Проблемам сегодняшнего добрососедства – более 100 лет!

М.С. Грушевский – историк, политик, автор 10-томной «Истории Украины – Руси»

Фальсификация школы

Почитать передовые газе­ты - выходит так, будто в за­конопроекте о всеобщем обязательном обучении, ко­торый теперь обсуждается в Государственной Думе, одно большое горе: земства и го­родские самоуправления от­странены от заведования проектируемой начальной школы. Если бы не эта беда, то со всем остальным, сделав маленькие поправки, можно было бы примириться. Так выходит по газетам, особен­но по столичным. Несомнен­но, что устранение земств и городских дум - большая бе­да: хотя, с другой стороны, нельзя забывать и о том, что при нынешних порядках возможны такие составы земских управ и городских муниципалитетов, которые, пожалуй, куда свирепее са­мого свирепого столоначаль­ника.

Но дело в том, что и при передаче школ в самое полное и безграничное веде­ние местных самоуправле­ний - этот законопроект ос­тался бы абсолютно непри­емлем без малого для двух третей населения России, т.е. для той его части, кото­рая не принадлежит к вели­корусской народности. Ибо вопрос о всеобщей школе есть прежде всего вопрос о языке преподавания.

У «нас» об этом всегда за­бывают. Либералы-то «мы» либералы, радикалы-то «мы» радикалы, а в некото­рых важных отношениях «наше» миросозерцание вполне направляется и дик­туется начальством. Началь­ство принципиально не при­знает разницы между поня­тиями «русское» и «россий­ское», и «мы» тоже, в конце концов, игнорируем эту раз­ницу. Между тем, она очень почтенна: «русское» означа­ет свойственное одной из на­родностей, населяющих Им­перию, а «российское» озна­чает свойственное всей Рос­сии. Конечно, русская на­родность - величайшая в го­сударстве, богатейшая по культурной силе - по край­ней мере, в количественном отношении: она своим тру­дом и талантом создала это громадное государство, и она при каких угодно политиче­ских реформах, в силу свое­го удельного веса, останется здесь «первой среди рав­ных». Но - среди равных, а это у «нас» даже радикалы забывают.

Забывают, поль­зуясь тем, что вековое казен­ное насилие культурно обес­плодило почти все эти наци­ональные меньшинства, за­душило в корне их творчес­кие попытки и заставило - или отказаться от просвеще­ния, или искать его в чужом источнике. В конце концов, это забвение, это замалчива­ние самой наличности ги­гантского иноязычного большинства незаметно и (надеюсь) бессознательно превращается у «нас» в кос­венное содействие казенной руссификации. Создается такое впечатление, словно все уже обрусели, а те, кото­рые еще не успели, только о том и мечтают, чтобы обру­сеть: следовательно, давайте им помогать в этом похваль­ном стремлении и насаждать русскую культуру в качестве всероссийской. А инородцы удовольствуются театрами для простонародья - конеч­но, в такое время, когда сце­на не занята под «серьез­ные» спектакли.

Между тем, в действитель­ности это все обстоит далеко не так. Большая публика ма­ло знакома даже с элемен­тарной арифметикой госу­дарства - с официальной ста­тистикой населения. А не мешало бы знать. В 1897 го­ду правительством была произведена всероссийская однодневная перепись, ре­зультаты которой были офи­циально опубликованы лет 6 тому назад. По этой перепи­си население России в отно­шении родного языка рас­пределяется следующим об­разом:

