«Невзоровские среды» 24 05 2017

https://youtu.be/4UlekYJu6TU О. Журавлева―21:05 в Москве, это «Невзоровские среды», меня зовут Ольга Журавлева, и из Петербурга к нам присоединяются – алло, алло, вы нас слышите?

А. Невзоров― Да 

В. Дымарский― Слышим.

О. Журавлева― Александр Невзоров, Виталий Дымарский.

А. Невзоров― Да, да, мы здесь.

В. Дымарский― Все на месте.

А. Невзоров― Мы здесь в гостинице «Гельвеция», где важнейшее событие – это выход книги владельца гостиницы «Гельвеция» Юниса Теймурханлы. Книга уже вот живьем на столе.

О. Журавлева― Вы уже наслаждаетесь?

А. Невзоров― Да. Насколько я понимаю, она уже превратилась в бестселлер.

В. Дымарский― Я могу сказать, что программа, которую мы сейчас ведем, просто перебила наше с Невзоровым чтение книги.

О. Журавлева― Приятно узнать, что вы читаете книги, это здорово.

В. Дымарский― Но у нас одна на двоих.

А. Невзоров― Более того, в «Гельвеции» же 30 мая Антон Красовский.

В. Дымарский― В 19 часов, «Дилетантские чтения».

А. Невзоров― Я должен сказать, что на него, конечно, обязательно над идти, потому что из всех новых звезд журналистики Красовский, вероятно, все-таки самая яркая, самая скандальная, самая буйная звезда, ведущая себя всегда безобразно, но всегда очень интересно. Помимо этого у нас есть новая выставка в галерее «Свиное рыло», где все классики современности, начиная от Коли Копейкина, продолжая Васей Ложкиным и продолжая всеми КОЛХУями – ну, «Колдовские художники», они называются, секта КОЛХУи. Это не мои выдумки.

В. Дымарский― Сейчас только что Невзоров перечислил всех художников, которых он знает.

А. Невзоров― Нет, я знаю и всех КОЛХУёв тоже.

В. Дымарский― «Свиное рыло» — это название галереи.

А. Невзоров― Да, да.

О. Журавлева― Мы помним, спасибо. Но все-таки вы, как жители, хоть временные, хоть постоянные, Петербурга, не можете не отреагировать на самую главную новость сегодняшнего дня. Почетные граждане получили по 45 голосов, насколько я знаю, и появились два новых почетных гражданина города Санкт-Петербурга. Отметьте этот факт, Александр Глебович, пожалуйста.

А. Невзоров― Я отметил, да, почетными гражданами стали Валентина Ивановна Матвиенко и Владимир Гундяев, он же Гуня, он же (сценический псевдоним) патриарх Кирилл.

В общем, в связи с этим возникли определенного рода проблемы. Теперь стало понятно, что систему голосования в Петербургском ЗакС надо каким-то образом переделывать. Для чего? Для того, чтобы удобнее было бы бить челом в кнопку, потому что в такой ситуации просто неуважительно нажимать пальцами, бессмысленно, и поэтому большинство депутатов вот так вот челом било. Грохот стоял страшный.

Но и заодно здесь задачка по элементарной математике: за Сокурова проголосовало, как за почетного гражданина, 9 депутатов, за Гундяева 45. Решите мне, пожалуйста, арифметическую задачку: сколько подхалимов и холуев в ЗакСе? Я думаю, задачка не сложна.

А потом, я еще хочу отметить, что сейчас на Собака.ru – вы знаете, знаменитое петербургское издание – там сейчас идет голосование в рубрике «Лидер мнений». Вот в этой секции «Лидер мнений» ваш покорный слуга, и я бы хотел всех, кто слушает «Эхо Москвы» там увидеть.

О. Журавлева― В каком смысле «увидеть»?

А. Невзоров― Там можно проголосовать, черт возьми.

О. Журавлева― Ага, то есть вы сейчас рейтинг себе хотите повысить? Понятно, понятно.

А. Невзоров― Я не хочу повысить – я его уже повысил.

В. Дымарский― Невзоров предлагает голосовать за кого хочешь…

А. Невзоров― Да, абсолютно, там есть 4 крайне симпатичных кандидата, но среди них я.

В. Дымарский― Самый симпатичный.

А. Невзоров― Так. Затем давайте…

О. Журавлева― Подождите, мы же еще не закончили, у меня один вопрос остался про вот этих самых депутатов. А как так получилось, что многие так называемые оппозиционные депутаты ЗакСа говорили, что они собираются голосовать за Сокурова и Пьеху, а потом что-то вот как-то – хлоп, и получилось, что не смогли. Их пытали, как вы думаете?

А. Невзоров― Нет, я думаю, что их просто многозначительно взяли за пуговицу. Но зато теперь вы можете быть совершенно спокойны за Гундяева, потому что согласно статусу почетного гражданина, он имеет возможность бесплатно ездить в трамвае в Санкт-Петербурге. И более того, что еще, наверное, более приятно и важно для него, он будет похоронен за счет городской казны на одном из ленинградских кладбищ. Вероятно, это и было его тайной целью.

О. Журавлева― Но тогда самый главный вопрос. А Исаакий в связи с этим достается почетному гражданину, или это звание почетного гражданина вместо Исаакия?

А. Невзоров― Посмотрим. Давайте не будем гадать, давайте сейчас перейдем – это все такие метафорические вещи.

Давайте обсудим нападение на Венедиктова.

В. Дымарский― Это тоже петербургская история.

А. Невзоров― История важная.

О. Журавлева― И на его месте мог бы быть лидер мнений Невзоров, если я правильно понимаю.

В. Дымарский― На его месте мог быть каждый.

