Божьи покемоны в храме науки

КУЛЬТУРА  21:25 03 июня 2017  Екатерина Гликман <small class="_2AcGa" style="background-color: transparent;" data-reactid="75">спецкор</small>

Петр Саруханов / «Новая газета»

Лирическое вступление

Наверное, многие из вас помнят из детства прекрасные сказки Киплинга — «Отчего у Верблюда горб», «Откуда у Носорога такая шкура», «Как Леопард стал пятнистым»… Там забавные объяснения. Напомню вам про Слоненка. Согласно Киплингу, «в давние-предавние времена никакого хобота не было у Слона, был только нос, вроде как лепешка, черненький и величиною с башмак». И так было, пока не появился любопытный Слоненок. Вспоминаете? Ему было страшно интересно, что ест за обедом Крокодил. А Крокодил взял да и схватил своей пастью Слоненка за его «башмак». И вытянул ему нос. С тех пор у всех слонов есть хобот. Вспомнили?

Книжка этих чудесных сказок называется в оригинале Just-so stories (в русском переводе — «Просто сказки»). И с тех пор в англоязычной академической публицистике используют термин «just-so story», иронично характеризующий вымышленную и недоказуемую, то есть ненаучную, теорию.

Вернемся в Россию-2017.

Полтора года назад Высшая аттестационная комиссия (ВАК) признала теологию научной специальностью. В прошлом году был создан объединенный диссертационный совет по теологии, который возглавил митрополит Иларион (Алфеев). И вот, спустя ровно год, 1 июня состоялась первая защита диссертации. Тема: «Разрешение проблем Русского богословия XVIII века в синтезе святителя Филарета, митрополита Московского».

Зал был переполнен — в основном, священнослужителями, поэтому некоторым журналистам так и сказали: мест нет (в том числе, корреспонденту «Новой»).

Итак, протоиерей Павел Хондзинский стал первым обладателем «государственной» ученой степени кандидата наук по теологии (так-то, он давно доктор в «духовных университетах»). И все вроде бы прошло гладко (21 голос «за» из 22), если бы не пять (!) отрицательных отзывов от ученых-биологов, которые организаторам пришлось зачитать на защите вслух, соблюдая правила ВАК. Прислано было больше, но остальные сочли неправильно оформленными.

В чем только ни обвинили авторов отрицательных отзывов за эти дни. И в том, что они тем самым нападают на православие, и в отсутствии у них научной этики (судят о том, в чем некомпетентны!), и в непрофессионализме. Соискатель назвал присланные биологами отзывы флэшмобом.

Возмущение ученых-биологов вызвано, прежде всего, тем, что Хондзинский в качестве научного метода использует «личностный опыт веры».

Тут, между прочим, серьезный вопрос: совместимы ли вера и наука? Сторонники теологии как науки противоречий между ними не видят. Противники считают, что это две противоположности. Сторонники приводят примеры: мол, были у нас великие ученые, которые ходили в церковь. Противники говорят: потому они и великие, что в своих научных работах пользовались научными методами, а не своим религиозным опытом.

Некоторые пытаются представить этот конфликт как извечный спор физиков и лириков. Безусловно, это не так. С одной стороны, здесь духовенство, которому зачем-то нужны научные степени. С другой, если можно так выразиться, «светские» ученые.

Первым отрицательный отзыв прислал доктор биологических наук Юрий Панчин, заведующий лабораторией Института проблем передачи информации РАН. Казалось, ну занимался бы своими морскими ангелами и чертями (на всякий случай поясню, что это никакая не ирония и не игра слов, а брюхоногие моллюски — предмет исследований ученого Панчина), что ему теология? Но вот задела за живое:

— Теологию я не считаю наукой, — говорит Панчин. — А этот Объединенный совет по теологии был создан на базе четырех учреждений, в том числе — что для меня позорно — МГУ, моей альма-матер.

Поэтому, как только диссертацию Хондзинского выставили на всеобщее обозрение, для Панчина возникло поле, на котором стало возможным действовать. Он прочитал диссертацию. Затем — самого Филарета.

— До этого я знал, конечно, что была такая известная историческая личность, что у него были забавные перепалки с Пушкиным, — продолжает Панчин. — У Лескова есть замечательные вещи о Филарете. Так вот,

«для автора диссертации Филарет — святой. Это тот самый его теологический метод — личный опыт веры. Поэтому он уже не может его критиковать. Для науки это недопустимая вещь. Мы в науке не используем никаких откровений».

