Органы опеки против русских детей

Похоже, российская власть и Госдума до отказа заполнены чужими агентами, которые изнутри борются против Русского Мира. Иначе никак не объяснить такого тяжёлого и настойчивого наката паразитов на русскую семью и на наших детей...

Если органы опеки забирают ребёнка – что делать?

В настоящее время в российском обществе, в том числе в его православной части, ведётся широкая дискуссия о перспективе введения в Российской Федерации ювенальной юстиции. При этом далеко не все участники дискуссии имеют хотя бы примерное представление о том, что же такое ювенальная юстиция, и ориентируются исключительно на гуляющие на просторах Интернета невесть откуда взявшиеся списки «причин для отобрания детей». Давайте попробуем разобраться!

Если внимательно ознакомиться с пакетом законопроектов по данному вопросу, можно убедиться, что нигде ни «отказ от прививок», ни «непосещение молочной кухни» не фигурируют.

На самом деле ювенальная юстиция подразумевает создание системы специальных судов, в которых будут заседать специально подготовленные по курсу детской психологии судьи. Предполагается, что эти судьи будут разбирать дела с участием несовершеннолетних, как преступивших закон, так и наоборот, ставших жертвами преступлений, в том числе жестокого обращения со стороны родственников.

В то же время к проблемам изъятия детей из семьи пресловутая ювенальная юстиция имеет весьма опосредованное отношение: весь необходимый юридический инструментарий для этого уже содержится в российском законодательстве.

Я не случайно употребила слово «необходимый». В ряде случаев, как это ни прискорбно, отобрание детей у родителей является действительно необходимой мерой. Деятельность сотрудников органов опеки и попечительства (далее мы будем называть эти органы «опекой»), с которой, наверное, не понаслышке знакомы многие православные семьи, в силу развитых в православной среде традиций многодетности и усыновления, спасла жизнь не одному ребёнку, попавшему в сложную жизненную ситуацию.

К сожалению, не все родители выполняют возложенные на них обществом и государством родительские обязанности должным образом, не все заботятся о здоровье, физическом, психическом, духовном развитии своих детей. Именно поэтому статья 77 Семейного кодекса Российской Федерации предоставляет органам опеки и попечительства право при непосредственной угрозе жизни или здоровью ребёнка отбирать его у родителей.

Анна Кузнецова. Оказывается, большие глаза не являются признаком ума и добросовестности…

Теоретически представители опеки могут прийти с проверкой в любую семью, в отношении которой поступил «сигнал» от врача, из образовательного учреждения или от соседей, с тем, чтобы убедиться, что с ребёнком всё в порядке.

Чтобы избежать большей части сигналов, следует просто-напросто не пренебрегать соблюдением установленных законом процедур: не стоит уходить из роддома без выписки (всегда можно получить выписку «под расписку»), а также игнорировать необходимость сделать прививки (вместо написания отказа от них), затягивать посещение детской поликлиники и получение свидетельства о рождении.

Взгляните на эти ситуации глазами сотрудников опеки, и вы поймёте проявленный в такой ситуации интерес к семье. Например, если беременная не наблюдалась в женской консультации, родила дома, а потом не стала торопиться с регистрацией ребёнка, это может равновероятно означать как то, что она придерживается теории естественного родительства, так и то, что женщина пропустила сроки для аборта и желает избавиться от ребёнка после его рождения. «Молчаливый» отказ от прививок может свидетельствовать не об осознанной позиции, а о банальном разгильдяйстве.

Поэтому правило номер один: не давайте органам опеки лишних поводов приходить в ваш дом. Если ваш ребёнок занимается в секции карате или бокса, это должны знать школьные учителя; если вы пользуетесь услугами платного педиатра, поставьте об этом в известность заведующего детской поликлиникой.

Если же всё же визит произошёл, его, опять же, не следует воспринимать в штыки, как вмешательство в частную жизнь. Но не стоит и вести себя безропотно, если по отношению к вам опека ведёт себя не совсем корректно и предубеждённо.

Запомните, что в соответствии со статьёй 25 Конституции Российской Федерации жилище является неприкосновенным. Против воли проживающих в помещении лиц доступ туда осуществляется только либо по решению суда, либо в случаях, установленных законом. Единственный установленный законом случай, применимый к подобным ситуациям, – это право сотрудников полиции (но не опеки!) входить, в соответствии с пунктом 3 статьи 15 Закона о полиции, в жилые помещения при наличии достаточных данных, что там совершено или совершается преступление (например, ребёнок громко и надрывно кричит, просит о помощи). В любом случае, родители имеют право выяснить у полицейских, какие именно основания для таких предположений у них имеются.

Таким образом, вопрос о том, пускать ли сотрудников опеки в квартиру, остаётся на усмотрение родителей.