А. Невзоров― Да, на его месте должны был быть я, потому что изначально предложили мне беседовать с Прохановым, но я, естественно, сказал, что я даром этого делать не буду, на «Открытых чтениях» денег не платят.

О. Журавлева― Меркантильный…

А. Невзоров― А я – пират и наемник, ребята, вы что, забыли? Но вместо меня вызвался вступить в бой с прохановской силой светлый рыцарь либерализма Венедиктов, который вообще святой, он даже в быту ходит в нимбе. Обратите внимание – у него теплый зимний хорошо начесанный нимб, который заметен издалека.

И вот надо сказать, что эта ситуация уже наводит на серьезные мысли, и здесь можно сделать некоторые важные выводы. Эта история показательная и очень важная. Мы видим, что все это становится системой – то с мочой патриоты налетают, то с калом, то с кислотой, то с зеленкой. И на охрану, как становится понятно, рассчитывать нечего. Вы эту пленочку видели вообще, Оля, да?

О. Журавлева― А как же? Удивительный феномен. Почему-то то, что Проханов не среагировал, я не удивлена. А почему не среагировал присутствовавший там ведущий, и как-то вот, аки фея, просто наблюдал это все и почему-то страшно волновался. Что это случилось?

А. Невзоров― Вот они сидели, как три Ждуна.

В. Дымарский― А что им надо было делать?

А. Невзоров― Сейчас расскажу. Во-первых, вот поскольку это касается очень многих, очень многие выходят на публичные мероприятия, на лекции, на слушания, на диспуты, и я хочу в двух словах кратенько объяснить, как надо поступать в таких ситуациях.

Во-первых, не идите на поводу у организаторов, когда вам объясняют, что вот есть только такие кресла, только такие стулья. Что нужно? Во-первых, нужно иметь максимально длинный и легкий стол. Дело в том, что у вас всегда будет возможность опрокинуть этот стол под ноги набегающих нападающих, и если вы это делаете квалифицированно, он еще и запутается в этом столе и грохнется.

И вот до тех пор, пока публика томится в фойе, а еще не впущена в зал, не постесняйтесь отрепетировать – репетируйте не тезисы и не блестящие реплики, отрепетируйте опрокидывание стола.

Второй пункт очень важный. Для себя требуйте кресло только на офисных колесиках, для того чтобы можно было резко отъехать назад, это опять-таки требуется для успешного опрокидывания стола под ноги нападающих. Затем – не идите, опять-таки, на поводу, если вам предлагают тяжелые массивные идиотские кресла почти гинекологические, в какое усадили Веника бедного, требуйте для себя вот такой офисный стул, а рядом ставьте стул легкий и металлический.

О. Журавлева― Чтобы его можно было одной рукой взять?

А. Невзоров― Да, чтобы его можно было взять одной рукой и отработайте несколько простых движений – уверяю вас, что раскрученный над головой металлический стул сильно уменьшает пафос нападающих. От того момента, когда намерения становятся ясны до момента пика событий, когда уже существо приблизилось, очень много времени для того, чтобы принять любое правильное решение.

Более того, не стесняйтесь этим стулом бить, потому что даже если будут какие-нибудь проблемы с законом, все равно все это будет, скажем так, шатко и валко в пределах необходимой обороны, с учетом всяких историй с кислотами. Но уверяю вас, что просто вот случайно задеть раскрученным стулом тоже будет не очень приятно. То есть, здесь надо предпринимать все меры и предпринимать их категорически.

В. Дымарский― То есть, Невзоров советует, чтобы сам выступающий попал в полицию, а не…

А. Невзоров― Это лучше, чем получить кислотой, мочой и так далее.

О. Журавлева― Александр Глебович, а очки вы рекомендуете все-таки всем выступающим надевать? Хоть бы и с простыми стеклами.

А. Невзоров― Не знаю, можно. Но я рекомендую лучше потратить денек драгоценного времени и овладеть навыками работы со стулом. Это вообще в жизни неоднократно пригодится. Я понимаю, что странно и бессмысленно давать советы всем этим интеллигентам, они до конца будут уверены, что у них-то именно все будет хорошо, но я очень рекомендую потренироваться.

В. Дымарский― Может, с оружием ходить вообще?

А. Невзоров― Не надо с оружием. С оружием можно влипнуть в какую-нибудь историю. А если вы просто раскручиваете над головой стул для самообороны, а негодяй ударился об этот стул лицом или лбом – ну, это его проблемы. В конце концов, здесь всегда ведь у нас, слава богу, этот закон то что называется, что дышло.

О. Журавлева― Александр Глебович, я понимаю, почему вы лидер мнений. Вот я сейчас слушаю вас и понимаю – конечно, ну кто еще ж?

А. Невзоров― Конечно, конечно.

В. Дымарский― Голосовать, голосовать на Собака.ru!

А. Невзоров― Да, я сейчас, конечно, это смогу и доказать дальше, потому что у нас ведь есть конфликт Навального и Усманова.

О. Журавлева― А это вообще конфликт, или это киноэпопея?

В. Дымарский― Кинодуэль?

А. Невзоров― Я подозреваю, что это конфликт. Я, например, занял сторону Усманова. Ну, во-первых, чего вы хотели еще от наемника и пирата? Это первое.

О. Журавлева― Он вам заплатил?

А. Невзоров― Нет, пока нет.

В. Дымарский― Он надеется…

А. Невзоров― У нас не было разговора об этом. Нет, я вам скажу, дело совершенно не в деньгах в данном случае. Я вам могу сказать, что, признаюсь, меня вообще тошнит от добродетели, честности и бескорыстия. Я подозреваю, что если поступок не продиктован какими-то меркантильными соображениями, то он имеет, к сожалению, какие-то патологические возбудители. А всегда лучше иметь дело с вором, чем с фанатиком.