Мол, вот мне сегодня приснилось, что Е=мс2, — продолжает Панчин. — Нет, у нас, даже если и приснилось, то потом все проверяется: как, почему? Приснилось, привиделось, верю — это ненаучный метод, никакого отношения к науке не имеет. Мне понравилось, как мой сын Александр Панчин (кандидат биологических наук и член Комиссии РАН по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований — Е.Г.) бумерангом использовал личный опыт веры против самих теологов: «Пусть личный опыт веры — научный метод. Мой личный опыт веры говорит, что диссертация Хондзинского Павла Владимировича (протоиерея) не научна. Следовательно, я научно доказал, что диссертация не научна, используя теологический метод познания. Ведь в науке нынче все дозволено».

Так что пусть они верят во что угодно, но сейчас они на наше поле залезли, значит, пусть читают, что мы думаем о Филарете, о святом, — говорит Панчин. — Вот, например, историк религиозно-философской мысли Николай Гаврюшин считает, что Филарет был масоном. Хондзинский его мнение игнорирует. Потому что православный святой не может быть масоном?

Отмечу, что Юрий Панчин, хоть и автор первого отрицательного отзыва на конкретную диссертацию, но не первый на этом пути — у него есть предшественники. Представители Церкви давно пытаются внедриться в светские университеты и в науку. Ученое сообщество им противостоит. Например, в 2007 году было опубликовано открытое письмо десяти академиков РАН во главе с Жоресом Алферовым и Виталием Гинзбургом, обеспокоенных «все возрастающей клерикализацией российского общества, активным проникновением церкви во все сферы общественной жизни».

С тех пор, как видим, Церковь добилась больших успехов. В разных государственных вузах уже существуют кафедры теологии. Теперь, с признанием теологии как науки, учебным заведениям РПЦ будет легче добиться госаккредитации.

— Защитившиеся священники смогут становиться доцентами в светских вузах, — объясняет Панчин, чем это чревато. — Потом захотят — создадут институт теологии, который будет финансироваться Российской академией наук. А следующим главой РАН запросто сможет стать, например, митрополит Иларион. Почему нет? Формальных придирок для этого не будет. Но они недооценили, что будет ответная реакция.

«Они думают, что могут прийти в наш храм науки и ловить у нас покемонов, а мы не будем обращать на это внимания?»

Ученый задался вопросом: почему созданный диссовет простаивал целый год? Вывод сделал такой:

— Все-таки им надо каким-то научным требованиям соответствовать. ВАК требует от соискателя минимум 3 статьи из своего списка рецензируемых журналов. У Хондзинского указаны 5. Одна просто наглая липа — «Христианство и русская литература» (СПб) в списке ВАК не числится, — остальные статьи в «Вестнике Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета», который протащили в список всего полтора года назад. При этом отправили первым на защиту «самого крутого» — и кандидата, и доктора по их внутренней религиозной линии.

Руководитель соискателя написал в отзыве, что Павел Хондзинский «публикуется в российских и зарубежных научных изданиях, в том числе рекомендованных ВАК и индексируемых базами Web of Science и Scopus», но в Web of Science Панчин его не нашел. Даже у самого главы Совета митрополита Илариона (Алфеева) — он защитил диссертацию в Оксфорде — в Web of Science Панчин нашел 5 статей с двумя ссылками (одна из них на самого себя).

— Есть наукометрический показатель индекс Хирша для оценки научной продуктивности (его использует даже Министерство образования), основанной на количестве публикаций и количестве цитирований этих публикаций. Так вот, расчет по формуле ставит Алфееву единицу (у многих моих студентов больше).

Протоиерей Павел Хондзинский (слева)

Зато автор отзыва Ведущей организации Анатолий Черняев Панчину понравился. Сначала он прочитал, что о работе Черняева написал иерей Александр Шумский: «Подобные перлы не встречались даже в атеистических изданиях советского времени. То есть, мы видим, как мертвые либеральные мухи всех видов совершенно потеряли последние остатки разума и тянут мир в адскую бездну». Затем Панчин прочитал, что пишет из этой самой «адской бездны» сам Черняев: «… идеалы евангельской простоты и смирения — не в пользу нынешнего московского Патриарха. Так что на проведении специального опроса про духовный авторитет лучше сэкономить, тем более что его результаты можно спрогнозировать, опираясь на уже имевшие место прецеденты, например унизительное присуждение Патриарху Кириллу два года назад премии «Серебряная калоша» за скандальные истории с часами «Бреге», квартирой в Доме на набережной и т.п.».

— Поясню: патриарх поддержал Совет, его главой стал второй по рангу иерарх Алфеев, и в первой, знаковой защите, устроенной Алфеевым, отзыв попросили написать ярого критика патриарха. Ура свободе и демократии? Или нас во что-то весьма неприглядное заставили заглянуть!?

