Николай Сванидзе «Особое мнение» 24 марта 2017

https://youtu.be/18frglAUhZs К.Ларина― Добрый вечер. Это программа «Особое мнение». В студии ведущая Ксения Ларина и Николай Сванидзе как обычно в это время и в этот день отвечает на мои и на ваши вопросы. Здравствуйте, Николай.

Н. Сванидзе― Здравствуйте.

К. Ларина― Ну что, 26-го марта у нас тревожные ожидания какие-то, поскольку ты знаешь, что планировались митинги во многих городах страны, которые инициировал Алексей Навальный и его команда. Митинги против коррупции. На основе того самого расследования, которое ФБК обнародовал недавно. В Москве не согласована эта акция, как и во многих других городах. В каких-то согласована. И вот милиция буквально сегодня полиция, правоохранительные органы заявили о том, что они снимают с себя всякую ответственность за негативные последствия. Если типа пойдете туда, если там будут провокаторы, то значит, сами на себя пеняйте. Тем не менее, мы знаем, что Алексей собирается сам выйти и призывает своих сторонников и тех, кто разделяет его позицию гражданскую выйти на эту акцию. Твое отношение к этому и как гражданина и человека, и как кстати опытного наблюдателя, поскольку ты часто присутствуешь как наблюдатель на этих акциях протеста.

Н. Сванидзе― У меня отношение к этому всему со всех сторон плохое. Напряженное. Во-первых, мне непонятно, почему не согласована акция. Непонятно. И это мой вопрос к власти, потому что вообще по Конституции РФ, вы меня извините за банальность, всякое упоминание Конституции РФ оно я понимаю, сразу вызывает зевоту усиленную, скуку. Все роняют до пола нижнюю челюсть, какая Конституция, что такое. Ну вот есть такой документ – Конституция РФ. Так согласно этому документу ничего согласовывать не надо.

К. Ларина― Уведомительный характер.

Н. Сванидзе― Совершенно верно. Уведомительный характер. Все демократические свободы, в том числе демонстрации разрешены. А это основной закон. Все остальное под Конституцией РФ. Поэтому я не понимаю, как может быть шествие не согласовано. Это первое. Второе. Если оно не согласовано и соответственно не разрешено, то я не понимаю, как можно призывать на него выйти. Потому что это очень большая ответственность. В данном случае я не понимаю Алексея Навального. Он сам лично очень смелый человек и это вызывает у меня всегда большое уважение. Но это личная смелость, он может рисковать собой. Он не может рисковать своими сторонниками, людьми, которые разделяют его взгляды, людьми, которые готовы проявить гражданскую активность, но не вполне понимают, чем в данном случае это проявление гражданской активности чревато. Он не сможет их защитить. У него нет амуниции для того чтобы их защитить. Ему дай бог бы себя защитить. Но повторяю еще раз, он лично смелый человек. Но он будет писать письма как юрист в Европейский суд по правам человека, будет. Сказал – значит будет. Но Европейский суд по правам человека и где кутузки, где будут сидеть эти люди. Поэтому у меня повторяю, что всех сторон и к тем, кто не согласовал и к тем, что призывает выйти, у меня масса вопросов и у меня, тоже я согласен ожидания напряженные.

К. Ларина― А что значит это заявление представителя правоохранительных органов, что они снимают с себя ответственность. Это что значит, что их не будет на улицах, допустим, Москвы в этот день.

Н. Сванидзе― Я не знаю, что это значит. Вероятно, они будут.

К. Ларина― Или в этом есть некая угроза или предупреждение.

Н. Сванидзе― Это предупреждение, которое воспринимается как угроза, несомненно. То есть, конечно, они не угрожают, что мы вам покажем. Нет. Но когда правоохранительные органы снимают с себя ответственность, это всегда очень плохо звучит. И  это может иметь очень тяжелые последствия.

К. Ларина― Еще вопрос…

Н. Сванидзе― Поэтому я еще раз повторяю, это важно, извини. Важная тема. Я еще раз повторяю как человек, который многократно ходил наблюдателем на все эти мероприятия, что все те люди, граждане, которые сочувствуют идеям Алексея Навального, которые готовы выйти, они должны взвесить свои действия, их возможные последствия. Помнить, что у них есть семьи, помнить, что, судя по тому, что сказала полиция, последствия непредсказуемые.