При том, что Навальный мне сам симпатичен. Я-то надеялся, честно говоря, что к дню именин Гундяева он предложит нам к праздничному столу тушку Кирилла, да? Но вместо этого он решил от общественности отделаться бедным Усмановым, который в своих роликах выглядит неплохо, но очень смешно.

В. Дымарский― И еще сахарницы Сечина.

А. Невзоров― Подождите, до этого мы еще дойдем. Ему, конечно, надо поучиться, и он сможет блистательно отвечать на такие штуки. Но вообще я надеюсь, что в действиях Навального тоже есть нормальный расчет, и что им руководит не так называемая тошнотворная добродетель.

Вот обратите внимание, все же реагируют по-разному. Вот сидит дядюшка Зю, Зюганов, и бурчит, бурчит на всю страну про то, что Навальный ведет на убой молодежь, и в голосе Зюганова слышна грусть, потому что коммунистам кого-нибудь вести на убой – уже это удовольствие недоступно. Вот, знаете, так бабушка у подъезда в платочке, которая в свое время дала всему заводу, при виде любой девушки на каблуках она кричит: проститутка, проститутка!

Примерно так же реагирует на Навального дядюшка Зю, это все очень смешно, ему остается только поджать губки и осуждать.

О. Журавлева― Как говорил товарищ Сталин, завидовать будем. Так.

А. Невзоров― Да-да. Кстати говоря, тут вообще много забавного. Вы знаете, что в ДНР теперь есть свой Верховный суд.

О. Журавлева― Да что вы!

А. Невзоров― Да. Туда уже даже закупили в секс-шопе резиновую женщину.

О. Журавлева― Это вы откуда взяли?

А. Невзоров― Это я взял из первоисточника.

В. Дымарский― Это присяжная она будет или судья?

А. Невзоров― Нет, она будет Фемида. И они долго обсуждали: а что, собственно говоря, ей надо завязывать? Дело дошло до поножовщины, но поскольку в Верховный суд к тому времени доставили ящик семечек, то верховные судьи что-то завязали резиновой Фемиде и принялись обсуждать. Я подозреваю, что это будет достойным дополнением к бреду Захарченко про бабушку, которую пытали в Рейкьявике, про то, что 10 минут он прыгал на кровати и про то, что инопланетяне делятся технологиями с ДНР. Вы еще не слышали этого откровения?

О. Журавлева― Кроме вас-то кто еще расскажет, господи!

В. Дымарский― Кто еще с инопланетянами общается.

А. Невзоров― Да. То есть, вот такая у нас прелестная история в ДНР, но там все это происходит в рамках жанра.

О. Журавлева― И в рамках, я так понимаю, бюджета они могут только небольшую себе Фемиду позволить. Давайте все-таки к ложечкам обратимся.

А. Невзоров― А, ну с ложечками вообще же очень забавно.

В. Дымарский― Там еще и сахарница была. Я настаиваю на сахарнице.

О. Журавлева― Салфетница!

В. Дымарский― Сахарница тоже была. Надо Леонтьева спросить.

А. Невзоров― Надо сказать, там, конечно, подставили жутко Мишу. Бедный Миша Леонтьев долго и красноречиво описывал, что, вот, значит, без ложечек, икорниц и конфетниц – ну, вот просто конец Роснефти. Просто конец, потому что наступит бедствие и хаос.

О. Журавлева― Последние времена.

А. Невзоров― Он сам зачем-то выступил и сказал, что только икорницы и ложечки спасают топ-сотрудников от антисанитарии. Можем процитировать Мишу Леонтьева – иначе нельзя и без них никак, приходится «есть с пола, вытираться рукавом и гадить в углу». Но мы знаем, что от закупки отказались.

О. Журавлева― И теперь?..

А. Невзоров― И даже страшно представить, что сейчас творится в Роснефти, да? Как они теперь выходят из положения. И понятно, что теперь к ним должна регулярно наведываться СЭС.

О. Журавлева― И следить, чтобы у них полы были чистыми и рукава постиранными.

А. Невзоров― Да. Но надо сказать, что СЭС вообще то, что называется, громко щелкает клювом на всю страну, потому что, как вы знаете, совсем недавно на территорию Российской Федерации были ввезены фрагменты трупа неизвестного мужчины, умершего от неизвестной болезни. Вскрытие и судмедэкспертиза не проводилась, никаких заключений нет и никакого медицинского освидетельствования этих ввезенных останков тоже не было. Вот тут Роспотребнадзор, конечно, клювом прощелкал капитально, я говорю о так называемых мощах Николая Мирликийского.

При том, что непонятно, как попались в очередной раз на эту удочку, потому что, вот я абсолютно подчеркиваю – не хочу никого обидеть и не хочу никого оскорбить, но судя по всему, я теперь точно знаю, кем был Николай Мирликийский. Он, судя по всему, был удавом. Потому что только у удава можно наблюдать двести пар ребер. А именно такое количество ребер хранится по различным ракам, реликвариям и мощехранилищам Европы, России и Азии.

В. Дымарский― Говорят же, что без импорта и в России достаточно мощей Николая.

А. Невзоров― Нет, их вообще очень много, потому что, вы должны понимать, что первый поток фальшивых мощей – мы не будем говорить о том, что что-то подлинное, что-то не подлинное, с таким же успехом можно обсуждать подлинность сачка Винни-Пуха или пропеллер, настоящий пропеллер Карлсона, да?