Вслед за Панчиным отрицательные отзывы на диссертацию по теологии прислали доктора биологических наук Дмитрий Щербаков (Лимнологический институт СО РАН, Иркутск), Владимир Алешин (НИИ физико-химической биологии им. А.Н. Белозерского, МГУ), Александр Кузнецов (Биологический факультет МГУ) и кандидат биологических наук Сергей Глаголев (московская гимназия № 1543).

Еще было четыре положительных отзыва — уже не от биологов.

Вообще, конфликт в научном сообществе есть. Не зря же недавно на заседании президиума ВАКа опять обсуждали вопрос теологии и решили, что специальность оставляют, но не будут использовать в ней слово «наука». То есть у защитивших диссертацию будет написано не кандидат наук, а кандидат теологии. Это рекомендация президиума ВАК министру образования.

— Когда мне прислали этот проект, я даже сразу не понял, что это за игры, — говорит Панчин. — Это ведь все равно что Иван со страшно неприличной фамилией меняет имя на Петр.

P.S.

Сейчас на сайте «Нормативные правовые акты» на общественное обсуждение вынесен проект приказа министра образования Васильевой «Об утверждении Номенклатуры научных специальностей, по которым присуждаются ученые степени», который записывает теологию в научные специальности. Любой гражданин может перейти на сайт и в разделе «Ваши предложения» оставить свой отзыв.

CONTRA

Юрий Панчин  д.б.н., зав. лаб. Института проблем передачи информации РАН

Из отзыва:

Соискатель заявляет, что используемый «научно-теологический метод конституируется: 1) специфическим (уникальным) предметом и источником теологического знания; 2) подразумеваемым ими же личностным опытом веры и жизни теолога; 3) свойственным всем гуманитарным наукам набором рациональных операций». Из текста автореферата и содержания диссертации следует, что пункты 1 и 2 предполагают особый подход к текстам, считающимся «сакральными», данными свыше, полученными в виде откровения, а также требуют от исследователя личного религиозного опыта.

Мы полагаем, что такой подход противоречит нормам научного исследования, принятым в том числе системой государственной аттестации научных работников ВАК. Главное, чему мы учим студентов и аспирантов в наших научных лабораториях, — это не принимать на веру никакие непроверенные, непроверяемые и необоснованные предположения. А еще мы учим тому, что в науке не существует абсолютных авторитетов и данных, полученных путем озарения и откровения.

Кроме того, использование предложенных критериев при проведении государственной аттестации явно нарушает пункты 1 и 2 статьи 14 ныне действующей Конституции РФ о светском характере государства и отделении от него религиозных объединений. Для нас важно, что использование «личностного опыта веры и жизни теолога» дискриминирует исследователей и специалистов, проводящих научную экспертизу в государственных институтах и комиссиях, которые не имеют требуемого опыта веры.

Например, такие положения ставят под сомнение правомочность даже этой экспертизы. Является ли мой «личностный опыт веры» в Деда Мороза в раннем детстве достаточным для соблюдения указанного требования? Не напоминает ли это «классовое чутье пролетариата»? Ни естественные, ни гуманитарные науки не предполагают такую дискриминацию, противоречащую принципу универсальности и независимости научных исследований. <…>

В первом же абзаце автореферата написано: «Святитель Филарет Московский является, без сомнения, крупнейшим деятелем Русской православной церкви Синодального периода. <…> И в области церковной жизни, и в области богословия он был безусловным авторитетом для современников».

 Не останавливаясь на известной переписке В. К. Кюхельбекера с В. Ф. Одоевским, укажем, что минимальных знаний русской истории достаточно, чтобы заметить полное отсутствие упоминаний и ссылок на признанного русского историка, ректора Московского университета, академика Императорской Санкт-Петербургской Академии наук Сергея Михайловича Соловьева, прямо писавшего о митрополите Дроздове, современником которого он являлся:

«Испорченность Филарета можно было заметить из его разговоров: начнет о чем-нибудь и сведет на двор, на императора, на свои сношения с царской фамилией. Я сказал уже, что у этого человека была горячая голова и холодное сердце, что так резко выразилось в его проповедях: искусство необыкновенное, язык несравненный, но холодно, нет ничего, что бы обращалось к сердцу, говорило ему. Такой характер при дарованиях самых блестящих представил в Филарете печальное явление: он явился страшным деспотом, обскурантом и завистником <…> ни в одной русской епархии раболепство низшего духовенства пред архиереем не было доведено до такой отвратительной степени, как в московской во время управления Филарета. Этот человек (святой во мнении московских барынь) позабывал всякое приличие, не знал меры в выражениях своего гнева на бедного, трепещущего священника или дьякона при самом ничтожном проступке, при каком-нибудь неосторожном, неловком движении. Это не была только вспыльчивость. Тут была злость, постоянное желание обидеть, уколоть человека в самое чувствительное место» (С.М. Соловьев 1877). <…>

