Беспамятсятво хуже предательства

На модерации Отложенный Из письма настоятеля прихода православногохрама Святого Архистратига Божьего Михаила отца захария.

Невозможно человеческими словами описать ту страшную жизнь, которой мы тут все живем. Это жизнь в аду, среди наглого, злога и полного беззакония. еченцы не хотят мирно трудиться с людьми других национальностей, предпочитают жить разбоем воровством и похищением людей. Многие из них вооружены, растаскивают и грабят все, что возможно. Работорговля в чечне стала нормальным явлением, на всем делают бизнес. А нам православным уготована участь рабов.

Это письмо с того света. Из 92года.

Сегодня этого священника, только за мысль о подобном письме, уже бы посадили по 282ой Русской статье. Но ему не пришлось дожить до этого позора и Распятия здравого смысла Путинским режимом. Он, этот священник тогда думал, что пишет он к тем Русским людям и той России, что знает о горе своего народа в аду чеченсого фашистского кошмара. Священник думал, что за ним стоит его Русская страна. Как же он ошибался. К кому взывал он о помощи?

В Париже, у рецепшена одной из махоньких гостинниц, каких огромное множество в районе улицы Пигаль, я встретил одну Русскую семью. Мы разговорились и уже через некоторое время я и глава семейства, бывший военнослужащий Советской армии, сидели на берегу канала, и разговаривали болтая ногами в мутной воде.

Жил капитан, условно назовем его Иванов, в Узбекистане. Служил Родине, как мог. Ходил в наряды. Ел с солдатаи за одним столом и получал такие же крохи, как и его жена. Но жил не тужил, так как знал, что служит он своей великой стране России, а от того и заботы капитана не тяготили.
Но Рухнул союз и капитан остался без работы. Жену новые баи, пришедшие на смену Советским чиновникам, отправили на покой. Через некоторое время, капитану пришла черная весть. Сына его страшно избили местные националы, а после подняв на строительные леса, сбросили умирающего парня. Похоронил капитан не только сына, но его друга, Русского мальчишку, которого сначала изрезали ножами, а после утопили в озере. Дочь капитан сам водил в институт, пробираясь через толпу угрожающих националов. Оскорбления и угрозы уже давно стали обыденностью. Много пережил капитан. Всего не расскажешь. Но все унижения переживал, зная, что все же у него есть его страна. Его Россия. Туда и стремился.

И вот однажды, распродав по дешовке, свое имущество, поехал капитан и его семья туда, куда стремились все их мысли. В Россию.

Два года ушло у капитана на оформление права быть своим на своей Родине. Два года унижения и нищеты. Два года ему обьясняли, что он, капитан, чужой.

Сегодня живет капитан со своей женой и дочерью, недалеко от Парижа. В приюте для бывших проституток и сутенеров, пожелавших начать новую жизнь. Капитан получает пособие, а его жена иногда подрабатывает уборщицей. Дочь учится. Капитан часто приходит на берег канала, что не далеко от Гар де Лест и опустив ноги в воду, попивает дешевое винцо и закусывает сыром, разглядывая прохожих. Он ни кого не винит. Он болтает ногами в мутной воде Парижского канала.

Несколько лет назад, в Москве, в честь героя России Кадырова, была названа одна из улиц. Сам Кадыров презнавался, что своего первого Русского, он убил в 16 лет.