Деды выживали

Как эхо Второй мировой войны через полвека повлияло на политические события в Беларуси.

Встреча немецких солдат с жителями западных районов Беларуси, Июнь 1941 г. С книги Юрия Туронка «Беларусь под немецкой оккупацией»

Слово «электорат» я впервые услышал в середине 90-х. Первого (и пока последнего) президента уже выбрали, а на первом референдуме 1995-го белорусы решили судьбу языка и символики. «Электорат» презрительно называла всех, кто голосовал за Лукашенко, наша соседка, которая приезжала в деревню на теплый сезон из столицы.

Особенно доставалось пенсионерам, которые «пока не перемрут, другим жить не дадут». Большинство тех пенсионеров были если не ветеранами, то хотя бы застали войну в сознательном возрасте. И вот они якобы наивно поверили официальной пропаганде о «полицаях Позняка» и «фашистскую Погоню». И проголосовали «Как надо».

О «электорат» позже мне приходилось слышать не раз. А в начале 2000-х мне посчастливилось снимать комнату у бабушки, которая в молодости пережила войну. Мне, тогда студенту истфака, было очень интересно разговаривать с ней - о ее родителях, о войне и послевоенные годы.

Бабушка была малограмотная, не склонна к чрезмерным рефлексии. Рассказывала, как было на самом деле, не выдумывая И не прихорашивая. Ее рассказ помог мне тогда немного лучше понять старшую часть того самого «электората». А также заставил менее пренебрегать людьми, которые сделали в 1994 году явно неправильный выбор.

Отец той бабушки в начале Первой мировой войны был мобилизован в царскую армию и попал в плен. До 1918-го работал у бауэра. Вернулся домой большим любителем немецкого «орднунга», многое переняв от бывшего хозяина в ведении домашнего хозяйства.

Далее были «первые Советы», а за ними поляки, в первый год господства которых и родилась бабушка. Потом опять вернулись Советы, а за ними пришли «вторые Немцы».

Как ни странно, но и о «других немцев» бабушка рассказывала в целом нейтрально. Даже похвалила хозяйственность оккупантов. Оккупационная администрация, озвучив нормы поставок для армии, обеспечило местное население семенным материалом и породистой животным - на ближайшую железнодорожную станцию ​​Житомля из Германии пришло несколько поездов с коровами, свиньями и овцами, а также хорошими сортами картофеля и зерновых. Немцы посчитали, что одним принуждением урожайность и приплод не увеличат.

Первое Мая 1943 года. Демонстрация трудящихся.

Кроме того, на протяжении всей войны бабушки и ее односельчанам посчастливилось общаться исключительно с представителями гражданской администрации и обычными «обозниками» - служащими хозяйственных частей. Чаще приходилось сталкиваться с полицейскими, среди которых, по словам бабушки, встречались самые разные люди.

Единственное, за что бабушка вспомнила немцев недобрым словом, был принудительный вывоз молодежи на работу в Германию. Интересная деталь: во время вывоза часть парней убежала из вагона. Как отметила бабушка, им «пришлось пойти в партизаны, так как за побег их по голове не погладили бы».

На мой вопрос, почему они раньше не пошли в лес, бабушка ответила, «что не было глупых, чтобы к партизанам идти». А после добавила, что в ее жизни было две самые страшные вещи - как в войну от партизан натерпелись, а потом как в 1953-м «гриб дом съел» и пришлось на ремонт жилья почти все сбережения потратить.

Партизаны, по словам бабушки, были самые разные.

Встречалось много мародеров, готовых «вывести в лес за новые сапоги или кожух». Конечно, хватало таких и среди полицейских, но на тех можно было пожаловаться ихнему начальству (и были случаи, когда виновных наказывали). А кому ты пожалуешься на незнакомого парня с винтовкой, который среди ночи выгреб у тебя с кубэльца сало?
На мой вопрос, радовались освобождению и окончанию войны, бабушка ответила, что от новой (Советской) власти люди ждали решения вопроса с землей - ходили слухи, что колхозов больше не будет. А также ждали наведения порядка с ... партизанами. Мол, будет здесь Советская власть, а потому можно будет кому-то пожаловаться на самоуправство людей из леса. А как после оказалось, то и колхозы вернулись, и управлять ими поставили вчерашних партизанских командиров.

Председатель их новообразованного колхоза пугал сельчан тем, что у него якобы есть списки всех, кто хоть как-то помогал оккупантам, или просто воспользовался имуществом довоенного колхоза.
Практика назначения бывших партизан председателями колхозов была достаточно обширна. Некоторые такие председателя в войну имели среди населения не самую лучшую славу .
Конечно, пример этой бабушки из окрестностей Гродно не универсален для Беларуси, хотя и не единичный. Имели место и расстрелы, и сожжения вместе с жителями деревни. Для меня было несколько неожиданным именно ее нейтральное отношение к оккупантам. Несмотря на то, что в послевоенные годы о них зверства было сказано и показано достаточно.

Позже я понял, что бабушка рассматривала немцев как просто очередную власть, которая пришла сюда и насильно погнало власть прежнюю. До этого здесь были поляки, а отец ее застал еще царя и первые Советы. И чтобы выжить, нужно было как-то приспосабливаться, особо не нарываясь на тех, кто сейчас у власти, или просто с оружием в руках.

И так случилось, что последняя власть задержалась здесь дольше, чем остальные. Зафиксировав на правах победителя свою версию событий последней войны, где есть место героям и врагом с их пособниками-предателями. И, естественно, невинным жертвам оккупантов. А всем остальным, кто пережил оккупацию фактически между двух огней, пришлось молча согласиться с этой версией и приспосабливаться к новым обстоятельствам, фактически вновь выживать.

И вот когда через полвека после той войны белорусам посчастливилось самостоятельно выбирать себе власть, большая часть старшего поколения выбрала наиболее знакомый и понятный для себя вариант - проголосовало за кандидатуру бывшего директора совхоза ...

За почти четверть века правления Лукашенко его первый самый преданный электорат уменьшился естественным образом. Теперь за него голосуют люди молодые, которых их оппоненты презрительно называют «застабилами». Но и среди традиционных избирателей первого (и пока последнего) президента немало тех, кто делает этот выбор вынужденно и без особой охоты - те же бюджетники и колхозники.

Можно ли назвать их выбор правильным - вопрос риторический. А вот выслушать людей, чтобы узнать о причинах такого конформизма, нужно обязательно. Иначе в случае каких-то переломных событий привычные к выживанию в непростых условиях белорусы вновь выберут очередного директора совхоза.

Павел Печанько, г. Гродно