Перед тем, как пустить сотрудников опеки в квартиру, стоит убедиться, что перед вами действительно они (это, на самом деле, универсальная рекомендация). Не надо стесняться проверить у пришедших документы (удостоверение и паспорт) – ведь, в конце концов, именно вы отвечаете за безопасность своего малыша, и вы должны быть уверены, что впускаете в квартиру именно представителей опеки, а не мошенников. Не лишним будет записать фамилию, имя, отчество пришедших к вам лиц, чтобы потом не вспоминать мучительно, с кем же именно вы общались. Можно также перезвонить в орган опеки по телефону, заранее выписанному из справочника, и уточнить, работают ли там указанные люди, и направлялись ли они с проверкой на ваш адрес. Возможно, вы будете испытывать определённое чувство неловкости, но иногда лучше чувствовать себя неловко, чем стать жертвой преступления.

В ходе визита исходите из элементарных правил:

– У ребёнка есть режим дня, и визит сотрудников опеки – это не повод его нарушать. То есть, если ребёнок спит, совсем не обязательно его будить.

– Если в вашей квартире принято разуваться, мыть руки, то и сотрудники опеки должны это сделать. Следует вежливо, но твёрдо попросить их об этом. Помимо чисто практического, это ещё и психологический момент: в большинстве случаев человек без обуви тут же теряет «начальственный» тон. В случае отказа разуться, не стесняйтесь выставить визитёров за дверь.

– Все находящиеся в вашей квартире люди должны быть в поле вашего зрения одновременно. Например, если кто-то отказался разуться под предлогом «я постою в прихожей» – попросите его покинуть квартиру и заприте за ним дверь, продолжив для остальных «экскурсию» по квартире. Попытки «разделиться, чтоб побыстрее осмотреть квартиру» следует немедленно пресекать: «Пожалуйста, следуйте за мной», «Я вас в ту комнату пройти не приглашала», «Я вам всё покажу, но, пожалуйста, в моём присутствии».

– Настройтесь на то, что хозяева в квартире по-прежнему вы, и вы не совершили ничего такого, что бы дало посторонним людям право самостоятельно заглядывать в ваш холодильник или ящик для нижнего белья.

– Любые отмеченные сотрудниками опеки «странности», например, отсутствие детской коляски по причине использования слинга, следует пояснить и настаивать на фиксации этих пояснений в акте осмотра (об этом подробнее ниже).

– Будет хорошо, если осмотр квартиры будет производится при свидетелях, например, можно пригласить присутствовать соседей. При наличии возможности, постарайтесь записать весь визит на видео или диктофон.

– По окончании визита комиссии настаивайте, чтобы так называемый «Акт об осмотре жилого помещения» был составлен тут же, при вас, в двух экземплярах, и каждый экземпляр был подписан вами и членами комиссии. В нём не должно быть «пустого пространства», прочёркивайте или заполняйте все пробелы перед подписанием. Если представители опеки будут ссылаться на то, что у них есть 7 дней на составление подобного документа, обратите их внимание на то, что вы просите составить не акт об обследовании условий проживания несовершеннолетнего, а именно акт осмотра, это разные документы.

– Если опека желает, чтобы вашего малыша осмотрел врач, помните, что вы имеете право ехать с ребёнком в одной машине «Скорой помощи», присутствовать при всех медицинских манипуляциях, которые совершаются с ним. Более того, согласно статье 32 Основ законодательства РФ об охране здоровья, никакое медицинское вмешательство (в том числе и банальный осмотр) не может проводиться без вашего согласия.

– Любые разногласия с опекой (опека пришла в неудобное для вас время, например, когда ребёнок спит; вам пришлось отказать в посещении квартиры по причине того, что пришедшие отказались разуваться) лучше решать в письменном виде. Сразу по окончании визита напишите соответствующее заявление («После 22-00 мой ребёнок спит, и я не вижу повода нарушать установленный режим его дня. Прошу в дальнейшем не допускать визитов комиссии в ночное время» или «Прошу сотрудников опеки, в случае визита в мою квартиру с проверкой, иметь при себе сменную обувь»), снимите с него копию и отнесите в опеку, получив на копии отметку о приёме. Если вдруг такое заявление откажутся принимать – его можно направить по почте ценным заказным письмом с уведомлением о вручении с описью вложения.

– И самое важное: отобрать, то есть «изъять ребёнка из семьи», можно только на основании соответствующего акта органа исполнительной власти субъекта Российской Федерации. И при отсутствии этого акта, никто не имеет права прикасаться к вашему ребёнку.

– В случае, если по какой-то причине проверяющие вошли в квартиру без вашего согласия, не реагируют на просьбы или пытаются забрать ребёнка силой без соответствующих документов, не стесняйтесь звонить по телефону 02 с сообщением, что неизвестные против вашей воли ворвались к вам в квартиру и забирают ваше дитя. Приехав, полиция убедится, конечно, что это сотрудники опеки, однако настаивайте на том, что вы их пройти в квартиру не приглашали и необходимые документы у них отсутствуют. Настаивайте на том, чтобы сотрудники полиции помогли вам защитить ваши законные права.