К. Ларина― Как ты думаешь, почему они отказались согласовывать эту акцию. Чего они испугались? Миллион все равно не выйдет. Какие тут могут быть страхи. С чем они связаны.

Н. Сванидзе― Я думаю, что и 50 тысяч не выйдет.

К. Ларина― Неважно. Здесь нет никакой опасности для власти абсолютно. Что они боялись лозунгов каких-то. Он же все показал.

Н. Сванидзе― Наверное, боялись лозунгов. Я думаю, что боялись самого Навального, не хотят раскручивать Навального. Мы это понимаем. Навальный сейчас в общем единственная в политическом пространстве реально оппозиционная фигура. Имеющая какие-то некие определенные шансы на получение видимого количества голосов на президентских выборах. Если он будет до них допущен. Потому что он единственный, можно как угодно относиться к нему, к его программе. Но он единственный, кто не валяет дурака в том смысле, что он не фанерный оппозиционер, он не мультяшно-карманный оппозиционер, а он реальный оппозиционер. И это видно, это чувствуется. И это чувствуют люди. И поэтому по мере роста оппозиционных настроений в стране, а он не исключен, прямо скажем, в связи с социально-экономической ситуацией, конечно, у него есть перспективы роста политического. У Навального.

К. Ларина― Мы это даже видим с тобой. Тому есть доказательства уже. Такое оживление вокруг его имени.

Н. Сванидзе― Конечно, он в любом случае, даже если его допустят до выборов, он не будет серьезной угрозой нынешнему президенту на выборах 2018 года, но он грозит власти вырасти в реальную, очень серьезную политическую фигуру. Независимо от даты ближайших выборов.

К. Ларина― Кстати, молодые люди очень воодушевлены его примером и очень много людей…

Н. Сванидзе― Тем более что он подгребает под себя людей разных взглядов. Это не только либеральная оппозиция, это люди разных мировоззрений.

К. Ларина― В том числе те, которые никогда не ходят на выборы.

Н. Сванидзе― Разные люди, да. И он реальная фигура, поэтому конечно его опасаются.

К. Ларина― В этой связи следующий вопрос. Чтобы нам кучно эти темы пройти. Решение фракции КПРФ инициировать парламентское расследование по материалам ФБК, которое обнародовал Алексей Навальный.

Н. Сванидзе― Это тоже не бином Ньютона. Фракция КПРФ с одной стороны, конечно, она этим раскручивает Навального, хотя это вовсе не является ее целью. Но они собираются тоже представить себя как реальных оппозиционеров. То есть они стараются его оттеснить с этой площадки. Хотя тем самым его раскручивают. Но они о нем не думают. Они сейчас не думают о Навальном и не думают о Путине. Они думают о себе. О своем кандидате на президентских выборах. Потому что если они будут восприниматься как абсолютно карманные управляемые куклы, то они не получат голосов протестного электората. А они хотят получить голоса протеста. Поэтому они сейчас взялись за Дмитрия Анатольевича Медведева. Тем более что это совершенно безопасно. Турсучить Медведева это абсолютно…

К. Ларина― Как ты сказал? Какое слово? Глагол.

Н. Сванидзе― Турсучить.

К. Ларина― Интересно.

Н. Сванидзе― Медведева это абсолютно…

К. Ларина― Я запишу.

Н. Сванидзе― Запиши, пожалуйста. Это абсолютно безопасное дело. Это ничем не грозит. Это не на президента Путина бочку катить. И даже не на какого-то силового министра. Это вполне себе безопасно.

К. Ларина― Почему, все равно это власть. Привет. Извини меня, тогда возвращаемся к началу. Это безопасно абсолютно катить бочку на Медведева. А митинг против коррупции, основанной на том же расследовании…

Н. Сванидзе― Да потому что это, что думаешь, запрещают митинг, потому что это ответка за Медведева что ли.

К. Ларина― Нет?

Н. Сванидзе― Да нет, конечно. Я еще раз говорю, это опасения в отношении Навального. Зюганова никто не боится. А они хотят, чтобы боялись.

К. Ларина― Возвращаемся в программу «Особое мнение». Мы говорим о перспективах парламентского расследования по поводу расследования, извините за тавтологию, ФБК. Перспективы каковы на твой взгляд. Есть в этом смысл.

