Жизнь как она есть- перепост....................

На модерации Отложенный Живем, приспособились, где-то, наверное, смирились. Вроде ничего, все нормально. Пережили все: перестройку, развал страны, шок от потери денег на сберегательных книжках. Он, наверное, был большим, но недолгим. Потому что мы сразу не поверили (и некоторые до сих пор не могут поверить, что денег не вернуть). Отменили рубли. Заменили их купонами. Стали миллионерами (мы об этом даже не мечтали). Пережили и это (видимо уже стали к этому привыкать). Перестали писать друг другу письма (нечем было делиться, а негативом не хотелось). Начало бурных 90-х – перестали платить деньги вообще. Мы даже не возмутились. Молчали. Первое время напоминать о зарплате было как-то неудобно, даже стыдно. Потом привыкли, нет и нет. Работать не перестали (видимо привычка). Научились жить без денег. Привыкли. Странно, видимо, можно привыкнуть и к этому. Во дворах перестали заправлять газгольдеры. В домах пропал газ. Ничего привыкли. Купили электрические плитки. Живем. Отключили отопление. Поежились. Но привыкли. Летом все равно тепло, а зимой… Да сколько той зимы. Достали из кладовок обогреватели, греемся. Спим одетые в кучу одежек. Думаем ничего, прорвемся. Стали отключать свет. Мы даже не удивились (нас уже трудно удивить). Готовить еду стало сложнее, потому что плитка нагревалась медленно, макароны не варились, а растворялись в воде. Привыкли. Но время шло. Стали потихоньку платить зарплату. Вспомнили, что вроде как людям за работу надо платить. Сначала, правда, не могли вспомнить, что надо деньгами. Поэтому платили, чем попало: сахаром, мукой, гречкой, мылом, лампочками. На некоторых предприятиях гербицидами (резвились вовсю). Постепенно наладилось. Точно вспомнили, что деньгами. Количество, правда, не могут вспомнить до сих пор. Но это ничего. Мы уже привыкли. Перестали быть миллионерами. Перестали отключать свет. Подвели газ. Газгольдеры еще некоторое время были как пережиток старины. Отопление, правда, не включили. Но мы уже этого не заметили от радости предыдущих событий (получаемой зарплаты и подведенного газа). После того, как так много хорошо произошло (зарплата, свет, газ), решили не ждать больше хорошего, а делать его своими руками. Поэтому собственными силами стали проводить автономное отопление. Тепло – хорошо, вспомнили, что это хорошо.

Дефолт 98 года пережили как-то незаметно. Видимо, после потери денег на сберегательных книжках особо в плане денег и терять было нечего. Стали в два раза беднее, но ничего пережили. Удивились, но не испугались. Нас уже сложно чем-то испугать.
Привыкли. На заре перестройки от мысли про дачу взятки краснели, бледнели и «покрывались трупными пятнами». Дали первый раз, потом второй …. Перестали бледнеть, перестали удивляться. Привыкли. Странно, что раньше было стыдно. Теперь удивляет, когда наоборот. И еще, иногда (не часто), удивляют только суммы (и интерпретация: типа, сидел, никого не трогал, пришли, поколядовали, ушли, оставили мешок денег. Личность взяточника устанавливается). Смешно. Но привыкли.
Покупаем продукты. Раньше было скучно – везде одинаковая цена. Никакого охотничьего азарта. Теперь интересно. Бегаем, носимся, сравниваем. Проводим мониторинг рынка (точнее базара), чтобы купить все от буханки хлеба до квартиры. Если не промониторили - хуже. Купили. Идем довольные собой. Увидели на гривну дешевле – расстроились, не спим, нервничаем, подсчитываем убытки в мировом масштабе своего семейного бюджета. Прошло время. Перестали расстраиваться. Пришел опыт: купил, иди домой, ничего больше нигде не смотри, не сравнивай. Попробовали, помогает. Потом появилась железный способ справиться с обидой за переплаченными деньгами – вспоминаем сколько пропало на сберегательных книжках и все. Действует безотказно, а главное – на длительный срок. Но время идет, цены растут. На вопрос к бабушке на базаре: «Почему сегодня морковка дороже в два раза, чем вчера?» Слышим ответ: «Доллар поднялся в цене». Смеемся. Удивляемся (может чего пропустили). Пытаемся вспомнить, в какой стране живем. Вспоминаем. Успокаиваемся. Покупаем морковку, мясо не покупаем, решаем пополнить ряды вегетарианцев. Понимаем, что мяса не хотим, не можем мы его есть за такие деньги. Находим много положительного в вегетарианстве. Программы про сегодняшнюю еду во многом помогают справиться с тягой к сладкому, молочному, к цитрусовым, к тепличным огурцам и помидорам, к первой клубнике… Весь список приводить не буду. Со временем привыкаем. Хорошее слово смиряемся. Еда простая. Экономно и полезно.