От редакции: В свете последних изъятий детей на улице, советуем всем родителям обязательно иметь при себе паспорт и копию свидетельства о рождении ребёнка!

Изменение процедуры изъятия ребёнка из семьи с административной на судебную

В целях предотвращения злоупотреблений своими полномочиями чиновников органов опеки предлагается изменить процедуру изъятия ребёнка с административной на судебную. В частности внести соответствующие изменения в Ст. 77 Семейного кодекса.

По существующим законам (Ст. 77 Семейного кодекса) органы опеки могут немедленно изъять ребёнка из семьи, в случае угрозы его жизни и здоровью, нормальному развитию в досудебном порядке по акту, подписанному главой местной администрации.

Часто основания для этого недостаточны, проверки поступившей органам опеки информации нет. Всё сделано так чтобы чиновниками меньше надо было напрягаться и бегать по инстанциям, а родителям устанавливается презумпция виновности (в нарушение Ст. 49 Конституции РФ).

После изъятия ребёнка, органы опеки в течение 7 дней обязаны обратиться в суд с иском об ограничении родительских прав. В течение этих 7 дней дело просто «зависает в воздухе», и есть случаи когда ребёнка просто возвращают, т.к. в суд идти не с чем.

До решения суда, ребёнок находится у органов опеки. Суды у нас идут неторопливо, порой месяцами. Если суд оправдает родителей, у семьи и ребёнка останется незаживающая рана на всю жизнь, а чиновники опеки не обязаны даже извиняться и не имеют для себя никаких последствий. Безнаказанность в этом вопросе стимулирует коррупционные действия чиновников, связанные с устройством судьбы отобранного ребёнка.

Не лучше ли предотвратить подобную ситуацию и защитить семью не на словах, а на деле?

Пусть органы опеки поработают, соберут доказательства и письменные показания свидетелей, обратятся с ними в суд, пригласят в суд родителей и в судебном порядке, с возможностью родителей защитить свои права с помощью адвоката или самостоятельно, и судья вынесет решение о необходимости изъятия ребёнка из семьи. Тем более право такое суду уже дано (Ст. 73 п. 1 Семейного кодекса).

У нас абсурдное законодательство: на физ. лицо какой-то мелкий штраф может принудительно наложить только судья, а отнять ребёнка – самое дорогое что есть у родителя – может просто какой-то мелкий чиновник без всяких последствий для себя. Судья ему нужен только для того чтобы подтвердить или опровергнуть его (чиновника) решение.

Практический результат:

Делом будет доказано действие Ст. 38 и Ст. 49 Конституции РФ. Родителям будут предоставлены возможности защиты своих прав до наступления их ограничения, предотвращена практика рассматривания интересов ребёнка отдельно от его семьи.

Жительница Зеленограда напала на полицейского, который пришёл забирать у неё детей. Теперь по решению суда ей придётся заплатить 45 тысяч рублей штрафа. Спустя две недели, детей вернули, признав: ошибочка вышла. Как часто подобное происходит и кто виноват, разбирался Лайф.

Началась эта история ещё в конце февраля, когда на пороге квартиры Натальи появились сотрудники школы, в которой учится её 15-летний сын. У мальчика плохие оценки и много прогулов, вот и пришли выяснить, в чём дело. Позже пришли представители органов опеки и полиции и забрали и сына, и полуторагодовалую дочь.

Женщину обвинили в том, что она находилась в нетрезвом состоянии в присутствии несовершеннолетних, и объявили, что в квартире антисанитарные условия. Наталья уверяет: вместе с друзьями отмечала праздник, но все вели себя прилично. Также, по её словам, никакой грязи в квартире нет, только в комнате сына-подростка был небольшой беспорядок.

Пытаясь помешать изъятию детей, Наталья набросилась на стража порядка. Но детей всё-таки забрали. Две недели девочка провела в инфекционном отделении, притом, что, по словам матери, абсолютно здорова, а мальчик содержался в приюте.

Наталья пожаловалась в прокуратуру. В итоге, после проверки детей вернули обратно в семью с вердиктом, что у них всё в порядке.

Звонок «другу»

Чтобы разобраться в ситуации и понять, насколько просто обратить внимание органов опеки на ту или иную семью, мы позвонили в одно из московских отделений и разыграли роль недовольной соседки, которая хочет пожаловаться на плохое отношение к ребёнку, проживающему с ней на одной лестничной клетке.

– Алло, здравствуйте! Я вижу, что соседи недостойно обращаются с ребёнком, я могу подать жалобу?

