Сакральный Чебурашка

Wikimedia Commons

На Петербургском международном экономическом форуме случилась настоящая сенсация. Первый вице-премьер Игорь Шувалов открытым текстом заявил, что президент России заболел. Цифровыми технологиями…

Сам президент анонсировал целую государственную программу поддержки цифровой экономики: «Необходимо сформировать новую гибкую нормативную базу для внедрения цифровых технологий во все сферы жизни. Государство окажет поддержку тем компаниям, которые являются носителями разработок и компетенций в сфере цифровых технологий, таких как обработка и анализ больших массивов данных, искусственный интеллект, нейротехнологии, интернет вещей, технологии виртуальной и дополненной реальности. С участием государства и частного бизнеса будем создавать опорную инфраструктуру цифровой экономики».

Если бы на питерском форуме присутствовал премьер Дмитрий Медведев, он должен был воскликнуть: «Это же мой текст!»

Если кто помнит, лет семь назад, в какой-то позапрошлой жизни, на высшем уровне в России постоянно шла речь о «модернизации» (разумеется, тоже чисто технологической, а не политической), об «инновационной экономике», от которой остался осколок в виде Сколково и, прежде всего, Сколтеха.

Но вот уже по крайней мере три с половиной года главной характеристикой российской жизни является мем «духовные скрепы». Какой там «интернет вещей»? Какая «Big Data»? Какие «нейротехнологии»? Какая «дополненная реальность» (она у нас дополнена густым сюрреализмом)? Это же вроде слова совсем не из нашего государственного дискурса. Но теперь их официально — причем в качестве практической задачи для правительства — произносит с высокой трибуны главного экономического форума России лично Путин.

Буквально на следующий день президенту заочно ответил патриарх Кирилл.

Во время проповеди в Троице-Сергиевой лавре он сравнил «подключение» к духовному миру с мобильной связью: «Мы все пользуемся мобильными телефонами, но ведь не сама эта коробочка передает информацию от нас тому, кому мы звоним. Нас окружает невидимое энергетическое поле, и через телефончик мы с этим полем соединяемся. Точно так же Святой Дух — это духовная энергетическая сила, которая объемлет всю вселенную». По словам патриарха, для «подключения» к этому полю «никакие телефончики не помогут, никакой научно-технический прогресс, никакая сила разума».

Собственно, слова президента и патриарха обозначили главную линию конфликта, заложенного в самой идее сделать Россию лидером мировой цифровой экономики. Может ли страна, политически повернутая, мягко говоря, сильно назад, делающая акцент на вульгарно понятой безопасности, тотальном госконтроле и «геополитике», вдруг оказаться передовой в технологиях, которые дают миру невиданную доселе открытость и критически уменьшают возможности государственного контроля?

Еще одну линию этого очевидного конфликта между цифровой экономикой и «духовными скрепами» обозначил три года назад, через полтора месяца после «крымской весны» и вскоре после введения против нас первых санкций, сенатор Максим Кавжарадзе. Он тогда предложил создать в России собственный интернет, закрытый для стран Евросоюза и США. И назвать его Чебурашкой. Вот с этим «закрытым интернетом Чебурашка» мы, видимо, и собираемся строить свое светлое цифровое будущее.

Вообще очередная — далеко не первая — волна технологического оптимизма — сейчас накрыла не только Россию.

Общим местом стали преимущественно восторженные рассуждения о роботах, которые будут работать вместо людей. О биотехнологиях, которые с помощью биоконструкторов позволят человеку чуть ли не самому менять себе не только руки и ноги, но даже внутренние органы. Примерно как мы меняем отработанный картридж в принтере. О банках без офисов. Об «умных» домах, которые будут делать за нас буквально все. О невиданном «улучшайзинге и бьютификации» нашей жизни с помощью революционных технологий.

Если дело пойдет так, как представляют себе некоторые адепты неизбежного скорого светлого цифрового будущего, человеку останется скачивать себе еду прямо в рот с мобильника или компактного персонального компьютера да бесконечно постить селфи и «котегов» в соцсетях, дожидаясь неизбежного счастливого конца.

Безусловно, благодаря достижениям науки и технологий люди за последние примерно 700 лет стали жить в среднем вдвое дольше.

Именно продление активной жизни человека и способность лечить прежде неизлечимые болезни — главные критерии эффективности любых достижений нашего разума.

