Соледар и тысячи вагонов с оружием

Довольно старая статья за август 2022, поясняющая значение Соледара. Офицер рассказал о соляных рудниках, в которых укрылись украинские войска на Артемовском направлении. Соледар сегодня – одна из самых горячих точек Донбасса.

Казалось бы – вот он город, на ладони, в низине. Бери господствующие высоты и выбивай противника. Соледар сегодня – одна из самых горячих точек Донбасса, где решается судьба наступления на Славянск и Краматорск. Без него не взять в клещи Артемовск, где противник сейчас держит основные силы на этом рубеже обороны.

С одной из высот я и смотрю на Соледар, над которым поднимаются дымы от артиллерийских разрывов. В какой-то момент замечаю, что огонь переместился ближе, практически на передовые позиции 2-го армейского корпуса ЛНР, который подошел вплотную к Соледару, завязав бои в промзоне завода KNAUF.

— Противник пошел в контратаку, силами до роты, — поставленным командным голосом докладывает комбат на передовом пункте управления.

Звучит красиво. На деле это – цоколь в деревенском доме. В одном «кабинете» на небольших экранах – картинка с беспилотника. В другом – рабочее место командира батальона 6-го полка ЛНР. На столе развернута карта, на которую сверху сыпется штукатурка и бетонная крошка. Снаряды вражеской артиллерии ложатся рядом и добавляют происходящему элементы советской военной кинематографии.

В такие моменты удивляешься, как все-таки близки были режиссеры прошлого к реальности. И эти бревенчатые накаты над головой, и исписанная красным и синим карта, и волевой комбат с ровно подстриженными усами. И земля, которая сыпется за шиворот вместе с очередным маленьким землетрясением.

— Наряжаемся, каски-броники, вся хурма! – командуют комбат, хотя это уже лишнее. Если вдруг кто до момента попытки контратаки и был без «брони», то с первыми разрывами поспешил «переодеться».

— По мне работает дальнобойная артиллерия, прошу подавить, — спокойно докладывает офицер в рацию.

В этот момент снаряд прилетает прямо в крыльцо. По лестнице в полуподвал скатывается боец, держась за уши.

— Что, Вадик, оглушило? – по-отечески интересуется комбат, играя челюстями – оглушило всех.

Недавно мобилизованный боец храбрится, маскируя вполне естественный испуг любознательностью.

— А как лучше при взрыве – рот открывать или уши затыкать?

— Открывай рот, если успеешь, — советуют коллеги по цоколю.

У его ног деловито расположился спаниель Миша. По нему тут ориентируются, стоит ли выбираться наружу. Когда работает наша артиллерия, Миша радостно скачет на улице, одобрительно гавкая. Но как только идет огонь с той стороны, он без лишней суеты занимает место в самом дальнем углу цоколя. И пока наверх не выйдет, лучше нос не высовывать.

— Контратака отбита, — докладывает комбат.

— Обстановка стабильно напряженная, — вводит нас в курс начштаба Виктор. – Противник, надо отдать ему должное, оказывает ожесточенное сопротивление. Пытается, как вы видели, контратаковать пехотой. Применяет танки, артиллерию. Не скучно, в общем. Но перспективы нашего захода в город вполне реальные. Все осложняется тем, что мы продвигаемся сквозь минные поля.

— А что в самом Соледаре?

— Есть тут своя особенность – противник может укрываться в глубоких соляных рудниках. Их разработка началась еще в позапрошлом веке. Наверняка каждый, кто жил в Советском Союзе, помнит бело-синюю пачку соли за 10 копеек. Половина этих пачек на всю огромную страну добывалась именно здесь, в Соледаре — отсюда и название города.

Сегодня это – под 300 километров подземных коммуникаций, по которым, при желании, можно на бешенной скорости кататься на КамАЗе. Из выработанных шахт был создан туристический объект, на котором можно на глубине 280 метров под уровнем моря погонять мяч на футбольном поле (речь о размерах, трава тут не растет – пол, стены и потолок из соли), послушать музыку в концертном зале и даже оздоровиться в подземном санатории «Соляная симфония» — говорят, прохладный сухой воздух, насыщенный солями, обладает хорошим эффектом. Здесь лечили болезни дыхательных путей и кожи.

Сегодня все это подземное царство используется украинскими военными как укрытие от артиллерийских обстрелов.

Однако наибольший интерес представляют шахты под Соледаром в поселке Прасковеевка. Об этом объекте ходят легенды! Будто бы здесь под землей сокрыты несметные горы оружия, счет которому идет на миллионы стволов. После Великой Отечественной сюда свозили и консервировали «трехлинейки» Мосина, пистолеты-пулеметы ППШ-41 и ППС-43, немецкие пистолеты-пулеметы MP-38/40, америкнаские Томпсоны образца 1928 года, Маузеры, Кольты, пулеметов Дегтярева и «Максим»…

«Максимы» уже попадались на оставленных украинских позициях, что косвенно подтверждало легенду.

