Союзники России ...

Очередной саммит «Большой семерки» на Сицилии проходит без участия России. Более того, «группа семи», вероятно, договорится о сохранении введенных ранее в отношении Москвы санкций. Кремль осуждают и за невыполнение минских договоренностей, и за поддержку режима сирийского президента Башара Асада. Пока «Большая семерка» отворачивается от Владимира Путина, «Открытый мир» вместе со Станиславом Кувалдиным разбирает, кого сегодня Россия может считать своими союзниками

Любая критика внешней политики России начинается с утверждения о тотальной изоляции нашей страны на мировой арене. При этом линия защиты проводимого курса обязательно будет подчеркивать успехи России в выстраивании многополярного мира и обращения к ней мысленных взоров всех, кто стремится изменить несправедливое мироустройство. Как обычно бывает в подобных случаях для обоих тезисов можно найти, как подтверждения, так и контраргументы.

У России действительно есть союзники и близкие партнеры в мире — правда, вопрос о том, насколько сильна комбинация таких партнеров и в какие игры можно играть, имея подобные карты на руках, может породить достаточно скептические ответы.

Мы не будем здесь рассматривать вопрос об отношениях России и Китая — это тема заслуживает отдельного обсуждения; кроме того, не вполне ясно, насколько равноправны обе страны в отношениях друг с другом. Однако можно разобрать примеры тех стран, с которыми Россия пытается выстраивать особые отношения — таких, которые с той или другой степенью натяжки можно назвать союзническими.

Белоруссия

Формально наиболее близкий союзник России — Белоруссия. По крайней мере, с 1996 года обе страны входят в единую структуру — Союзное государство России и Белоруссии. Само это название, кажется, потеряло реальное наполнение. Это наследие эпохи, когда нынешний президент Белоруссии Александр Лукашенко достаточно успешно играл на постсоветской ностальгии, демонстрируя готовность интегрироваться с Россией и делая ни к чему не обязывающие (однако очень позитивно воспринимающиеся в России общественным мнением и заметной частью политических сил) заявления о стремлении жить в новом Союзе.

Оборотной и не вполне афишируемой стороной этих заявлений обычно оказывалось желание получить от России те или иные экономические преференции (прежде всего, дешевые углеводороды и рынок для белорусских товаров в России). Тем не менее, открыто декларируемое желание единственной бывшей советской республики строить с Россией союз было важным пропагандистским ресурсом, которым не могли пренебрегать в переживающей травму после распада СССР России.

Договоренности между Россией и Белоруссией о создании общих надгосударственных структур, ликвидации внутренних границ, предусматривающие и другие подобные жесты, подписывались на протяжении второй половины 90-х и были особенно важны Борису Ельцину в качестве определенного противовеса упрекам в «развале СССР», а в декабре 1999 года этот процесс завершился созданием Союзного государства.

У этого государства есть очень скромный союзный бюджет (чуть более 6 миллиардов рублей на 2017 год), общие парламентские структуры, а также номинально существующий Совет министров и Государственный совет. Впрочем, когда договор о создании такого государства был подписан, стало понятно, что общего главы у такого государства не будет: в 90-е на фоне катастрофического падения рейтинга Ельцина популярность воспроизводящего советскую эстетику и декларирующего дружбу с Россией Лукашенко среди российских коммунистов и националистов была высока. Белорусский президент, возможно, на это и рассчитывал. Минск также не смог учредить и параллельный эмиссионный центр для единой валюты этого государства. Лукашенко достаточно скоро начал бороться за сохранение собственной власти и влияния, а значит, и за суверенитет страны, справедливо опасаясь экономического и политического поглощения со стороны большой России.

Фактически, союз между Россией и Белоруссией стабилен именно в том, что в нем постоянно возникают споры и конфликты — по поводу цен на газ, особенностей поставок нефти, открытия и закрытия российского рынка для разных белорусских производителей. Впрочем, пока что несмотря на те высокие ноты, которые иногда берутся в этих скандалах, Россия и Белоруссия, а точнее, лидеры обеих стран демонстрируют способность находить компромиссы (по мнению многих — за счет неявного субсидирования Россией белорусской экономики через относительно низкие цены на газ, невзимание пошлины за поставляемую в Белоруссию нефть и предоставление кредитов).