Н. Сванидзе― Можно я снова употреблю слово турсучить.

К. Ларина― Я записала.

Н. Сванидзе― Тебе так понравилось, я хочу, чтобы ты его запомнила надолго. Значит, перспективы какие. Расследования я думаю, они добьются этого. Другой вопрос, что с ним потом делать. Это все выгодно, на мой взгляд, президенту, потому что он же любит играть как опытный политик в такие издержки и противовесы. На личном уровне, благо в институциональном в них играть сложно у нас за отсутствием институтов. А на личном можно. И подвешивается, если будет это расследование, подвешивается премьер-министр Медведев. И он может это использовать. Путин. Он может дать этому ход, не дать. Он может сбросить, пожертвовать Медведевым. Если ему это будет выгодно. Это сразу же даст рейтинговый выигрыш ему лично, если с этим будут проблемы.

К. Ларина― Ты сейчас как политолог рассуждаешь.

Н. Сванидзе― А я как политолог и рассуждаю. Потому что естественно, это на народ сразу произведет впечатление: вот смотри, сына родного можно сказать не пожалел. Правую руку, с коррупцией борется. Вот молодец.

К. Ларина― Какая-то вялая интрига все равно. Ты рассказываешь, тебе самому от этого скучно.

Н. Сванидзе― А может его поддержать и не дать в обиду.

К. Ларина― Это интересно так может быть, политическая интрига…

Н. Сванидзе― Ксюша, дорогая, это может быть интересно, потому что премьер-министр это второй человек в стране. А в случае чего первый.

К. Ларина― Ой.

Н. Сванидзе― Да ой. Не дай, как говорится господь. Слышите меня хорошо все, кто меня слышит. Не дай господь. Это второй человек, который может стать автоматически первым. Поэтому это может быть нам с тобой сейчас не очень интересно, но я уверяю, что очень многие очень серьезные люди, которым это очень интересно.

К. Ларина― Ну что же, к серьезным людям переходим. Безусловно, чудовищная совершенно история случилась в Киеве и буквально перед эфиром мы с Колей посмотрели видео, которое опубликовало только что РБК. Из своих источников. Видео самого убийства Дениса Вороненкова. Я думаю, что никто этого не ожидал. Это какой-то шок был, что расстреляли среди бела дня. Ну, я не знаю, даже какой вопрос тебе задать. Что ты подумал, спрошу я так. То, что все подумали, когда это случилось.

Н. Сванидзе― Подумал, что много народу завалили за последнее время. Я лично не знал Вороненкова, и человек он был со сложной биографией. Но дело не в этом, а дело в том, что человека убили среди бела дня, в упор застрелили. И конечно это все плохо. И если брать версии, то совершенно очевидно, как будет идти дело, Киев будет переводить стрелку на Москву, Москва будет переводить стрелку на Киев. Но здесь…

К. Ларина― Но мотив какой-то должен быть.

Н. Сванидзе― Если с нейтральной позиции рассматривать эту ситуацию, то конечно для нейтральных наблюдателей международных, разумеется, версия участия Москвы представляется более убедительной. Потому что репутация работает против российских в данном случае силовых структур. После Яндарбиева, после Литвиненко, после Немцова с его мутным расследованием и мутным убийством, много народу повторяю еще раз, убили.

К. Ларина― Шеремет.

Н. Сванидзе― Шеремет. И совершенно очевидно, что российские спецслужбы работают жестко в любом случае. И ясно, что есть основания, исходя из психологии российских спецслужб, есть мотивы для совершения этого действия. А именно — месть. Потому что он предатель. Он сбежал.

К. Ларина― И потом акция устрашения для тех, кто собирается это сделать.

Н. Сванидзе― Для украинских спецслужб тоже есть мотив. А именно провокация с целью перевода стрелок на Москву. Но это тоже не исключено. Не исключен какой-то криминальный след.

К. Ларина― Там еще же он дал показания по Януковичу.

Н. Сванидзе― Это все я…

К. Ларина― И он должен был в этот день давать показания.

Н. Сванидзе― Это все в одну корзину с первой версией.

К. Ларина― С российской.

Н. Сванидзе― Конечно, естественно. Это очень серьезно. Российская версия в данном случае, когда Песков Дмитрий говорит, что она абсурдная…

К. Ларина― Это не наша тема.