Понятно, что первая волна подделки мощей у нас приходится примерно на VIII век, с VIII по ХII, тогда можно было на каждом углу в каждом европейском городишке купить бутылку с молоком Девы Марии.

О. Журавлева― Или с кровью Христа.

А. Невзоров― Можно было купить перо Михаила Архангела. Тогда каждый, кто хотел иметь мощи, имел возможность быть удовлетворенным, потому что тогда первая мощнейшая волна подделок частей тел, физиологических выделений этих мифологических существ была изготовлена и запущена. Сейчас с этим тоже, надо сказать, все в порядке, но в основном ориентируются, конечно, на невежественную Россию.

О. Журавлева― Ну ладно! В Баре-то давно уже эта рака стоит и прекрасно приносит доход городу от паломников.

В. Дымарский― И много людей туда едут.

А. Невзоров― В Баре есть пара профессоров, которые делают великолепные подделки, причем, снабжают эти подделки всеми сертификатами. Есть Маркус в Штутгарте, всемирно известный поддельщик мощей. Есть небольшая фабрика по мощам в Амстердаме. Там тоже делают очень хорошие документы с печатями, эти печати епископские ХV века, там делают абсолютно точные реплики реликвариев старинных, но и практически все 100% мощей, которые привозятся в Россию каким-то левым образом, там, через спонсоров, благотворителей, это уже подделка не та вот древняя, старинная подделка ХI века, а это подделки недавних пор.

В. Дымарский― Слушайте, получается, что это мировой бизнес.

А. Невзоров― Это не мировой бизнес. Это недорого, вы сейчас можете купить ягодицу любого христианского святого где-нибудь на рынке в Милане за 200-300 евро и потом прикладываться к ней до потери пульса.

В. Дымарский― Саша, невежество, невежество… зачем сегодня туда пошел Путин?

О. Журавлева― Приложился, кстати.

В. Дымарский― Он должен быть с народом? Или как? Или с Николаем Чудотворцем? Он хочет чуда?

А. Невзоров― Я подозреваю, что нет, но он считает, что он управляет православной страной, и ему надо изображать православность. А страна считает, что если у нее православный президент, то ей тоже надо в это играть. Вот когда этот порочный круг будет разорван, тогда все, вероятно, скажут: а мы думали, что это вы. А они скажут: а мы думали, что это вы.

Но здесь надо понимать, что у любых любителей порассуждать на тему подлинности – не подлинности, нет вообще никаких аргументов, нет никаких доводов. Почему? Потому что никогда ни при каких условиях не производилась никакая экспертиза так называемых мощей.

О. Журавлева― Вот прямо никогда-никогда?

А. Невзоров― Никогда-никогда не производилась, это делается под благовидным предлогом для того, чтобы, например, сделать радиоуглеродку (радиоуглеродный анализ), часть мощей, да, действительно нужно сжечь, уничтожить, превратить в пепел и только этот пепел анализировать. А они как бы не могут на это пойти. Всякие дээнкашные экспертизы тоже предполагают уничтожение части лабораторного материала, какого-то фрагмента, а они изображают, что они на это тоже пойти никак не могут.

Но тем не менее, я подозреваю, что вот этот сегодняшний новый вал мощей, который идет в Россию, это все, конечно, Китай. Потому что китайцы давно наладили поставки и в Амстердам, и в Штутгарт. Причем, китайцы-то не понимают европейцев, они давно уже предлагают делать мощи гораздо более интересно. Они предлагают делать мощи с сенсорами, которые бы в ответ на поцелуй, например, отзывались бы ответным воздушным поцелуем, или делали бы ручкой, или подмигивали бы. Они вообще предлагают это дело модернизировать, но угрюмые православные попы, они как бы пока это все отказываются делать.

В. Дымарский― А вот наша слушательница Аня задает разумный, по-моему, вопрос: «А существует ли санитарный регламент ввоза мощей или ввоза такого материала, как мощи?»

А. Невзоров― Понимаете, если мы говорим вообще о каких-то санитарных регламентах, мы обязаны начинать с того, что совместное поедение большим количеством людей, здоровье которых не установлено, из одной миски так называемого причастия – это уже глубоко антисанитарное действие, и давно СЭС должно было бы стоять на рогах. Но я лучше вам объясню, откуда вообще взялись эти культы мощевые.

О. Журавлева― Вот! Вот об этом я и хотела вас спросить. Вы же учились в соответствующем заведении, вам же рассказывали. Кто разобрал первый раз святого на детали и раздал по разным городам? Откуда это пошло?

А. Невзоров― Вообще это присуще всем дикарским культам, потому что уверенность в том, что частички трупов содержат магическую силу, которую принимают, мы можем эту уверенность обнаружить у дикарей Новой Гвинеи, Африки, Полинезии. Там, как вы знаете, все духи-покровители – духи-покровители семьи, духи-покровители села изготавливаются из умерших родственников. При том, что это могут быть и родственники горячего копчения, и могут быть сыровяленые родственники. Там рецептура колоссальна.

И в культе Майо – это есть такой культ, который допускает, кстати, помимо поклонения трупам, он допускает всякие симпатичные вещи типа, там, каннибализм, оргии. Есть культ Имо. Имо – это культ колдунов-убийц, которые тоже в свое время очень много сделали для почитания различных фрагментов тел. Есть Камбара-аним. То есть, практически везде, где мы сталкиваемся в фактором так называемого первобытного мышления, мы обязательно видим вот это вот почитание кусков трупов и уверенность, что в куске трупа содержится какая-то колдовская сила.