Впрочем, при всех открытых перепалках, которые могут сопровождать обсуждение экономических вопросов, Белоруссия четко выполняет обязательства военного союзника. В частности, Россия и Белоруссия имеют общее пространство ПВО. С учетом того, что Белоруссия граничит со странами НАТО, подобная возможность придвинуть свою ПВО поближе к Западу представляется России крайне ценным ресурсом. Это, видимо, отлично понимает Лукашенко, осознавая, что за «уникальное предложение» Москва готова прощать ему многое. Это же и обозначает ту черту, которую он не сможет перейти, не рискуя получить действительно серьезные осложнения с Москвой.

Групповые объединения

Существуют также экономические и военно-политические объединения, где Россия занимает доминирующие позиции — так что входящие в них страны тоже можно считать в определенной степени союзниками России.

В Евразийский экономический союз (ЕАЭС), который старается создать определенные формы экономического единства на постсоветском пространстве, помимо России входят Белоруссия, Казахстан, Армения и Киргизия. Между государствами обеспечивается свободный переток капиталов и рабочей силы — во всяком случае, формально.

И отсутствуют внутренние таможенные барьеры. Как субъект международного права, организация была создана в 2015 году — в каком-то смысле, ее создание стало символической компенсацией за провал на украинском направлении. Стоит напомнить, что революционные события 2013–2014 годов на Украине начались после колебаний президента Виктора Януковича, который не мог решить, подписывать ли ему соглашение о Евроассоциации, или присоединиться к Таможенному союзу России, Белоруссии и Казахстана.

Последний также нередко становится ареной внутренних торговых конфликтов между странами-учасницами, впрочем пока такие трения не приводили к действительно опасным кризисным ситуациям. Говорить о заметных успехах объединения, каких-то впечатляющих примерах работы общего рынка, по-видимому, сложно — во многом потому, что контроль государства над экономикой в ведущих странах Союза — это не вполне тот режим, который позволяет бизнесу и капиталу перемещаться действительно свободно.

Организация договора о коллективной безопасности (ОДКБ) — военный союз с ведущей ролью России, существующий в нынешнем виде с 2002 года. Сейчас в него входят те же страны, что и в ЕАЭС, а также Таджикистан. Впрочем, ОДКБ сейчас представляет из себя, скорее, координационную структуру нескольких постсоветских государств. Общими силами ОДКБ являются Коллективные силы оперативного развертывания. Формально они составляют группировку в 17 000 человек, однако фактически входящие в их состав силы подчиняются национальным командованиям и находятся в местах постоянной дислокации: согласно замыслу, они должны оперативно реагировать на угрозы безопасности, возникающие в одном из государств-членов, однако фактического применения таких сил пока не происходило. Пока членство в ОДКБ можно, скорее, считать демонстрацией определенной лояльности по отношению к России, не требующей от государства каких-то важных организационных обязательств. При этом такие вопросы, как возможное размещение на территории этих стран российских баз или участие России в охране границы (договоренность об этом достигнута недавно с Таджикистаном) решается в двусторонних переговорах с Россией.

Помимо формальных союзников Россия также выстраивает тесные отношения с некоторыми странами (а точнее, с правящими в них режимами), которые можно считать если не союзами, то определенной формой дружбы. Причем, как правило, эти страны не объединяет ничего, кроме активно выражаемых их лидерами претензий к существующему миропорядку (и тому месту, которое они в нем занимают). Чаще всего, такие претензии имеют лидеры амбициозные и авторитарные, с разной выраженности харизмой. Так или иначе, Россия, также неоднократно заявлявшая о том, что современный миропорядок плох, не могла не притягивать на свою орбиту подобные страны

Продолжение

Кто является союзником России

Саммит G7 в курортном городе Таормина на Сицилии проходит без участия России REUTERS/Jonathan Ernst

Очередной саммит «Большой семерки» на Сицилии проходит без участия России. Более того, «группа семи», вероятно, договорится о сохранении введенных ранее в отношении Москвы санкций. Кремль осуждают и за невыполнение минских договоренностей, и за поддержку режима сирийского президента Башара Асада. Пока «Большая семерка» отворачивается от Владимира Путина, «Открытый мир» вместе со Станиславом Кувалдиным разбирает, кого сегодня Россия может считать своими союзниками.

