May Day. Picnics, pub events and more...

Должен заметить, что нет такой завалящей чепухи, подозрительного шороха в кустах, мелькнувшей тени и прочего идиотства, которое не послужило бы поводом у моих домашних выказать мне свою преданность и заботу. Вчера за файф-о-клок, все собранное по поводу наступления праздника майского понедельника и открытия мотоциклетного сезона, семейство, степенно рассуждало о "Ангелах Ада".

Все очень осуждали АА. Глядя на меня, как на подарочную жертву для распоясавшихся ангелов, все осуждали этот Ангельский ад, готовясь грудью остановить мчащуюся на меня двухколесную опасность.

Я только головой крутил. Что ж такое? Неужто давнее членство в канадской "Рок Машине" воевашей с Ангелами в Монтреале 90-х аукается мне который раз, всё никак не угомонится...

"Любезныя мои", - начал я проникновенно и ласково, тем особым голосом, который обещает по итогу всё что хочешь, - "то что я был мелким бандитом меня не радует и не печалит. Так сложилось! Но Агелов ада я могу бояться не в первую очередь. Поняли меня?! А?! Я то вывернулся! А вот вы, родненькие, даже не знаю... Даже не знаю, говорю, как вы спасались бы от погони? Давайте я вам зачитаю что ли, а то совсем тошно слушать вас". Тут я сбегал наверх в кабинет свой, предварительно заперев у шкапчике майсенского фарфору сахарницу и серебряные щипчики для рафинада. Я не люблю, чтобы ценности без присмотра. Вернулся из кабинета. Уже в очках, волосы пригладил, одёрнул кителёк с орденскими нашивками. "Слушайте!", - говорю, - "текст объясняющий тайны моего бытия":

Я разгадал секрет своей живучести. Это моя вопиющая, хозяйственная беспомощность. И это не мой не достаток, как вы любите невежливо указывать,а моё эволюционное преимущество.
Создатель подарил одним телесную красоту и прелестную соразмерность фигуры. Другим - внутренний мир, полный чувств и мыслей на тибетской вершине. Третьим выдали всё разом. Плюс здоровье.
Мне, видно предварительно поморщившись, с какой-то брезгливостью что ли, создатель подарил семейно-хозяйственную беспомощность. Покопался, наверное, в кармане. Что там осталось-то? Для этого не пойми чего... О! Есть рога и хозяйственная беспомощность. Рога отдам другому уродцу. А этому- полную домашнюю непригодность. Прими, малютка. И, давай, давай, ступай с богом! Сейчас партия лысых обезьян прибудет - там надо поработать основательно, они хорошие. И всем там, кто с тобой в одном хозястве окажется за вину их перед людьми, передай, чтобы чаще о вине своей перед близкими задумывались, забыл им тогда... И как можно чаще!

Так я стал домашне-хозяйственно беспомощным. За что благодарю господа еженощно.
Выручает меня беспомощность всегда. Например, газово-котельное оборудование в подвале. Спущусь в подвал, посмотрю, охну, присев. И опрометью наверх, подобрав меховую мантию. Страсть-то какая!
Успокаивают меня потом до получаса. Показывают при свече на стене тени из пальцев.

Я смеюсь!
Про взрывы газа только в книгах читал поэтому.
Беспомощность и терпение - залог моего благополучия. Если течёт крыша - наденем на головы красивые пакеты и дождемся мастера по крышам. Потом отвезём его в больницу и подождем второго мастера по крышам. Этот от запаха приготовленного мною борща траванётся. Или заскользит по стропилам, потому что я козлы отодвинул или трос отвязал. Не знаю зачем. Беспомощен. Какой с меня спрос?
На пятом-шестом мастере приходит лето и устанавливается теплая погода. Значит будем наблюдать душными вечерами полеты нашего искрящегося мастера по небу. Я буду покусывать сухую травинку и улыбаться. Электричества-то на раёне все равно не будет ещё три-четыре дня. Хо-ро-шо...
А ежели придет в голову глупый каприз. Когда приспичит острых и запретных ласк от женщин, тогда я беру свой волшебный разводной ключ, застегиваю на верхнюю пуговку рубашечку и ковыляю в оставшихся на память от одного из мастеров, резиновых ботах с когтями вокруг дома. Вид настолько трогательный и притягательный, что некоторые женщины из города приезжают. На автомобилях.

Да, майне либстен! Я такой! Редкое совпадение: каждый день старичок и каждый день новичок. Раньше люди моих лет грузно сидели на бочке и смотрели на солнышко. У глаза подзорная труба. На голове выцветшая, прелая треуголка. На втором глазу повязка. Костыль погрызенный. Зуб во рту. Всё эти люди умели! Всеми навыками в совершенстве! Плетение, руление, повороты оверштаг, яичницу с беконом, где кто кого, куда и зачем. Из каких аборигенов солонина вкуснее. Триста способов опроса пленных.
Девицу подозвал. Бровью чуть вверх. Топот. Скрип половиц. Облако пыли. Скрип шкапчика. Бульканье. Топот. Пыль. Грог. И девица молча за дверъ. На бегу оглянется и всё.

Теперь же как-то совсем иначе. Опыт, страшно сказать какой... и не знаешь ничего в этом мире, не понимаешь куда нажимать и что открывать. И как.
Половину слов родственников только по выражению лица вроде как понимаешь. Диалекты какие-то чуждые,- то квебекуа, то платт, то кокни... Растерян. Ни к чему не годен. Говоришь серьёзные вещи, а что делаешь при этом не знаешь.
Да и не понимают меня. Делаешь внушение, стоишь римским императором, профиль, мощные руки сложены скульптурно. Остекление во всю стену. А все позы, которые рисуешь перед сродственниками, они для них, как бы сказать-то, чужды. С таким же успехом можно с иконой плясать перед ними. Или галстук жевать. А не осекаться на фразе: "...помните, как у Азимова..."

Потом выталкиваешь всех. Негодуешь, огнедышишь во все стороны. Как?! Как можно не знать такого?! Подходишь к компьютеру и пальцем так по пробелу слово "Зеер геерты..." на середину экранного листа. Обезьянкой эдакой смышленой. Очки напялишь. К экрану ликом близко-близко. Где тут это? Переключатель что ли? Как тут это?
Всё время на каком-то нулевом уровне. Одно и осталось - лелеять дальше образ эгоистичного мудреца. Этот образ не подводил ещё никого.