Эгоизм и альтруизм. Биологические корни

Перелистывая старые журналы, наткнулся на стаью «Предыстория души» (см. журнал «Наука и жизнь» № 2 1984). Автор статьи Павел Симонов (1926 —2002). Он психофизиолог, биофизик и психолог. Академик РАН и автор ПОТРЕБНОСТНО – ИНФОРМАЦИОННОЙ ТЕОРИИ ЭМОЦИЙ. Статья большая, но ключевым моментом в ней есть следующее заключение специалиста. «Нам не известна ни одна потребность человека (кроме, пожалуй, юмора), которая совершенно не имела бы филогенетических «корней» в потребностях животных». Начал рыть дальше

За поиском «корней» обратился к книге Мейтленда Иди «Недостающее звено» (см. ссылку http://fanread.ru/book/10016764/ ) В книге гипотетически анализируется формирование социальной природы человека на аналогах социального поведения животных, живущих группами, но различающихся по способу добывания пищи – собирательством (приматы) или охотой (хищники). Автор книги предлагает схему поиска.

-Приступить к поискам лучше со стороны, помеченной "социальная структура", и рассмотреть, в какого рода группы, скорее всего, объединялись эти первые ступившие на землю человекообразные обезьяны. Но возможно ли установить, какими они были, столько миллионов лет спустя?

Установить — нет, но предложить достаточно правдоподобные догадки, пожалуй, можно. Поскольку древние гоминиды (предок человека, В. К.) находились в тесном родстве с предками шимпанзе и поскольку они делили среду обитания — саванну — с предками павианов, полезно будет в поисках данных об их социальной структуре обратиться к наблюдениям за ныне живущими потомками этих двух обезьян. Между этими сообществами существует много важных различий, но тем интереснее сходство, которое между ними есть. И наиболее интересно, конечно, то обстоятельство, что их сообщества высокоорганизованны.

Сообщества павианов или шимпанзе — это вовсе не случайное скопление прыгающих, вопящих взбалмошных диких тварей; наоборот, эти сообщества удивительно устойчивы, дисциплинированны, и обычно в них царит полный порядок, поддерживающийся благодаря сложному взаимодействию пяти основных факторов. Первый из них — узы, связывающие мать и детеныша. Второй — возраст животного, регулирующий его переход от одной роли в группе к другой. Третий — непрерывающиеся родственные отношения животного с братом, сестрой или матерью. Четвертый — отношения взрослых самца и самки. Пятый из них — доминирование, то есть соотношение рангов животных в социальной организации группы».

Сосредоточимся на этом факторе.

- Одна из наиболее характерных особенностей стада павианов — это доминирование самцов. Во многих изученных стадах павианов имеется самец номер один, которому остальные самцы во всем уступают. (Нередко в стаде бывают два доминирующих самца — или даже три и больше, — они объединяются, чтобы удержать за собой главенствующее положение, сохранить которое в одиночку им не удалось бы.) Прочие самцы располагаются в нисходящем порядке по остальным ступеням иерархической лестницы. Хотя непрерывно происходят мелкие стычки за более высокое положение, а порой и длительные ожесточенные схватки за место наверху (чего, собственно, и следует ожидать, поскольку именно туда устремляются наиболее сильные, смышленые и решительные животные), иерархия подчинения, раз сложившись, оказывается весьма устойчивой. Животные с высоким положением живут припеваючи — остальные всегда готовы без спора уступить им пищу, самку, удобное место для спанья и т. д.

- У шимпанзе доминирование проявляется далеко не так четко, как у павианов. Члены группы относятся друг к другу очень терпимо, и точный статус нередко оказывается затушеванным. У павианов же иерархия соблюдается очень строго. Такая разница, как полагают, возникла из-за различия в образе жизни этих двух видов. Стадо павианов обитает на земле, где естественный отбор активно способствует появлению крупных агрессивных самцов, способных защитить стадо от хищника… или хотя бы отвлечь его внимание ложными атаками, пока самки и детеныши убегают к спасительным деревьям. В результате у павианов половой диморфизм выражен очень ярко, то есть самцы заметно отличаются от самок. Они крупнее (порой вдвое), гораздо сильнее, их клыки и челюсти много больше, а темперамент воинственнее, и они никому не спускают ни отступлений от правил поведения, ни покушений на их статус. Кроме того, они очень ревниво относятся к "своим" самкам, когда у тех начинается течка. Все эти черты способствуют возникновению авторитарного сообщества, где доминирующий самец, даже не оскаливая зубов, одним взглядом ставит на место забывшегося подчиненного самца.

А у шимпанзе «члены группы относятся друг к другу очень терпимо».  Вожак, задав трепку провинившемуся, одновременно, как отмечают исследователи, тут же его поддерживает, успокаивая совсем негрозным прикасанием. Следовательно, взаимоотношения в сообществе у них справедливее, чем у павианов. Это, как отмечается в книге, есть следствие различий в среде обитания: шимпанзе живут на деревьях, где безопаснее и сытнее (плодов достаточно), а павианы в саванне, где опасностей со стороны хищников больше и еды поменьше (в основном только корешки, семена и насекомые).