Великороссы   43, 30 процентов всего населения

Украинцы        17.41

Поляки             6,17  

Белоруссы       4,57

Евреи               3,94

Киргизы           3,18

Татары            2,91

Немцы             1,40

Литовцы          1,29

Латыши           1,12

Башкиры         1,12

Грузины          1,95

Армяне           0,91

Молдаване     0,87

Мордва          0,79

Эсты              0,78

Остальные народности, на­считывающие меньше мил­лиона членов, опускаю для краткости. Надо иметь в ви­ду, что под этими скромны­ми на вид процентами скры­ваются громадные абсолют­ные цифры. Украинцев, на­пример, 22 с половиной мил­лиона - на 4 миллиона боль­ше, чем, например, испанцев в Испании. «Каких-нибудь» литовцев - 1.658.000 тысяч: в Норвегии в то же время на­считывалось немногим боль­ше 2 миллионов населения, а между тем норвежская культура поставляет модных писателей на весь цивилизо­ванный мир. Иными слова­ми, все это крупные народы, которые при других услови­ях могли бы создать свою са­мобытную культуру, просла­вить имя свое и, в конце концов, принести общему отечеству России несметно больше пользы, чем теперь, когда они прозябают почти все на задворках, в качестве бесплатного приложения к великорусской народности.

При этом следует отметить еще одно обстоятельство: ко­личество великороссов в пе­реписи несомненно преувеличено, так как на русском языке говорит - особенно в городах Малороссии, запад­ного края, юга, Поволжья, северного Кавказа - множе­ство русифицированных инородцев, которые, однако, признают себя членами дру­гих национальностей и при первой возможности воспи­тали бы своих детей на дру­гом языке. Таких элементов особенно много среди укра­инцев, а также евреев и ар­мян. Несомненно, были крупные ошибки в пользу великорусского элемента и при переписи в сельских ме­стностях Поволжья, где мордва, черемисы и чуваши сильно перемешаны с рус­скими. Не рискуя впасть в грубую ошибку, можно ска­зать наверняка, что действи­тельное количество великороссов в России вряд ли многим выше одной трети всего ее населения. Это, при­близительно, то же место, которое занимают немцы в Австрии.

Конечно, дело не в одних цифрах, дело главным обра­зом в психологии: есть ли у всех этих народностей воля к национальной жизни, или они, быть может, уже прими­рились с перспективой рас­творения в котле чужой культуры? У «нас» часто уверяют, будто уже прими­рились, особенно настойчи­во утверждают это по отно­шению к украинцам и бело- руссам. Какие, мол, они ук­раинцы, какие белоруссы! Они сами только о том и мечтают, как бы скорее разу­читься говорить по-мужичьи и перейти к господской ре­чи. Сюда обыкновенно при­шпиливается «филологичес­кая» справка о том, что укра­инский (а тем более бело­русский) язык не язык даже, а просто наречие, один из го­воров великорусского. Эта филологическая справка есть простая болтовня: ис­панский и итальянский, нор­вежский и датский, немец­кий и голландский языки еще ближе друг к другу, чем русский и украинский, а все- таки это особые языки с осо­быми культурами, потому что самостоятельность язы­ка определяется не филоло­гами, а сознанием народов.

Впрочем, и с филологичес­кой стороны дело обстоит не так плохо: в 1905 году Пе­тербургская академия наук в ответ на запрос комитета министров составила до­кладную записку, где обстоя­тельно доказывалось, что ук­раинский язык сам по себе, а русский сам по себе и что за­мена первого вторым в на­родных школах Малороссии привела к понижению куль­турного уровня. Но помимо всего этого, самостоятельное развитие украинской куль­туры есть факт непрелож­ный и, так сказать, офици­альный - в двух шагах отсюда, в Галиции. Нечего уже говорить о литературе, теат­ре и печати; но на этом язы­ке - несмотря на все стесне­ния и препятствия со сторо­ны шляхты, хозяйничающей в крае, - там ведется и пре­подавание в народных шко­лах и в нескольких гимнази­ях: в львовском университе­те на этом языке читаются некоторые лекции, и на оче­реди стоит вопрос об учреж­дении специально-русского университета: наконец, на этом языке обязаны судить и рядить судьи и чиновники в восточной Галиции. Всему этому из России помешать нельзя, и потому вопрос о том, «может» ли и «должен» ли украинский язык создать особую культуру, есть во­прос праздный. Какие там разговоры, какое там «мо­жет» или «должен», когда есть налицо?

