Кто победил Гитлера

Историк Марк Солонин у себя в блоге – о том, что «история не знает сослагательного наклонения».

Друзья мои, никогда больше не повторяйте эту чушь. Сослагательное наклонение невозможно в хронологических таблицах — действительно, странно смотрится фраза «король Луи XIV мог бы родиться в… году». Тут уж одно из двух: или родился, или нет. Но для истории как составной части гуманитарного знания (до науки она в любом случае не дотягивает) виртуальный эксперимент, формулирование и рассмотрение альтернативных вариантов развития столь же важны, как и натурный эксперимент в физике. И уж в любом случае, «альтернативная реконструкция» событий 2МВ обойдется нам гораздо дешевле штурма картонного рейхстага, а понимания причин и механизмов развития реальных событий может прибавить.

Итак, легенда игры. До утра 22 июня 1941 года всё развивается так, как оно и было в реальной истории. Изменения начинаются в 9 вечера 22 июня.

Британский премьер-министр Уинстон Черчилль выступает по радио с обращением к нации, произносит свою знаменитую фразу «нацистскому режиму присущи худшие черты коммунизма», напоминает о том, что «за последние 25 лет никто не был более последовательным противником коммунизма, чем я», и сообщает решение правительства: прекратить военные действия против Германии, дабы не мешать двум исчадиям ада (Гитлеру и Сталину) уничтожать друг друга.

На следующий день, 23 июня Гитлер выступает в рейхстаге с заявлением о том, что ненужная война между братскими германским и англо-саксонским народами, спровоцированная жидо-большевистскими олигархами с Уолл-стрита, прекращается.

24 июня с обращением к нации выступает президент США Рузвельт. С присущим янки грубым, циничным юмором он извлекает из кармана газету «Правда» от 1 сентября 1939 г. и зачитывает вслух фрагмент выступления главы советского правительства товарища Молотова: «Если уж у этих господ (тов. Молотов имел в виду руководителей Англии и Франции) имеется такое неудержимое желание воевать, пусть воюют сами, без Советского Союза (Смех. Аплодисменты). Мы бы посмотрели, что это за вояки. (Смех. Аплодисменты)». Выдержав паузу (дабы слушатели могли вдоволь посмеяться), Рузвельт говорит о том, что теперь, избавившись от забот и затрат, связанных с войной в Европе, Соединенные Штаты направят свои усилия на нормализацию отношений с Японией и для начала, в порядке жеста доброй воли, готовы подписать соглашение о поставках 10 млн. тонн нефти в год (напомню, что в реальной истории США в июле 1941 г. ввели запрет на поставки нефти из США в Японию, что фактически поставило японскую экономику на край гибели).

Как же в таких условиях развиваются события советско-германской войны? Начинаем считать.

Пункт 1. Второй фронт.

В реальной истории второго фронта (у нас, у Красной Армии — а вы что подумали?) не было. То есть вообще. Ни одного выстрела, ни одной бомбы на всем гигантском протяжении границы между СССР и оккупированным японцами Китаем. И не потому, что партия и правительство в своей великой мудрости подписали с Японией какой-то договор (кто в те дни смотрел на эти бумажки?), а исключительно в результате того, что все силы Японии были брошены в топку грандиозной океанской войн с Америкой, в каковой войне Страна восходящего Солнца и сгорела дотла. Но в нашей альтернативной реальности всё не так.

Японцы переходят границу и одним коротким ударом перерубают тонкую «ветку» Транссиба. Останавливать их некому и нечем — сибирские дивизии переброшены под Москву (и отказаться от этой переброски ни в какой реальности не удалось бы, ибо оборона Москвы в любом случае важнее).

И теперь у нас: минус авиазаводы в Иркутске и Комсомольске-на Амуре (70% совокупного выпуска Ил-4, т.е. единственного массового типа среднего бомбардировщика), минус авиазавод в Новосибирске (15,5 тыс. истребителей Як-7/Як-9, т.е. почти половина от реального выпуска самого массового в годы войны истребителя советских ВВС), минус хлеб Сибири и Алтая, минус наш единственный верный союзник — Монголия (не спешите смеяться, это каждая пятая лошадь на фронте, каждая пятая суконная шинель на бойце Красной Армии, это 500 млн. кг мяса и весь доступный для нашей промышленности вольфрам). И трудно выразимый в цифрах психологический шок от того, что страна оказалась между двумя жерновами, беспощадно и неуклонно сжимающимися с запада и востока.

Пункт 2. Танки.