Возможно, личный опыт веры и статус святого Филарета не позволяют соискателю даже упомянуть некоторые источники. <…>

Приведем еще один пример. Доктор исторических наук Николай Троицкий писал: «Составлял Манифест московский митрополит Филарет Дроздов — «Филька», как звали его в народе. Отсюда и пошло выражение «филькина грамота» (т.е. документ бестолковый)». Возможно, Троицкий ошибался в происхождении выражения, но тогда такое мнение стоило бы привести и опровергнуть. <…>

Некоторые противоречивые богословские взгляды Филарета, например, на самодержавие (как дарованное Богом), столоверчение (как реальный, но опасный феномен) и крепостное право (которое не стоит отменять), тоже оказываются совершенно незатронутыми в диссертации. <…>

Сергей Глаголев  кандидат биологических наук

Из отзыва:
 

Не будучи специалистом в теологии и истории религии, я не берусь оценивать конкретные положения диссертации. Однако главную роль в любой научной работе, и тем более в квалификационной работе, каковой является кандидатская диссертация, играет ее методическая грамотность и возможность объективной научной проверки. С этой точки зрения ряд положений автореферата не выдерживают критики.

Так, на с. 8 автореферата автор пишет: «Однако поскольку обусловливающий внутренние предпосылки личностный опыт вовсе не обязательно должен противоречить внешним, постольку их совпадение и будет во многом определять методологию теологии как науки». <…>

«Личностный» характер знаний противоречит требованию проверяемости и объективности результатов исследования, поскольку личный опыт у каждого человека уникален. Мне непонятно, как уважаемые члены Ученого совета, которым предстоит рассматривать представленную диссертацию, будут определять это «поскольку-постольку» (см. вышеприведенную цитату из автореферата), то есть как они смогут узнать, совпадает ли личностный опыт автора «внешним предпосылкам», и действительно ли их совпадение определяет «методологию теологии как науки» в работе автора. <…>

Раздел «Научная новизна» в автореферате содержит формулировки «2. Выявлен круг вопросов, вставших перед русским богословием вследствие петровских реформ. 3. Дана характеристика русской школы «научного богословия», основанной преосв. Феофаном Прокоповичем» и другие подобные пассажи. Если бы в соответствующем разделе диссертации по биологической тематике автор написал что-нибудь вроде «Впервые изучен синтез белка в клетках эпидермиса рябчика русского», то работа вряд ли получила бы положительную оценку — не ясно, что нового при изучении этого явления внес автор в науку. Но в приведенном примере это хотя бы могло оказаться правдой в том смысле, что до автора в этих клетках никто синтез белка действительно не изучал. В случае же работы Хондзинского Павла Владимировича очевидно, что «характеристики» русской школы «научного богословия» давались и до него, на что указывает сам автор. Так в чем же состоит его научный вклад в эти характеристики и почему автор оказался не в состоянии это сформулировать?

Столь же неочевидна и научная ценность как минимум части положений, выдвигаемых на защиту. Например, положение 2 «Реформы Петра вводят российское общество в культурное пространство Нового времени и, тем самым, ставят те же вопросы перед русским богословием» поражает своей тривиальностью. Нуждается ли столь очевидное положение в защите — вопрос риторический.

PRO

Александр Корольков  официальный оппонент диссертации, д.ф.н., профессор РГПУ им. Герцена

«Диссертация написана квалифицированным специалистом. Она философская. Не понимаю, какое отношение к ней имеет доктор биологических наук. Хотя, насколько знаю, и Иван Петрович Павлов когда-то не противопоставлял себя религии, и Вернадский был религиозен.

К несчастью, у нас в стране очень не любят православные настроения. Мы целую эпоху с этим прожили. Переубедить невозможно. Раньше в монахов стреляли, теперь ведут с ними полемику». (pravmir.ru)

Митрополит Волоколамский Иларион  глава Объединенного диссовета по теологии

«Теологию можно отнести к разряду гуманитарных наук, это учение о Боге, основывающееся на Откровении. Бога невозможно измерить научным познанием, но теология говорит нам, как о Боге думали, говорили и учили те или иные люди». (Вести-24)

Протоиерей Павел Хондзинский  автор диссертации

«Признание теологии направлено на то, чтобы наше государство перестало быть атеистическим и стало светским». (Интерфакс)

«Сюрпризы были в последние дни, когда некая группа биологов решила завалить мою защиту с помощью отрицательных отзывов. Но ничего, справились». (pravmir.ru)