Белоруссия

Формально наиболее близкий союзник России — Белоруссия. По крайней мере, с 1996 года обе страны входят в единую структуру — Союзное государство России и Белоруссии. Само это название, кажется, потеряло реальное наполнение. Это наследие эпохи, когда нынешний президент Белоруссии Александр Лукашенко достаточно успешно играл на постсоветской ностальгии, демонстрируя готовность интегрироваться с Россией и делая ни к чему не обязывающие (однако очень позитивно воспринимающиеся в России общественным мнением и заметной частью политических сил) заявления о стремлении жить в новом Союзе.

Групповые объединения

В Евразийский экономический союз (ЕАЭС), который старается создать определенные формы экономического единства на постсоветском пространстве, помимо России входят Белоруссия, Казахстан, Армения и Киргизия. Между государствами обеспечивается свободный переток капиталов и рабочей силы — во всяком случае, формально.

Последний также нередко становится ареной внутренних торговых конфликтов между странами-учасницами, впрочем пока такие трения не приводили к действительно опасным кризисным ситуациям. Говорить о заметных успехах объединения, каких-то впечатляющих примерах работы общего рынка, по-видимому, сложно — во многом потому, что контроль государства над экономикой в ведущих странах Союза — это не вполне тот режим, который позволяет бизнесу и капиталу перемещаться действительно свободно.

Организация договора о коллективной безопасности (ОДКБ) — военный союз с ведущей ролью России, существующий в нынешнем виде с 2002 года. Сейчас в него входят те же страны, что и в ЕАЭС, а также Таджикистан. Впрочем, ОДКБ сейчас представляет из себя, скорее, координационную структуру нескольких постсоветских государств. Общими силами ОДКБ являются Коллективные силы оперативного развертывания. Формально они составляют группировку в 17 000 человек, однако фактически входящие в их состав силы подчиняются национальным командованиям и находятся в местах постоянной дислокации: согласно замыслу, они должны оперативно реагировать на угрозы безопасности, возникающие в одном из государств-членов, однако фактического применения таких сил пока не происходило. Пока членство в ОДКБ можно, скорее, считать демонстрацией определенной лояльности по отношению к России, не требующей от государства каких-то важных организационных обязательств. При этом такие вопросы, как возможное размещение на территории этих стран российских баз или участие России в охране границы (договоренность об этом достигнута недавно с Таджикистаном) решается в двусторонних переговорах с Россией.

Венесуэла

Когда в мае этого года Владимир Путин в телефонном разговоре с президентом Венесуэлы Николасом Мадуро пообещал безвозмездно отправлять в эту латиноамериканскую страну несколько тонн муки каждый месяц это стало яркой иллюстрацией того состояния, в каком находятся сейчас отношения двух стран. Кажется, это единственный случай, когда Россия оказывает экстренную продовольственную помощь не воюющей стране, не беженцам и не жертвам стихийных бедствий, а просто помогает режиму, который не способен обеспечить своих граждан мукой.

Сейчас мука — так же как рис, туалетная бумага и многие другие товары первой необходимости превратились в стране в предмет острого дефицита: за ними приходится выстаивать ежедневные многочасовые очереди или доставать втридорога на черном рынке. Распределение продуктов находится под контролем введенных в города армейских подразделений.

В разных городах страны постоянно проходят многотысячные митинги протеста с требованием отставки Мадуро. Однако президент уходить не намерен и заявляет о провокациях США, спонсирующих оппозицию и стремящихся загубить достижения внесуэльского народа. Столкновения с полицией уже неоднократно приводили к человеческим жертвам, однако пока чисто полицейскими мерами ситуацию удается контролировать. Россия, судя по всему, единственная страна, которая сделала открытый жест поддержки Мадуро, репутация которого и в регионе, и в мире, и внутри страны постоянно ухудшается.

Однако в былые годы отношения России и Венесуэлы знали гораздо более воодушевляющие моменты. С 1997 года страной руководил левый популист Уго Чавес, с первых дней прихода к власти декларировавший антиамериканизм и социализм. Материальным основанием для реализации социалистических прожектов стала растущая цена нефти — Венесуэла один из крупнейших обладателей мировых нефтяных запасов, при этом в стране проживает всего 30 миллионов человек, что позволяло достаточно щедро распределять доходы.

Первое десятилетие XXI века стало для Венесуэлы временем социалистических экспериментов, с энтузиазмом проводимых Уго Чавесом. Вряд ли их можно оценить однозначно — Чавес действительно начал заниматься населением фавел, осуществил широкие образовательные и медицинские программы, обеспечивал бедняков продуктами по специальным ценам. Однако делалось это путем жесткого давления на крупный бизнес, нефтяная промышленность была национализирована, государство начало активно вмешиваться в экономику, в том числе — регулировать цены на продукты.

