Размышления на станции Дно

Недавно на пути в Псков я проехал по железной дороге станцию Дно. Ту самую, где сто лет назад состоялось отречение царя Николая II.

Поезд стоял в темноте целый час.

В окнах была непроглядная тьма, и казалось, что мы действительно погрузились на самое дно мироздания, и над нами сомкнулась пучина.

В этой бездонной пропасти меня охватила тревога.

Мне чудился литерный вагон, прибывший с фронта, царь Николай в офицерском мундире, затравленный, метался по вагону, а к нему уже по лестнице карабкались думские депутаты Гучков и Шульгин, требовали отречения.

И царь безвольной рукой подписывал ужасную бумагу, которая сулила России безвластие, а ему с женой и чадами — страшную смерть в подвале Ипатьевского дома.

Революция февраля 1917 года была революцией разрушения, была направлена против царского самодержавия, против русского имперского централизма, на котором держались гигантские пространства, бесчисленные народы и силы.

Самодержавие было удерживающей плотиной на пути могучего исторического потока, остановленного царской властью.

В этом взбухавшем потоке, наполненном энергиями великого народа и великих пространств, уживались две темы: требование развития и модернизации устаревшего царства, которое не могло выиграть ни одной войны, одолеть коррупцию, проложить магистрали к новому проекту государства Российского.

И вторая тема — требование справедливости, где ненависть смешалась с мечтой.

Ненависть к себялюбивой династии, равнодушной к народным чаяниям, расстрелявшей эти народные чаяния в январе 1905 года.

И мечта о лучезарном царстве, в которой мерещилась возможность идеального Божественного бытия.

Две эти силы проломили шаткую прогнившую перегородку российского самодержавия и ринулись вперёд в историю.

Смысл Февральской революции, смысл Временного, состоящего из либеральных политиков, правительства, был разрушительным смыслом.

Они праздновали победу, раскупорив бутылку шампанского, торжествуя свой триумф, не понимая, что раскупорили гигантский сосуд русской страсти, сокрушительной энергии, мечтательного утопизма и беспощадного русского бунта, которые хлынули наружу, как парная кровь из перерезанной артерии.

И этот могучий поток разметал империю, растерзал её на клочки, оторвал Кавказ, Украину, разломил страну по Уральскому хребту, растерзал на части Сибирь, дальневосточные территории.

Большевики подхватили этот могучий слепой поток, выиграли у либеральных генералов Гражданскую войну и вновь установили самодержавие, жестокий централизм, сталинскую диктатуру.

Сталин репрессиями и террором остановил бурлящую магму разрушительной народной энергии, направил её в русло модернизации.

Провозгласил справедливость, вернув народу заповедную мечту об идеальном бытии.

Эта энергия, взятая в железные сталинские оболочки, превратилась в тысячи заводов, опрокинула фашистскую империю Гитлера, окрасила весь земной шар в красный советский цвет.

Перенесла знамя Победы с рейхстага на космическую орбиту Гагарина.

А потом исчахла, остановилось, закупоренная плотиной брежневского застоя — плотиной, за которой вновь стали копиться несметные силы, требующие модернизации и справедливости.

В августе 1991 года эшелон государства Российского вновь прибыл на станцию Дно-2, где случилось отречение Горбачёва, крах советского централизма.

Чудовищные силы, скопившиеся в недрах советской империи, разнесли в клочки государство.

Ельцин со своей либеральной свитой был всё тем же, пусть и видоизменённым, Временным правительством, которое умело только разрушать, но не умело созидать и мечтать.

Оно раскупорило, как в прежние времена, гигантский сосуд, где скопилась русская буря.

Русский хаос вырвался на свободу и стал гулять по просторам Евразии. Путин в великих трудах, незримым колдовством, утончёнными, ему одному понятными технологиями остановил этот разрушительный вихрь, направил его в новое русло, стал строить государство Российское.

Но вот теперь наш поезд заскрипел тормозами, стал приближаться к станции Дно-3.

Он её ещё не достиг, но задышала в лицо машинисту вековечная русская бездна.

Мы снова остановились перед стеной.

Снова чаем модернизации и развития, чаем божественной справедливости и сказочной, идеальной мечты.

Мы перестали строить заводы и создавать технологии, перестали совершать открытия, творить шедевры искусства.

Забыли о небесах и небесных силах.

Уткнулись в землю, выдавливая из неё нефть, железо, превращая их в золото, стяжая себе не Царствие небесное, а царство золотого тельца.

Русская история движется по таинственной синусоиде, где цветение сменяется упадком.

Упадок переходит в катастрофу, в чёрную дыру русского времени, из которой вновь выбирается благодаря провидению, не бросающему русский народ в беде.

Аналог Февральской революции зреет в сегодняшней России. Либеральный слой наполнен яростными ненавистниками власти, умелыми политологами с подрывной психологией, язвительными публицистами и хулителями, изгрызающими под корень древо государства Российского.

Господь, вразуми президента. Господь, укроти разрушителей. Господь, озари народ.

Такие мысли посетили меня на станции Дно, где час стоял мой ночной псковский поезд, и о стены вагона бились глухие стоны исчезнувших поколений. А на устах у меня рождался стих:

Настольных книг лукавое коварство,

Винтовок сталь в кровавых кулаках.

Куда ж нам плыть? Плывёт за царством царство,

И Божий лик сияет в облаках.