Различия же в среде обитания, как обнаружил видный английский ученый Джон Крук, и это  отмечается в книге, отражают  различия в структуре сообществ животных близкородственных видов. Этот тезис подтверждается следующими наблюдениями и других ученых.

-Гелады в отличие от восточноафриканских павианов обитают на склонах гор в Эфиопии. Климат там более суров, сезонные изменения погоды выражены более резко, и в определенные периоды пищи становится заметно меньше. В результате взаимоотношения самцов и самок приобретают другой характер. Днем стадо разбивается на отдельные группы, которые отправляются искать корм, каждая в свою сторону. Такая группа включает одного взрослого самца, одну или несколько самок и детенышей разного возраста. Логика подобного разделения совершенно ясна: когда пищи не хватает, для выживания вида гораздо важнее, чтобы сыты были самки и молодняк, а не избыточные самцы. До тех пор пока один сильный самец охраняет самок и оплодотворяет их во время эструса, остальные самцы могут считаться ненужными — разве что они могут занять место погибшего вожака группы или образовать новую семью с молодыми самками. При такой структуре сообщества взаимоотношения между отдельным самцом и самкой заметно более длительны и прочны, чем у павианов саванны, и в этом смысле подобная группа гелад гораздо больше походит на человеческую семью-ячейку, чем стадо павианов саванны или даже сообщество шимпанзе. Но что характерно, с наступлением сезона дождей, когда сухие склоны гор становятся богаче пищей, группы самец — самка — детеныши начинают распадаться и гелады соединяются в обычные стада с многочисленными самцами.

У гамадрилов социальная структура опять-таки имеет свои особенности. Эти павианы обитают в еще более сухих местностях, чем те, в которых живут гелады, — в скалистых районах Эфиопии и в полупустынях Сомали. В таких условиях группы с одним самцом существуют круглый год. Связь самец — самка еще более прочна, чем у гелад. Каждый самец-гамадрил относится к своему гарему весьма ревниво и не отпускает от себя самок буквально ни на шаг. Если он переходит на другое место, они идут с ним или рискуют быть укушенными. Эта поведенческая черта укоренилась настолько глубоко, что самка, когда самец ей угрожает, бежит не от него, а к нему.

Это еще одно подтверждение того, что чем тяжелее условия существования у приматов, тем меньше «справедливости» и больше диктата вожака в сообществе.

Приоритетным является выживаемость сообщества и соответственно вида в целом. В жертву приносятся потребности, характеризующие доброжелательность и терпимость во взаимоотношениях внутри сообщества.

Читаем далее у Мейтленда Иди на странице 108.

-Попробуем подойти к решению вопроса с позиции Джорджа Шаллера, который советует на время отвлечься от приматов и их поведения, и заняться животными других видов, рыскающими и охотящимися в африканской саванне. Шаллер пишет: "Поскольку экологические условия оказывают сильнейшее влияние на социальные структуры, (мне) представлялось, что имеет смысл сравнить гоминидов с животными, которые походят на них в экологическом отношении и совсем не обязательно в филогенетическом, — такими, как плотоядные общественные животные".

- Социальные структуры… на которые воздействуют экологические условия? Ну, конечно же! Мы уже слышали об этом от Джона Крука, хотя и в несколько иной связи.

Но плотоядные общественные животные? Он, что же, имеет в виду львов?

Да, именно их.

-Крупнейшие африканские хищники: львы, леопарды, гепарды, пятнистые гиены и гиеновые собаки — все, за исключением леопардов и гепардов, являются общественными животными, выработавшими две жизненно важные черты: они охотятся группами и делятся своей добычей.

- Еще один любопытный аспект групповой жизни хищников заключается в разнообразии — и малой степени выраженности — доминирования в их сообществах. Для того чтобы животные могли сотрудничать во время охоты, агрессивность в их взаимоотношениях должна как-то сниматься или подавляться. Но при жестком соподчинении это очень трудно. Попробуйте представить себе сознающих свой статус павианов, которые настолько забыли взаимную враждебность и страх, что способны дружно заняться совместной охотой. Хищники же охотятся так постоянно. У львов самцы доминируют над самками, но только потому, что они сильнее. Самки отнюдь с этим не мирятся и при попытке отобрать у них лакомый кусок нередко вступают в драку. Среди самок — а им принадлежит главная роль в охоте — также не соблюдается никакой иерархии. У гиен доминирующее положение в стае принадлежит самкам, но собственной иерархии ни среди самцов, ни среди самок также не существует. Сообщество гиеновых собак характеризуется терпимостью и дружелюбием; степень доминирования меняется от стаи к стае, но оно никогда не бывает сильно выраженным. Да и вообще, по-видимому, отражает оно в основном взаимоотношения между конкретными животными.