Предположим, что японцы проявили разумную сдержанность и ограничились захватом Восточной Сибири, т.е. главные «танкограды» (Свердловск, Нижний Тагил, Челябинск, Омск) остались в наших руках. Заводы-то есть, а вот из чего танки делать? Минус 27 тыс. тонн американского и английского никеля (три четверти ресурса этого главного легирующего элемента брони танков Т-34), минус 17 тыс. тонн молибденового концентрата (практически полностью покрывает весь реальный расход), минус 34 тыс. тонн цинка, минус 3,3 тыс. тонн ферро-хрома…

В реальной истории были и поставки из США готовой броневой стали, но цифры в разных источниках сильно расходятся; в любом случае, сталь надо плавить, закалять, сверлить и резать — чем? Минус 10 тыс. тонн графитовых электродов, минус 49 тыс. тонн электродов для гальванических ванн, минус 14 млн. (миллионов, Карл!) кг инструментальной стали, минус 45 тыс. металлорежущих станков…

И уже в дополнение к этому отметим минус 12 тыс. готовых ленд-лизовских танков и САУ, минус 7 тыс. бронетранспортеров (своих не было вовсе), минус 2 тыс. паровозов и 11 тыс. вагонов. Причем тут паровозы? А при том, что поставки по ленд-лизу позволили почти полностью свернуть собственное производство подвижного железнодорожного состава и перевести заводы (в том числе гигантский Нижне-Тагильский вагоностроительный) на производство танков.

Пункт 3. Боеприпасы.

Танки, конечно, привлекают особое внимание любителей компьютерных «стрелялок», но главным средством поражения в годы 2 МВ была артиллерия, которая расходовала горы снарядов. В реальной истории от союзников было получено 123 тыс. тонн готовых порохов и 150 тыс. тонн химикатов для порохового производства, что вдвое превышает расчетный расход на снаряжение боеприпасов к основным пехотным артсистемам. Порох надо засыпать в гильзу — по ленд-лизу получено 266 тыс. тонн латуни. Порох в гильзе — это метательный заряд; то, что мечут, должно еще взорваться. По ленд-лизу получено 903 тыс. детонаторов, 46 тыс. тонн динамита, 146 тыс. тонн тротила и 114 тыс. т. толуола. А также 603 млн. (это не опечатка) патронов ружейного калибра, 522 млн. крупнокалиберных патронов, 3 млн. снарядов для 20-мм авиапушек и 18 млн. зенитных снарядов.

В альтернативной реальности ничего этого не будет. Не будет и 8 тыс. зенитных орудий и 6 тыс. комплектов полуавтоматических прицелов к ним. Не будет и лучших советских противотанковых 57-мм пушек ЗиС-2, т.к. очень длинный (73 калибра) ствол удалось расточить только на полученных по ленд-лизу станках.

Пункт 4.

Советские снаряды, сделанные из американской латуни, снаряженные американским порохом и тротилом, привезенные американским паровозом в американском вагоне по американским рельсам (их было поставлено 620 тыс. тонн) надо как-то доставить от станции выгрузки до огневой позиции артиллерийской батареи. Чем везти?

Американских грузовиков в количестве 375 тыс. нет. Свои, разваливающиеся на ходу «полуторки» нечем обувать — нет 3,6 млн. американских покрышек, нет и ленд-лизовского каучука, обеспечившего в реальной истории треть собственного производства. Солдат обувать тоже не во что — минус 13 млн. пар кожаных армейских ботинок.

50 тыс. командирских «виллисов» нет. Команды передаются флажками и сигнальными кострами — минус 16 тыс. танковых радиостанций, минус 29 тыс. разнообразных радиостанций для пехоты, минус 619 тыс. телефонных аппаратов и 1,9 млн. км телефонного провода (можно 48 раз обмотать Землю по экватору), минус 4,6 млн. сухих батарей и 10 млн. (да, десять миллионов!) радиоламп.

Пункт 5.

В середине 20-го века исход сражений на земле в значительной степени определялся господством в воздухе. 18 тысяч американских и английских боевых самолетов нет. Если к этому добавить потерю двух сибирских авиазаводов (см. п. 1), то бомбардировочной авиации среднего и дальнего радиуса действия у нас нет вовсе. В качестве бомбардировщика используется Пе-2, наспех слепленный в «шарашке» НКВД из высотного истребителя, с максимальной бомбовой нагрузкой в 600 кг (немецкий одномоторный истребитель FW-190 брал 500 кг бомб, американский одномоторный истребитель «Тандерболт» — 908 кг). Да и непонятно, из чего этот Пе-2 делать — при отсутствии ленд-лизовского алюминия и хромансиля (высокопрочная сталь).

Тот же вопрос и по производству истребителей Яковлева. Истребители Лавочкина сделаны из т.н. «дельта-древесины» (многослойной фанеры, говоря проще), древесина у нас своя, но фенольные смолы для склейки шпона — импортные. Но даже если какие-то самолеты найдутся, то чем же их заправлять?