И вот лично мое мнение – опять-таки никого не хочу обидеть – вот то, что происходит, это, конечно, преступление, потому что, зная доверчивость, невежественность народа, народа, который убежден, что Солнце вращается вокруг Земли… сколько у нас – четверть примерно публики, да? И вот делать эту возгонку первобытного мышления, делать дикарство какой-то общеустановленной нормой – это, конечно, по меньшей мере нехорошо.

А потом чего тогда, собственно говоря, удивляться терактам? Вот у нас очередной теракт в Манчестере. И опять, согласно нынешней идеологии, террорист ведь действовал, извините, из самых лучших побуждений. Он действовал из религиозных побуждений, а вот эта возгонка религиозности всех убеждает в том, что это некие, извините, самые лучшие побуждения. Поэтому вот так подпитывать первобытное мышление, не бороться с ним, а подпитывать, это очень рискованная штука. Откуда происходит культ мощей, я постарался вам, как видите, кратко, но объяснить.

О. Журавлева: С вами «Невзоровские среды», меня зовут Ольга Журавлева. Из Петербурга с нами Виталий Дымарский и Александр Невзоров.

Александр Глебович, прежде чем мы перейдем к другим темам, вы не могли бы мне ответить на вопрос вдогонку по мощам? Вы же все-таки как-то в какой-то момент интересовались церковной жизнью, считали себя верующим или шли к этому?

А. Невзоров― Нет, я никогда не считал себя верующим, для меня это было такое, я бы сказал, приключение.

О. Журавлева― Но вы же любопытный человек, вы же интересовались, как все устроено?

А. Невзоров― За счет того, что я великолепно выяснил, как все устроено, я и имею ту возможность быть, скажем так, не отразимым и не парируемым в этом вопросе только потому, что я очень хорошо знаю вопрос, о котором я говорю. В данном случае это хорошая возможность перейти к поповедению. Вот тут издательство Эксмо разродилось очередной книжкой Дмитрия Саввина, называется она «Превыше всего». Это роман о церковной жизни, о том, как у них там все устроено. Поскольку я не читаю художественной литературы, я передаю роман Дымарскому.

В. Дымарский― Невзоров не читает…

А. Невзоров― … потом обязательно дать о нем заключение. Но вообще это все…

В. Дымарский― Александр Глебович, а вы считаете, что я должен это прочитать?

О. Журавлева― То есть, не жалко Дымарского?

В. Дымарский― Нет, вслед за книжкой Юниса. Юнис на первом месте.

А. Невзоров― Дымарский читает художественную литературу, а я не читаю.

В. Дымарский― Я доложу.

А. Невзоров― Но вообще это все очень укладывается, как я понимаю, при том, что об этой книжке очень хорошие отзывы монахини Ксении, епископа Григория Лурье, моего друга. Но это все очень укладывается – помните, был такой замечательный адвокат Плевако, знаменитейший русский адвокат, который еще в конце ХIХ века до всяких декретов о свободе совести и вероисповедания позволил себе в Московском окружном суде во время суда над такой игуменьей Митрофанией, потому что жульничали попы всегда, он произнес речь, которую закончил под овацию присутствующих словами – он обращался к попам: стройте, стройте стены своих монастырей повыше, чтобы никто не видел и не подозревал о той мерзости, которую вы творите под покровом ваших ряс и обителей.

И вот я думаю, что это могло бы быть эпиграфом к этой книге.

Что касается непосредственно поповедения, оно очень простое, потому что оно формальное. Мы знаем про то, что запрещено давать в России неблагозвучные и нелепые имена. Вот как вы думаете, если придет на днях молодая пара в загс регистрировать ребенка и пожелает дать ему имя Павсекакий.

О. Журавлева― Хорошее имя. И, кстати, отчество из него красивое.

А. Невзоров― Да, Павсекакий Павсекакиевич. Но вот Православная церковь как раз отмечает день Святого Павсекакия.

В. Дымарский― Когда?

А. Невзоров― То ли завтра, то ли вчера. Надо сказать, что сам Павсекакий ничем не прославился, он был известен только тем, что он люто преследовал различных инакомыслящих и вольнодумцев, как и все христианские святые. Но, в общем, благополучно и мирно опочил.

Нет, вообще имена есть чудесные. Не забывайте, что есть еще прекрасное греческое имя Писистрат. И вот если бы рядом поставить…

О. Журавлева― Александр Глебович, вы смеетесь как третьеклассник. Ну что вы, ей-богу, ну, мало ли греческих имен странных.

В. Дымарский― Оба…

А. Невзоров― Я наблюдаю за Дымарским – он покатывается.

В. Дымарский― Нет, просто Павсекакий, я думаю, он как раз из Роснефти. У него не было рюмок, сахарницы… помните, да?..

О. Журавлева― Круг замкнулся. Я все поняла, да.

А. Невзоров― Оля, я заразил Дымарского казарменным юмором.

О. Журавлева― Благодарю. Тонкие шутки вот эти, да.

В. Дымарский― Я могу так и художественную литературу перестать читать…

А. Невзоров― Чтобы продолжить их, я тут обнаружил сообщение, что Рогозин сообщил, что Россия может построить авианосец.

О. Журавлева― Да что вы!

А. Невзоров― Вот вышел, хлопнул об пол шапкой и сообщил, что Россия может построить авианосец.

В. Дымарский― Я думаю, что об этом Чудотворца просили.

А. Невзоров― Зачем, когда можно спустить просто на воду «Зенит-Арену», избавить Петербург от этого позора и полностью удовлетворить Рогозина, который сможет покинуть этот корабль последним.

В. Дымарский― Я бы на месте Рогозина просто к Чудотворцу пошел.

А. Невзоров― Это тоже очень красивая и очень симпатичная история. Я предлагаю обсудить, еще у нас есть важная тема, не хотелось бы от нее уйти. Это две бредовых одновременно инициативы. Одна инициатива Мединского.