Н. Сванидзе― Во-первых, тема наша, к сожалению, во-вторых, она уж точно не абсурдная. Она может оказаться ложной, неверной. Дай бог. Но что она не абсурдная это точно. Что это версия первая, которая повторяю, любому нейтральному наблюдателю придет в голову — это, несомненно. А следовательно абсурдной она показаться может мало кому.

К. Ларина― И потом ты меня извини, речь идет о гражданах РФ.

Н. Сванидзе― Он уже по-моему получил…

К. Ларина― Неважно, вчера еще были граждане. Оба депутаты ГД. Как может человек, пресс-секретарь президента говорить, что да это вообще к нам не имеет никакого отношения. Это имеет к нам хотя бы потому, что это люди, которые вчера вышли из высших структур властных.

Н. Сванидзе― Понятно, что если бы обвинили спецслужбы княжества Монако, это бы вызвало вопросы. А когда речь идет о наших спецслужбах, это, к сожалению, в любом случае выглядит достаточно убедительно. К сожалению, для нас это следствие нашей репутации.

К. Ларина― Как ты думаешь это был смертник, я имею в виду человек шел, вот этот киллер…

Н. Сванидзе― Он собирался убежать. Ну, конечно, мы же видели, что он бежал. Может, он был какой-то отмороженный человек, наверное, в принципе…

К. Ларина― Там нашли какие-то при нем документы уже кучу. И удостоверение, и паспорт.

Н. Сванидзе― При нем нашли удостоверение сотрудника службы нацгвардии Украины. Но разумеется, это тоже на самом деле, к сожалению, аргумент в украинскую пользу. Потому что они говорят: ребята, ну мы вас умоляем, если бы мы хотели перевести стрелку на русских, на Москву, так мы бы наверное ему вложили в карман удостоверение сотрудника спецназа ГРУ.

К. Ларина― Они сказали уже сегодня, слышал ты или нет, что он завербован был российскими спецслужбами. Как они говорят, украинская сторона, проходил обучение в каком-то специальном лагере для диверсантов. Который был создан еще в сталинское время.

Н. Сванидзе― Это все нужно доказывать.

Но они ведь ведут, не будем забывать вот чего. Что здесь вообще ветер не в наши паруса дует, не в паруса Кремля. Потому что следствие-то ведет Украина. И поэтому если бы я думаю, следствие велось у нас, обрубались бы те концы, которые нам невыгодны. Поскольку следствие ведется у них, будут обрубаться те концы, которые им невыгодны, и соответственно продолжаться и расследоваться и развиваться те направления, которые им выгодны. Поэтому здесь я думаю, ничего для нас особенно хорошего в перспективе это расследование может не выявить. И, судя по нашей реакции, мы уже готовы отвергать любые итоги расследования. Я думаю, что так оно и будет. Киев будет обвинять Кремль, Кремль будет говорить, что все это фигня собачья.

К. Ларина― Кстати, не по одному преступлению, которое мы уже вспоминали политическому убийству в Украине за последние годы, никаких результатов нет. Даже следствие идет по убийству Павла Шеремета, нет ни одного подозреваемого.

Н. Сванидзе― Но здесь подозреваемый мертвый. И можно уже от него…

К. Ларина― Не может человек один сам придумать. Это какая-то операция была.

Н. Сванидзе― Тем не менее, уже какие-то биллинги-филинги, это все уже дает какие-то опытным профессиональным людям дает какие-то концы в руки.

К. Ларина― Кстати, сегодня слышала или вчера, не помню, господин Ревенко депутат ГД призывал Марию Максакову вернуться домой. Сказал, что она находится в опасности. И срочно возвращайтесь, Мария.

Н. Сванидзе― Здесь уже у всех свои политические роли. Несомненно.

К. Ларина― Но как ты считаешь.

Н. Сванидзе― Марии Максаковой лично я могу только выразить свои соболезнования.

К. Ларина― Жуть просто.

Н. Сванидзе― Лично я ее ни к чему призывать не собираюсь.

К. Ларина― Вообще как это все близко оказалось между фарсом и трагедией, просто без зазора все произошло. Потому что когда мы сейчас вспоминали, уехали, начали раздавать интервью везде, все посмеивались над ними, что такая парочка. А какой трагедией все это обернулось страшной.