Вопрос же о том, есть ли у многочисленных народнос­тей России воля к нацио­нально-самобытной жизни, решается тоже не рассужде­ниями, а фактами, опытом жизни. Ясный ответ дает не­давно вышедшая книга «Формы национального движения в современных го­сударствах». Там, в ряде от­дельных очерков, написан­ных такими специалистами, как проф. Грушевский, Л. Крживицкий, С. Дубнов, член ,Думы Булат, прив.-доц. Авалов, Л. Штернберг, изображено настроение главней­ших народностей европей­ской и азиатской России в эпоху освободительного дви­жения. Выводы получаются очень любопытные. Оказы­вается, при первом ветерке свободы все они, без исклю­чений, потребовали эманси­пации от чуждой им русской культуры и права на свою национальную школу. Вот несколько примеров.

В сен­тябре 1906 года епархиаль­ный съезд духовенства (!) Подольской губернии возбу­дил перед синодом ходатай­ство о введении в начальных школах губернии преподава­ния всех предметов на укра­инском языке, а также о вве­дении обязательного изучения украинского языка, ис­тории и литературы в Каменец-Подольской духовной семинарии. Полтавская го­родская дума постановила вести в школе имени Котляревского преподавание на украинском языке. Во мно­жестве сельских школ эта реформа была введена «явочным порядком» - не только на крамольном левом берегу Днепра, но и в благо­намеренной правобережной Украине, например, в Брац­лавском уезде.

- Съезд белорусских учи­телей, собравшийся в мае 1907 года, постановил о не­обходимости вести все пре­подавание в начальных шко­лах на белорусском языке. Вслед за этим образовалась «Белорусская национальная хэура» - союз учащихся в Глуховском учительском ин­ституте (Черниговской губ.): союз тоже ставит своей це­лью национализацию шко­лы.

Автор статьи, г. А. Нови­на, сообщает: «Нам известен ряд школ - конечно, част­ных, где обучение детей ве­дется по-белорусски (в Мо­гилевской, Минской и Ви­ленской губ.). Спрос на учи­телей для таких школ рас­тет».

- У евреев требование на­циональной школы, с препо­даванием всех предметов на еврейском языке выставлено было всеми, без исключения, еврейскими партиями: и си­онистами, и Бундом, и даже петербургской обруселой буржуазией.

-       У литовцев борьба за родной язык осложнялась борьбою за родной алфавит: до 1904 было запрещено пе­чатать литовские книги ина­че, как русскими буквами. Однако «литовские родите­ли считали и считают своей обязанностью хоть тайно обучать своих детей, по крайней мере, чтению на ли­товском языке». В дни сво­боды началась в сельских школах повальная замена чужих учителей литовски­ми. Возникли разного рода культурно-просветительные общества. Одно из них, «Светило», основало ряд школ, где преподавание ве­лось на литовском языке: другое, «Свет», с 18 отделе­ниями, 10 библиотеками, ор­ганизовало театральную группу и тоже учреждало школы. В 1905 году образо­вался «союз учителей-литов- цев», требовавший национа­лизации всех школ Литвы и возрождения виленского университета, но уже не в качестве польского, а литов­ского.

-       Латыши требовали ла­тышского языка в школе, су­де и самоуправлении, ла­тышского городского театра в Риге (частные театры у этого в высшей степени культурного народа есть в изобилии), даже латышских надписей на улицах, трамва­ях и т.д.

-                  У армян «под влиянием новых условий жизни и но­вых идейных факторов на­циональная идея не только не ослабевает, но приобрета­ет более широкий и ясный характер». Некоторые остат­ки национальной школы у армян еще сохранились, бла­годаря церковной автоно­мии, так что в этом отноше­нии им в 1905 - 1906 гг. при­шлось требовать не рефор­мы, а только упрочения и развития существовавшего порядка.

- У калмыков и башкир в 1907 году возникли «учи­тельские союзы» с нацио­нально-культурной програм­мой. Буряты «категорически требуют введения родного языка в школе, суде и само­управлении»: они же учреж­дают издательство учебни­ков и переводных книг. В ап­реле 1904 г. состоялся в Чи­те с разрешения губернатора съезд бурят и тунгусов За­байкалья, выработавший проект реформы управления краем, а в том числе всеоб­щего обязательного обуче­ния на монгольском языке. Якуты учредили в Якутске национальный театр, где ста­вились «не только драмы, но даже оперы» и т.д.