Но умирать и болеть мы все-таки продолжаем. Бедность так и не побеждена. Нет никаких доказательств, что люди как биологический вид стали существенно честнее, добрее и благороднее, чем 500 или тысячу лет назад.

Самыми навороченными гаджетами и новейшими достижениями цивилизации прекрасно пользуются кровавые дикари.

Повседневная жизнь человечества с терактами, хакерами на харчах у спецслужб, воровством, смертью детей от голода и болезней, нелепой цензурой и блокировкой сайтов (может быть, в России хотя бы под предлогом развития цифровой экономики прекратят эту глупую практику) доказывает отсутствие прямой связи между технологическим прогрессом и совершенствованием человеческой природы.

При этом наивно думать, будто внедрение современных технологий — а все они направлены на максимальную открытость, уменьшение госконтроля и любых посредников при проведении финансовых операций (криптовалюту люди могут выпускать сами, без госучастия), на лишение приватности даже самых потаенных сфер человеческой жизни — само по себе сделает политически дикую страну цивилизованной.

Более того, все главные гаджеты и научно-технологические достижения последних десятилетий появляются исключительно в демократических государствах. Они почти всегда являются плодом усилий интернациональных, космополитических команд и, конечно, отдельных гениев. Мы ничего не знаем о новейших северокорейских и даже китайских (не по месту сборки) смартфонах. О передовых достижениях венесуэльской медицины. О гениальных зимбабвийских авиаконструкторах. Шанхай стал мировым научным центром — но только потому, что научные учреждения там живут не по китайским политическим правилам.

Еще 50–70 лет назад можно было делать великую науку в резервациях даже в политически несвободной стране. Сейчас сама суть производства высоких технологий и научных открытий требует максимальных степеней свободы.

Потому что для этого жизненно необходимы доступ к гигантским объемам самой разнообразной информации (современные исследования, как никогда в истории человечества, междисциплинарны), а также способность к свободному критическому мышлению. Ровно то, с чем сражается любой авторитарный и тоталитарный режим.

Не может быть развитой цифровой экономики в стране, которая дает реальные сроки за оскорбление чувств или преследует художников и ученых по политическим мотивам. Невозможно построить развитую цифровую экономику за высоким забором политических запретов. Более того, ее не получится создать в рамках любого отдельно взятого государства.

Цифровая экономика не просто не самостоятельная отрасль, как совершенно справедливо заметил на питерском форуме вышеупомянутый Игорь Шувалов. Это вообще не достояние какой-то конкретной страны или одного человека. И не самоцель. Домашний высокодуховный интернет Чебурашка не имеет смысла, если у вас нет доступа во всемирную сеть.

Зачем вам все эти навороченные мессенджеры, если не с кем поговорить? К чему блокчейн, если у вас нет денег?

Все новейшие технологии, которыми «заболели» первые лица российского государства, как на грех, транснациональны. Все основные проблемы человечества — борьба с бедностью, голодом и болезнями, противостояние терроризму и религиозному экстремизму, поиски новых возобновляемых источников энергии — тоже в принципе не решаемы на уровне одного государства. Они требуют открытости, а не изоляционизма государств-участников. Конструктивного партнерства, а не обид и поиска внешних врагов, в чем Россия в последние годы преуспела сверх всякой меры.

И, конечно, никакой гаджет сам по себе не спасает человека от его внутренних проблем. От недостатка любви и внимания. От чувства неприкаянности. От проклятого вопроса «зачем вообще это все, если все равно умирать».

Поэтому пока в Госдуме обсуждается закон о телемедицине, толпы людей стоят в очереди в надежде исцелиться от прикосновения к ребру Николая Чудотворца.

Воспользоваться благами цифровой экономики Россия в какой-то мере сможет в любом случае — даже если продолжит воспроизводить самые мрачные черты своей сложной и противоречивой истории вместо реальной заботы о настоящем и будущем. А вот создать что-то действительно новое и важное для мира и для самих себя в технологической сфере у нас получится, только если в России произойдут кардинальные политические перемены — в сторону большей свободы во всех смыслах.

«Цифровая экономика» не может заменить никакой стране ее содержательное будущее. Потому что это всего лишь форма. Оболочка. Интерфейс. Приложение. Совесть, разум и здравый смысл на айфон не скачаешь.