Н. Сванидзе― Ну потому что он перевернулся на 180 градусов. Естественно, поэтому это были смешки. И тем более он рассчитывал, судя по его интервью, которое ты наверное тоже читала, на то, что его открытая публичность его спасет. Это в принципе позиция правильная. Когда есть угрозы, то чем публичнее, тем безопаснее. Но в данном случае не спасло..

К. Ларина― Возвращаемся в программу «Особое мнение». Про Марин Ле Пен давай поговорим. Поскольку она у нас сегодня с визитом в Москве. И с Путиным встречалась и с думой встречалась. Сказала, что если станет президентом, отменит санкции. И вообще она наш человек. Вопрос, который наши слушатели задают: значит ли это, что Россия выбрала своего кандидата.

Н. Сванидзе― Да нет, это не самый интересный вопрос. Россия конечно, не против Марин Ле Пен. Но не Россия выбирает. Россия может, конечно, выбрать сколько угодно.

К. Ларина― Она выбирает, как выясняется.

Н. Сванидзе― Здесь интереснее причина ее приезда. Потому что ясно, что приезд в Москву ей очков на президентских выборах во Франции не прибавит. Это совершенно очевидно. Ее и так обвиняют, что она через палочку у Путина прыгает. Поэтому приезд в Москву только подтверждает эти обвинения.

К. Ларина― Марионетка Кремля.

Н. Сванидзе― Ну конечно. Поэтому очень смешно, что она обещает отменить санкции, если ее выберут. Зачем она это обещает Москве. Что ее в Москве выбирают? Если бы она это в Париже обещала, тогда это был вброс определенный, которым она рассчитывает что-то получить, кого-то оттолкнуть. А в Москве-то зачем?

К. Ларина― Ну так у тебя есть ответ на этот вопрос?

Н. Сванидзе― У меня есть ответ. Мне кажется, она забила в данном случае на эти выборы. У меня такое ощущение, что она на них за-би-ла. Эта красивая женщина и она поняла, что ей не светит, и она приехала за деньгами. Вот мой ответ…

К. Ларина― Чтобы они поддержали ее…

Н. Сванидзе― Материально.

К. Ларина― Ну ладно!

Н. Сванидзе― Да чего там ладно.

К. Ларина― Зачем?

Н. Сванидзе― Что зачем? Зачем деньги? Я тебе потом расскажу.

К. Ларина― Выборы, партию поддержали.

Н. Сванидзе― Я не знаю. Но у нее же были какие-то материальные отношения с Москвой. И немало. Это известно. Потому что приезжать сюда накануне выборов это ход проигрышный политически. Если она приехала, значит, ей просто нужны деньги. Она приехала за деньгами. Говорит, меня выберут, я вам все сделаю. Ребята, полы будут мыть, санкции отменю. Дом хрустальный на горе. Путин смеется. Потому что он сказал, ладно, не буду вмешиваться в выборы. Это высокий класс. Президент России говорит, что не будет вмешиваться в выборы…

К. Ларина― В этот раз не буду.

Н. Сванидзе― Ну ладно, живите пока я добрый.

К. Ларина― Сами.

Н. Сванидзе― Сами без меня. Посмотрим, как у вас получится. Причем она приехала, как бы его просить, чтобы он не вмешивался. Что тоже смешно, потому что если бы она о чем просила, так наоборот о том, чтобы он вмешался. Если он может. Потому что он вмешался бы точно в ее пользу. Поэтому здесь это просто какой-то японский театр кабуки. Но, может быть, ей отсыплют немного денег. Может быть, а может быть, и нет. Посмотрим.

К. Ларина― Тем не менее, образ человека, который имеет такое влияние, такие возможности, что может повлиять извините на выборы в любой другой стране…

Н. Сванидзе― Что, во всяком случае, у кого-то есть впечатление, что он может повлиять. Ну вот, это же очень нравится.

К. Ларина― Ты думаешь это только такой образ, такой имидж. Такая легенда.

Н. Сванидзе― А ты думаешь, он всерьез может выбрать французского президента?

К. Ларина― Я не знаю. Не он ли выбрал Трампа.

Н. Сванидзе― Думаю, что не он.

К. Ларина― Но ведь повлиял.

Н. Сванидзе― Может быть, в какой-то мере повлиял.