В реальной истории советские ВВС израсходовали за время войны 3 млн.

тонн авиабензина. Одна треть — американский бензин. Вторая треть — бензин собственного производства, доведенный до нужной кондиции смешением с американскими высокооктановыми компонентами. Треть от  третьего миллиона сделана на четырех полнокомплектных американских заводах, привезенных через океан. И не забудем про 6300 тонн тетраэтилсвинца (антидетонационная добавка) арифметически полностью перекрывающие потребности советского производства авиабензина.

Поскольку ничего этого нет, и самолеты тихо стоят на земле, то можно даже не вспоминать про отсутствие 12 тыс. тонн ленд-лизовского этиленгликоля (охлаждающая жидкость, которой можно было заправить порядка 250 тыс. авиамоторов).

А теперь — от мелочей к главному. К тому, что происходит по другую сторону фронта.

Пункт 6.

В реальной истории с первого до последнего дня войны в водах Атлантики, в морских глубинах и в заоблачных высях над океаном шла грандиозная битва; грандиозная не по числу прямо задействованных в морских сражениях людей, а по затратам материальных ресурсов.

В частности, с 39 по 45 год Германия произвела 1.113 подводные лодки совокупным тоннажем в 960 тыс. тонн. Даже считая самым примитивным способом, по весу, эти лодки соответствуют 40 тысячам средних танков типа Pz-III или Pz-IV.

Много ли это? Фактически за все время войны немцы выпустили «всего лишь» 28 тыс. таких танков (включая САУ на их шасси). При этом мы понимаем, что тонна тонне рознь, и подводная лодка по «плотности заполнения» сложнейшими системами (гидроакустика, автономная навигация, дальняя радиосвязь, жизнеобеспечение экипажа, оптика, пневматика, аккумуляторы и пр.) значительно дороже и сложнее танка.

В альтернативной реальности, после выхода англо-американских союзников из войны и свертывания строительства подводных лодок, немцы получают возможность увеличить производство танков в 2-3 раза. Тем, кто сомневается в возможности такой конверсии, предлагаю погуглить слова «Красное Сормово». И все эти танки уходят на один-единственный Восточный фронт. И теперь эти танки дизельные (в реальной истории бОльшую часть ресурса дизельного топлива Германия потратила для войны на море, а танки отвоевали всю войну на пожароопасном бензине).

Подводные лодки были для немцев главным, но далеко не единственным инструментом войны на море; активно работала авиация, и это снова колоссальные затраты материальных и интеллектуальных ресурсов: тысячи самолетов, сотни тысяч тонн авиабензина, торпеды, мины, локаторы, радиоуправляемые планирующие бомбы Fritz-X, крылатые противокорабельные ракеты Hs-293 (два последних типа оружия, опередившие свое время на десятилетие, были в количестве более 500 единиц применены в боевых действиях, произведено же их было втрое больше). Именно в морскую авиацию была передана большая часть бомбардировщиков «новых типов» — дальние двухмоторные Do-217 и гигантский 30-тонный «урал-бомбер» Не-177. А в альтернативной реальности всё это уходит на Восточный фронт.

Пункт 7.

В реальной войне у Германии не было тыла — авиация западных союзников испепелила Германию в самом прямом значении этих слов. Объектами массированных бомбардировок стали четыре пятых немецких городов с населением 100 и более тыс. человек, в 70 городах было разрушено не менее половины жилых строений. В среднем от 12 до 15 млн. немцев каждую ночь просыпались от воя сирен воздушной тревоги и, хватая в охапку детей, бежали в бомбоубежища — с понятными последствиями для производительности их труда на следующий день.

В 1944 году на Германию обрушилось 915 килотонн бомб, в отдельные месяцы «тоннаж» доходил до 110 килотонн. Это пятьдесят «хиросим» в месяц (американские эксперты, изучавшие после окончания войны последствия атомной бомбардировки Хиросимы, подсчитали, что для достижения такого же разрушительного эффекта потребовалось бы сбросить 2,1 килотонны обычных боеприпасов). 21 килотонна сброшена на Штутгарт, 22 на Дортмунд, 35 на Кёльн, 36 на Эссен. Берлин за время войны бомбили 363 раза, на город сброшено 45,5 килотонн бомб, уничтожено 612 тысяч (и это не опечатка) жилых зданий, зона полного разрушения достигла 26 кв. км — в пять раз больше, чем в Хиросиме.

Пункт 8.

