ВОЛШЕБСТВО

                 Когда деревянный божок оживет,

                 со скрипом поднимет шершавую руку,

                 тогда и начнется средь неба полет,

                 который обрек мою душу на муку,

                 который обрек мое сердце пока

                 на странное среди небес замиранье.

                 И мокрые, ватные льнут облака

                 к моей голове, чтоб умерить летанье...

                 Когда деревянный божок, заскрипев,

                 поднимет другую шершавую руку,

                 тогда только творчества страстный напев

                 разгонит, как ветер, безволье и скуку...

                 Немое доныне жилье и очаг

                 наполнятся древности ветхой дыханьем.

                 Я раньше ходила-бродила впотьмах,

                 теперь же я маюсь метаньем-летаньем...

                 Но творчества жизнь длится, словно мираж,

                 покуда божок на весу держит руки,

                 и странный, и дикий, и глупый кураж,

                 наверное, лучше не выдумать муки...

                 Когда деревянный божок разомкнет

                 скрипучие веки и взгляд свой направит

                 на солнце, на дом, то всю жизнь напрлет,

                 надеюсь, летанья душа не оставит,

                 надеюсь, божок не закроет глаза,

                 руки не опустит ни левой, ни правой...

                 Иначе нельзя - лишь такая стезя

                 поэту дана в стихотворной оправе!

                 Летанье средь туч и летанье средь звезд,

                 летанье среди поднебесного мира.

                 Как этот божок деревянный непрост!

                 Как звонко поет деревянная лира!