К. Ларина― Он же влияет не так, что типа сидит в телевизоре и уговаривает. Проголосуйте за Трампа, граждане американцы.

Н. Сванидзе― Нет, конечно. Хакеры, система пропаганды, вовремя вброс через Викиликс.

К. Ларина― Спецслужбы.

Н. Сванидзе― Вся система, которая действительно, в конечном счете, приводит к тому, что его воспринимают как самого влиятельного человека в мире. А это нравится. Конечно, это греет душу. И поэтому хотя я думаю, что президент немножко так улыбается сам себе в зеркало или как, когда говорит, что не будет вмешиваться в выборы во Франции. Но, тем не менее, эта фраза я думаю, его собственная фраза ему греет, конечно, душу. А ведь мог бы и вмешаться.

К. Ларина― Ну понятно. Ну бог с ними. Хотела поговорить еще про одну трагедию недели. Эпохи. Очередная трагедия, к сожалению, это теракт в Лондоне. Это может быть начало новых серий? Нового витка этой войны. Связано ли это на твой взгляд с решением Великобритании выйти из ЕС.

Н. Сванидзе― Я думаю, что в брекзитом это абсолютно не связано. Я думаю, что это не новый виток, а время от времени просто…

К. Ларина― Напоминают о себе.

Н. Сванидзе― Конечно. Никаких витков я не вижу. А время от времени они снова идут по всему периметру. Так точечно, в какой-то момент Великобритания, в какой-то момент Испания.

К. Ларина― Это самый центр, такая демонстративная акция.

Н. Сванидзе― Самый центр. Вот это смертник, конечно. Совершенно очевидно смертник. Причем смотри, ведь он мерзавец на машине и с мачете. Сколько народу покромсал, немало для одного человека. Это и само по себе ничего не значит. Это значит только то, что совершен очередной теракт. Что эта угроза никуда не делась. Вот что это значит. Что все цивилизованное сообщество по-прежнему в опасности. Вот цель это показать. Ребята, не расслабляйтесь, мы здесь. Это маячок такой: мы здесь. И этот маячок для всех. Для Европы, для нас. Для Америки. Для всех.

К. Ларина― Что за мутная история произошла, кровавая разборка на территории России в Чечне, когда сколько человек, шесть что ли на них набросилось на российскую национальную гвардию. Погибли люди. Что это такое? Ты слышал об этом?

Н. Сванидзе― Я слышал.

К. Ларина― Это что такое?

Н. Сванидзе― Не знаю. Я думаю, что в Чечне до сих пор не все проблемы решены. Притом, что казалось бы, там мимо Рамзана Ахматовича Кадырова мышь не проскочит, но видимо иногда проскакивает. Потому что и гайки, может быть, иногда перекручиваются. И, может быть, иногда это приводит к обратному результату. Не знаю. Как один прецедент это пока мне ни о чем не говорит.

К. Ларина― Но они все-таки напали, извини на профессиональных людей. Профессиональных военных. Это не просто какой-то теракт или захват не дай бог какого-то учреждения…

Н. Сванидзе― Может быть, это были разборки именно персональные именно с этими людьми. Откуда мы знаем. Я не имею достаточной информации для того, чтобы какие-то выводы делать.

К. Ларина― Я почему спрашиваю – потому что мне странно, что это не стало новостью номер один.

Н. Сванидзе― У нас новостью номер один становится только то, чему разрешено стать новостью номер один. Все остальное ей не становится.

К. Ларина― Тогда тебе новость номер один такая. Евровидение, очередная история, очень быстро разрешившаяся по-моему. Поскольку Россия получила то, что хотела, когда выставила кандидатуру Юлии Самойловой. И вот мы знаем ответ Украины, мы знаем мнение организаторов Евровидения, которые предложили уже по видео выступать. Принять участие в конкурсе. Первый канал отказался. Это что такое? Это вообще какая-то операция чему посвящена вся.

Н. Сванидзе― Мы знаем, что были дебаты и склонялись к тому, чтобы не участвовать в Евровидении нашим. Потому что в логово врага, потому что будут над нами издеваться и так далее. Потом был найден очень сильный провокативный, но я считаю, что провокативный я в данном случае без негатива употребляю слово. Провокативный ход. Направить туда девушку с ограниченными возможностями. Потому что уж ее точно никто не тронет. И в любом случае это я считаю ход сильный. Не знаю, кто это придумал. Я думаю, что Эрнст.