О. Журавлева― Пантеон национальных героев?

А. Невзоров― Да-да. А вторая – это Васильева, которая требует сделать ЕГЭ по истории обязательным для…

О. Журавлева― Ну а что плохого-то, господи? Сейчас есть математика, русский, три по выбору, по-моему. А будет еще и история обязательная. Ну все равно детей мучают всем.

А. Невзоров― Нет, пойми, есть нормальные дети, которые очень хотят заниматься физикой, химией, которые хотят заниматься естественными науками, но теперь без зазубривания и сдавания всего этого бреда, который они называют историей, который, в общем, является личной выдумкой славянофилов и примкнувшего к ним Мединского в ХХ веке, они же наизобретали события, которых никогда не было, они все отлакировали, это все не является ни в малейшей степени никакой достоверной информацией.

И вот теперь те чудные дети, которые хотят заниматься математикой, физикой, химией, биологией, вынуждены будут не поступить в институт просто потому, что они не знают этой всей ахинеи. То есть, здесь гораздо более глубокий капкан, гораздо более глубокая волчья яма, чем это кажется на первый взгляд.

Зачем это нужно Васильевой, зачем это нужно Мединскому? Ну, Мединский блеснул, он предложил в национальные герои, если не ошибаюсь, всяких там никому не нужных каких-то Шуйских, каких-то Воротынских...

О. Журавлева― Скопина-Шуйского и Михаила Шеина забыли, а Минина и Пожарского помнят нехорошие россияне. Так.

А. Невзоров― При том, что, обратите внимание, что у Мединского никогда не поворачивается язык упомянуть о ком-нибудь, кто действительно созидал, если говорить о славе России и о том, что она дала миру. Ведь никто же не вспомнит, блин, Зельдовича, никто не вспомнит Капицу, никто не вспомнит Гинзбурга, никто не вспомнит…

В. Дымарский― Харитона.

А. Невзоров― Харитона, да, которому эта страна была обязана миром. Не всем этим полчищам тупым, не ЦК, а Харитону и еще нескольким физикам, которые, в общем, создали великолепную ядерную программу. И о том, что такое было настоящее величие, вот я видел своими глазами, мне довелось довольно много общаться с Харитоном, и он, кстати говоря, рассказывал о себе потрясающие вещи. Я не знаю, может быть, он рассказывал их кому-то, и они где-то опубликованы, но я нигде этого не встречал и не читал.

Харитон мне рассказывал, что к нему обратились с вопросом о том, какое у него воинское звание, и состоит ли он на учете в военкомате. Но поскольку тогда воинские звания – а он был к тому времени уже главой Арзамаса-16, то есть, советского ядерного центра, и все эти армейские субординационные вещи происходили как-то автоматически, он ничего об этом не знал.

И вот Харитон, будучи очень ответственным человеком, Юлий Борисович, с оттопыренными прозрачными ушками, в беретике, такой маленький-маленький, он пришел по месту прописки в Москве в военкомат. Он рассказывает мне об этом. Он пришел, жмется – там здоровенный какой-то такой капитанище, который в этот момент по телефонной трубке болтает с возлюбленной, обсуждая, значит, ее коленки и задницу, и который при виде маленького Харитона в этом беретике сказал: ты погоди, сиди, дед, сиди.

Харитон подождал 10 минут, наконец снова сказал, что, вот, вы знаете, мне надо было бы узнать, в каком я звании и состою ли я на учете. Ему сказали: ну вам же сказали подождать, да? Харитон терпеливо ждет. Наконец прошло 40 минут, и капитан соблаговолил двинуть свою тушу туда в картотеку и в архив. А дальше, — Харитон рассказывает, — я услышал странные звуки. Я услышал, что что-то упало, потом я услышал топот. Через несколько минут ко мне вышли перекошенные и белые начальник военкомата, совершенно белый капитан – у них у всех были приставлены к вискам руки. Они сообщили, что он находится в звании: «товарищ генерал!», — сказали они.

(смех)

А. Невзоров― Харитон об этом рассказывал с такой очаровательной улыбкой, настолько не придавая всем этим глупостям никакого значения.

В. Дымарский― А сегодня эти капитаны идут к Чудотворцу.

А. Невзоров― Да. Сегодня они идут, но, поверьте, завтра, если начальство распорядится идти к какой-нибудь буддистской святыне, или станет вдруг популярен культ Вуду, я уверяю вас…

О. Журавлева― Не станет. Судя по позиции Православной церкви по поводу Фестиваля красок, не будет у нас ни буддизма, ни чего-то такого.

В. Дымарский― Мы краски тоже не любим?

А. Невзоров― Подождите, Оля, подождите. Вот не надо таких мрачных прогнозов. Мы знаем, что Россия, в общем, потрясающая страна и с потрясающим потенциалом, и с удивительной судьбой, и с удивительной все равно, как ни странно, тягой к свету и просвещения, и нормальности. И это есть, это всегда будет побеждать, даже если 99% будут стоять, ведь Россия – это память металла, память материала – Россия удачно вспоминает свою форму большой заплаканной очереди, ей все равно куда стоять – к мавзолею, в Макдональдс, к поясу с чулками очередному, к привезенному существу, у которого было двести ребер по самым скромным подсчетам. Она очень любит стоять в этих очередях, но она и быстро меняет свои мнения.

Вот сейчас, кстати говоря, как вы знаете, в Украине происходит любопытнейшее событие, там почему-то… хотя, да, я уже понимаю, что украинцам лучше никаких советов не давать.

О. Журавлева― Да-да, по рукам, по рукам сразу.

