Подсчитав, Лукашенко точно не прослезился

«Примирительные» переговоры президентов Белоруссии и РФ прошли еще в начале апреля. Но потребовалось время, чтобы понять, кто и что выиграл, а в чем проиграл.

Переговоры Владимира Путина и Александра Лукашенко, прошедшие в Санкт-Петербурге 3 апреля, длились то ли пять, то ли шесть часов. За это время главы двух стран-участниц Союзного государства, судя по всему, проговорили большинство проблем, отравлявших отношения России и Белоруссии весь 2016-й и начало 2017 года.

Однако извечная проблема белорусско-российских отношений — их непрозрачность. После переговоров Владимир Путин заявил: «Мы договорились о том, что урегулируем все наши спорные вопросы в нефтегазовой сфере — собственно, не договорились, а мы их урегулировали. … Сделаем мы это в течение ближайших 10 дней. … Так что на сегодняшний день спорных вопросов не осталось». Александр Лукашенко, в свою очередь, что-то говорил про «сложные времена», «мировую повестку дня» и вопросы безопасности.

Конкретику никто из президентов тогда не озвучил. И следующие пару недель буквально как паззл, по кусочкам, складывалась картина того, какие именно экономические преференции все-таки получил Минск, и какими политическими действиями он за это будет расплачиваться с Москвой. Правда, совсем не факт, что и сегодня мы знаем все.

Что получила Белоруссия

По сути, Александр Лукашенко уступил только в одном: он согласился выплатить накопившийся долг за российский газ — $ 726,2 млн. И сделал это 13 апреля, после чего Белоруссия и РФ сразу подписали четыре протокола, регулирующие взаимоотношения в нефтегазовой сфере. А все остальные договоренности экономического блока, достигнутые 3 апреля, —  в пользу Белоруссии.

Во-первых, до конца года Белоруссия будет получать газ по цене $130 за тысячу кубометров (в 2016-м — $132, в начале 2017-го — была увеличена до $144,5).

В дальнейшем, в период с 2018-го по 2019 год, цены будут предоставлены с понижающим коэффициентом к формуле расчета. Размер скидки будет не более 20% (скорее — немного меньше), но потери «Газпрома» издание «КоммерсантЪ» все равно оценивает в размере порядка $500 млн. Отношения стран после этого периода, по словам вице-премьера РФ Аркадия Дворковича, будут зависеть от дальнейших переговоров.

Во-вторых, глава «Газпрома» Алексей Миллер и белорусский вице-премьер Владимир Семашко подписали протокол о порядке формирования цен при поставке природного газа в Белоруссию. Согласно документу, в 2018—2019 годах они будут определяться на основании формулы, привязанной к цене газа в Ямало-Ненецком автономном округе. Также чиновники изъяли из ранее подписанных документов норму, по которой «Газпром» мог быть единственным поставщиком природного газа в Белоруссию. Это означает возможность демонополизации белорусского рынка газа.

В-третьих, Россия восстанавливает поставки нефти в Белоруссию, исходя из объема 24 млн тонн в год. Одновременно аннулированы обязательства по возврату с белорусских НПЗ 1 млн тонн нефтепродуктов на российский рынок, что, по оценке Минска, позволит стране получать дополнительно $150 млн выручки. При этом перерабатывать белорусские НПЗ будут только 18 млн тонн нефти. Это позволит получить максимальный объем светлых нефтепродуктов, так как технология и мощности на белорусских НПЗ таковы, что переработка большего количества приводит лишь к росту выхода темных нефтепродуктов.

Соответственно, оставшиеся 6 млн тонн Белоруссия будет совершенно официально реэкспортировать, оставляя экспортные пошлины от ее вывоза за границу в своем бюджете. С 1 марта эти пошлины повышены до $91 за тонну, так что бюджет республики получит за год дополнительно $546 млн.

В четвертых, 11 апреля министр финансов РФ Антон Силуанов сообщил, что его ведомство прорабатывает выдачу межгосударственного кредита Беларуси на поддержку бюджета и платежного баланса. «Размер кредита — до одного миллиарда долларов», — сказал Силуанов. Незадолго до этого белорусский вице-премьер Владимир Семашко рассказал в телеинтервью, что Москва пообещала Минску кредит на $ 1 миллиард — без всяких «до».

В-пятых, Белоруссия получит еще $600 млн кредита от Евразийского фонда стабилизации и развития — двумя траншами по $300 млн. Это те самые деньги, которые ЕФСР собирался выделить во второй половине 2016-го, но заморозил из-за конфликта Минска и Москвы. (Формально — по причине отсутствия в Белоруссии обещанных реформ.)

И в-шестых, в 2017 году Россия полностью рефинансирует долг Белоруссии перед нею в размере $750-800 млн (основной долг и проценты по нему). Это заметно облегчит нагрузку на белорусский бюджет, так как в нынешнем году общие выплаты Белоруссии по внешним и внутренним долгам должны были составить $3,6 млрд.

Что получила Россия

Здесь все сложнее, поскольку по давней традиции белорусско-российских отношений Минск рассчитывается с Москвой за экономические субсидии политическими услугами. А эти договоренности на бумаге не фиксируются и потому совсем уж непрозрачны. Однако определенные выводы сделать можно.

Понятно, что Белоруссия прекратила саботировать интеграционный процесс в рамках ЕАЭС. Лукашенко наконец подписал Таможенный кодекс и пакет документов, касающихся развития евразийской интеграции, в том числе координации транспортной политики, цифровой повестки дня, общих финансового и электроэнергетического рынков.