До поры до времени средства для проведения такого курса были, хватало их и на декларативное противостояние с США и поддержку различных левых сил в латинской Америке. России антиамериканский нефтяной социализм, по-видимому, казался лучшим из возможных сочетаний, поэтому связи между странами быстро наладились.

https://www.facebook.com/openworld.global/videos/1880466025542370/

Россия начала осуществлять нефтяные проекты в Венесуэле и заключила контракты на поставку оружия на несколько миллиардов долларов. Приезжая в Москву, Уго Чавес неизменно клялся в верности России и при каждой возможности грозил проклятиями американскому империализму. Он готов был выступать партнером России, когда ей необходимо было производить эффектные военные жесты. Так, например, в 2008 году на аэродроме в Венесуэле осуществлял посадку российский стратегический бомбардировщик Ту-160, а в порт страны заходил ракетный крейсер «Петр Великий» для участия в совместных учениях российского и венесуэльского флота. С некоторыми сложностями Чавес делал шаги навстречу России и в других чувствительных для нее вопросах. Например, Венесуэла одна из немногих стран, признающих независимость Абхазии и Южной Осетии.
Однако в 2013 году Чавес скончался. Его преемником стал Николас Мадуро, не имевший и доли той популярности и влияния на массы, которыми, безусловно, обладал Чавес. Вскоре цена на нефть начала падать. Одновременно из-за того, что на социальные проекты Чавеса в течение многих лет уходила вся прибыль нефтедобытчиков, развал инфраструктуры привел к падению объемов добычи. Нефть давала 95% экспортных доходов страны. Сама страна закупала за рубежом большинство потребляемых продуктов. Как выглядит зарегулированная социалистическая экономика в период кризиса многие из родившихся в СССР помнят по собственному опыту. Острый дефицит и инфляция стали повседневностью и поводом для массовых протестов.
Пока, однако, Россия готова поддерживать союзника, по крайней мере, мукой (а если иметь в виду большие вложения «Роснефти» в Венесуэльские проекты, вероятно способна решиться и на большее) Владимир Путин и Даниэль Ортега REUTERS/Aleksey Nikolskyi/RIA Novosti/Kremlin

Никарагуа

Отношения России с этой страной Центральной Америки можно было бы считать определенным курьезом. Никарагуа — одна из беднейших стран мира, не обладающая какими-либо значимыми природными ресурсами. Тем не менее, и в ее развитии есть определенная логика. С конца 70-х годов в результате революции, свергнувшей диктатуру семейства Сомоса, в Никарагуа установился левый режим, решивший осуществлять широкие социальные преобразования в расчете на поддержку Советского Союза. С 1985 года этот режим возглавлял Даниэль Ортега.

В 1990 году вместе с крахом социалистической системы режим Ортеги потерял внешнюю опору, что делало его существование в прежнем виде практически невозможным, однако сам Ортега сумел мирно отойти от власти и перейти в оппозицию, а в 2006 году выиграть президентские выборы и вернуться к власти. В новых условиях его левые взгляды стали гораздо более умеренными, тем не менее он не оставил попытки проводить как можно более независимую от США политику и, разумеется, вспомнил о контактах с Москвой. Связи с Россией начали развиваться достаточно быстро, особенно после российско-грузинского конфликта в 2008 году, когда Ортега сумел оказать России услугу, признав независимость Абхазии и Южной Осетии.

А в 2014 Никарагуа также согласилась считать Крым территорией России. Россия в свою очередь осуществляет в Никарагуа гуманитарные поставки зерна (ежегодный объем таких поставок — 100 тысяч тонн), а также поставила в Никарагуа 500 новых автобусов и примерно столько же автомобилей ВАЗ. Более серьезными стали военные поставки — в частности, Никарагуа приобрела несколько десятков российских танков Т-72. Сложно сказать, были ли каким-либо образом оплачены закупки вооружений одной из беднейших стран Западного полушария, впрочем с 2015 года Россия подписала с Никарагуа соглашение об упрощенном заходе кораблей ВМФ РФ в никарагуанские порты и осуществляет строительство на территории и Никарагуа навигационной станции ГЛОНАСС. Рассматривается и вопрос о создании в одном из портов страны базы материально-технического обслуживания российского Военно-морского флота. Сейчас база с подобными задачами за пределами России имеется у российского флота только в сирийском Тартусе. Башар Асад и Владимир Путин REUTERS/Alexei Druzhinin/RIA Novosti/Kremlin