Отсюда даже для дилетанта становится очевидным: чем тяжелее условия существования у «охотников» (у гиеновых собак в сравнении со львами), тем либеральнее и справедливее правила поведения членов сообщества. И наоборот, у приматов чем тяжелее, тем авторитарнее их порядки. И ярче выражен эгоизм, что иллюстрируется следующими выводами специалистов, описанных Мейтлендом Иди.

- Второй важнейший аспект группового поведения хищников состоит в том, что они делят добычу между собой. Правда, львы рычат, дерутся, иногда даже убивают друг друга возле туши (что указывает на неполную эволюцию группового поведения: они научились сотрудничать во время охоты, но не за пиршественным столом), однако гиены и гиеновые собаки ведут себя гораздо пристойнее. Гиеновые собаки в этом отношении чрезвычайно щепетильны. Молодые животные в стае бегут медленнее взрослых и, естественно, поспевают к добыче последними. Взрослые собаки, как правило, ограничиваются двумя-тремя кусочками, затем отходят и ждут, пока не насытятся молодые, и только тогда приступают к еде по-настоящему. Иногда к этому моменту от туши не остается почти ничего, и, оставшись голодными, они вынуждены вновь отправляться на охоту, но забота о молодом поколении очень важна для вида, у которого смертность среди взрослых особей, по-видимому, весьма высока. Пока щенки гиеновой собаки еще настолько малы, что не способны следовать за стаей и вынуждены оставаться в логове, они покусывают и тыкают возвратившихся охотников в уголки пасти, и те отрыгивают мясо. Одна охромевшая собака, которая не могла следовать за стаей, прибегла к тому же способу и тоже получала отрыгнутое мясо, то есть осталась в живых благодаря помощи других членов стаи.

Чистейший альтруизм в сообществах гиеновых собак. В отличие от эгоизма павианов.

- Всегда тяжело смотреть, как больной или искалеченный павиан старается не отстать от стада. Сородичи не кормят его и никак о нем не заботятся: они питаются главным образом семенами, травой, фруктами, корнями, и почти весь день у них уходит на то, чтобы насытиться самим. Поэтому больной павиан справляется со своей бедой сам, и пусть даже стадо переходит с места на место не торопясь, у него не остается сил на поиски корма, так как вся его энергия расходуется на то, чтобы не отстать. В результате он ослабевает еще больше, поспевает за стадом с еще большим трудом, становится еще слабее…

Теперь логично предположить, что нашему древнему предку гоминиду, чтобы выжить, приходилось прибегать как к собирательству, так и к охоте. А это, как следует из вышесказанного, противоречиво с точки зрения авторитаризма и либерализма.

Но если вспомнить, что диалектическое единство и противоборство противоположностей есть закон развития, то эгоизм, характерный для авторитаризма у павианов и уравновешенный рациональным альтруизмом у гиеновых собак – «либералов» (рациональный альтруизм — это балансирование между своими интересами и интересами другого человека и других людей, см. ссылку «Рациональный альтруизм» http://iissiidiology.net/ru/publikatsii/133-altruizm ), то неразрывное единство этих противоборств у человека должно вырабатывать чувство справедливости. А баланс эгоизма с альтруизмом и есть справедливость.

Интересное определение справедливости дал академик Николай Амосов (1913 – 2003) в своей книге «Книга о счастье и несчастьях» (см. ссылку http://fanread.ru/book/7099042/ ) .

Справедливость - это мера обмена. Она предполагает измерение отдаваемого и получаемого взамен, соотнесение того и другого. Справедливо, когда обмен "правильный". Как это определить? Мера измерения - чувства. Чувства от отдаваемого должны компенсироваться чувствами от получаемого. Соответствие этих чувств выражается особым критерием - "чувством справедливости". Собака отвечает злом на зло, добром на добро. У каждой - свои чувства и свои эквиваленты. Но даже добрая собака начинает огрызаться, когда другая повторно преследует ее.

Способность сравнивать чувства в процессе отношений, когда берут и отдают, - это и есть биологическая справедливость. За зло - зло, за добро - добро.

Баланс эгоизма и альтруизма у разных людей не только разный, но он у каждого из нас меняется под воздействием изменений в среде обитания – «добрая собака начинает огрызаться, когда другая повторно преследует ее».  Так и у людей. Поэтому критерий справедливости, хотя не поддается количественной оценке, переменный. Ему можно давать качественную сравнительную оценку – меньше или больше, лучше или хуже. Но справедливость следует рассматривать как динамический баланс эгоизма и альтруизма. Это значит, что разные люди под справедливостью понимают отклонения этого параметра от идеальной нормы в допустимых пределах. А выход за пределы – это уже несправедливость. Поэтому у доброго и отзывчивого человека, когда его повторно обижают, кончается терпение и он защищается.