Поговаривают, что в 90-х ушлые люди из украинских спецслужб даже устроили бизнес — продавали такое оружие родственникам фашистов в качестве сувениров. Якобы немцы через архивы могли узнать номер ствола предка, который и находили потом на арсенале под Соледаром.

А оружие тут в таком состоянии, что бери – и стреляй. Только от смазки ототри. Постоянный температурный режим и уровень влажности в соляных шахтах — идеальные условия для хранения.

— Склады со стрелковым вооружением действительно находятся на Прасковеевке, 152-й горизонт, — рассказал мне бывший начальник 9-го отдела хранения рудника имени Володарского Владимир Шанаев. – Это значит – на глубине 152 метра под уровнем моря.

Название шахты мне знакомо. В марте 2014 года, сразу после Майдана и возвращения Крыма домой, я приезжал к ее проходной. Тогда местные жители протестовали против вывоза оружия отсюда для «Правого сектора» (запрещен в РФ) и Нацгвардии Украины.

— При новой киевской власти жизни не будет нам, — делились люди у бочки с костром. — Тем более Донбассу. Так что крымчане молодцы. Вовремя выступили. У них, конечно, трошки проще ситуация. Нам будет потяжелее. Но весь Донбасс пророссийски настроен. И здесь внутренних конфликтов не может быть. Только если бандерлоги приедут, с ними будем конфликтовать. Они нас бандитами называют, а я на шахте отработал 28 лет. Сейчас на пенсии — и продолжаю работать. Они там много у себя на Западе наработали? Мы, как и Крым, надеемся вернуться на историческую родину. Донбасс был Россией испокон веков.

Рассматривал архивные фотографии и думал, что кто-то из этих мужиков сегодня с оружием в руках освобождает родной город. А кого-то под угрозой тюрьмы загнали в украинские батальоны теробороны. И смотрят они друг на друга через прицел по разные стороны линии фронта. Самое горькое понимание этой войны.

— Как обустроен этот объект? – спрашиваю Владимира Шанаева, вдруг пригодится.

— Вход на техническую территорию один. Клеть ведет на 152-й горизонт. Причем, когда я там служил, под нами добывали соль – на 208-м и 243-м горизонтах. А клеть для спуска одна. Поскольку объект был секретным, нам приходилось надевать обычные ватники и каски. На нашем уровне уже одевались в форму. Хотя местные прекрасно знали, что здесь находилось.

— Что из себя представляют хранилища?

— Представьте выработки шириной 17 и высотой 50 метров, перегороженные металлическими воротами. Так друг за другом в одной выработке находятся несколько хранилищ. Длинна каждого – по 150-200 метров. Есть просто огромные, куда бы влезли 500 вагонов. Всего там тысячи вагонов с оружием.

— Так в вагонах и хранится?

— Нет, в них его привозили. Например, нам доставляли оружие после первой Карабахской войны. Были поставки с расформированных баз, были целые вагоны с немецким барахлом со свастиками – ремни, кобуры, оружие… Сами стволы хранятся в ящиках, уложенных в штабели высотой по 3 метра и шириной 10 метров.

Владимир Шанаев при СССР окончил Пензенское высшее артиллерийское инженерное училище и сразу после выпуска был распределен сюда. Здесь и прослужил до распада Союза.

— Что входило в ваши обязанности?

— Отвечал за прием вооружения, отправку. Я был начальником отдела хранения, у меня было 12 хранилищ, в каждом – заведующий, бригада грузчиков, два электропогрузчика, четыре электрокара и бригада подсобных рабочих.

— А при вас много вывозили-привозили оружия?

— Постоянно. Вывоз и ввоз ограничен подъёмом ствола. В клеть убирается две вагонетки. На ней умещается восемь ящиков с АКМ (Автомат Калашникова модернизированный. — Авт.). Так что много не вывезешь. Отправляли и за границу, через Николаев.

— А уничтожить эти склады теоретически можно?

— Не представляю где взять столько взрывчатки. Я думаю, могут завалить вход около КПП. А КПП только на 152-м горизонте. Если весь ствол обрушат, то восстанавливать долго.

После распада Союза Владимир молодым старлеем с женой и двумя детьми уехал в Россию, служил на 53-м арсенале в Нижегородской области. Уволился майором. Организовал небольшой бизнес – магазинчик хозтоваров. Сейчас уже нянчит двух внуков. Рассказывает, что супруге, бывшей учительнице начальных классов и музыки школы в Артемовске, до сих пор пишут бывшие ученики, которые разъехались по всему миру…

— А можно личный вопрос? Почему вы не остались на Украине?

— Потому что требовали принять новую присягу. Я русский человек из Нижнего Новгорода, для меня не было другого выбора. Хотя в то время этого не понимал, просто внутреннее чувство, что нельзя принимать. Сейчас все очевидно. Национализм губителен для любой культуры, жаль в Европе этого не понимают. Или делают вид.