Бжезинский — теоретик россиефобии

Автор Вардан Эрнестович Багдасарян — д.и.н., проф., зам. главы Центра научной политической мысли и идеологии (Центр Сулакшина).

Умер Збигнев Бжезинский. В последнее время именно он служил олицетворением западной россиефобии. Бжезинский не просто ненавидел Россию, но и подводил под свою ненависть теоретические основания. Если иные многие американские политологи допускали, что Россия может быть потенциально реформирована по либеральным лекалам и превращена в кальку стран западного мира, Бжезинский заявлял, что она нереформируема. Она все равно, в силу своей природной сущности, будет восстанавливаться как империя. Поэтому, по мнению Бжезинского, только геополитическое уничтожение может избавить Запад от своего исторического противника.

Бжезинский ненавидел СССР и стал одним из главных стратегов его уничтожения. После распада Советского Союза его ненависть проецируется на Россию. Бжезинский признается и в своем враждебном отношении к православию. Ненависть Бжезинского являлась, таким образом отношением вражды к цивилизационному противнику. Личные истоки позиции Бжезинского — очевидны — принадлежность к польской шляхте.

Его отец Тадеуш Бжезинский был дипломат, отстаивавший интересы Польши в довоенный период, в том числе и прежде всего в направлении противостояния с СССР. По одной из версий и родился Збигнев в Харькове, где в консульстве работал его отец. С переводом в 1938 году отца на работу в консульство в Канаде, он оказывается в Северной Америке. Только в 1950 году, когда стало ясно, что советизация Польши стала свершившимся фактом,

Збигнев Бжезинский принимает американское гражданство. Его диссертация, защищенная в Гарвардском университете, была посвящена генезису тоталитарной системы в СССР. В ней он приходит к выводу, что этот генезис имеет глубинные исторические основания. Советская тема являлась для Бжезинского, таким образом, областью научной специализации. Бжезинский был умный противник. США смогли выдвинуть в борьбе против СССР целую плеяду ярких советологов.

В тоже время Советский Союз парализовывал развития гуманитарных наук догматической схемой и интеллектуалов уровня Бжезинского противопоставить США в «холодной войне» оказался не в состоянии. Бжезинский был не просто политологом, но человеком, вошедшим в круг мировой элиты, обладавшим реальными рычагами влияния. Еще в 1973 году он был введен Д.Рокфеллером в качестве исполнительного директора в учрежденный им один из элитарных клубов — «Трехстороннюю комиссию». Имея большое количество аспирантов, Бжезинский расставлял их по сферам влияния, усиливая свои позиции и расширяя круг россиефобов. Бжезинский являлся приверженцем американоцентричной модели системы мироустройства. Теоретик победы над СССР в «холодной войне» обосновывает особую роль США в современном мире необходимостью «управления хаосом».

В отношении планетарной роли Америки им используются такие определения как «мировой арбитр», «мировой контролер» и даже «мировой полицейский». «Соединенные Штаты, — провозглашал З.Бжезинский ещё в 1990 г., в бытность существования Советского Союза, — уже стали мировым полицейским, но я думаю со все возрастающей уверенностью, что мы будем мировым контролером. Вы повинуетесь полицейскому, потому что он может отправить вас в тюрьму, вы подчиняетесь дорожному инспектору, потому что не хотите попасть в аварию. Международной системе все ещё нужен арбитр, и США будет играть эту роль». В 1990 г. провозглашенные ориентиры звучали еще как футурологический прогноз.

По прошествии семи лет оценка З.Бжезинского уже имела констатирующий характер, как реляция о достигнутых результатах: «Америка в настоящее время выступает в роли арбитра для Евразии, причем нет ни одной крупной евразийской проблемы, решаемой без участия Америки или вразрез с интересами Америки». Достаточно хорошо известно, какое влияние, будучи советником Дж. Картера, оказал Збигнев Бжезинский на разработку стратегии борьбы с СССР.