Сирия

Режим Башара Асада в Дамаске можно считать союзником России на том основании, что Россия регулярно выступала с дипломатической поддержкой Сирии на международной арене, в частности, в Совете безопасности ООН, снабжала контролируемые Дамаском войска вооружением и боеприпасами, а с 2015 года оказывала открытую военную поддержку силам режима, нанося воздушные удары по позициям его противников (как ИГИЛ, так и иных сражающихся с режимом группировок). Впрочем, в данном случае, любой разговор о союзе и союзниках будет связан с целым рядом оговорок. Прежде всего, в данном случае речь идет не о тесных отношениях со страной, а о поддержке одной из сторон в многолетней кровопролитной гражданской войне, в которой участвуют самые разнообразные силы, большинство из которых также имеют своих внешних покровителей и ту или иную степень поддержки внутри страны. Официально при этом Россия заявляет, что не поддерживает лично Асада, не обеспечивает его безусловной поддержкой и заинтересована лишь в примирении и создании условий для мирного решения сирийским народом своей судьбы. Отсутствие реакции России на ракетный удар по сирийской авиабазе, осуществленный ВМС США, показывает, что у возможной поддержки и помощи режиму действительно есть границы.

Сирия сейчас является ареной сложного многостороннего конфликта, в котором есть свои интересы у многих стран. Турция, США, Россия, Саудовская Аравия или Иран по-разному представляют для себя идеальный исход конфликта и границу компромиссов в отношениях с другими участниками этой кровавой игры.

Говорить в этой ситуации о выгодном и прочном союзе, видимо, не стоит. Скорее, Россия решила участвовать в довольно сложном конфликте, предпочтя поддерживать одну из сторон, с которой давно налажены связи, сочтя, что в противном случае ее интересы на этой территории не будут обеспечены ничем (а это все-таки один из последних старых социалистических арабских режимов, пользовавшихся поддержкой СССР и оставшихся у власти в регионе, кроме того на Средиземноморском побережье Сирии в порте Тартус находится российская военно-морская база). За этот выбор приходится платить — в том числе человеческими жизнями, отнюдь неоднозначной репутацией защитника режима, который многие в регионе небезосновательно считают кровавым и воюющим с собственным народом, а также — глубоким погружением в конфликт, выход из которого не виден. Президент Ирана Хасан Рухани и Владимир Путин REUTERS/Sergei Karpukhin

Иран

Гражданская война в Сирии привела к значительному укреплению отношений России с Ираном. По крайней мере, там Россия и Иран выступают как союзники.

Иран был одним из немногих государств, с самого начала военных действий в Сирии безоговорочно поддерживавший Башара Асада и гораздо раньше России начавший оказывать ему военную поддержку. Шиитский Иран кровно заинтересован в сохранении у власти Башара Асада, опирающегося на религиозное меньшинство алавитов — близкой к шиитам религиозной секты.

Представления о том, как использовать влияние на режим Асада и его возможное сохранение у власти, у России и Ирана, по-видимому, не совпадают. Едва ли Россия готова солидаризироваться и с играми Ирана по выстраиванию цепочки дружественных шиитских режимов от Ливана до Йемена, и тем более она не собирается поддерживать антиизраильскую политику Ирана. Тем не менее, на данный момент цели в Сирии у России и Ирана совпадают, и страны тесно координируют свои действия.

Впрочем, и на других важных направлениях, позиции Росии и Ирана достаточно близки. Иран занимает выгодную для России позицию в вопросе Нагорно-Карабахского конфликта (и выстраивает достаточно конструктивные отношения с Арменией).

Хотя обе страны являются крупными поставщиками углеводородов и потенциально могут быть конкурентами на экспортных рынках, пока заметных трений вокруг этого вопроса между Россией и Ираном не возникло. При этом враждебные отношения Ирана с США, а также с Саудовской Аравией делают Исламскую Республику особенно заинтересованной в изменении баланса сил в регионе и в мире в целом. Это также определяет, что Россия и Иран, по крайней мере, с заинтересованностью смотрят друг на друга и готовы рассматривать варианты партнерской поддержки в тех инициативах, которые не сулят им непреодолимых осложнений в отношениях с другими партнерами.

Станислав Кувалдин