Себя в тебе я узнаю. Мы и наши внуки

        В процессе работы над Альманахом наши дорогие авторы, кроме материалов по теме, предоставили рассказы об отношениях внуков к дедушкам и бабушкам. Это получился как бы взгляд потомков на старшее поколение: кем для внуков являются бабушки и дедушки, что они значат для них. Рассказов немного, но они так хороши, так жизненно пронзительны, что мы решили сделать их отдельным приложением к Альманаху. 

        Все рассказы в свое время были напечатаны авторами в Макспарке. Итак, прошу любить и жаловать, наши авторы: Тина, Евгения Назарова, Игорь Саулев, Елена Ненашева, Олег Истомин - все они на аватарах, под которыми пишут в Макспарке.

ТИНА. ТАМ ГДЕ ЧИСТЫЕ РЕКИ

         -Ты не плачь . Не плачь, стригунок. Не надо. Там, куда я попаду очень хорошо. Там текут реки с такой чистой водой, что не только рыбу и траву-каждую песчинку на дне видно. 

        Дед длинно закашлялся в серый с полосками платок и привычно сунул скомканный комочек ткани себе в широкий рукав пижамы. 
-Расскажи, еще, деда.
-Еще рассказать?
        Дед откинулся на подушки.
-Там синее-синее небо. Всегда тепло. Не жарко, а тепло. Если дождь-то солнечный. Там все люди приветливы и все знают друг друга.
-Как это?
-Ну, как. Помнишь бабушку Эмилию? Прабабушку Риты? Она там. И мой отец, и мой дед и все мои братья и твоя бабушка тоже. Они все там здоровы и молоды. И никуда не спешат. 
-А что они там делают, деда?
        Дед так хорошо и удивительно по-доброму рассказывал, что слёзы высыхали сами собой и всякий страх пропадал. Оставалось только жадное любопытство. 
-Как что? Работают. Любая работа в радость когда здоров и молод. Работают и поют. Много поют. Собираются вечером за одним большим столом и едят. Говорят о том же, о чем говорим мы вечерами. Только они еще и о нас говорят.
- Разве они нас помнят?
- Еще как помнят! Не просто помнят, жеребенок. Они нас всех знают. Оберегают нас. Пока мы помним о них и чтим их память. 
-А как они нас оберегают?
-Они берегут нас от плохих поступков. Вот смотри сам. Я был молод, горяч, много ошибок совершил. Но никому не причинил зла. Всегда помнил, что мои предки как и мои потомки должны гордиться мной. И ошибки мои были не со зла. А по неопытности. ВОт и получается, что предки нас оберегают от дурных поступков.
        Мальчик обхватил рукав деда и прижался щекой.
-Деда. А ты будешь меня оберегать? Оттуда.
- Конечно. А что мне еще там делать? Мне оттуда виднее будет. А ты как вспомнишь обо мне -посмотри на небо. На первую вечернюю звезду. Я рядом буду.
Мальчик засопел. И глаза налились слезами. Он понимал значение слова "умирает". И знал, что дед никогда больше не пойдет с ним в степь. Никогда не подсадит на коня. Не погладит по жёсткой упрямой макушке, как сейчас. Рука была сухая, темная и пахла пряностями и лекарством.
-Беги, стригунок. А я спать буду. 
        Мальчик вышел. Знание переполняло его. Но это было такое знание, которым не хочется делиться. хочется спрятать глубоко-глубоко. И никому не показывать.
        А ночью ему приснился дед. Смеющийся, молодой. каким он его никогда не видел. Дед бежал раскинув руки вниз по склону сопки и ветер надувал его рубаху как парус.
        "Деда,-беззвучно. во сне спросил мальчик.- А у тебя больше ничего не болит?"
        "Нет, жеребенок."-Засмеялся дед. И белые ровные зубы осветили его лицо.
        Дед вскочил на неоседланного жеребца и поскакал по ковыльной горячей степи раскинув руки как крылья.
        Туда, где такие чистые реки...

ЕВГЕНИЯ НАЗАРОВА. ПТИЦЕЛОВ

      Анж летела в ослепительном потоке перламутрового света,впитывая в себя руководство по совершению действий-«Не увлекаться,не увлекаться,не увлекаться.Помнить,помнить,помнить.»Она была уверена,что выполнит задание.Крохотный комочек за девять месяцев пути хорошо напитался и был готов вселиться в подготовленный для нее скафандр.

