Илья Мильштейн: Марш-бросок Захара Прилепина

<dl class="media image">

Фото: Oleksandr Khomenko/Pacific Press/Getty Images

</dl>

 Корни: За нами стоит спецназ русской литературы. Ориентир: На белом коне въехать в какой-нибудь близлежащий город. Конечная цель: Киев, русский город. Вся Украина, другой цели быть не может.

Что говорить, Захар Прилепин, собравшийся воевать в составе армии ДНР, совершил поступок. Проблема лишь в том, какой эпитет подобрать к слову, не вызывающему ни малейших сомнений. Проблема почти нерешаемая, поскольку эпитетов много, язык ими прямо переполнен, а Прилепин один. Авторская его интонация, равно и жизненная позиция, неповторимы и не поддаются однозначным определениям и толкованиям.

Это патриотизм современного толка, но в его, до недавнего времени, анархической нацбольской разновидности. Это ксенофобия, доходящая до проклятий товарищу Сталину за его приверженность либералам-евреям, что трудно постичь, не рискуя свихнуться. Это народность, которая проявляется всяко, но убедительней всего в дискуссии с теми же либералами. Оппоненты, по его мнению, мечтают о том, чтобы «сдохли» все рабочие и крестьяне, и писатель их разоблачает. Это, наконец, интернационализм, ярче всего выразившийся в том, что нельзя не назвать поступком.

Героическим? Прилепин вступил в должность заместителя командира батальона спецназа, и едва ли стоит сомневаться в его личной смелости. Отчаянным? Он ведь реально рискует жизнью. Подражательным? Автор «Саньки» почитает автора «Эдички», и если тот поездил по войнам и даже готовил вторжение в Казахстан, то отчего бы Прилепину не повоевать в Донбассе. Нелепым? Братоубийственная война на Украине унесла уже тысячи жизней, и ежели человеку неясна еще подлость навязанной соседям войны, то об этом стоит посожалеть. Дурным? Писатель, судя по всему, готов убивать участников нацистских бандформирований, как он скопом называет солдат украинской армии, а это нехорошо — убивать людей на чужой земле. Что бы он там ни говорил о своих великих предшественниках типа Чаадаева или Толстого. Просчитанным?..

Недавно довелось познакомиться и пообщаться с одним известным нашим оппозиционером, с которым вдруг заговорили о писателях патриотического направления. Прозвучало два имени: Прилепина и еще одного, похуже. Я склонялся к мысли, что тот, который похуже, просто бездарь и дурак, а вот автор «Патологий» талантлив и на свой лад умен. Нет, возражал несогласный, Прилепин — человек чистый, искренний, неумный, в отличие от другого, который хитер и расчетлив. Каждый из нас остался при своем мнении, но если собеседник все же ошибался, то переезд писателя в ДНР может оказаться событием не столько литературным или там героическим, сколько политическим.

Дело в том, что Россия вступает в предвыборную эпоху, и это значит, что власть попытается ободрить приунывшее было население, дабы электорат как-то побойчей, что ли, устремился к урнам, голосуя за Путина. Не так, как в прошлый раз, когда мало кто пришел поддержать «Единую Россию». Методика сплочения однообразна: это почти всегда война и сопутствующее ей возведение осажденной крепости в головах избирателей.

Война и победа, способствующие пробуждению у граждан чувств противоречивых, но укрепляющих их связь с начальством: ликования, ненависти и страха. Вопрос, однако, в том, чтобы выбрать правильное место для очередной маленькой победоносной пропагандистской акции.

Вопрос в том, где теперь воевать? Виртуальная война с Америкой после победы Трампа и бурных возлияний по этому поводу в стенах государственных учреждений временно утратила актуальность. Сирия приелась, да и никогда по-настоящему не воспринималась населением в качестве места свершения ратных подвигов. Острый конфликт с Лукашенко вряд ли разумно иллюстрировать кадрами боестолкновений, да и кого там освобождать в Белоруссии, от каких бандеровцев? Остается Украина, и вовсе не потому, что руководство кремлевское консервативно или эта война еще не осточертела россиянам. Но по той причине, что больше поджигать вроде негде.

В этом смысле явление прозаика-политрука в ДНР и трогательное документальное кино в таблоиде — это почти идеальный способ очеловечить бойню. Шутка ли, один из самых известных российских писателей, не утерпев, оделся в камуфляж и поехал туда, где уже три года без малого полузабытые трактористы с шахтерами защищают «русский мир» в боях местного значения. Да и фон подходящий: гибель героев, Моторолы и Гиви, недавние столкновения в Авдеевке. А если прибавить к этому, что Европа расколота в отношении Украины и любимый покуда нами Трамп еще не нашел ее на карте, то марш-бросок бывшего омоновца предстанет в новом свете. Он таким и предстает, Захар Прилепин, отслеживая боевую подготовку ополченцев в спортзале, рассекая на внедорожнике по донбасской земле и беседуя с корреспондентом таблоида на разные темы.

Про спецназ русской литературы. О том, как хочется на белом коне въехать в какой-нибудь близлежащий город. Ну и про Киев, который ему представляется главной целью. Идеологическая основа крепкая, ибо любимые русские писатели, по Прилепину, они все были смутьяны, нацболы, но если Родина-мать звала, то как один отправлялись на передовую.

Правда, эти спецназовцы били преимущественно французов или там поддерживали разделы Польши, а современный российский писатель несет братьям одновременно и меч, и мир. Надо их, младших заплутавших братьев, призывает Прилепин, обнять и сказать, что единственные люди, которые сохранят истинное украинство, все ваши-наши вышиванки, все ваши-наши борщи и всю вашу-нашу поэзию и литературу, это русские люди. Мы — хранители вашего украинства, сообщает писатель, и слушать это по-настоящему страшно. Как и политически безукоризненные речи экс-нацбола и борца с режимом Путина о грядущей судьбе тех, кого он обнимет. Наше дело маленькое. Наверху решат.

Оттого, наверное, столько затаенного тепла в кратком комментарии Пескова, посвященном писательской экспедиции. То есть пресс-секретарь президента традиционно весьма осторожен в высказываниях, но и ему понятно, что автор «Саньки», подобно многим россиянам, поехал сражаться с хунтой «по зову сердца». Иными словами, в переводе с пресс-секретарского на русский, поступок Прилепина — он еще и согласованный, и это тоже важный эпитет среди тех, которые мы с таким трудом подбирали. Быть может, самый точный из всех.