Довольно нам жить законом, данным в 93 году

Максим Соколов

Разговоры о новой Конституции  идут довольно давно. Мечтают о новом Основном Законе непримиримые оппозиционеры (например, Михаил Ходорковский, который мечтал еще до посадки в 2003 г.), мечтают вполне благонамеренные консерваторы, мечтают и системные коммунисты.

В конце января от имени коммунистической фракции в думе выступил режиссер Владимир Бортко, предложивший принять новую, правильную Конституцию, причем предложил, наряду со стандартными претензиями к тексту 1993 г. (неорганичность, непатриотичность, подоккупационность, рабское подражание американским образцам) выдвинул и довольно нестандартный аргумент.

Бортко отметил, что «В мире средний возраст конституций — 18 лет, и российский основной закон этот рубеж уже перешел». Конституции России действительно уже 23 года, но, если обратиться к опыту более или менее благополучных стран, то возраст покажется детским. Конституции США вообще 230 лет,  Конституции французской Пятой Республики – 59, немецкой и итальянской – за 70.

Более того, долгосрочная стабильность Конституции считается благом, а калейдоскопическая смена основных законов – несчастьем, которое случается в основном в революционные эпохи

Вспомним, пользуясь выражением Тевье-Молочника «коснетуции», т. е. беспрерывную правку Конституции СССР, а затем Конституции РСФСР, которая происходила на рубеже 80 – 90-х годов. Укреплению правового строя «коснетуции» не слишком способствовали.

Здесь противоречие между наивным юридическим позитивизмом («нарисуем – будем жить») и органическим взглядом на Конституцию, которая прорастает не сразу, но постепенно – через практику ее применения.

Но при изучении предложений, как следует поправить Конституцию, следует различать три вида возможной правки

Самый беспроблемный – это инвентаризация федерального устройства. Ст. 65 содержит список субъектов федерации, который может меняться — укрупнение, разъединение, присоединение новых земель (Крым в 2014 г.).

Более проблематичный но, как показывает опыт, в наших условиях вполне решаемый – это перераспределение властных полномочий, изменение сроков инвеституры etc. При лояльных палатах парламента и лояльных субъектах федерации такая правка – казалось бы, сложная и затрудненная – проходит быстро и как по маслу. Опыт есть. 3/4 сенаторов, 2/3 думцев, 2/3 региональных парламентов – и готово. Народные депутаты – люди понятливые.

Похоже, что именно имеющийся опыт вдохновляет и сторонников парламентской республики – придем к власти, депутаты будут наши, все устроим в лучшем виде, — так и сторонников американской модели, т. е. чисто президентской республики

Дмитрий Рогозин еще весной 2012 г. (потом, правда перестал) предлагал вообще упразднить пост премьера и учредить президентский кабинет.

И самый трудный случай – это правка защищенных статей Конституции, хотя чаще всего реформаторы Основного Закона начинают именно с этого. Между тем главы 1 (Оснoвы конституциoнного стрoя), 2 (Прaва и свобoды челoвека и грaжданина) и 9 (Кoнституционные пoправки и перeсмотр Кoнституции) могут быть пересмотрены только специально созванным Конституционным Собранием (закона о котором к тому же сих пор нет).

Защищенные статьи бывают и в основных законах других стран, хотя и не всех – например американская Конституция такого подразделения статей не знает. Но и в конституциях, знающих такое табу, список норм, не подлежащих пересмотру, обыкновенно минимален

Ст. 139 французской Конституции гласит, что «Республиканская форма правления не может быть предметом конституционного пересмотра», аналогичная норма есть в итальянской Конституции. Немцы к тому же табуируют федеративное устройство Германии – это результат травмы 1934 г., когда в Третьем рейхе был упразднен Рейхсрат, палата земель и рейх стал унитарным государством.

Но и все. Тогда как в Конституции России общее число защищенных статей – 70 при общем числе 137. Т. е. более половины. Это действительно российская уникальность, не имеющая аналогов. Так что тезис о сугубой подражательности конституционалистов 1993 г. неверен. Где подражали и весьма, а где и проявляли самобытность.

Сами тогдашние конституционалисты объясняли эту аномалию необходимостью воздвигнуть нерушимую ограду закона вокруг либеральных ценностей. В случае реванша темных сил они и захотят эти ценности похерить – ан видит око, да зуб неймет.

Отчасти это так – все разговоры о новой Конституции так разговорами и остаются. Но интересно посмотреть, какие нелиберальные нормы темные силы и хотели бы ввести, да защищенность статей не позволяет.

Выясняется, что на 70 статей (или хотя бы на 64, если не брать в расчет статьи чисто процедурные) таких норм, которые не объедешь, не обойдешь крайне мало

Во-первых (хотя тут есть сомнения в непредолимости), это ст. 13-2: «Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной».

Во-вторых, это форма правления (аналогично у французов etc.) – ст.1: «Россия есть демократическое федеративное правовое государство с республиканской формой правления». Впрочем, и тут под республикой можно понимать что угодно, если, конечно, речь не идет о прямом и открытом учреждении монархии.

В-третьих, это примат норм международного права – ст. 15-4: «Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора». Тут действительно творцы Конституции 1993 г. проявили очень большое усердие. В Конституции США такая норма вообще отсутствует – и практика тоже. Французы хотя и имеют такую норму, но сопровождают ее сильной оговоркой – ст. 55: «Договоры или соглашения… имеют силу, превышающую силу внутренних законов, при условии применения такого договора другой стороной».

Что дает самые богатые возможности для толкования – у российских юристов отсутствующие. Впрочем, как мы знаем, Конституционный Суд России тут не потерялся и даже на ст. 15-4 Конституции России, вроде бы неоспоримую, дал весьма диалектическое толкование – могут-де применяться, но могут и не применяться

Единственной нормой, которую никак не обойти, является запрет на изгнание – ст. 6-3: «Гражданин РФ не может быть лишен своего гражданства» (в смысле – по воле государства), ст. 27-2: «Гражданин РФ имеет право беспрепятственно возвращаться в РФ» и ст. 61-1: «Гражданин РФ не может быть выслан за пределы РФ».

Эта норма неоднократно подвергалась сомнению, причем не только коммунопатриотами. В конце 2016 г. после гибели летевшего в Сирию самолета Ту-154 и действительно невыразимо гнусного ликования по этому поводу отдельных прогрессивных граждан вполне себе либеральный «Московский комсомолец» предложил принять Закон Глинки-Халилова. «И начать против тех россиян, которые сейчас откровенно злорадствуют, процедуру лишения их гражданства».

Гнев можно понять, уместность сохранения российского гражданства за лицами, открыто радующимися гибели граждан России, вполне может служить предметом дискуссии – какая-то минимальная гражданская солидарность должна же быть

С другой стороны, вполне есть способы сделать так, чтобы эти лица сами сочли за благо покинуть российские пределы и больше никогда здесь не показываться. Sapienti sat.

Так что вполне можно менять – если уж очень хочется и другого выхода нет – незащищенные главы 3-8 Конституции, посвященные вопросам властного устройства. Твори, выдумывай, пробуй.

Что же касается защищенных глав, чтобы изменить которые надо составлять новый Основной Закон, то лучше от такого шага и неизбежных тогда «коснетуций» воздержаться.

Иллюстрация: почтовая марка «Конституция Российской Федерации» (Почта России, 1995)