Производство уродцев

На модерации Отложенный Великий французский писатель и знаток людских пороков Ги де Мопассан отмечал, что некоторые беременные женщины имеют обычай туго затягивать свои корсеты.
Оказывается, будущие матери надеялись родить таким образом деформированных младенцев с тем, чтобы позже продать их владельцам театров диковин либо аттракционов.
Спрос на таких детей всегда превышал предложение, и ремесло «изготовления» уродцев считалось прибыльным с древних времен. История свидетельствует о том, что первые попытки искусственного создания карликов относятся к началу нашей эры.
Благодаря популярности этих «забавных» человечков у сильных мира сего, возник целый промысел по производству и сбыту означенных двуногих «артефактов». На закате Римской империи особые агенты выискивали и покупали новорожденных, которых передавали затем обученным искусству сдерживания роста кормилицам. Нередко эта методика включала в себя очень скудную диету, на которой младенцы росли рахитичными и слабыми.

Позже несчастных детей заставляли в больших количествах употреблять спиртное и даже купали их ежедневно в ваннах с вином, добиваясь эффекта «съеживания» тканей тела и скелета. В средние века сходный способ применяли в г. Болонье для выращивания комнатных карликовых собачек. Излишне упоминать, что большинство детей не выдерживали подобных экспериментов и гибли. Оставшиеся в живых, в свою очередь, ценились у богатых и пресыщенных едва ли не на вес золота - каждому хотелось похвалиться «персональной» диковиной. Оригинальную форму «фабричного» изготовления карликов изобрели пару столетий назад непревзойденные мастера подобных ухищрений из Поднебесной. В целях «поточного производства» уродцев китайцы ввели обычай предварительного заказа карликов у специалистов-ремесленников с указанием нужных заказчику габаритов и формы «изделия». Означенная техника называлась «моделирование по живому». Дети в возрасте двух-трех лет помещались в особые фарфоровые или глиняные вазы различных размеров и форм, открытых с обоих концов так, что снаружи оказывались только головы и ступни будущих уродцев. В течение дня вазы стояли вертикально, на ночь их укладывали набок, чтобы дети могли спать. Долгие годы «подопытный материал» корыстолюбцев и негодяев рос как бы внутрь, заполняя полости хитроумных сосудов сплюснутой плотью и выкрученными костями. Когда тело подростка достигало требуемой формы, вазу разбивали и оставалось лишь продать карлика заказчику. Сходный вариант этой техники китайцы применяли для формирования миниатюрных стоп женщин -вожделенного эротического фетиша многих поколений мужского населения Поднебесной.

Кстати, китайцы были непревзойденными мастерами и в деле изготовления существ, смахивающих на зверенышей.
Весьма порядочный и добросовестный доктор Макгауэн описывал в 1880 году операцию, которой был свидетелем.
На глазах исследователя «врачи» прививали детям шкуры собаки и медведя.
Процесс длился неделю и состоял из постепенного снятия с детского тела участков кожи, заменяемых поэтапно лоскутами меха
или свежеснятой шкуры зверя. Процедура была невообразимо болезненной, и обычно даже перенесший ее ребенок сходил с ума. Подобный сюжет можно найти в рассказе одного из американских маэстро ужасов Роберта Блока («Ярмарка животных»), хотя он приписывал подобное мастерство африканским колдунам. Впрочем, потеря жертвой рассудка едва ли имела для дельцов значение, поскольку следующим этапом операции было избирательное пресечение некоторых голосовых связок с тем, чтобы бывшее некогда ребенком существо могло издавать лишь ворчание либо рычать подобно зверю. Ради большей «достоверности» зверо-человеку иногда ломали некоторые суставы, вынуждая его двигаться исключительно на четвереньках...

Справедливости ради заметим, что производство уродцев было широко распространено и в средневековой Европе,
куда ринулись после вытеснения их из Индии Тамерланом (середина XV века) предки современных цыган.
Они принесли с собой характерные для этого народа ритуалы, обычаи и навыки, среди которых имели место не только предсказания будущего и гадание, но также изготовление уродцев.
У цыган издревле была репутация не только конокрадов, но и похитителей детей.
В Европе до сих пор матери стращают непослушных чад цыганами-похитителями, как у нас стращают их «дядей милиционером».

К XVII веку множество цыган осело в Испании, Франции, Германии и Йоркширском графстве Великобритании.
Обычаи «компрачикос» («покупающих детей») прекрасно описаны Виктором Гюго в романе «Человек, который смеется».
Герой этого произведения подвергся одной из хирургических процедур, большими специалистами по которым и были тогдашние цыгане. Они не только «творили» горбунов и калек с помощью выламывания, растяжения или сдавливания определенных частей тела, но в два счета превращали ребенка в подобие клоуна, разрезая ему щеки от уха до уха и удаляя десны (но не зубы), а иногда и нос. Лицо бедняги неузнаваемо искажалось вечной гримасой, способной вызывать гомерический смех у черствых душой зевак. Эта, с позволения сказать, операция была крайне популярна в Европе вплоть до XIX века и стала привычным способом всякого рода интриг, связанных с наследством - с одной стороны, наследник вроде жив, с другой - его невозможно идентифицировать. Цыгане также были официальными поставщиками «петушков» королевскому двору Англии, где еще в правление Георга II (1727-1760) существовала традиция иметь человека-петуха, пением объявляющего время суток. Эти существа творились с помощью операции на гортани, формирующей «голос» сродни петушиному крику. Королевским «петушкам» платили около 10 фунтов ежегодного содержания (немалые по тем временам деньги). Обычай был отменен при Карле II, возлюбленной которого, принцессе Портсмут, не понравилась капающая с подбородка существа слюна - непременное следствие операции. Позже традиция снова было возродилась, но Георг II при вступлении на трон повелел казнить досаждавшего ему в юные годы «петушка» - с обычаем было окончательно покончено.
Несмотря на «приоритет» цыган, не только они создавали в Европе искусственных уродов. Сами родители зачастую калечили свое потомство, чтобы превратить детей в уличных попрошаек и зарабатывать деньги на жалости прохожих к изуродованным лицам их чад.
Нищенство во все времена было процветающим промыслом, не исчезнет оно и в нынешнем «высокотехнологичном» веке.
Ну а в Париже XVIII века нищенством промышляли около 120 тысяч душ. На каждом уличном перекрестке, при входах в таверны или на папертях церквей восседал обязательный попрошайка, умолявший проходящих обывателей о подаянии страждущему от болезней и уродств. При этом едва не каждый знал о том, что нищие калечат себя сами ради неплохого приработка.
Иные бедняки симулировали эпилепсию, пуская изо рта мыльную пену, другие вызывали кровотечение, тыча себе в носовые пазухи соломиной. Предприимчивые нищие подделывали слепоту, бешенство и желтуху, не говоря уже о жалких нарывах и экземах. Однако пойманным на симуляции грозили суровые кары. Во Франции, например, как-то повесили нищего, выставлявшего кровоточащую рану на бедре. Зеваки обнаружили, что торчащая из-под плаща нога была «изъята» у ранее казненного преступника. Вот почему мошенники предпочитали подвергнуть себя или своих детей настоящему, а не поддельному увечью.