    -Уа,уа,уа!!-закричала Анж оказавшись в холодных руках неизвестного существа,резко хлопнувшего ее по нижней части скафандра.Она открыла глаза и увидела какие-то незнакомые контуры,расплывчатые разноцветные полоски блеклого света .Вдруг ее новое платье окатили водой и обернули во что-то мягкое . Она лишилась чувств и рванула обратно в тоннель со светом,встретив там Вожатого.

   -Анж,-тихо сказал Вожатый,-не бойся,я всегда буду рядом.Сейчас ты должна успокоиться и вернуться обратно.Ты хорошо защищена и тебе нечего бояться.Ты же помнишь наставления Учителя,что страх-наш первейший враг,которого надо просто уничтожить в себе.Об остальном я позабочусь.

Анж успокоилась и провалилась в сон.Ей снился дом,зеленая лужайка,над которой она летала,как птица ,любуясь огромными стрекозами и бабочками. Анж подумала,вот бы и в этом мире были такие же стрекозы и бабочки.Она проснулась,открыла глаза и увидела явь своего сна.Огромная поляна,залитая солнечным светом,зеленые деревья и бабочки,летающие над цветами и подмигивающие ей своими  глазами-крыльями,мол,не бойся,Анж,мы рядом.

    Анж хорошо помнила,что ей предстояло сделать в этом мире.Она должна была выяснить,по какой такой непонятной причине тут исчезают некоторые виды насекомых,а главное,умирают пчелы,эти совершенные маленькие крохи, посланные сюда в виде наглядного пособия перпетууммобиле из ее мира. Потом Анж уже без посторонней помощи бегала своими маленькими ножками за бабочками.Ей дали сачок и сказали,что она может их ловить.Она не понимала,зачем их надо было ловить,если они сами садились на ее яркое платьице,видимо,принимая его за цветок.Но Анж ловила,потому что ловили все дети.Потом она делала еще кучу непонятных и нецелесообразных вещей,о которых ей рассказывала мама,учителя в школе, в институте.

    Анж выросла и совсем забыла про бабочек,пчел,стрекоз..Она вышла замуж,родила детей, муж заботился о ней и детях.Родилась внучка.Но ей всегда казалось,что она проживает не свою жизнь,что это не ее игра. Однажды,гуляя с внучкой в парке,она увидела,как мальчишки ловили бабочек прямо руками без сачка.Доверчивые бабочки садились на цветы попить нектар,а мальчишки подкрадывались к ним,осторожно брали их двумя пальцами за нежные крылышки и сажали в банку из под конфет,плотно закрыв крышкой.. Внутри у Анж что-то шевельнулось,потом всколыхнулось,потом забилось..Это билось ее сердце.И,чем чаще оно билось,тем сильней она что-то вспоминала,но очень смутно и расплывчато.

   Она отняла у мальчишек банку,открыла крышку,но оттуда вылетела только одна бабочка,остальные задохнулись.. Крупные слезы полились у нее из глаз..

   -Бабушка,бабушка,закричала внучка,смотри,она полетела,полетела,она живая…она мне подмигивает своими крылышками-глазками…

   От крика девочки Анж вдруг все вспомнила,кто она, откуда и зачем здесь.. «Пчелы,пчелы,пчелы»-запульсировало в сознании. Поток радости от воспоминания окатил ее с ног до головы и она закружилась по полянке вместе с ребенком,подпрыгивая и звонко смеясь.Дом..Она вспомнила свой дом!!!

    Птицелов…Дома ее о нем предупреждали ,в инструкции к полету про него  тоже было много информации .Однажды уже тут она видела ,как он ловил птиц.Маленькая клетка внутри с кормом быстро захлопывалась,когда голодная птица входила в нее поклевать .Потом птица привыкала.Ей давали корм и   она весело щебетала ,развлекая хозяев,    забыв о том,что когда-то умела летать.

       Анж посмотрела на небо,на парящую в вышине единственно уцелевшую бабочку.В ее голове зазвучала команда «Не увлекайся,не увлекайся,не увлекайся!!!Помни,помни,помни!! Ты умеешь летать! Ты умеешь летать!»

-Нет..Птицелов,-подумала Анж,- детей и внуков я тебе точно не отдам. Это мое последнее ЖЕЛАНИЕ в этом мире. И я им себя наполню с удовольствием...А,если желание есть,будет и наполнение им ,если приложить усилия и волю.Так мне говорил Учитель.Так и будет.