Всех не перечислишь, да и не нужно. Все ведь это смела реакция, уничтожила боль­шую часть драгоценных культурных ростков. Но приведенные факты остают­ся фактами и непреложно доказывают одно: воля к на­ционально-самобытной жиз­ни есть. Около 60 процентов населения России не хотят великорусской школы, ибо хотят учиться на своих язы­ках и творить свои культу­ры. Россия им дорога, как идея общности, взаимной за­щиты, круговой поруки; она им рисуется в перспективе будущего прекрасным чело­веческим садом, где самые разнообразные культурные цветки мирно распускаются один подле другого, каждый в своем своеобразии, сопер­ничая друг с другом красо­той и ароматом, а не кула­ком и обухом. Вне этого иде­ала для них нет просвеще­ния и нет прогресса, а есть только грубое насилие, за­гримированное (да еще не­удачно) под цвета просвеще­ния и прогресса.

Законопроект предусмат­ривает какое-то двухлетнее обучение на «местном» язы­ке, с тем, однако, чтобы с третьего года все преподава­лось по-русски; но и эта «льгота» предположена только для уездов с нерус­ским большинством, причем, конечно, украинцы и бело­руссы будут любезно зачис­лены в состав «русского большинства». Кроме того, предстоит, очевидно, отбор «местных» языков, причем, некоторые будут просто признаны несуществующи­ми: украинского языка не существует, белорусского то­же, молдавского в Бессара­бии тоже, финских наречий на Волге и на севере тоже, а об еврейском языке и гово­рить нечего: «обретается в не тех» и не имеет никакой культурной реальности. Не­сколько щедрее оказывают­ся, судя по телеграммам, октябристы – они собираются голосовать за отсрочку принудительной руссификации. Но и октябрис­ты не согласны признать школьными языками такие, как украинский или еврей­ский. 22.500.000 малороссов, 6 миллионов белоруссов. 6 миллионов евреев, 3 милли­она поволжских и северно­российских финнов и про­чая «мелкота» обрекаются на национальное исчезнове­ние.

Конечно, в самом горьком положении окажутся при этом порядке евреи. Этот на­род живет главным образом среди поляков, украинцев, белоруссов, литовцев, эстов, латышей и молдаван и мень­ше всего соприкасается с ве­ликороссами. Как же будет решена его судьба? В какие школы будут гнать его де­тей? Из проекта это неясно. Во всяком случае, раз препо­давание на еврейском языке исключено, а посещение школы обязательно, остается одно из двух: или школы ме­стного большинства - поль­ские, литовские, латышские, эстонские, немецкие, - или русская школа. В том и в другом случае горемычному племени уготовляется в не­далеком будущем перспек­тива, одновременно курьез­ная и трагическая.

Что зна­чит обучение в школах мест­ного большинства, это мы видим в Австрии, где часть евреев воспитывается по-не­мецки, часть по-польски, часть по-чешски, часть по- итальянски, все они друг от друга отрезаны, друг друга не понимают, не могут объе­диниться ни для отпора про­тив антисемитизма, ни для борьбы за действительное осуществление бумажного равноправия и, в результате, представляя собою народ в миллион с четвертью инди­видуумов, не играют в Авст­рии никакой политической роли, тогда как словинцы, итальянцы, хорваты, кото­рых гораздо меньше, имеют в руках прочную долю влия­ния на государственные дела и извлекают из этого влия­ния реальные выгоды.