Одна из реализованных, в частности, по его подсказке стратагем было втягивание СССР в 1979 году в войну в Афганистане. Бжезинский сам неединожды признавал свою роль в расстановке афганской ловушки и подготовки моджахедов. Распад советской системы, впрочем, не был воспринят им в качестве окончательного достижения цели. О том, что «холодная война» велась не столько против коммунизма, сколько против российской государственности, свидетельствует ряд прямых высказываний Бжезинского: «Мы уничтожили Советский Союз, уничтожим и Россию. Шансов у вас нет никаких». «Россия — это вообще лишняя страна». «Православие — главный враг Америки». «Россия — побежденная держава.

Она проиграла титаническую борьбу. И говорить «Это была не Россия, а Советский Союз» — значит бежать от реальности. Это была Россия, названная Советским Союзом. Она бросила вызов США. Она была побеждена. Сейчас не надо подпитывать иллюзии о великодержавности России. Нужно отбить охоту к такому образу мыслей…. Россия будет раздробленной и под «опекой». «Россия может быть либо империей, либо демократией, но не может быть тем и другим. Если Россия будет оставаться евразийским государством, будет преследовать евразийские цели, то останется имперской, а имперские традиции России надо изолировать. Мы не будем наблюдать эту ситуацию пассивным образом.

Все европейские государства и Соединенные Штаты должны стать единым фронтом в их отношении к России». «Контраст между Америкой и Россией: американцы использовали свою веру в здравый смысл и принцип личного интереса, чтобы цивилизовать свой обширный континент, преодолевая естественные препятствия для построения сильной демократии. А русские, с их „рабской покорностью“ в качестве основного механизма действия, использовали „солдатский меч“ для покорения цивилизаций» «Если русские будут настолько тупы, что потребуют восстановить свою империю, они нарвутся на такие конфликты, что Чечня и Афганистан покажутся им пикником». Американский политолог публично сравнивал В.В.Путина с фашистским диктатором Б.Муссолини. Он откровенно выражал надежду, что президентом РФ со временем сможет стать не «выпускник КГБ», а выпускник Гарварда, или Лондонской школы бизнеса.

Между тем, З.Бжезинский — это отнюдь не приватное лицо. Он до последнего времени занимал важные посты в кругах, определяющих внешнюю политику Соединенных Штатов: консультанта Центра стратегических и международных исследований, профессора американской внешней политики в Школе современных международных исследований Пола Нитце при Университете Джона Хопкинса, члена совета директоров «Национальной Поддержки демократии», организации «Freedom House», «Трехсторонней комиссии», «Американской академии Гуманитарных и естественных наук», сопредседателя «Американского комитета за мир в Чечне». И уж если такое говорит официальная фигура высших институтов американской государственной власти, то это, по меньшей мере, недалеко от истинных стратегических установок США в отношении к России. В 1990-е гг. американский политолог приступает к разработке новой политической конфигурации мира.

Видение его в отношении будущего государственного устройства евразийского пространства было впервые публично обнародовано в 1997 г. в журнале «Foreign Affairs», являющимся печатным органом «Совета по международным отношениям США». Характерно, что в русских переводах книги «Великая шахматная доска», предлагаемые политологом наглядные карты расчленения России, оказались, вероятно, по соображениям политкорректности, купированы (рис. 1). Рис. 1. Будущая конфигурация мира по проекту З.Бжезинского Не прошло и года после первых публикаций, как российская государственность была потрясена финансовым дефолтом. Описанный З.Бжезинским сценарий дезинтеграции России начал, казалось, реализовываться на практике. Что это было — гениальное предвиденье будущего или рецептура управления им? На данный вопрос ответил сам политолог. В качестве посвящения к книге им была сделана запись: «Моим студентам — чтобы помочь им формировать очертания мира завтрашнего дня». Конфигурация мира, таким образом, определяется не как прогноз, а как установка целенаправленного конструирования.

