О найденном портрете княгини М.Ф.Барятинской-Известная неизвестная

Опубликовано: А.В. Чекмарёв. О неизвестном портрете хозяйки усадьбы Марьино // Русская усадьба. Сборник Общества изучения русской усадьбы. Выпуск 21 (37). СПб - Москва, 2017. С. 260-270.

В изданном Ярославским художественным музеем в 2014 г. каталоге графики опубликован акварельный портрет неизвестной дамы "в готической беседке" работы Кристины Робертсон.[i] Он датирован 1843 г. и поступил в составе крупной ленинградской коллекции В.В. Ашика. В типичной для этой шотландской художницы манере изображена красивая дама, печально смотрящая на море из глубины сводчатого готического интерьера. Взгляд даже не столько устремлен в морскую даль, сколько внутрь себя, модель кажется отрешенной и погруженной в собственные переживания. Можно предположить, что эта меланхоличная по настроению акварель является эскизом большого живописного портрета. Настроение модели поддержано некоторыми деталями, заставляющими подозревать пережитую утрату. Черное платье, а главное – траурная вуаль на волосах, молитвенник в руке. Вещь явно создавалась по какому-то грустному поводу в жизни изображенной.



К. Робертсон. Неизвестная в готической беседке.1843 г. Ярославский художественный музей. Опубликовано: Ярославский художественный музей. Каталог собрания. Рисунок, акварель, миниатюра XVIII - начала XX века. М., 2014. С. 149. №571. Бумага, акварель, 23,8 х 18,7 см.Благодарю сотрудников ЯХМ и лично Т.А. Лебедеву за предоставление портрета для публикации

Кристина Робертсон дважды подолгу жила в России, в 1839-1841 гг. и в 1847-1854, умерла и похоронена в Петербурге.[ii] В первый свой приезд она была очень популярна как портретистка в кругах столичной знати. Переписав семью императора, она оставила и многочисленные портреты придворных дам. Именно женские образы удавались ей лучше, в них она всегда была исключительно комплиментарна, умея подчеркнуть грацию, утонченность и благородство дам любого возраста и комплекции. Среди ее заказчиков были лучшие петербургские семейства – Нарышкины, Юсуповы, Куракины, Шереметевы, Бутурлины, Барятинские, Орловы-Давыдовы. Казалось бы, среди такого широкого круга титулованных особ практически нереально установить личность модели на ярославском портрете. И все же, кажется, ее тайна может быть раскрыта.
С большой вероятностью, это княгиня Мария Федоровна Барятинская (1793-1848), урожденная немецкая графиня Келлер, с 1813 г. супруга дипломата и владельца знаменитой курской усадьбы Марьино  Ивана Ивановича Барятинского, мать фельдмаршала Александра Ивановича Барятинского и племянница другого фельдмаршала – Петра Христиановича Витгенштейна. Она стала второй супругой князя в бытность его русским посланником в Мюнхене, в 1807 г. он потерял первую жену, англичанку. В браке сохранила лютеранство. Была известна своей красотой, воспитала семерых детей. От княгини Барятинской осталась немалая иконография, и дама на портрете из Ярославля имеет с ней внешнее сходство. Однако этим не исчерпываются аргументы в пользу выдвигаемого предположения.



Главный дом в усадьбе Марьино князей Барятинских. Фото автора. 2014 г.



Неизвестный художник. Портрет княгини М.Ф. Барятинской с сыном Владимиром. 1818 г. ГИМ. Происходит из усадьбы Марьино



Р. Лефевр. Портрет М.Ф.Барятинской с дочерью Ольгой. 1817 г. Музей-заповедник "Новый Иерусалим". Происходит из усадьбы Марьино