– Вы можете сообщить информацию. Обращаетесь в орган опеки по месту жительства, указываете адрес, имя человека, который недостойно себя ведёт, всё, что знаете, чтобы можно было проверить.

– А что потом? Приедут и заберут с полицией?

– В первую очередь осуществляется проверка органами опеки совместно с полицией и Центром помощи семьи и детства. Если всё сказанное подтверждается, то, в зависимости от того, какая ситуация в семье, принимается решение. Это может быть либо изъятие ребёнка, либо работа с этой семьёй. Но это только после проверки. Если там есть жестокое обращение...

– Они выпивают.

– Значит, органы опеки выходят с органами полиции для проверки. Изъятие ребёнка производится только в том случае, если фиксируется непосредственная угроза его жизни и здоровью. А если просто выявлен факт семейного неблагополучия, то там проводятся другие работы. Подключается центр, который занимается восстановлением детско-родительских отношений, компетентным выполнением родителей своих обязанностей. Забрать ребёнка из семьи – это крайние меры.

По итогам беседы, очевидно: написать жалобу на соседей и привлечь внимание полиции и органов опеки не так уж и сложно. Детей мгновенно не должны забрать, однако проблемы у семьи, которая по факту может оказаться вполне благополучной, точно появятся.

Я тебе покажу ювенальную юстицию! От фашистов отбились, и от вас  отобьёмся!

Ошибки опеки

Вот истории с форума, посвящённого семейным отношениям:

«Лежала в больнице с сыном, у нас в палате два таких ребёнка были: один из неблагополучной семьи (с ним бабушка лежала), второй ребёнок с мамой. Там соседка нажаловалась, что гуляли с ребёнком и отец пил пиво, вот ребёнка и забрали без разборок и потом вернули».

«Пару лет назад в нашем городе была история. У семьи музыкантов забрали ребёнка по сигналу соседей. Родители подрабатывали тем, что играли на улице, ребёнок или спал в коляске, или гулял с мамой. Музыканты эти непьющие, но вид у них был как у хиппи. Соседи решили перебдеть, поскольку люди, не похожие на всех, вызывают подозрение. Родители обратились в СМИ. Через неделю где-то им ребёнка вернули, но опека взяла на карандаш. Сейчас они, похоже, уехали из города…»

«Буквально в августе у знакомых девочку забрали. Упала с качели во дворе. Было несколько свидетелей. Девочку повезли в травмпункт. Воскресенье было. В понедельник пришли из опеки и забрали девочку от бабушки. Конечно, потом ребёнка отдали, но осадок остался…»

По мнению президента благотворительного фонда «Волонтёры в помощь детям-сиротам» Елены Альшанской (в рамках своей деятельности фонд также помогает родителям решить проблемы с опекой), такие ошибки, к сожалению, нередки из-за несовершенства самой системы.

– Решение о том, насколько опасна ситуация для ребёнка, принимается на основании субъективного представления обычного человека о том, как хорошо или плохо может быть ребёнку в семье. Не более получаса времени нужно сотрудникам опеки по приходу в семью, чтобы принять решение о том, может ли в ней жить ребёнок. Но эту процедуру осуществляют люди, которые не являются специалистами ни в социальной работе, ни в психологии, ни в детско-родительских отношениях. И именно это приводит к таким негативным последствиям, – отмечает Альшанская.

Процедура изъятия ребёнка из семьи действует ещё со времён советской власти. Но до сих пор не существует специальности и системы профессиональной подготовки людей, которые бы могли объективно принимать решения, оценивать ситуацию, разбираться в проблемах каждой семьи, а не делать выводы за пять минут.

Это абсурд, что практически любой человек может прийти в другую семью и просто навскидку определить, жить там ребёнку или не жить, есть угроза или нет. Так эта процедура ни к чему, кроме бесконечных ошибок, приводить не может. Наоборот, удивительно, что их так мало.

Такие ошибки крайне негативно сказываются и на родителях, и на детях, подчёркивает Альшанская. Ведь сначала ребёнка в довольно агрессивной манере выдёргивают из семьи, а потом, будто ничего не произошло, возвращают обратно.

– Если у нас действительно есть задача изменить ситуацию в интересах ребёнка, то нужно развивать совсем другие службы, другие варианты помощи и другой подход, – отмечает Елена Альшанская.

Из семьи вон?

Но бывают и иные ситуации.

«У нас в доме недавно у матери забрали троих детей. Все дошкольники, младшая родилась весной. Как было дело: зимой, когда эта женщина была беременна, от неё ушёл последний сожитель. Женщина напилась, соседи вызвали полицию. Те расспросили, записали, пришла опека. Составили акты и велели исправляться. До родов она попивала, но тихо. Потом, уже родив, ходила, держась за коляску. Сама просто падала. Её мать в таком же состоянии. Дети с синяками, она орёт, пьёт и курит. Опека раза четыре составляла акты, потом дали последнее предупреждение. Дети, гуляя во дворе, часто говорили, что их скоро заберут, как только мама снова напьётся. Итог – одним субботним утром пришла опека, а мамка с бабушкой уже в зюзю, видать с вечера ещё.