В реальной истории Германия пыталась сопротивляться. 10 тыс. зенитных орудий защищали небо над «рейхом». Считая по весу и стоимости, эти 10 тыс. «конвертируются» по меньшей мере в 35 тыс. противотанковых пушек, причем речь идет о 75-мм Pak-40 (в реальной истории их было выпущено менее 11 тыс. единиц), которые пробивали броню нашей «тридцатьчетверки» с вероятностью более 90%.

Поскольку традиционные средства ПВО оказались бессильны, немцы создавали и бросали в бой всё более и более сложную военно-техническую «экзотику». Наземные радиолокаторы, бортовые радиолокаторы, сопряженные с радаром автоматические зенитные прицелы, радиоуправляемая зенитная ракета «Вассерфаль»,

ракетный истребитель Ме-163, двухмоторный реактивный истребитель «Мессершмидт» Ме-262, ракетный истребитель вертикального старта (своеобразная «пилотируемая зенитная ракета») Ва-349, реактивный истребитель Не-162…

Всё перечисленное реально летало и стреляло. Реактивный Ме-262 был выпущен в количестве 1.433 единицы, ракетных Ме-163 сделали более 400. В отчаянной попытке выбить Британию из войны германские инженеры создали первую в мире крылатую ракету Fi-103 (она же «Фау-1»); производство было поставлено на поток, выпущено порядка 8 тысяч (!) крылатых ракет.

Беспримерным достижением стало создание баллистической ракеты средней дальности «Фау-2». Огромное сооружение высотой с 4-этажный дом разгонялось жидкостным ракетным двигателем до гиперзвуковой скорости 1700 м/сек, ракета выходила за пределы атмосферы (высота траектории 90 км) и доставляла тонну взрывчатки на расстояние в 320 км. Совокупный выпуск этого чуда техники составил 5200 единиц! В какое количество миллионов «фауст-патронов» для Восточного фронта надо пересчитать эти 5 тыс. баллистических и 8 тыс. крылатых ракет?

Всё это бесконечное обилие цифр сводится к тому, что в предложенной альтернативной реальности у нас было бы в 3-4-5 раз меньше оружия и боеприпасов, а у немцев на единственном Восточном фронте — в те же самые 3-4-5 раз больше техники и раза в полтора больше людей. И все это сущие мелочи по сравнению с самым главным:

Пункт 9.

У гитлеровской Германии был огромный флот надводных боевых кораблей. В реальной истории с первого до последнего дня войны он боролся с флотом западных союзников. В нашей альтернативной реальности эта армада — два новейших линкора («Тирпиц» и «Шарнхорст»), три тяжелых крейсера («Дойчланд», «Адмирал Шеер», «Принц Ойген»), два старых линкора («Шлезиен» и «Шлезвиг-Гольштейн»), три легких крейсера («Эмден», «Лейпциг», «Нюрнберг») и десятки эсминцев — на всех парах идет через Босфор в Черное море. В реальной истории Турция, за спиной которой стоял англо-американский блок, закрыла проливы для немцев, в альтернативной реальности турки ограничиваются дипломатической нотой с выражением глубокой озабоченности (если только сами не присоединяются к походу против СССР).

В реальной истории немцы силами авиации и десятка торпедных катеров (ни одного! надводного корабля класса эсминца или выше у кригсмарине в Черном море не было) загнали советский Черноморский флот в район Поти-Батуми, где тот и простоял до конца войн. Нет оснований усомниться в том, что появление в Черном море крупных сил надводного флота Германии завершилось бы вторым за четверть века затоплением Черноморского флота и беспрепятственной высадкой немецкого десанта на черноморском побережье Грузии. От Батуми до Баку 700 км по прямой, и самое большее через месяц немцы или захватывают нефтепромыслы, или сжигают их дотла ударами авиации (сомневающиеся могут погуглить слова «налеты люфваффе на Ярославль, Горький, Саратов»)

Для Советского Союза потеря бакинской нефти означает катастрофу стратегического масштаба. Западно-сибирской нефти еще не было вовсе, а так называемое «второе Баку» — месторождения Татарии и Башкирии — давало не более 5-7% от добычи «первого Баку». Красная Армия теперь воюет на тачанках, в уральских колхозах пашут на бабах. Чем, где и когда закончилась бы при таких условиях война?

Я думаю, что тем же самым, чем закончилась бы война на Западном фронте, если бы в другой альтернативной реальности он был бы единственным. Что мы без англо-американских союзников, что они без нас были обречены на неминуемое поражение. А в реальной истории гитлеровская Германия была разгромлена коалицией мировых держав, так она и называлась: «антигитлеровская коалиция».

Участие нашей бывшей страны в этой коалиции — несмотря на весь ужас войны и трагедию гибели миллионов людей — было самым достойным, самым светлым событием в тысячелетней истории России. Это надо помнить, этим можно гордиться.