Кристина Робертсон оставила портреты практически всех членов семьи Барятинских и их ближайших родственников – Орловых-Давыдовых, Кочубеев и Витгенштейнов. Это фамилии вышедших замуж дочерей Марии Федоровны - Ольги, Марии и Леониллы. Из портретов самой Марии Федоровны кисти Робертсон наиболее известен хранящийся сейчас в Барнауле, в художественном музее Алтайского края.[iii] На нем княгиня изображена в динамичном повороте, почти оглядываясь назад. На ней темное платье, похожее на наряд героини с ярославской акварели, на волосах белая кружевная вуаль. Почему-то в музее портрет всегда ошибочно считался изображением княгини Марии Ивановны Кочубей (1818-1843), урожденной Барятинской, т.е. дочери, а не матери. Хотя дочь в начале 1840-х гг. была явно моложе, к тому же внезапно умерла, едва достигнув 24 лет. Кристина Робертсон написала и ее портрет (варианты в ГТГ, Музее Узбекистана, ГМИИ имени А.С. Пушкина, ГИМе),  который как раз и доказывает, что в Барнауле представлена совсем не она, а ее мать.[iv] Тем не менее, еще в 2014 г. работа экспонировалась на выставке «Русский аристократизм с британским акцентом» как портрет М.И. Кочубей.[v] Только недавно, после публикаций в интернете, наконец-то произошла переатрибуция. В Алтайский музей портрет Барятинской был передан в 1960 г. из Государственного Исторического музея, а до революции находился в знаменитой подмосковной усадьбе Орловых Отрада-Семеновское, хозяйкой которой в середине XIX в. была другая дочь Марии Федоровны Ольга Ивановна Орлова-Давыдова. У барнаульского портрета имеется старая копия (или авторское повторение) в Сызранском историко-краеведческом музее, происходящая из приволжской усадьбы Орловых Усолье.[vi] Там модель всегда идентифицировалась безошибочно.



К. Робертсон. Портрет М.Ф. Барятинской. 1841 г. Художественный музей Алтайского края, Барнаул. Происходит из усадьбы Отрада



Неизвестный художник (К.Робертсон?).  Портрет М.Ф. Барятинской. Историко-краеведческий музей, Сызрань. Происходит из усадьбы Усолье



Неизвестный художник (копия с К. Робертсон). Портрет княгини М.И. Кочубей. После 1839 г. ГТГ. Происходит из усадьбы Марьино

Существует также большой парадный (в рост) портрет княгини Барятинской работы Робертсон, хранящийся в ГИМе. Он попал туда из курской усадьбы Марьино.[vii] С определением модели существует давняя путаница, ее считают то Марией Федоровной, то ее дочерью Ольгой Орловой-Давыдовой.[viii] Тут надо напомнить, что современники особо отмечали красоту и свежесть княгини, очень долго сохранявшей молодость. Их считали очень похожими с дочерью Ольгой. Да и салонное искусство шотландской художницы («льстивая кисть британки», по словам М.Д. Бутурлина) способствовало сохранению женской красоты, пусть не в жизни, но на картинах. Тщательно изучившая творчество Робертсон Е.П. Ренне и исследовательница рода Орловых и усадьбы Отрада Н.А.

Симоненко полагают, что на портрете из ГИМа без всякого сомнения изображена мать, а не дочь.[ix] Княгиня опирается на фолиант, на обложке которого четко просматривается ее собственная монограмма «MFB». Другим весомым аргументом в пользу М.Ф. Барятинской является также наличие фрагментарной копии с портрета в Омском музее изобразительных искусств имени М.А. Врубеля. Эта достоверная работа Кристины Робертсон ранее находилась в усадьбе Отрада и сохранила старую владельческую подпись на обороте: «Княгиня Мария Федоровна Барятинская, рожденная Келлер».[x] Вслед за московским портретом омский пытались тоже «переименовать», однако вскоре справедливость восторжествовала и ему вернули имя настоящей модели.[xi] Ну и надо заметить, что при всем внешнем сходстве матери и дочери, каждая из них без особого труда опознается. Известные портреты Ольги Ивановны, в т.ч. и выполненные госпожой Робертсон (Симферопольский художественный музей, Саратовский художественный музей имени А.Н. Радищева),[xii] не дают оснований путать ее с матерью, а возникшую проблему с портретом из Исторического музея можно объяснить разве что невнимательностью или каким-то иным недоразумением.



К. Робертсон. Портрет княгини М.Ф. Барятинской. 1841 г. ГИМ. Происходит из усадьбы Марьино



К. Робертсон. Портрет княгини М.Ф. Барятинской. 1840-е гг. Музей изобразительных искусств имени М.В. Врубеля, Омск. Происходит из усадьбы Отрада. Благодарю руководство музея и лично И.Л. Симонову за предоставление портрета для публикации 



К. Робертсон. Портрет графини О.И. Орловой-Давыдовой. 1840-е гг. Художественный музей им. А.Н. Радищева, Саратов. Происходит из усадьбы Отрада