Детей изъяли сразу, та порыдала во дворе и пошла допивать. Ходит по вечерам так же – с пивом-водкой. Так что по одному заявлению никого не заберут, даже у маргиналов», – пишут на том же форуме.

Курчанова Юлия, психолог программы «Профилактика социального сиротства», подчёркивает, что детей из семей забирают крайне редко, так как государство выступает за сохранение семьи. Но и это, казалось бы, благое намерение может иметь обратную сторону медали:

– Бывает, что в ситуациях, когда ребёнка необходимо забрать, его могут как раз оставить. Поэтому перегибы бывают как и в сторону чрезмерной тревожности, так и в сторону попустительства. А всё потому, что нет чётких и единых критериев, по которым определяется уровень опасности, уровень неблагонадёжности. И нет возможности оказывать разностороннюю помощь семьям.

Действительно, основная проблема заключается именно в том, что нет длительной и комплексной процедуры расследования, где участвовали бы эксперты. Также не существует определённого свода правил для родителей, что они должны или не должны делать, чтобы избежать изъятия. Есть лишь субъективное мнение человека, который в конкретный день пришёл в семью с проверкой.

Юлия Курчанова также отмечает, что органы опеки по сути больше ничего предложить не могут. Механизм состоит лишь из «отобрать – не отобрать», и нет дополнительных ресурсов, чтобы оказать иного вида помощь и поддержку семьям:

– Нужна серьёзная социальная работа! Хотя бы на том уровне, что ребёнку может быть нужна дополнительная продлёнка, чтобы родители имели возможность выйти на работу. Но все продлёнки платные. Некоторым семьям элементарно не хватает денег на еду и постель, но и этого государство не предоставляет. Никаких таких видов помощи не предусмотрено.

Автор: Анастасия Тихомирнова

Почему органы опеки зачастую забирают детей из благополучных, но небогатых семей

Как делают сирот

Если вы сегодня не успели сварить суп для своих детей или не заправили кровать утром, опаздывая на работу, или же у вас корзина полна грязного белья, то не стоит думать, что это ваше личное дело. Всё это может быть поводом для сотрудников органов опеки «взять вас под контроль», более того, изъять ваших детей из семьи.

И пусть вас не удивляет, что при этом жизнью соседа-алкоголика, который бьёт своих детей и гоняет в магазин за водкой, органы, защищающие интересы малолетних, нисколько не интересуются. Такова нынешняя реальность. Почему детей могут забрать из вполне нормальных семей, но оставить в тех, где они подвергаются опасности, выясняла корреспондент «МК».

Кому какое дело, сколько бананов у вас в холодильнике? Так наверняка думали родители трёхмесячного Родиона Тонких из Краснодарского края, когда открывали двери своей квартиры социальным работникам. Ну, потерял отец работу, ну не забита кухня едой до отказа, тяжёлые времена у каждой семьи бывают.

Однако мальчика и его трёхлетнюю сестру у мамы с папой забрали. А вскоре грудничок Родион погиб в больнице, куда его поместили...

Семья Виктории и Максима Тонких живёт в небольшом посёлке Верхний Боканский. Максим сам бывший детдомовец, Вике повезло больше – хотя тоже сирота, родители умерли, когда девочке было 13 лет, но воспитывал её дед. Они женаты 5 лет, воспитывают двоих детей. Точнее, воспитывали...

Когда глава семьи потерял работу, то Тонких взяли «под контроль» местные социальные службы. В квартиру стали регулярно приходить сотрудники. Проверяли, как живут, спрашивали, не устроился ли Максим на работу.

– 6 августа к ним пришли с очередной проверкой, – рассказала «МК» старшая сестра Виктории Юлия Стефанец. – Вика в тот момент ушла за старшей дочкой Илоной в садик. За Родионом приглядывала её подруга – крёстная мальчика.

Малыша забрали тут же, не дождавшись возвращения матери, мотив – ребёнок находится без присмотра (наличие взрослой крёстной – не в счёт). Вечером пришли и за Илоной.

– Моей сестре объяснили, что детей забирают, потому что в холодильнике недостаточно еды, а в квартире не убрано. Илоночка рыдала, когда её вырывали из рук матери. Ой, что там было – просто трагедия...

Обоих малышей поместили в детскую городскую больницу села Мысхако г. Новороссийска. Мать к детям не пускали.