Изменилась позиция относительно визита Папы Римского в Белоруссию, против чего категорически выступала Православная церковь (в Белоруссии 80% православных, и РПЦ считает эту страну своей канонической территорией, но белорусские католики очень влиятельны). Если еще недавно Александр Лукашенко прикладывал массу усилий для организации визита понтифика, то теперь, по неофициальной информации корреспондента «Росбалта», визит Папы в Минск под большим вопросом.

Также Александр Лукашенко демонстративно поменял свое отношение к Европе и США. Еще 15 марта белорусский президент, встречаясь с министром иностранных дел Бельгии Дидье Рейндерсом, заявлял: «Я — сторонник Европейского Союза». А уже 6 апреля в телеинтервью: «Для нас опасность, что сегодня НАТО активизировалось у наших границ. Надо понимать, что это прежде всего у белорусских границ. И надо, чтобы европейцы, натовцы и США понимали, что в противовес им мы создали совместную группировку на территории Беларуси и на западе России».

И наконец, весьма вероятно (хотя доподлинно, конечно, неизвестно), что Александру Лукашенко пришлось серьезно уступить в военной сфере. «Во-первых, Россия вновь могла затребовать военную авиабазу под Бобруйском, от которой глава Белоруссии отбился перед выборами 2015 года, — сказал „Росбалту“ белорусский политолог Антон Платов. — Во-вторых, в последние месяцы США и Россия вновь стали обмениваться обвинениями в несоблюдении положений Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД). Он может быть расторгнут, и тогда Россия может разместить такие ракеты на территории Белоруссии — поближе к НАТО».

Эксперт напоминает, что во времена СССР на белорусской территории базировалась крупнейшая группировка ядерных ракет средней и меньшей дальности — до трети от их общего числа в СССР. С 1988 по 1991 годы, в соответствии с ДРСМД, этот арсенал был ликвидирован. Но четверть века спустя ракеты могут вернуться. Выдвижение в Белоруссию новых ракетных комплексов (даже тех же «Искандеров-М») может стать одним из ответов России на строительство в Европе объектов американской системы ПРО.

И каков баланс?

Полученные в очередной раз Белоруссией преференции впечатляют. Но чтобы впечатлиться по-настоящему, стоит посмотреть на объемы прямого и непрямого субсидирования Россией Белоруссии в исторической перспективе.

Международный валютный фонд в сентябре 2016 года обнародовал собственную оценку того, как Россия поддерживала белорусскую экономику на протяжении 10 лет — с 2005 по 2015 годы. Учитывались два компонента: чистая финансовая поддержка и скрытые субсидии за счет скидок на российские энергоносители. При этом в качестве финансовой поддержки МВФ учитывал как прямые межправительственные кредиты, так и баланс взаимных прямых инвестиций. Сюда же — кредиты для Минска по линии Евразийского фонда стабилизации и развития (бывший антикризисный фонд ЕврАзЭС), который контролируется Россией.

В результате получилась сумма в размере $106 млрд за 10 лет. В разные годы объем «общей чистой поддержки» от России, как следует из данных МВФ, варьировался от 11 до 27% белорусского ВВП.

Конечно, с такой оценкой можно поспорить. С одной стороны, кредиты и инвестиции подразумевают их возврат — первых с процентами, вторых — с добавленной стоимостью (или с переходом белорусской собственности к россиянам). С другой — анализ МВФ не учитывает выгоды белорусских предприятий от абсолютно свободного их доступа на российский рынок.

Добавим сюда кредиты и инвестиции, поступавшие от конкретных российских банков. Так, по данным РБК, в 2012 году Внешэкономбанк договорился предоставить Белоруссии до $10 млрд под строительство Белорусской АЭС по межправительственному соглашению. Сбербанк кредитовал государственный «Беларуськалий» (самое рентабельное предприятие республики) — на $900 млн в 2011 году и на $550 млн в 2015-м. В целом российские банки держат в Белоруссии активы на $4,9 млрд (за вычетом их обязательств там — $3,7 млрд).

Наконец, есть данные Нацбанка Беларуси за 2010—2015 годы, согласно которым прямые инвестиции (ПИИ) России в белорусскую экономику составляли от 57 до 64% иностранных вложений в страну. Чистые накопленные инвестиции достигали пика в 2010 году ($5,6 млрд), а на 1 октября 2016 года составляли $3,4 млрд.

Но все же «субсидирование углеводородами» значительно превосходит любое другое. Так, по оценке МВФ, до 90% экономической поддержки Белоруссии со стороны России приходится на скрытые субсидии за счет люготных поставок газа и нефти.

Есть также оценка, произведенная для РБК завсектором «Экономика и финансы» Института энергетики и финансов Сергеем Агибаловым. По его расчетам, общий объем российского субсидирования Белоруссии льготными поставками энергоносителей с начала 2000-х годов составил почти $100 млрд, то есть более 200% белорусского ВВП за 2016 год. Субсидии по газу в 2001—2016 годах составили $49,4 млрд, по нефти — $46,9 млрд, следует из расчетов Агибалова. Причем нефтегазовые льготы для Белоруссии — суть безвозвратные потери российского бюджета. Или, точнее, плата России за политическую лояльность официального Минска. Весьма, к слову, относительную.

Денис Лавникевич, Минск