Портрет из ГИМа важен нам как ключевое звено при опознании неизвестной из Ярославля. На стоящей в полный рост княгине мы видим практически такое же (а может и то самое) черное платье, подбитое горностаем (возможное указание на княжеский статус), а в руке такой же (или тот самый?) молитвенник. Лицо повернуто в ту же сторону, хотя дано более фронтально, в отличие от почти профильного ярославского портрета. Характерная округлость, правильность черт с высоким лбом, прямым носом и выразительными большими глазами убеждают, что на обоих портретах мы видим одну женщину, действительно отличавшуюся незаурядной внешностью.
При сопоставлении всех известных сейчас портретов Марии Федоровны Барятинской с ярославской акварелью физиономическое сходство очевидно. Как и удивительная для почти 50-летней женщины молодость лица и тонкость фигуры. Кристина Робертсон застала княгиню в начале 1840-х гг., но глядя на ее облик, кажется, что она практически не изменилась за 20 лет, с тех пор, как ее портретировали Р. Лефевр, Б. Торвальдсен и другие художники. Как можно заметить, княгиня носила кольца на мизинце и безымянном пальце левой руки. Они есть на всех ее портретах Кристины Робертсон, в .ч. и на ярославском.



Г.-В. Биссен. (копия с Б. Торвальдсена). Княгиня М.Ф. Барятинская. 1845 г. (копия скульптуры 1818 г.). ГМИИ имени А.С. Пушкина. Происходит из усадьбы Марьино

Ну и, наконец, требующая комментария важная особенность ярославского портрета - траурная черная вуаль на голове и прочие приметы скорби. Все объясняется датой, поставленной художницей в нижнем правом углу - 1843. Мария Федоровна только что потеряла младшую дочь. В январе 1843 года скоропостижно, от лихорадки умерла Мария Кочубей, всего через полтора года после свадьбы. Эта кончина сильно подорвала душевное равновесие княгини и изменила характер ее жизни. Она решила посвятить себя благотворительности, основала несколько приютов для детей и для вдов (Мариинский приют для бедных женщин), первую в России общину сестер милосердия для больных и бедных (впоследствии Община сестер милосердия во имя Христа Спасителя). Ходила всегда в черном траурном платье, а в торжественные дни облачалась во все белое. В последние годы много и часто болела.
Становится понятен теперь и смысл заказа нового портрета княгини, скорбящей о дочери. Не все известные нам ее портреты Робертсон точно датированы, но ясно, что они относятся к более раннему периоду. Несмотря на темное платье и присутствие молитвенника, траурная вуаль есть только на ярославской акварели. Да и сам эмоциональный строй этого образа отличается от других вариантов. Был ли сделан живописный портрет или все ограничилось этим эскизом, вопрос открытый. Такой портрет в наследии Робертсон пока не обнаружен. Не ясно и где была исполнена эта акварель. Осенью 1842 г. художница покинула Петербург и вернулась в Лондон. Там она портретировала местных заказчиков, участвовала в выставках. В ее бумагах есть записи, что она продолжала выполнять и русские заказы. Так, в 1842 г. ею была получена оплата от княгини Белосельской за рисованный портрет ее умершего сына Александра. В 1843 г. она выставляла в Лондоне новый портрет Николая I, сделанный по воспоминаниям и давним эскизам. Период между 1843 и 1847 гг., когда Робертсон снова надолго обосновалась в Петербурге, считается самым темным в биографии художницы, от этих лет не осталось практически никаких сведений.[xiii] Может быть, она куда-то и выезжала из Лондона. Возможно, княгиня Барятинская в это время также могла бывать за границей. Пока эти факты нам неизвестны. Не исключено, что акварель писалась и по памяти, на основе уже имевшихся портретов и набросков. Эти обстоятельства еще требуют прояснения. Важное доказательство сохраняющихся контактов Кристины Робертсон с Барятинскими содержится в записях самой художницы за август 1842 г.: «From the Princess Bariatinsky as price of two drawings of herself one circular one square - 25.4.0».[xiv] Смущает дата записи, ибо на самой акварели рукой автора проставлен 1843 г., да и дочь Барятинской летом 1842 г. была еще жива. Но уже понятно, что Робертсон продолжала и в Англии работать для Марии Федоровны Барятинской.





Поскольку ярославский портрет происходит из собрания В.В. Ашика, не стоит сомневаться в его хорошем провенансе, из какого-нибудь петербургского дворца или усадьбы. С большой уверенностью можно резюмировать, что ярославская «неизвестная» обогатила иконографию одной из ярких женщин русской истории, признанной красавицы своего времени. А сама стильная акварель Кристины Робертсон дополняет немалый перечень художественных сокровищ, связанных с князьями Барятинскими.

http://www.liveinternet.ru/users/5257357/post414844466/