– Вика всё время приходила, просила хотя бы покормить Родиона, он же грудной. Но её вообще не допускали внутрь. Всё требовали справку от отца, что он устроился на работу. А ещё справку, что Вика не беременна (у неё после родов животик остался), мол, куда вам в эту бедноту ещё и третьего. А дома мы вместе всё вымыли, холодильник наполнили. Не понимаю, почему к моей сестре придирались? Да, живут они небогато, но всё необходимое есть. Мы им помогаем, как можем. Они не пьют, дети у них – такие бутузы, ухоженные, красивые. Ну, а долг за квартиру... при чём тут дети?

Что именно произошло с Родионом – они не знают. Но только 12 августа утром в квартире Тонких раздался телефонный звонок: следователь сообщил, что мальчик ночью умер.

– Я с сестрой ездила в полицию за справкой о смерти. В ней написано «закрытая черепно-мозговая травма, отёк мозга от прикосновения с тупым предметом с неопределённым намерением». Из показаний свидетелей мы узнали, что ещё накануне в час ночи с мальчиком все было в порядке. Его покормили, а в три часа ночи, при следующем кормлении, Родиона нашли уже мёртвым. Я попросила показать мне последние фото Родиона, Вика не могла на них смотреть. На фото было видно, что у него на щёчке огромный синяк. Мы подали заявление в прокуратуру.

14 августа семья (Виктория и Максим, Юля с мужем, двоюродная сестра и около 10 соседей) похоронили младенца. Сотрудников органов опеки на захоронении не было. После похорон и скандала на всю Россию трёхлетнюю Илоночку родителям вернули.

* * ­*

Увы, случай с Родионом Тонких не единственный, от всех прочих его отличает лишь трагический финал. Родительская общественность бьёт тревогу: нелепых и неправомерных отобраний детей в этом году просто вал. Развязал руки соцработникам вступивший в силу закон «Об основах социального обслуживания граждан».

Ольга Леткова – руководитель Ассоциации родительских комитетов и сообществ, директор общественного центра правовых экспертиз и законопроектов – показывает мне документы 5-летней давности. Тогда в Госдуме лежал закон «О социальном патронате».

– Тогда, пять лет назад, проанализировав преступный законопроект, мы нашли в нём огромное количество противоречащих как Конституции, так и здравому смыслу пунктов, – вздыхает Ольга. – Вот наша выдержка из тогдашнего письма президенту Медведеву:

«Принуждение врачей и педагогов доносить на родителей, неконституционный сбор конфиденциальной информации о жизни семьи, вторжение чиновников в дела семьи и процесс воспитания... Всё это может повлечь массовое изъятие детей из семей по бедности и по другим неоправданным основаниям».

В 2010 году в результате возмущения родительской общественности, ювеналка не прошла. Однако рано мы расслабились. Все эти страшные ювенальные нормы никуда не делись. Они вошли в текст федерального закона «Об основах социального обслуживания граждан».

Он принят ещё в 2013-м, тихо и молча. А вступил в силу с 1 января 2015 года.

– Что же написано в этом законе такого, что чиновники имеют право врываться в дома? – спрашиваю Ольгу.

– Тут всё очень хитро завуалировано. В самом законе нет даже таких слов – изъятие детей, не прописаны полномочия социальных служб. Всё это спрятано в так называемых «регламентах межведомственного взаимодействия», составление и утверждение которых полностью отдано на откуп региональным чиновникам социальной сферы.

Вот, например, Калининградская область, «Основные критерии при определении семей, находящихся в трудной жизненной ситуации»:

– отсутствие условий для воспитания детей (отсутствие у родителей работы, места проживания, неудовлетворительные жилищные условия и т.д.);

– смерть одного из родителей;

– уход отца/матери из семьи, развод родителей;

– постоянные конфликтные ситуации между родственниками, между детьми и родителями, иными законными представителями;

– возвращение родителя (-ей) из мест лишения свободы;

– совершение детьми преступления или административного правонарушения.

Регламент также относит к детям в трудной жизненной ситуации детей, проживающих в малоимущих семьях, детей с отклонениями в поведении, детей из семей беженцев и вынужденных переселенцев; детей – жертв насилия и многих других.

– Из таких семей ребёнок может быть изъят по заключению комиссии по делам несовершеннолетних, – объясняет Леткова. – Помещать детей в приют позволяет Федеральный закон «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних». Вот вам, пожалуйста, ювенальные нормы, никуда они не делись. В каждом регионе свои регламенты, но все они примерно похожи. В итоге, сотрудники социальных служб без суда и следствия изымают детей за бедность, за антисанитарию, за редкое посещение врача, отсутствие ремонта в квартире и так далее. То есть, они получили неограниченные полномочия для вмешательства в жизнь любой семьи.

* * *

В августе в московском районе Южное Чертаново из семьи изъяли двух мальчиков. В документах органов опеки причинами значатся грязь и антисанитария в квартире, долг за услуги ЖКХ, а также наличие 20 кошек. Мама мальчиков, Елена Коробова, рассказала, что до сих пор никогда не сталкивалась с претензиями органов опеки. Но в один прекрасный день к ним в квартиру явились 14 человек и увезли сыновей в больницу. А потом передали их в детский дом. В считаные дни с помощью волонтёров мама сделала ремонт, навела порядок. Но детей всё равно до сих пор не вернули. Видятся они только под присмотром сотрудников детского дома в выделенные часы.

