Завещание Евтушенко

На модерации Отложенный

Некролог Евтушенко должны были бы писать равные. Его коллеги по редкой профессии «властитель дум»: Вознесенский, Ахмадулина… Эти трое собирали стадионы. Они тогда были у всех на устах. Увы, их уже нет.

Но и среди них Евтушенко был первым. Только он стал выше послов, выше министра иностранных дел. Он строил стратегический мост доверия между СССР и Западом. Делал всё, чтобы нас лучше понимали и меньше боялись. С ним встречались и даже дружили премьер-министры и президенты. Очень разные господа — лидер США и лидер Кубы. К его стихотворению написал музыку гениальный Шостакович.

Мальчики и девочки со школьной скамьи бредили его стихами. Они и сегодня читали бы их наизусть, если бы знали о существовании такого поэта. Марш по Тверской 26 марта — это его знаменитые «Мальчики».

ДАВАЙТЕ, МАЛЬЧИКИ

Я был жесток. Я резко обличал,
о собственных ошибках не печалясь.
Казалось мне — людей я обучал,
как надо жить, и люди обучались.

Но — стал прощать... Тревожная примета!
И мне уже на выступленье где-то
сказала чудненький очкарик-лаборантка,
что я смотрю на вещи либерально.

Приходят мальчики, надменные и властные.
Они сжимают кулачонки влажные
и, задыхаясь от смертельной сладости,
отважно обличают мои слабости.

Давайте, мальчики! Давайте!

Будьте стойкими!
Я просто старше вас в познании своём.
Переставая быть к другим жестокими,
быть молодыми мы перестаём.

Я понимаю, что умнее— со стыдливостью.
Вы неразумнее, но это не беда,
ведь даже и в своей несправедливости
вы тоже справедливы иногда.

Давайте, мальчики! Но знайте, — старше станете,
и, зарекаясь ошибаться впредь,
от собственной жестокости устанете
и потихоньку будете добреть.

Другие мальчики, надменные и властные,
придут, сжимая кулачонки влажные,
и, задыхаясь от смертельной сладости,
обрушаться они на ваши слабости.

Вы будете — предсказываю — мучиться,
порою даже огрызаться зло,
но всё таки в себе найдёте мужество,
чтобы сказать, как вам ни тяжело:
«Давайте, мальчики!»

Эти стихи в день марша у памятника Пушкину мог бы читать молодняк. А кто-то, наблюдая внезапное массовое жесткое задержание, возможно, сказал бы, что Евтушенко ошибся. Мол, власть давно перестала быть молодой, однако совсем не устала от собственной жестокости. Даже наоборот — становится всё жесточе.

Но Евтушенко не ошибся. Да, человек с возрастом становится мудрее, терпимее. И поэт эти стихи написал о человеке. А власть бесчеловечна. Эти стихи не про неё. Она сразу после марша заколотила памятник Пушкину забором и даже не понимает, насколько это символично и бесполезно.

 

Александр Минкин