А. Невзоров― Вот Ксения Собчак решилась их как-то попоучать по поводу, причем сделала это корректно, доброжелательно и как друг Украины, но немедленно получила жесточайший отлуп. Тем не менее, я возьму на себя смелость рекомендовать украинцам как можно быстрее и как можно более однозначно и жестко решить вопрос с РПЦ, с церковью московской, которая находится на территории Украины. Потому что до тех пор, пока они не прекратят деятельность этой организации либо существенно не урежут ее на территории Украины, до тех пор им не удастся победить даже в идеологической войне с Россией, поскольку это пропагандистская организация, это организация, которая высасывает у Украины деньги, и на эти деньги жирует, и опять-таки, ведет войну против Украины. Поэтому здесь надо то, что называется, торопиться.

В. Дымарский― А, кстати, скажите, отмена виз с Европой как-то повлияет на ситуацию?

А. Невзоров― А не знаю, честно говоря, не знаю.

В. Дымарский― Они начали раздавать свои паспорта и в ДНР, и в Крыму, поскольку люди получают возможность ездить в Европу без виз, получая украинский паспорт.

А. Невзоров― Я не удивлюсь, если выяснится, что единственную Фемиду чем-нибудь не тем прокололи, завязав ей что-нибудь не то, и поехали куда-нибудь в Амстердам за новой всей ДНР. Ну, они потом скажут, что они на самом деле хотели взять Амстердам, но просто оказались в секс-шопах. Но мы-то знаем, что на самом деле ими будет двигать.

Я просто хотел еще вступиться за Ксению Собчак, хотя она меня об этом не просила и она, может быть, не нуждается в этом. Я хочу объяснить украинцам, что в России у них много друзей, а даже те, кто и не вполне друзья, руководствуются очень хорошими прагматическими пиратскими принципами, понимая, до какой степени история с Донбассом и история с Крымом губительна для самой России.

Да, ведь есть люди, которые рассуждают прагматично: да, можно у товарищей по палате украсть чипсы, Айфон и шлепанцы, но только в том случае, если тебя завтра выписывают, да? А если ты сам лежишь на искусственной вентиляции легких и на десяти капельницах, то поступок предельно глупый. А вот Россия в этой ситуации как раз оказалась в положении того самого существа, которое совершает безусловно глупый поступок.

О. Журавлева― Александр Глебович, я хочу вас как лидера мнений протестировать еще немного. Прежде чем мы перейдем к семейству Трампа, про которое наверняка вам тоже есть что сказать, я хотела бы все-таки вернуться к России.

По мнению Зорькина небезызвестного, без семьи государство и общество сегодня существовать не может. «Разрушение института семьи — это подтачивание общества и его нравственных основ и государства. Однако более опасны разрывы общества и государства. Отмечу, что либеральная правовая философия исключает термин общества и формируется на индивиде».

Что хотел сказать Валерий Зорькин? К чему он хотел нас призвать – плодитесь и размножайтесь? Или к чему еще?

А. Невзоров― Вы знаете, мне горько это комментировать, потому что я помню другого Зорькина. Я помню блистательного, я помню дерзкого, я помню храброго и очень свободомыслящего Зорькина, это было в 90-е годы. Я помню бесстрашные поступки Зорькина, его дерзкие визиты сквозь оцепление ОМОНа в тогдашний Белый дом.

О. Журавлева: В 1993―м.

А. Невзоров― Да, в 1993-м. И поэтому слушать те глупости, которые он говорит сегодня, мне, честно говоря, неприятно. Не напоминайте мне больше никогда про то, что Зорькин таким стал, ладно? Я вас очень прошу.

О. Журавлева― Люди меняются, вы это знаете. Люди меняются на наших глазах.

А. Невзоров― К сожалению, они не меняются, они чудовищно портятся. И если с Валентиной Ивановной Матвиенко вообще непонятно – мы помним, что она, зачем-то поехав в Эмираты, закуталась в зеленую скатерть и ходила по Эмиратам в таком виде.

О. Журавлева― Уважительно потому что.

А. Невзоров― Да не уважительно.

В. Дымарский― Вот сейчас Трамп ходил там.

А. Невзоров― Сейчас жена Трампа показала, каким образом нужно вести себя с этими шейхами. И посмотрите, как они стелились перед ней, и посмотрите, как она гордо трясла кудрями, демонстрируя, что она иной человек иной культуры иной цивилизации, которая абсолютно не обязана подчиняться каким-то, с ее точки зрения, дикарским и унижающим женщину правилам и постановлениям. Потому что этот обычай покрывать голову – это, скажем так, примета того мужского шовинизма, это объявление женщины собственностью, это лишение женщины возможности красоваться и демонстрировать свое собственное достоинство. Поэтому семейство Трампов здесь повело себя очень красиво. Правда, видели эту пленочку, где арабский танец с саблями?

В. Дымарский― Да.

А. Невзоров― Трамп ведет себя в общем неплохо, а вот там Тиллерсон и все остальные – вот, по-моему, у их не было уверенности в том, что их сейчас не зарубят, да? Рожи у них были достаточно испуганные. Мелания, которая за этим наблюдала, она вела себя, в общем, гордо и прекрасно.

О. Журавлева― Но с другой стороны, Александр Глебович, когда к Папе Римскому пошли, то надели обе черные платья с вуалями даже на головах. Это для чего было сделано? Просто им идет черный?

В. Дымарский― Они все-таки люди христианской веры.

А. Невзоров― Я подозреваю, что девчонки то, что называется, выпендриваются.

В. Дымарский― Они христианской веры.

О. Журавлева― Нет уж, позвольте! Одна из них иудейка.