-Энж,-позвала она девочку,- собирай своих куколок .Мы  возвращаемся домой.У нас с тобой еще очень много дел.

ИГОРЬ САУЛЕВ. АНДРЕЙ ФЕДОРОВИЧ КУРНАВИН

         Открылась дверь и Галина Андреевна ввела в класс своего отца. Это невысокий 90-летний дедушка. Вид он имел растерянный, потерявшийся, будто ребенок, оказавшийся в чужом доме.

         Мы познакомились: - Я Андрей Федорович, сказал дедушка. – Я просто Игорь. – Тогда меня можешь называть просто Андреем, ответил дедушка. Галина Андреевна мне поручила посидеть с отцом, как обычно просят посидеть с ребенком, на один час. Андрей, убедившись, что я не представляю угрозы, осмотрелся в классе. И как ребенок устремляется к машинке, обычно, чтобы изучить, покрутить, покатать, направился к ближнему черному роялю.

         Он порхнул пальцами над белыми слоновыми клавишами, наполнил комнату музыкальной гаммой и произнес: - Совсем расстроенный инструмент.

           Старик мне напоминал одного соседа в больнице. Тот, выйдя из палаты, через несколько шагов, забывал свою дверь. Но о море он говорил так убедительно, что можно было слушать весь вечер. Вот и Андрей, оказавшись за роялем, превращался в великого музыканта.

           Его экспромт мне очень напоминал мелодии из фильмов, по которым безошибочно я угадывал Ленфильм. Была такая особенная культура в Ленинграде, где о простом и сложном в человеческих судьбах. После одной музыкальной пьесы я рискнул спросить: - Это Шварц, или Шнитке? Андрей, обидевшись, как ребенок, отвечает, что это его собственная музыка.

              Я попросил его исполнить самое любимое из своего. Он сыграл то, что посвятил своей маме, еще из далекого 1937 года. Конечно, та пьеса за много лет стала лучше звучать, но очень трогательна и волнующая. Андрей рассказал о своей маме, Елене Васильевне Курнавиной. Это она была его музыкальным учителем.

             В 1949 г. Андрей Фёдорович Курнавин женился на Людмиле Серафимовне Поповой, ученице В. В. Нильсена, пианистке, дочери известного московского хорового дирижёра Серафима Владимировича Попова. Со временем появились на свет 2 дочки, Ольга и Галина. Галина Андреевна сейчас обучает музыке моего внука Ки Хена. У Галины сын, Василий, закончил консерваторию по классу виолончели. Дочь, Ольга также преподает в хоровом училище. А позже — 4 внука. Одна внучка, Екатерина Румянцева, является профессором в норвежской консерватории, и ее дочь, а это уже правнучка Андрея, Мария Румянцева закончила консерваторию. Еще одна правнучка, Варвара Прядеева, учится у Галины Андреевны, и к тому же русская красавица. На этом ролике Мария (правнучка) за роялем, Екатерина (внучка) ассистент и внук Василий.

            Сколько учеников прошло перед Андреем Курнавиным, стало мне интересно. Оказалось, что более полутора тысяч. Сто пятьдесят из них стали лауреатами международных конкурсов. Многие из них не забывают его поздравить из самых разных уголков нашей планеты. - Кто самый любимый ученик, спросил я. Он отвечает, что сейчас воспитывает одного мальчика из Якутии. Я видел выступление этого ребенка, который не по-детски глубоко чувствует рояль.

               Когда мне говорят о Боге, душе, жизни, я всегда думаю о тех людях, который хранят традиции, культуру, которые дарят людям радость творчества. Те, кто передает эти традиций, от Глинки, Римскому-Корсакову, от Лядова, Аренскому, вот кто настоящие Боги.

           Час быстро прошел. Галина Андреевна закончила музыкальный урок с Ки Хеном. Мы с ней обменялись. Она мне вернула внука, а ей вернул отца.

ЕЛЕНА НЕНАШЕВА. КАК ДЕД ВНУКУ ПОМОГ 

История эта необычная, почти фантастическая. Но все – правда…

Антон Петрович проживает с внуком Кузей, студентом-медиком, (в паспорте Константин Зиновьевич.) Родители паренька живут на Севере, за сына спокойны - у деда, как за каменной стеной. Антон Петрович – потомственный столяр-плотник, человек крепкого характера и немалого ума.

Внук тоже хорош, грызет гранит науки молодыми мозгами, в зачетке все отлично. Очень дед им гордится.