Теперь наша жизнь крепко связана с политикой. Вопреки своему желанию о ней не говорить мы постоянно за нее «цепляемся». Причем «цепляемся» в очень неподходящих местах и заводимся с полуоборота. В трамваях, троллейбусах, автобусах, электричках; одно слово сказанное соседу дружно подхватывается и начинается спор. Первое время встреваем в обсуждение, которое грозит перейти в драку. Злимся. Каждый раз клянемся себе, что это последний раз. Потом долго и упорно себя тренируем: не встревать в бесполезные споры. Но, не смотря на тренировки, когда в транспорте народ начинает обсуждать, мы ловим себя на мысли, что хотим подключиться.

Оранжевая революция, 2004 год поразил наше воображение и продолжает поражать его до сих пор. Поразил тем, что нас убедили в возможности перемен. А поражает тем, что мы смогли поверить в наступление перемен. Одни думали, что хуже уже не быть не может (а оказалось, что еще есть куда) и что следуя древней поговорке «Из двух зол надо выбирать меньшее», а другие наивно поверили в чудо. Переругались все: родные в семьях, близкие друзья, любимые люди. Но ничего прошел год и все помирились. Понимая, что все ошибались. И узнали, что мудрее нас англичане, у которых есть поговорка «Из двух зол не выбирают». Обидно стало, что поверили. Не тому, что нас обманули, а тому, что мы поверили. Но ничего. Проехали. Живем.
Первое время на хамство отвечаем хамством. Кажется, что защитились. Но от этого становиться только мерзко. В следующий раз просто молчим. Перестаем преумножать злобу, и становится легче. И когда в электричке пожилая бабушка вместо того, чтобы ругать молодежь вдруг ее жалеет – мы удивлены. И еще раз убеждаемся, что хороших людей все-таки больше.
На вопрос бухгалтера будем ли получать аванс, удивляемся и отказываемся. Понимая, что если поделим зарплату на аванс и зарплату, то будем думать, что работаем бесплатно. Правда, парадокс – со временем перестали (честно перестали) завидовать чужим деньгам и чужому богатству. Ведь не надо много, а главное чтобы хватало.

О том, что грядет кризис, узнаем из телевизора. Удивляемся, почему только наступает. Нам кажется, что он у нас уже давно. Но ничего слушаем, что делать. Дальше, больше и главное веселее. Грамотный политик с экрана телевизора вещает нам очередное откровение: «Что страна теперь в условиях кризиса. Надо людям честно сказать, что идут тяжелые времена. Чтобы они не питали никаких иллюзий, а брались за любую работу». Смеемся. Правильно, мы же не работаем. «Курим бамбук». Перестаем «курить бамбук» и продолжаем работать.

Привыкли ко всему, к бардаку как-то быстро. Смирились. Иногда задумываемся. Начинаем размышлять. Понимаем, что так не должно быть. В душе бунтуем. Проходит время, успокаиваемся. Успокаиваем себя, что ничего изменить не можем. Приводим себе, как кажется, «железные» доводы: «Главное, чтобы все были здоровы» или еще «Главное, чтобы не хуже».

Теряем родных. После смерти бабушки, в пустом доме вдруг понимаем, что все суета, все пустое. Остро ощущаем, что осиротели. И нам вдруг кажется, что если мы сейчас уйдем из дома, он тоже умрет. Ведь дома живут, пока в них живут люди.

Время идет. Мы привыкли. Привыкли рассчитывать только на себя. Перестали жаловаться. Спрятали жалость глубоко в душе. Заперли ее на ключ. Вот также со временем в деревенских домах начинаем запирать на ночь двери. Но самое странное, что приходится ставить на окна решетки. В деревнях на окошках решетки. Но мы не удивляемся. Мы привыкли.

Привыкли. Живем. Все время бегом. Время от времени замечая, что уже наступила весна, лето, осень, зима. Замечаем, что у нас растут дети. Замечаем, какая у нас красивая страна. Представляем мысленно, а что если бы мы жили, например, в Америке. И жили бы в Нью-Йорке на каком-нибудь «15, 16, -том» этаже. Ужасаемся. Гоним от себя эту мысль. Вспоминаем наши поля, леса, реки и города. Понимаем, что пробежаться утром по росе, искупаться в реке, обнять ствол березы или ивы – это и есть счастье. Мечтаем выглянуть в окно и увидеть белую вишню. Благодарим Бога за то, что мы родились в этой стране.
Над окошком месяц. Под окошком ветер.
Облетевший тополь серебрист и светел.

Дальний плач тальянки, голос одинокий -
И такой родимый, и такой далекий.

Плачет и смеется песня лиховая.
Где ты, моя липа? Липа вековая?

Я и сам когда-то в праздник спозаранку
Выходил к любимой, развернув тальянку.

А теперь я милой ничего не значу.
Под чужую песню и смеюсь и плачу.

С. Есенин

© Рита Шевченко