А. Невзоров― Одна иудейка, вторая не имеет никакого отношения к католицизму, насколько я помню. Поймите, да вот, мне сегодня утром замечательное украинское издание «Обозреватель» задавало вопрос: а по какой причине там Мелания Трамп, когда Трамп пытался взять ее за руку, почему она отдернула свою руку?

Ну откуда мы знаем? Может быть, он не моет руки после сортира, и она хорошо осведомлена об этой его привычке? Точно так же мы не знаем, может быть, девчонки не успели помыть голову перед визитом к Папе Римскому и по этой причине вынуждены были то, что называется, покрыть головы. Дамы – это вообще предельно загадочные существа.

О. Журавлева― Говорите, говорите – мне интересно. Так, так, ну.

А. Невзоров― Вычислить какие-то закономерности в том, что они делают со своей внешностью, либо как-то коррелировать эти изменения с реальной ситуацией – это абсолютно бессмысленное занятие.

О. Журавлева― Вот вы сами объяснили, почему Валентина Ивановна ходила в зеленом платке – потому что мало ли что у нее там было с внешностью? А вы ее приняли за низкопоклонство перед шейхами.

А. Невзоров― Нет. Вы знаете, я надеюсь, что тогда она просто спасала лицо, потому что она что-то завела какую-то непонятную шарманку про уважение к традициям.

В. Дымарский― Зато она почетный гражданин теперь.

А. Невзоров― Да, она почетный гражданин.

О. Журавлева― И так и колесит в троллейбусе…

В. Дымарский― Почетная гражданка.

А. Невзоров― Да, почетная гражданка. Но я думаю, что это торжество для нее, поскольку я ее знаю. Подозреваю, что под всей этой грудой сегодняшнего пепла все-таки еще есть живые искры и живое пламя, я думаю, что она очень хорошо понимает как бы маразматичность происходящего, но ее правила игры обязывают играть в эту маразматическую игру.

В. Дымарский― В зеленое покрывало.

А. Невзоров― Да, и в это зеленое покрывало, и в этот альянс с Гундяевым, и во все остальные глупости.

О. Журавлева― Не ослабевает вера Невзорова в людей. Это прекрасно.

Кстати говоря, мы с вами практически начали с блогера Усманова, такого еще неофита…

В. Дымарский― Видеоблогера.

О. Журавлева― Да. И вот этого самого видеоблогера, а у нас же есть еще один видеоблогер – Саша Спилберг, которая выступала перед депутатами и наконец объяснила им, как устроен мир, и как человек с 10-ю миллионами подписчиков, в общем-то, могла вообще плюнуть им в глаза, развернуться и уйти. Зачем она с ними разговаривала?

А. Невзоров― Нет, она, к сожалению… каждую секунду на ней вырастал новый миллиметр ливреи, да? Она все-таки на нее подействовала, магия власти. И хотя она могла бы просто предложить депутатам сморкаться в свои мандаты потише, да? И грозно постучать ручкой по столу – к сожалению, она начала теряться, таять и закончила свою, в общем, очень молодую милую глупую, но вместе с тем симпатичную речь, она закончила совершенно ненужным расшаркиванием и плевком в сторону бедного Соколовского, хотя не надо..

О. Журавлева― Но-но! Она назвала его коллегой!

А. Невзоров― Она назвала его коллегой, но назвала его при этом идиотом, хотя этот мальчик явно идиотом не является.

В. Дымарский― А скажите, зачем она нужна была депутатам? Они учатся быть Усмановыми, видеоблогерами?

А. Невзоров― Они пытаются изо всех сил рассказать молодежи, что пропасть между вот этой дремучей замшелой заплесневелой реальностью, в которую погружается Россия, и молодежью, не так велика. Поэтому они сейчас будут делать глупости, но это все равно ни к чему не приведет. Все равно это бессмысленно, это заигрывание, оно и выглядит сейчас заискивающим заигрыванием. А то, что Саша Спилберг, будучи очень успешным блогером, до них снизошла, но не выдержала испытания, вот то, что называется увидеть такое количество…

О. Журавлева― … людей в костюмах?

А. Невзоров― Да, депутатов in carne, в мясе, эту вот всю концентрированную тупость – эта концентрированная тупость подействовала на нее так угнетающе, что она, в общем, теряла и в своем обаянии каждую секунду и вот приобретала вдруг такую вполне чинопочитательную…

В. Дымарский― А они от нее ждали мастер-класс, видимо.

О. Журавлева― Какой-то мастер-класс был все-таки. Она им рассказала, что Ютьюб – это то же самое, что для взрослых телевизор. И тут депутатам открылось, что телевизором нельзя управлять молодежью, может быть. Что, по-моему, вполне неплохо.

В. Дымарский― Вряд ли.

А. Невзоров― Может быть, но, вы знаете, я думаю, что они не обучаемы в принципе, и что, более того, им это все не интересно и не нужно, они надеются на то, что их сохранит на их местах и никогда не снесет…

О. Журавлева― Наивные люди.

А. Невзоров― … волна народного гнева. Они надеются, что вот какая-то некая сила общероссийского пофигизма, когда к любому начальству относятся в принципе хорошо только за то, что оно начальство. Поверьте, я же 4 раза был депутатом Госдумы…

О. Журавлева― О господи! Не напоминайте!

А. Невзоров― То что называется, основательно изучил вопрос.

О. Журавлева― Александр Глебович, мы на этом должны закончить, спасибо вам огромное.

В. Дымарский― … не успел Невзоров рассказать о своем депутатском опыте.

О. Журавлева― Ну хорошо, в другой раз. Александр Невзоров, Виталий Дымарский, Ольга Журавлева — «Невзоровские среды». До свидания!