ОТКРОВЕНИЯ САТАНОВСКОГО ...

«Если я буду считать, исходя из того, как мир устроен и как я устроен, и человека надо пристрелить, я это сделаю»

— Скажите, телевидение портит людей ?

— Трудно сказать. Я понятия не имею, что портит людей. Жизнь портит людей, от неё помирают. 

— Тогда вопрос к вам как человеку из телевизора…

— Я не человек из телевизора. Я просто хожу на некоторые их передачи. И там остаюсь тем же, кем являюсь: плохо управляемым, довольно злым пожилым евреем, который говорит что хочет, вне зависимости от того, начинают ли судорожно икать окружающие или нет. Все остальное меня в принципе не интересует. То, что я трачу время на телевидение, забирает его из моей жизни.

Значит, я несколько часов потрачу не на то, чтобы что-то написать, пообщаться с друзьями, семьей, почитать, а на всю эту собачью чушь. 

— Но вы же свободный человек, так зачем вам тратить время на эту чушь, могли бы не приходить. У вас зависимость?

— Есть довольно короткий список людей, к которым я отношусь с симпатией и в передачах которых я готов участвовать. Это Познер, это Якубович… Понимаете, я не люблю групповых мероприятий ни в сексе, ни в разговоре, поэтому предпочитаю участвовать один на один.

— Но вы себя не чувствуете частью — не паноптикума, не зоопарка, а той кремлевской пропаганды, о которой так много говорят ?

— Ну, такие правила игры, и ради бога.

Знаете, меня дико раздражала на «России» в рамках совершенно бредовой пропаганды деятельность Мамонтова с его фильмом про английский шпионский камень. Ну бред на бреде.

«Если бы Ходорковский не сел, то Путин лег бы в гроб»

— Слушайте, в тот день, когда убили Бориса Немцова, вы оказались в программе Соловьева и там сказали, что его, Немцова, заказал Ходорковский. Сказали, не приведя ни одного доказательства, просто вбросили на многомиллионную аудиторию…

— …Пусть суд подтверждает это, если захочет. Или не подтверждает.

— Просто раньше вы не были замечены в подобных вбросах.

— Вброс — это то, что вам дают вбросить. Если это ваша точка зрения, то вы ее излагаете, если хотите.

— Но это версия. А где доказательства ?

— Я не судья, я не прокурор и я не Путин.

Я говорю то, что я считаю нужным. Если это кому-то не нравится, он может:

а) поместить свое отношение к этому в причинное место;

б) подать в суд;

в) прислать киллера. Раз, два, три — все…

— А это тоже известная фраза: «Мы знаем, в какие школы ходят дочки Путина». И ласковая улыбка в ответ.

У меня здесь нет никаких иллюзий на тему того, если бы Ходорковский не сел, то Путин лег бы в гроб.

— Откуда вы все это берете?

— Я так устроен, я говорю то, что я думаю. Кому надо в этом разбираться, пусть разбирается.

В момент, когда Ходорковский сидел, ну, было грешно толкать падающего.

Мне тогда дали подписать письмо из администрации президента, чтобы он сидел вечно. Калягин подписал, Роднина, а я — нет, не подписал. 

А вот теперь, когда Ходорковский на свободе, он, конечно, ведет жесткую силовую борьбу за власть, и достаточно успешно.

Тем более что оппоненты у него, как правило, на редкость дундуковатые.

То, что я знаю по поводу убийства Немцова, никому это не нужно.

Режиссура на фоне кремлевской башенки… Правильно пристрелить человека там, где потом будет удачное место для массовых мероприятий.

— Вы таким образом решили встать на защиту нашей Родины?

— Я не стою ни на чьей защите. Мой прадедушка был достаточно наивен, чтобы поддерживать большевиков до революции. Он искренне считал, что придут классные ребята, не будет еврейских погромов, вот эти все сволочи уйдут: пьяницы-городовые, воры-губернаторы, придурок-царь, при котором все эти погромы… Но все сохранилось.

Видимо, ничего лучшего, что может построить сегодняшняя власть, не бывает — с сумасшедшими экс-прокуроршами, бандитами, Милоновыми, фанатиками и придурками, уголовниками, которые встречаются то в Совфеде, то в Думе, с Мизулиными… 

Царь был плох, режим был дрянь… Что было потом ? Отдельная катастрофа ...

— Нынешний режим сам себя разъедает изнутри, как при КПСС.

— Воспитывать режим — не мое собачье дело. Я могу только констатировать то, чем он плох, и приблизительно спрогнозировать, когда будет следующая операция по развалу страны и парад суверенитетов.

Кто предупрежден, тот вооружен. Мое дело сказать, ваше дело разобраться, как в старом еврейском анекдоте:

Рабинович, ваша дочка все-таки проститутка или нет ? Но знаете, мне гораздо жальче, чем Немцова, Галину Старовойтову или ту же Анну Политковскую.

Фактор благородства меня не интересует. Если я буду считать — исходя из того, как мир устроен и как я устроен, — что человека надо пристрелить, то я это сделаю.

— Это сильно…

— А вы просто не живете в том мире, в котором я живу.

Вы не живете всю жизнь среди террористов или тех, кто их ловит. 

У меня сильно другая точка зрения на то, что нужно делать, и то, что делать нельзя. 

Если я знаю, что волк-людоед выйдет завтра на тропинку и Красную Шапочку сожрет, я ей всю задницу отобью, чтобы она туда не пошла.

Свой первый миллион я сделал, когда все эти олигархи 90-х и нулевых только начинали. Я их знаю всех. Я знаю, кто убийцы, а кто нет.

Я знаю, кто заказывает из кровной мести не то что своих личных врагов, но и детей своих личных врагов. У меня есть такие знакомые.

— А ваша репутация вас волнует?

— У меня нет репутации и быть не может. Заставить меня заткнуться можно только одним способом — пристрелить.

«Этот человек уничтожил страну, в которой я жил»