— К сожалению, время оказалось немилосердно к старинному особняку, — рассказал и.о. руководителя Департамента культурного наследия Москвы Сергей Мирзоян. — В прошлом веке его существенно перестроили, в советские годы здание использовалось под общежитие, позже здесь был организован магазин. А пять лет назад страшный пожар оставил от дворянского имения лишь руины.
И кто знает, сколько бы оно в таком неприглядном виде еще простояло, если бы зданием не заинтересовался Китайский культурный центр в Москве. Дело в том, что летом 1928 года именно в этой усадьбе состоялся VI съезд Коммунистической партии Китая.
— Это был единственный съезд, который прошел за пределами страны, — уточнила директор Центра, советник по культуре посольства КНР в России госпожа Чжан Чжунхуа. — Руководство компартии опасалось белого террора, поэтому он прошел тайно.
Решения, принятые на съезде, определили дальнейший ход истории Китая. В память об этом и создан музей. На третьем этаже, например, можно заглянуть в комнату, в которой жил председатель партии Мао Цзэдун с женой. Перед реставраторами стояла нетривиальная задача: восстановить не просто старинный дом, но атмосферу, которая царила здесь во время съезда китайских коммунистов.
— Основание здания и первые два этажа отражают архитектуру XVIII века. Такими они были при Мусине-Пушкине. А вот третий этаж с роскошной верандой появился уже при Шереметевых в конце XIX века, — проводит экскурсию по дому главный архитектор проекта реставрации Елена Киселева, останавливаясь в одном из залов на первом этаже. — Сейчас он приспособлен для приема важных гостей, а в 1928 году здесь регистрировали участников съезда. Заседали они на втором этаже.
По ледяной мраморной лестнице мы попадаем в залы с арочными окнами и выходами на просторные террасы.
— Когда-то прямо со второго этажа можно было спуститься по пандусу до берега Десны, — отметила Киселева.
Венчает дворянский особняк изящный бельведер со смотровой площадкой.
Комментарии
А то ведь заровняли бы с землёй.
Ни Рахиту, ни его братану "культурному" министру до этого дела нет, если не сказать хуже.