По этому поводу уполномоченный по правам детей Павел Астахов написал в своём Твиттере: «Навести порядок в квартире, вынести весь мусор и рухлядь, вычистить грязь и кошачьи экскременты (в квартире более 20 кошек), вывести тараканов, клопов, пауков, отмыть пол, стены, окна от слоя грязи – это все элементарно и не требует денег. Это не от бедности, а от лени и распущенности. Бороться за детей необходимо, но начинать борьбу надо с себя» (орфография и пунктуация автора сохранены. – «МК»).

Спору нет, грязь, тараканы и кошки в таком количестве – это, безусловно, плохо. И скорее всего да, свидетельствует о лени родителей. Но жизнь такова, что все родители не могут быть идеальными. Детей рожают и ленивые, и глупые, и безалаберные. Получается, у всех надо отбирать детей? Но ведь семья, пусть и далёкая от совершенства, всегда лучше казённых стен – если, конечно, дети не подвергаются в ней опасности. Неужели нельзя найти другие способы работы с такими «неидеальными» родителями?

А уж претензия, касающаяся долгов по ЖКХ, вообще повергает в глубокое изумление. Детей, получается, отобрали как имущество, за долги? «Наведите порядок, оплатите все счета – тогда и вернём».

* * *

На сегодняшний день стандартные претензии к родителям, за которыми следует отобрание детей, таковы: отсутствие работы (и это при кризисной экономической ситуации!), недостаток продуктов в холодильнике, отсутствие ремонта в доме, отсутствие канализации и печное отопление, находятся без присмотра родителей (хотя на момент проверки они могли быть со старшими братьями и сёстрами, со знакомыми или даже родной бабушкой) и т.д. По доносу «доброжелателей» – это называется анонимное обращение – органы опеки тоже любят работать. Поругались с соседями, не ладятся отношения с воспитателем в саду или учителем? Остерегайтесь!

Доходит до абсурда. В посёлке Мелентьевский Коношского района Архангельской области сироте, выпускнице Няндомского интерната Надежде Кузнецовой дали квартиру, которая оказалась в аварийном состоянии (за сироту же некому постоять), а когда у той через некоторое время родился ребёнок, отобрали его по причине... ненадлежащих жилищных условий.

Другой случай в той же Архангельской области закончился трагедией. Органы опеки забрали троих детей у разведённой матери, повара воинской части космодрома Плесецк Елены Сергановой, обосновав это в том числе претензиями к пьющему отцу, который с ними давно не живёт. Трое детей, Кристина, Карина и Каролина, были доставлены в детский дом города Североонежск. Через некоторое время мать узнала, что её старшая дочь, 15-летняя Кристина, повесилась. Девочка неоднократно убегала из детдома, но всякий раз её возвращали обратно...

А в Ростовской области многодетная мать покончила с собой после того, как органы опеки отобрали у неё троих детей. У Виктории была вполне благополучная семья, но после того как её муж умер, а следом сгорел дом, она с тремя маленькими детьми и матерью оказалась в съёмной квартире. Маленькому ребёнку было всего четыре месяца, среднему – 3 годика. Как могла, Виктории помогала мать-пенсионерка, которая подрабатывала в доме инвалидов.

Старший сын – 10-летний Максим – рос непослушным мальчиком и несколько раз убегал из дома. После этого семейство и попало под пристальное внимание органов опеки. Они постоянно упрекали вдову, что она живёт на съёмной квартире и в нищете. Регулярные разговоры с женщиной, по словам чиновников, не приносили никакого результата – плачевная ситуация с жильём и деньгами так и не решалась.

После очередного побега Максима, мать вызвала полицейских и сама пошла искать сына. Сразу после полиции приехали представители опеки.

– Они сказали, что лишают Вику материнских прав, и забрали детей, – рассказывает мать-пенсионерка. – Я была дома, тут Максим вернулся. Серёженька спал, его забрали сонного. Весь дом перерыли, искали документы детей.

Вика вернулась домой, но детей уже не было, у женщины случилась истерика, когда она узнала об этом.

– Она ползала на коленях, рыдала в голос и кричала, что не сможет жить без своих малышей, – продолжает мать умершей.

Решив, что больше не увидит детей, она повесилась на дереве...

– Историй, подобных этим, у нашей родительской организации огромное количество, – вздыхает Леткова. – Не успеваем справляться. Не всегда удаётся найти деньги, чтобы помочь с этими ремонтами, чтобы нанять юриста (из Москвы в дальние регионы не налетаешься). Кроме того, родители отправили письмо Президенту. Подписей под ним собрали больше 100 тысяч. Но жалобы на новый закон в Администрации не поняли: «Ваше мнение о том, что ФЗ позволяет произвольно осуществлять отобрание детей у родителей, нельзя признать обоснованным», – написано в ответе.