К. Ларина― В этом есть какая-то подловатость. Николай.

Н. Сванидзе― Но это сильный ход. Сильный ход реально.

К. Ларина― Он сильный ход с точки зрения логики не очень честных порядочных людей.

Н. Сванидзе― С конкурентной политической точки зрения это сильный ход. Потому что так бы мы принимали решение о том, что мы туда не идем, а так мы заставляем оппонентов принять такое решение. Не пустить ее. И мы заставили, и Киев на это повелся. На самом деле. Я считаю, что вместо того чтобы сделать для нее исключение, может еще сделают, вместо того чтобы сделать исключение, проявить великодушие к девушке инвалиду, допустить ее, там вокруг ее устраивать ритуальные танцы. Быть с ней предельно нежными, сделать так, помочь ей пройти даже в финальную часть. Предположим. То есть продемонстрировать масштаб. Великодушие, мягкую силу. Этого сделано не было. Они резанули. Они поступили так, как наша сторона от них и ожидала. И на что наша сторона их спровоцировала. Они ее не пустили. То есть в результате теперь…

К. Ларина― То есть все равно Кремль оказался манипулятором абсолютным.

Н. Сванидзе― Кремль оказался успешным манипулятором в данном случае. Вот это я считаю история с Юлией Самойловой, если можно говорить о каких-то победах в этом мелком стакане воды…

К. Ларина― Ужасная гадость.

Н. Сванидзе― …под названием Евровидение. Но это очень маленький масштаб, конечно, но в данном случае эта маленькая политическая победа я считаю одержана.

К. Ларина― А с другой стороны подожди, они же ее не пустили не потому что она враг народа, правда же. Там же есть, как я поняла свое законодательство. Она была на оккупированной территории.

Н. Сванидзе― Совершенно верно. Но не нужно следовать в данном случае формальной букве закона. Нужно было бы для девушки, поскольку речь идет о соревнованиях, о конкурсе музыкальном, нужно было ее туда пустить. Тем более что девушка такая вот не вполне стандартная.

К. Ларина― То есть они должны были проявить великодушие.

Н. Сванидзе― Ну конечно.

К. Ларина― И даже не обсуждать эту тему.

Н. Сванидзе― Можно подумать, что все прям такие пуристы, что закон превыше всего. Ну ни фига подобного, что у нас, что на Украине. В гробу видали эти законы. Значит, нужно было конечно в данном случае для этой барышни сделать исключение.

К. Ларина― То есть получается, что они в итоге сделали. Что теперь на всех экранах страны, что называется, будут поливать опять Украину за то, что она бесчеловечная и жестокая.

Н. Сванидзе― Да, конечно. Они будут говорить: нет, мы поступили по закону. Ну и идите вы со своим законом.

К. Ларина― А с другой стороны такой вопрос к тебе. Я тоже думала про это Евровидение. Но с другой точки зрения. У них война идет, они все время это подчеркивают. Украинская сторона. Украина. Абсолютно справедливо заявляет о том, что Россия ведет против них войну, на территории Украины идет война. Гражданская, какая угодно, но идет война. Как можно было в такой стране принимать такой большой конкурс, объясни мне. Они что дают гарантии безопасности всем участникам.

Н. Сванидзе― Я не большой специалист по части конкурса Евровидение, насколько я понимаю, это соответствует правилам конкурса. Принимает сторона победитель последнего.

К. Ларина― Я понимаю. Но здесь явно ситуация огнеопасная. Там стреляют вообще-то и бомбят.

Н. Сванидзе― Но в Киеве-то не стреляют и не бомбят.

К. Ларина― А кто его знает. Страна-то одна.

Н. Сванидзе― Страна одна, но достаточно большая. Европейская страна Украина. Стреляют в Донбассе, а это в Киеве. Расстояние большое. Поэтому здесь формально они имели полное право. Но если ты принимаешь, я считаю конкурс, то ты должен идти на определенные компромиссы. Вот эта история с барышней я считаю, что нужно было здесь компромисс проявить. Пойти на него.

К. Ларина― Ну что же, на этом заканчиваем сегодняшнюю программу. Николай Сванидзе, Ксения Ларина. Благодарим всех вас, дорогие друзья. До встречи