Беспамятсятво хуже предательства

Из письма настоятеля прихода православногохрама Святого Архистратига Божьего Михаила отца захария.

Невозможно человеческими словами описать ту страшную жизнь, которой мы тут все живем. Это жизнь в аду, среди наглого, злога и полного беззакония. еченцы не хотят мирно трудиться с людьми других национальностей, предпочитают жить разбоем воровством и похищением людей. Многие из них вооружены, растаскивают и грабят все, что возможно. Работорговля в чечне стала нормальным явлением, на всем делают бизнес. А нам православным уготована участь рабов.

Это письмо с того света. Из 92года.

Сегодня этого священника, только за мысль о подобном письме, уже бы посадили по 282ой Русской статье. Но ему не пришлось дожить до этого позора и Распятия здравого смысла Путинским режимом. Он, этот священник тогда думал, что пишет он к тем Русским людям и той России, что знает о горе своего народа в аду чеченсого фашистского кошмара. Священник думал, что за ним стоит его Русская страна. Как же он ошибался. К кому взывал он о помощи?

В Париже, у рецепшена одной из махоньких гостинниц, каких огромное множество в районе улицы Пигаль, я встретил одну Русскую семью. Мы разговорились и уже через некоторое время я и глава семейства, бывший военнослужащий Советской армии, сидели на берегу канала, и разговаривали болтая ногами в мутной воде.

Жил капитан, условно назовем его Иванов, в Узбекистане. Служил Родине, как мог. Ходил в наряды. Ел с солдатаи за одним столом и получал такие же крохи, как и его жена. Но жил не тужил, так как знал, что служит он своей великой стране России, а от того и заботы капитана не тяготили.
Но Рухнул союз и капитан остался без работы. Жену новые баи, пришедшие на смену Советским чиновникам, отправили на покой. Через некоторое время, капитану пришла черная весть. Сына его страшно избили местные националы, а после подняв на строительные леса, сбросили умирающего парня. Похоронил капитан не только сына, но его друга, Русского мальчишку, которого сначала изрезали ножами, а после утопили в озере. Дочь капитан сам водил в институт, пробираясь через толпу угрожающих националов. Оскорбления и угрозы уже давно стали обыденностью. Много пережил капитан. Всего не расскажешь. Но все унижения переживал, зная, что все же у него есть его страна. Его Россия. Туда и стремился.

И вот однажды, распродав по дешовке, свое имущество, поехал капитан и его семья туда, куда стремились все их мысли. В Россию.

Два года ушло у капитана на оформление права быть своим на своей Родине. Два года унижения и нищеты. Два года ему обьясняли, что он, капитан, чужой.

Сегодня живет капитан со своей женой и дочерью, недалеко от Парижа. В приюте для бывших проституток и сутенеров, пожелавших начать новую жизнь. Капитан получает пособие, а его жена иногда подрабатывает уборщицей. Дочь учится. Капитан часто приходит на берег канала, что не далеко от Гар де Лест и опустив ноги в воду, попивает дешевое винцо и закусывает сыром, разглядывая прохожих. Он ни кого не винит. Он болтает ногами в мутной воде Парижского канала.

Несколько лет назад, в Москве, в честь героя России Кадырова, была названа одна из улиц. Сам Кадыров презнавался, что своего первого Русского, он убил в 16 лет.