Кстати, насилие в отношении детей, с которым обязаны бороться социальные службы, – это совсем не то, что нормальные люди привыкли под этим понимать. По этому проводу уже подготовлен новый законопроект «О предупреждении и профилактике семейно-бытового насилия», согласно которому меры к родителям-насильникам будут применяться за очень многое: если не пустил ребёнка в плохую компанию, запретил смотреть телевизор, играть на компьютере, не дал денег на карманные расходы и пр. Всё это признается насилием – экономическим, физическим, моральным. Что будет, когда его примут, сложно даже представить.

* * *

На фоне всех этих историй особенно дико выглядят случаи, подобные тому, что произошёл в Нижнем Новгороде, где психически больной отец убил своих шестерых детей и беременную жену. Почему там, в семье шизофреника, который регулярно измывался над членами своей семьи, не работал и жил на пособия, детей не забрали? Внятного ответа органы опеки не дали, ссылаясь лишь на то, что психическое заболевание родителя не является поводом для отобрания детей. Такое свойство характера, как лень, – повод, а тяжёлая душевная болезнь – нет...

Ещё один случай тоже никак не вяжется с повышенной заботой о детях. «МК» год назад писал о том, как мать-наркоманка Юлия Бертова отправляла свою 4-летнюю дочку просить милостыню у метро. О том, как истощённую 4-летнюю девочку с чёрными синяками под глазами держала за руку алкоголичка. Малышка еле говорила: «Ням-ням. Пожалуйста, ням-ням». О том, что мама малышки пьёт практически со школьной скамьи, а в квартире, что на улице Белозерская, – настоящий притон окрестных наркоманов и алкоголиков...

Несмотря на всё это, ребёнка из семьи не изымали. «Сейчас установка работать с семьёй, а не отправлять детей в детский дом, – объяснили «МК» социальные работники. – Мы в курсе ситуации, мама исправляется и как может заботится о девочке. Мы за ней следим».

А через полгода, в мае 2015-го, «МК» выяснил, что «в приюте умер двухмесячный сын Юлии Бертовой. С критически маленьким весом и диагнозом СПИД, ребёнок был отобран у мамы-наркоманки. Ещё один ребёнок (та самая девочка) также помещён в приют».

Что произошло, нам рассказали соседи:

– Юлия снова забеременела, но пьянки и гулянки продолжились с новой силой. Милиция на наши сигналы не реагировала, опека (куда мы тоже неоднократно жаловались) вообще устранилась. Так что печальный финал, увы, закономерен...

* * *

Мы попытались найти объяснение всем этим странностям у уполномоченного по правам детей Павла Астахова. Увы – омбудсмен так и не смог прояснить ситуацию.

– Какие всё-таки основания являются законными для отобрания несовершеннолетнего у родителей? Что значит – «в квартире не убрано, в холодильнике нет еды?» Как эти понятия регламентируются законом?

– Единственное основание для экстренного изъятия ребёнка из семьи – угроза его жизни и здоровью. Плохой ремонт, недостаток еды, отсутствие уборки, как таковые, не могут служить поводом для отобрания детей. Сигналы, как правило, поступают от соседей. Часто о неблагополучии информируют врачи, которые видят побои у ребёнка на теле, а также сотрудники образовательных организаций. Правонарушения родителей, их асоциальное поведение привлекает внимание соответствующих служб, и их ставят на учёт как неблагополучных.

– Так на основании чего органы опеки принимают решение об отобрании детей? Или это делается «на глазок»?

– Конечно, в работе органов опеки и попечительства очень большую роль играет человеческий фактор. Их работа похожа на работу хирургов – от их решений зависит жизнь семьи. Мы всегда выступаем против введения тотального контроля государства над семьями с несовершеннолетними детьми под предлогом существования значительного числа нерадивых родителей и неблагополучных семей. Семье в кризисной ситуации необходимо вовремя оказать помощь, привлечь врачей, психологов. Вместе с тем, несвоевременное реагирование органов системы профилактики способно привести к трагедии, как в Нижнем Новгороде, где отец зарезал 6 детей.

Из слов Астахова следует, что подавляющее число случаев отобрания детей – незаконны. Почему же тогда никто не несёт ответственности за нарушение закона?

Самое удивительное, что официальная установка властей – бороться с социальным сиротством всеми силами. Уже с 1 сентября 2015 года все детские дома и приюты будут работать по новой схеме. А именно, в течение ограниченного промежутка времени они обязаны будут подыскивать для вновь поступивших сирот приёмную семью. Получается, такой детский трафик из одного дома в другой?