Тем хуже будет в России, где равноправия не только на бумаге, но и в перспективе нет и где евреям, как свет и воздух, необходимо единст­во, солидарность, организа­ция. Вместо этого им, кажет­ся, предоставлено будет рас­пределиться по нациям: рижские будут числиться латышами, ковенские литов­цами, ломжинские поляка­ми, а мы, южане, значит, бу­дем великороссы. А там, даст Бог, лет через 20, разовьются у нас и соответствующие на­циональные чувства. Мы, южные великороссы Моисе­ева закона, будем гордо смо­треть сверху вниз на ковен- ских литвинов иудейского вероисповедания и будем их корить:

- Что у вас за культура? Ерунда, а не культура. «На­ша» лучше!

А «литвин» скажет:

- Врешь, «наша» куда луч­ше!

В Австрии эта картинка встречается сплошь и рядом. Худшие шовинисты-подст­рекатели, наиболее резко призывающие венских нем­цев душить чеха, - это евреи из редакции «NeueFreiePresse». Зато в австрийском рейхсрате три четверти не­мецких депутатов - непри­миримые антисемиты, а в Вене двадцать лет господст­вуют христианские социали­сты.

Еще приятнее другая аль­тернатива: если нас заставят учиться только по-русски. Уже и теперь евреи во мно­гих городах черты оседлос­ти, где великорусского насе­ления нет, являются единст­венными, так сказать, пред­ставителями русской куль­туры, т.е., говоря точнее, единолично руссифицируют край. Вильна, например, рус­ифицирована только еврей­ской интеллигенцией: и что- то незаметно, чтобы за эту услугу евреев очень любили тамошние великороссы, - а зато поляки и литовцы от­крыто ставят евреям этот по­двиг в большую вину. То же самое в Малороссии.

Укра­инская печать вообще и про­грессивна, и демократична, но когда речь заходит о рус­ификаторской роли еврей­ской интеллигенции, эта пе­чать выходит из себя и поло­жительно сбивается на анти­семитские ноты. И хуже все­го то, что не знаешь, какими словами протестовать. Ибо ведь действительно правда, что города Украины, где ве­ликороссов можно по паль­цам перечесть, и вполовину бы не носили того характера, который носят теперь, если бы еврейская интеллигенция не так усердно шла навстре­чу администрации в смысле насаждения русского языка. Прикрепощение евреев к русской школе зафиксирует этот порядок вещей и сдела­ет еврейское население окончательно ненавистным в глазах самых демократиче­ских элементов местного большинства.

Из всего сказанного следу­ет ясный вывод: всеобщее обязательное обучение, если оно не производится для каждой группы населения на том языке, который группа эта признает языком своей национальной культуры, не имеет ничего общего ни с просвещением, ни с прогрес­сом. Ярко и отчетливо за­явил это однажды в Думе польский депутат: лучше ни­какой школы, чем такая. Нет ни одного здорового народа, который не присоединился бы к этим словам.

Владимир ЖАБОТИНСКИЙ, 1910

В. Жаботинский – известный русскоязычный публицист пред- и постреволюционных лет (1880-1940), родился в Одессе, умер в США

 Газета ”Звезда Поволжья” № 08  02 марта 2017 года, Казань

Другие материалы газеты на сайте http://www.zvezdapovolzhya.ru/  

Коммент публикатора:

Спасибо Рашиту Ахметову, что в своей славной газете «Звезда Поволжья» еженедельно публикует немало материалов, освещающих многолетние истории вроде бы чисто сегодняшних проблем.

Оказывается, постсоветские споры о соотношении великорусскости и самобытности народов, тысячи лет населяющих наши просторы, не утихают на восточно-европейской равнине спокон венков.

А тут ещё и четвёртый год никак не ухайдокаем Украину, непонятное новообразование на юго-западе Русского мира. Три года круглосуточного хамстсва, злобы, унижений, захват Донбасса всё никак её не берут – очень далеко зашёл тама процесс самобытности.

Но, оказывается, если порыться в публицистике столетней и более давности, процесс суверенизации российских окраин уже тогда булькал во всю. И если не торопясь прочесть данную раритетную статью В. Жаботинского, то увидим, что то, что полыхает сегодня, во всю горело уже тогда… Впрочем, дело естественное – младшие братья подрастают, матереют и устраивают свою жизнь, не оглядываясь на окрики и мат старших… Селявуля такая вот.