Установление гегемонии США над территорией Евразии характеризовалось З.Бжезинским в качестве «главного геополитического приза для Америки». Россия же представлялась ему основным препятствием на пути реализации американского проекта. Речь шла не о системе государственного строя. Россия, в понимании американского политолога, представляет угрозу для глобальных интересов США как субъект мировой геополитики вне зависимости от формата устройства российской государственности. Она рассматривалась З.Бжезинским как своеобразная «черная дыра» мира. Для сравнения, Китай такого рода опасности в понимании Бжезинского не представляет. С Китаем можно договариваться и даже делить сферы влияния. З.Бжезинским допускался сценарий широкой региональной китайской экспансии. Конструировался проект «Великого Китая», включающего наряду с КНР территории Кореи, Монголии, Тайваня, части Индонезии, Малайзии, Сингапура, Вьетнама, Лаоса, Кампучии, Мьянмы, Бутана, Пакистана, Афганистана. Зачем Америке было нужно столь значительное геополитическое усиление Китайской Народной Республики? Замысел становился понятен при распространении границ Китая в зону прежней советской государственности. Государственное пространство Greater China включает в проекции З.Бжезинского в свой состав территорию Киргизии, Таджикистана, Узбекистана, части Казахстана и Туркмении, а также российского Приамурья с Благовещенском, Хабаровском и Владивостоком.

Вне конфликтного сценария данные территории в пользу КНР естественно отторгнуты быть не могут. Следовательно, Великий Китай «создавался» как своеобразный силовой противовес по отношению к России. Именно З.Бжезинский еще в период пребывания в Белом доме Дж. Картера разработал план включения КНР в реализацию глобального американского проекта. Были устанавлены тесные личные контакты американского политолога с идеологом китайских реформ Дэн Сяопином. Следствием его усилий явилось заключение ряд американо — китайских двухсторонних договоров по сотрудничеству в технологической, научной, экономической сферах. Как ответный шаг Китай однозначно поддержал США в выстраивании афганской геополитической ловушки против СССР («советского Вьетнама»). Другие отторгаемые у РФ территории обозначаются на карте З.Бжезинским на Западе евразийского пространства. Объединенной Атлантической Европе передаются Петербург, Псков, весь Северный Кавказ, Краснодарский и Ставропольский края.

Проблема претензий на южнороссийские регионы решается З.Бжезинским посредством включения самой Турции в политически объединённое европейское пространство. Федеративное устройство России замещается конфедеративным. В ней, наряду с собственно Russia, границы которой устанавливаются по Уральскому хребту, выделяются также Сибирская и Дальневосточная республики. Тактически конфедерализм рассматривается в данном случае как переходная фаза к полному политическому расчленению обозначенных территорий. В Сибири и на Дальнем Востоке должна быть взамен «тяжелой руки московской бюрократии» установлена «мягкая гегемония» Соединенных Штатов Америки. Збигнев Бжезинский умер. Но сохраняется созданная им и заточенная под россиефобию американская политологическая школа.

Эта школа тесно сплетена с западным проектом и идеологией западного глобального доминирования. Вопрос состоит в том, что этой идеологии и связанной с ней политологической школе сможет противопоставить российская политология? Пока она сама представляет собой преимущественно перефраз американских политологов, иногда купируя россиефобские положения, а иногда — и нет. И очевидно, что без наличия собственной политологической школы невозможно проводить и идентичную государственную политику.

Об этом же, как ни парадоксально, говорил сам З.Бжезинский: «Чтобы быть военным противником США в мировом масштабе, России придется выполнять какую-то миссию, осуществлять глобальную стратегию и, возможно, обрести идеологическую основу. Это представляется мне маловероятным… Если говорить коротко, ту тотальную мобилизацию, которую советский строй смог навязать России, очень трудно будет обосновать и узаконить при отсутствии крепкого и всеобъемлющего идеологического фундамента». Без наличия идентичной идеологии Россия, по его мнению, не может быть реальным противником США. Обретение такой идеологии Россией, есть, таким образом, даже в признаниях ее врагов ключевым вопросом ее цивилизационного и геополитического выживания.