И тут случилась напасть - накануне последнего экзамена второго курса, преподаватель- экзаменатор,  подкараулив Кузю в коридоре, шепнул: «домой меня пригласи, посидим, побеседуем»…и выразительно, сладенько улыбнулся. Парень вытаращил глаза от испуга – ориентация препода была всем известна. И хотя Кузя далеко не из трусливых, а тут – драпака дал. «Ой, не сдашь экзамен…» - услышал вслед.

Пришел парень домой чернее тучи. Сидит, в одну точку глядит – вспоминает слухи, мол, «зарезал» этот доцент не одного студента. И дело даже не в его сексуальных претензиях, а в людских качествах: был человеком-шакалом. Если на кого обозлится – выживет из института, загрызет. Хоть студента, хоть коллегу. Быть его врагом – приговор себе подписать. И все ему с рук сходило, мохнатую лапу где-то высоко имеет.

И что теперь делать? Институт бросать?

Тут дед домой пришел с работы, умывается, обливается, фыркает в ванной. Антону Петровичу пошел седьмой десяток, но выглядит значительно моложе.

Работает он в ритуальных услугах – гробы делает. Заработок там хороший, потому как мастер – золотые руки. Гроб своего изготовления называет «конфеткой», не иначе. Пару лет назад смастерил и себе гроб – «никто мне такого не сделает». Притащил домой, расчистил кладовую и поставил там свою «конфетку». Странный дед.

Кроме гробов очень хорошо у Антона Петровича получается фирменный самогон. Сам гонит, сам заправку к нему делает – на травках. Кто пробовал, говорили – за уши не оторвать, так вкусно пьется, но потом вмиг вырубает человека до полного бесчувствия. Часа на три.

Так вот: – глядит дед, а на внуке лица нет. Что случилось, Кузя? – спрашивает.

Кузя молчит, как партизан. Похоже, петлю на шее уже чувствует, аж посинел.

- Говори! – дед кулаком по столу. – Убил кого, зарезал?

- Да ты что, дед, спятил? – отшатнулся внук… - это меня без ножа режут!

- Рассказывай!

А как деду скажешь? Ладно! Была - ни была… и рассказал. Сам испугался, когда глаза деда увидел. А тот вдруг встал и вышел.

Слышит внук как дед в своей комнате туда-сюда ходит, взад-вперед, - о чем-то крепко думает.

- Слышь, Кузя, …ты зови его… завтра, …часикам к пяти, - растягивая слова, медленно произнес дед, подойдя к внуку.

- Ага, чтоб ты его тюкнул здесь, на кухне? – ощетинился Кузя.

- Не горюй! Все будет в лучшем виде. Он тут и экзамен примет, и развлечется, - зло улыбнулся дед – доверься мне.

Особо выбирать было не из чего – либо пан, либо пропал. Кузя решился, послушал деда, привел препода в гости.

Антон Петрович открыл двери, пропустил незнакомца. Смотрит на него – глазам не верит – приличный мужик, в дорогом костюме. При галстуке. Растуды твою в качель!

Гость слегка смутился, но быстро освоился. Прошел на кухню, а там – в графинчике питие, в салатницах – еда, рюмочки, вилочки – все как положено. На двоих. «Извините, я тут внуку поесть приготовил – сам на работу ухожу», - говорит Антон Петрович.

- Угощай гостя, Константин, - весело так: « за встречу», и - в рюмки им наливает. Испробуйте моего, домашнего! Чокнулись, выпили. У гостя прояснение лица наступает и тихий восторг – ай да «напиточек». Вкусненько!

-Так давайте по второй, - говорит радушный хозяин, и быстренько наливает. Гость соглашается, « с удовольствием», говорит.

И как-то быстренько графинчик опустел. Дед второй приносит. Сам не пьет, обслугу изображает. А внук с гостем – уже на «ты», и вилкой в тарелку друг другу тычут. К третьему графину оба упали замертво.

Внука дед оттащил в другую комнату. Затем отправился к Коляну - соседу, тот на заводе компьютеры чинил, спец был классный . И техники всякой дома у него навалом.

- Пошли, Колян, подсобишь. С меня бутылка бимбера, – сказал дед.

- Ты че такой щедрый? Небось, работа пыльная, – балагурил Николай, закрывая двери на ключ.

- Стоп! У тебя фотоаппарат есть? Бери! – Вернулся Коля, взял . Когда пришли к деду, увидел за столом спящего чужака.

