02.06.2017 03:00

Коварный Эксодус. Гл.16. Физические муки духовного творчества

На модерации Отложенный

Глава 16. Физические муки духовного творчества. Первая конституция.

Следующей задачей Моисея, как подсказал ему старый Иофор и над чем он сам частенько задумывался, было написание свода законов.

Орда, которой он предводительствовал, была действительно диким, практически никак не организованным сборищем разношерстных людей, кучковавшимися только по принципу родства.

При этом каждый род жил по своим правилам, каждый понимал свое право по-своему, то враждуя между собой, то завязывая дружбу против других.

И никто не терпел ничьего верховодства над собой и действовал только в своих собственных интересах.

Моисей, проведя юные годы во дворце фараона, имел некоторое представление о государственном устройстве и судебной системе Египта, слышал он и о своде законов Хаммурапи.

Да и хеттское царство было рядом, и еще в полном расцвете своего паблисити и просперити.

И он хорошо понимал, что без общей, цементирующей идеи и без рамки законов эта аморфная масса ничем не связанных и никем не управляемых людей, обречена развалиться, рассыпаться, рассеяться и раствориться в окружающем их мире бесследно.

Чем это грозило ему самому, он боялся даже думать.

После некоторой подготовки он объявил своей свите, что Гора позвал его для длительного разговора, и он отправляется на гору надолго.

А Иисусу было поручено обеспечить охрану вдоль запретной черты.

…Моисей, тяжело дыша, тащил в гору две плоские каменные плиты и узелок, с провизией на три дня.

Поднявшись повыше, он нашел подходящее место с двумя, рядом лежащими большим и маленьким камнями, один пониже, другой повыше.

Положил на большой камень одну плиту, на камень поменьше сел сам.

Вроде удобно.

Узелок с провизией положил в тень от большого камня.

Пошарил в узелке и достал что-то, похожее на небольшое бронзовое зубило. Пошарил глазами вокруг, в поисках подходящего била, и нашел небольшой, но увесистый продолговатый камень.

Опробовал свой нехитрый инструмент на большом камне, выдолбив на нем какую-то замысловатую закорючку.

Удовлетворенно хмыкнув, установил свою плиту на камне поустойчивее и принялся выдалбливать на ее поверхности какие-то знаки.

Однако работа не заладилась.

Попав вместо зубила несколько раз по пальцам, Моисей бросил инструмент и сел, вытянув ноги и закрыв глаза.

- Да, плохо дело! - думал он. - Не такая простая это работа, оказывается!

Ему приходилось наблюдать в Египте за работой каменотесов и резчиков по камню. В их руках инструмент легко и непринужденно порхал по камню, и рисунки или иероглифы появлялись на его поверхности как бы сами собой!

Иллюстрация – Каменотес за работой -

Взявшись за эту работу сам, он понял, что дело, которое он задумал, будет стоить ему гораздо большего труда.

И займет гораздо больше времени, чем он рассчитывал!

- Ну, что же, назвался груздем – полезай в кузов! – сказал он сам себе и опять взялся за зубило.

Дело, которое задумал Моисей, должно было оставить память о нем на многие века.

Он задумал дать своему народу то, чего у этого народа никогда не было: Закон!

Закон этот должен был быть вечен, а потому, как это было заведено в те времена и во всех государствах, должен был быть прописан на вечном материале – камне.

В государствах, обладавших своими территориями, эти вечные письмена высекались на специально сооруженных для этого стелах или других монументах.

У этого маленького, дикого и бездомного народа своей территории, кроме, как в Египте, никогда не было, ни одного квадратного сантиметра.

Не было этой территории и сейчас, и только мечталось о ней в неопределенном будущем.

Все свое они носили и возили с собой, следовательно, и вечный закон, высеченный на вечном материале, тоже предполагалось носить с собой.

Вот для этого Моисей и присмотрел эти два небольших плоских камня, на которых он и собирался увековечить несколько простых правил человеческого общежития для своей безбашенной орды.

Семь дней, вместо трех, сидел Моисей на горе и долбил эти злосчастные камни!

Кончилось тем, что он разбил принесенные плиты вдребезги, ибо то, что получилось, больше походило на наскальную живопись каких-нибудь начинающих неандертальцев, чем на вечные письмена, ниспосланные самим богом!

Иисус уже не знал что и думать о пропаже шефа, но предпринимать какие либо шаги по его поиску пока не решался.

Шеф явился сам, голодный и со сбитыми в кровь пальцами.

- Иисус, - сказал Моисей - дай мне воды напиться и поесть чего-нибудь, если есть.

- Что с вами, шеф? – спросил Иисус, - Что так долго?

Мы уже и не знали, что думать и что нам предпринять, где искать вас!

- Правильно сделал, что не объявил меня в розыск. Народу скажешь: Гора, мол, задержал меня, дел много накопилось, вопросов много надо обсудить и решить.

Вот и отпустил меня только на полдня, сходить за водой и за хлебом насущным. Я посижу здесь, отдохну маленько, а ты сходи, принеси мне побольше, и воды и поесть.

Недели на две, я думаю.

Как, в стане, все спокойно? Драк, убийств не было?

- Да - нет, шеф, ничего особенного…

Дановцы с вениаминовцами немного поцапались, бабу не поделили, но мои парни их быстро разняли.

- Хорошо, Иисус, я на тебя надеюсь!

Иисус отправился в лагерь, а Моисей прилег на взгорке и задремал.

Долго дремать ему не пришлось, через полчаса Иисус вернулся с едой и водой.

- Недели через две я приду, – сказал ему Моисей, прощаясь, - но если задержусь, не ищи и панику не поднимай.

Дня через три будешь приносить мне еще воды и еды, на это же место, и прятать будешь вот тут, среди камней.

И снова полез в гору.

Иисус проводил его взглядом и отправился проверять посты.

Но еще не раз пришлось Иисусу приносить провизию на условленное место, еще не одну пару каменных плит пришлось разбить Моисею, пока не набил свои руки, в прямом и переносном смысле, и не добился своего.

Наконец-то, скрижали были готовы.

Так была написана первая конституция еврейского народа, содержащая знаменитые десять заповедей.