-Значится так, вопросов не задавать, делать то, что скажу, - идет? – строго спросил дед. Николай посмотрел на Антона Петровича и понял, что дело здесь нешутейное. У деда лицо было, как у солдата перед атакой.

- Идет, - решился Николай, парень не робкого десятка. Антона Петровича он уважал. - Говори, что делать.

- Ложи этого на пол, – дед брезгливо ткнул пальцем в незнакомца, - И сними с него штаны! – приказал дед.

Штаны сняли, мужчину положили на пол. Человек дрыхнул, как и положено, после «именного бимбера».

- Трусы с него стяни, - ухмыльнулся дед. – А верхнюю часть не трогать. Пиджак, галстук - все остается.

Тут Николка начал ржать. Но трусы с мужика стянул.

-Пошли, – командовал дед.

Открыл кладовую, приказал, показывая на свой собственный гроб – тянем!

Никола открыл рот от изумления. – Ты куда его...он же дышит! Живой, понимаешь,…

- Вот и добре! Тяни!

Притащили гроб, с трудом втиснули туда гостя.

–   Фотографируй – приказал дед.

Ошалевший Николай спрашивает: всего фоткать или как?

- Как лежит, так и фоткай! И чтобы низ был выразительный!

Щелк-щелк…Что дальше-то делать?- тихо спрашивает Никола, и вид у него вполне растерянный.

- Ты можешь эту фотку сделать на большом листе бумаги? – спрашивает дед.

- Распечатать – две минуты…

- Бегом, шагом марш, - скомандовал дед, - Жду!

Через полчаса Никола вернулся: цветной портрет в галстуке – отдельно; там, где "выразительный низ" - отдельно. И общий вид сверху – отдельно. Хорошо получилось, доходчиво…

- Ну че, украшаем цветами покойничка?- Николай вошел во вкус, такого прикола еще видеть-слышать не приходилось.

Не-ет, - задумчиво сказал дед, глядя на портрет, - это перебор…

Посмотрел на часы – есть еще два часа в запасе. - Пошли, хлопнем по рюмочке.

Спустя какое-то время, начали будить Кузю. Потрясли, водичкой спрыснули – проснулся.

- Бери зачетку и учебник в руки, - скомандовал дед. – И за мной – на кухню!

-Никола! – к соседу, - бери фотоаппарат, пошли.

Никола с удовольствием помчался на кухню.

Тут с зачеткой и книгами под мышкой явился Кузя. Увидя картину маслом - мертвеца в гробу - бабахнулся мимо табурета. Подняли его, усадили, дали воды попить.

- Дед! Замочил препода! Кому теперь экзамен сдавать буду? – сокрушался Кузя, зажав в кулаке зачетку.

В это время в гробу мертвец заворочался, забормотал.

- Ой, мамочки! – Кузя опять рухнул с табуретки.

- Сидеть! – приказал дед, усаживая внука в изголовье спящего. Кузя едва пришел в себя и неловко уронил на «покойника» толстый том. Студент напоминал раскаявшегося убийцу, который вот-вот заголосит над мертвецом.

– Никола, фоткай! Чтобы оба были на снимке!

Щелк-щелк…Никола ржет, - ой, уписаюсь!

Выскочил в туалет как пуля, хохочет на весь дом.

В гробу началось движение…Сначала мертвец открыл глаза и почмокал. Затем сфокусировал взгляд на окружающих. Потом – на своем портрете, что был установлен перед его очами.. Потом увидел, в чем лежит, как и где. Испустил неприличный звук, видать с большого испугу. Трезвел на глазах.

Зачетку он подписал. Сам тащил гроб на место. Затем получил трусы. Затем разок в морду. Выдали штаны. Фотографии оставили как доказательство позора. Затем дали рюмку выпить и попрощались. С той поры этого человека никто не видел в институте.

Вот такая, можно сказать, удивительная история. Слухи о ней дошли до нас быстро – Никола постарался. Да уж…Хохоту было на всю округу.  А дед Антон стал местной знаменитостью.

ОЛЕГ ИСТОМИН. МОЙ ЛЮБИМЫЙ ДЕД ПО МАМЕ

                   Большинству того, что во мне есть хорошего, я обязан своему деду по маме, Дмитрию Ивановичу.

                  В моей жизни получилось так, что я с 3,5 лет до 7-ми жил в Москве, в семье родителей моей мамы. Пока родители решали квартирный вопрос, пока мама искала работу после декретного отпуска, я жил в семье деда, в Москве, в старом деревянном доме на Зверинецкой улице, недалеко от метро Семёновская и Измайловского парка. И свой 1-й класс я закончил в Московской школе. Дед с удовольствием занимался моим воспитанием в свободное от работы и домашних дел время. Воспитанием мужчины и человека. Я всегда, пока он был жив, видел в нём достойного, мудрого, спокойного и уравновешенного человека. Начиная с моего, почти младенческого возраста, он ненавязчиво (это главное!), постепенно и последовательно стремился привить мне жизненные принципы достойного будущего мужчины, осторожного, аккуратного и исполнительного парня, который прежде всего должен думать, думать и думать, прежде, чем нужно что-то сделать или сказать. 

            Если кратко, могу сказать, что мой дед происходил из простой трезвой крестьянской зажиточной семьи, где все члены были большие труженики, его 8 братьев и 2 сестры были очень дружны между собой, и привыкли надеяться только на себя. Образование - всего 4 класса церковно-приходской школы. В 16 лет он приехал работать в Москву, на завод Гужона ( потом он назывался «Серп и Молот»), в 20 лет был призван в русскую армию и провоевал всю первую Мировую войну писарем в штабе, самостоятельно уехал с фронта во время «разложения» русской армии после февраля 1917 года. В1919 году был призван в Красную Армию, в 1920 с тяжёлым ранением был комиссован и потом всю жизнь, до 1968 года работал механиком на Московском заводе имени И.И Лепсе. После этого 20 лет прожил пенсионером союзного значения на подмосковной даче, где и скончался.

            В мои 4 года дед научил меня читать, и через пару месяцев, по его словам, я уже бегло читал «про себя». Он покупал мне много детских книг, и, в конце концов, сделал меня буквально фанатиком серьёзного вдумчивого чтения. В том, что у меня сегодня домашняя библиотека под 1000 книг, есть и заслуга моего Дмитрия Ивановича. Если писатель А.М. Горький говорил, что «всему хорошему во мне я обязан книгам», то я эту фразу произнёс бы иначе: «всему хорошему во мне я обязан деду. И книгам, читать которые приучил меня именно он, дед». Он всегда старался терпеливо и обстоятельно, с учётом моего возраста, отвечать на мой любой, даже самый нелепый и глупый вопрос. И это для меня была чёткая информация. Она питала моё любопытство и формировало общую любознательность юного эрудита. За многочисленное озорство и проказы, естественные для непоседливого живого мальчишки дошкольного возраста, дед меня если и наказывал, то только шлепком по уху свёрнутой в трубку газетой, и не больше Он не понимал, как взрослый родитель мог, наказывая, жестоко избивать своего ребёнка. Если бабушка старалась меня прежде всего сытно и вкусно накормить, работая одновременно на нескольких работах, то моим домашним воспитанием всецело занимался дед. Даже когда родители устроились с жильём, и я стал жить и учиться в рабочем посёлке под Москвой, все зимние и весенние каникулы я старался проводить с дедом. И именно с ним я постоянно ездил на детские спектакли, на новогодние ёлки, в цирк, в уголок Дурова, в разные московские музеи, много раз ездили гулять в парки и на ВДНХ.

           Он во множестве передал мне свои жизненные принципы, мудрость и справедливость которых я оценил уже, повзрослев. Главные из них-осторожность и осмотрительность во всем, доброта и отзывчивость к людям, стремление жить своим трудом, не за счёт других, жить, не творя зла и страданий ближним. У него была совершенно невероятная светлая аура; находиться и беседовать с ним для меня было большим удовольствием. На редкость спокойный и уравновешенный по жизни человек. Его советы и наставления никогда не были им подаваемы, как истина в последней инстанции; он призывал прежде всего думать своей головой, однако я постоянно убеждался в их справедливости. Из всех родственных мужчин, окружавших меня: отца, дядьёв, деда по отцу, дед Дмитрий Иванович был для меня всегда наивысшим авторитетом. Умер он на даче, в мае, в возрасте 94 года, весьма легко: инсульт, мгновенная смерть. Его провожал в последний путь весь дачный посёлок, все 128 домов. Я вольно или невольно вспоминаю его практически каждый день. И мне его постоянно сегодня не хватает…

РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ: Влад Валентиныч, Аленка Аленка, Елена Валеева, Однажды Где-то за окном, Виль Grand PA, Максим Коломацкий