Провластгный политолог: Беларусь ощущает себя частью Восточной Европы и не хочет в империю

Юрий Шевцов, директор белорусского Центра проблем европейской интеграции.

- В 1990-х годах обсуждалась возможность объединения Белоруссии и России в единое государство - как считаете, сегодня эта дискуссия все еще может быть актуальной?

- Сегодня Белоруссия и Россия являются очень разными государствами. Если в конце 1990-х годов Белоруссия была уже консолидирована под властью одного человека и была управляемым государством, то Россия тогда таковой не была. До прихода к власти Владимира Путина Россия была очень слабым государством. Сегодня оба государства сильные и хорошо управляемые. Поэтому ставить вопрос о каком-то быстром объединении просто невозможно.

Если же копать еще глубже, то два государства развиваются на базе совершенно разного наследия 1990-х годов. В России в тот период проводилась радикальная реформа, которая сформировала местные бизнес-элиты таким образом, что в их основе стоят олигархи. В Белоруссии формирование подобного бизнес-класса было остановлено. Белорусская бизнес-среда формировалась под управлением государства. Сочетать эти две экономические модели практически невозможно.

- То есть в конце 1990-х — начале 2000-х годов этих противоречий было меньше?

- Тогда была другая ситуация в России. В конце 1990-х годов она проиграла Чеченскую войну, лежала в руинах после дефолта 1998 года, и во многих регионах страны начинался голод. Поэтому в конце 1990-х годов Белоруссия во главе с Лукашенко выглядела для многих россиян очень привлекательно. Им казалось, что остановить сползание России в еще больший хаос можно, если пойти путем Белоруссии. Сегодня же Минск не является для жителей России ни духовным, ни каким бы то ни было другим лидером. Сегодня у Москвы есть свой сильный лидер.

- Как считаете, после присоединения Крыма к России и войны на Донбассе взаимоотношения Минска и Москвы изменились?

Да. Россия находится в стадии своего очередного имперского цикла. Она консолидируется и ставит на мировой арене вопрос об уважении ее интересов, которые очень далеко выходят за границы России. В свою очередь Белоруссия — это маленькое государство, которое все больше ощущает себя частью Восточной Европы, частью конгломерата таких же небольших государств, как она сама. Отсюда берет начало разное отношение к внешнеполитическим проблемам, которые существуют у России и Белоруссии. Например, для Минска вовлечение в войну в Сирии или на Донбассе выглядит чем-то далеким и нереалистичным.

У Минска очень невысокие внешнеполитические амбиции. Это можно назвать пацифизмом или чувством здравого смысла, но факт в том, что для Белоруссии подобный масштаб мышления сейчас является нормой.

- На днях президент Александр Лукашенко заявил, что Украина воюет за свою независимость, а Белоруссия отстаивает ее на экономическом поприще. Если я правильно понял, он имел в виду взаимоотношения с Россией. Как считаете, его слова могут свидетельствовать о том, что уже не приходится говорить о братстве белорусов и русских?

- Я бы не использовал такие жесткие выражения. Пока это не более, чем очередное заявление Лукашенко в момент, когда у Белоруссии и России очень обостренные взаимоотношения из-за поставок нефти и газа. Подобные торговые войны мы уже переживали несколько раз, причем тогда риторика была не менее воинственной. На деле все-таки у нас сохраняется Союзное государство с огромным комплексом заключенных соглашений и функционирующих институтов. Также страны состоят в военном союзе, который никто не собирается разваливать, а как раз наоборот, и так далее.

- Почему же Лукашенко не приехал в Санкт-Петербург на заседание ОДКБ и Евразийского союза в конце прошлого года? Теперь в СМИ муссируют слухи о том, что Минск вообще может объявить о выходе из этих организаций.

- Официально Лукашенко просто решил послать вместо себя премьер-министра, причем свое решение он никак не объяснил. При желании за этим можно увидеть определенный политический сигнал России, но я не хочу додумывать. В общем и целом это является элементом той тревожности, которая возникла в отношениях между Россией и Белоруссией в последнее время. Между странами проходит очередная торговая война из-за цен на газ, но этих войн за 20 с лишним лет было уже очень много.

- Из-за чего вообще возникает эта торговая война, если Россия и Белоруссия приходятся друг другу давними стратегическими партнерами и союзниками?

- В их основе лежат экономические противоречия. Например, Белоруссия входит в десятку мировых экспортеров молочных продуктов. Разумеется, основной молочный экспорт идет в Россию. Там это вызывает сопротивление конкурентов, причем как собственно российских, так и иностранных. Та же история с белорусскими тракторами. Таким образом, в основе торговых войн между Москвой и Минском, прежде всего, лежат интересы лоббистских групп. Точно такие же противоречия можно наблюдать и внутри России между различными экономическими субъектами, просто в случае с Минском эти споры очень быстро начинают переходить на межгосударственный уровень.

- Пока разворачивалось торговое противостояние, в Белоруссии задержали сразу трех человек, пишущих для российского агентства Regnum. По мнению силовиков, они работали на раскол российско-белорусской дружбы, а в их редакции утверждают, что, наоборот, их целью было сблизить народы. Каждый из арестованных журналистов публиковался примерно около года. Как считаете, их задержание стало простым совпадением, или оно было элементом противостояния с Москвой?

- Сейчас любой эпизод, в котором задействована Россия и Белоруссия, рассматривается в контексте необъявленной торговой войны. Вообразите себе, Белоруссия платит за газ столько, сколько считает нужным, то есть примерно половину цены, на которой настаивает «Газпром». В ответ на этот спор, где у Минска есть свои аргументы, а у российской компании свои, Москва резко сократила поставки нефти в Белоруссию. По некоторым оценкам, именно по этой причине ВВП страны сократился на 2%. Речь идет об очень глубоком споре, который длится уже больше года.

- А ситуацию с блогером Александром Лапшиным, которого Минск хочет выслать в Азербайджан за посещение Нагорного Карабаха, можно поставить в эту же цепочку событий?

- Я бы не смешивал все вместе, потому что если в случае с журналистами Regnum МИД России поддержал действия белорусских властей, то по второй ситуации, напротив - просят освободить человека. По дипломатическому рисунку это совершенно разные истории.

- Каждый год Лукашенко по нескольку раз обвиняется российскими СМИ в предательстве Москвы, в том числе в развороте на Запад. При этом либеральные политики в самой Белоруссии подогревают эти настроения своим экспертным мнением. Как считаете, почему это происходит?

- У Белоруссии есть противники в России. В основном это лоббисты тех компаний, которые вынуждены конкурировать с ней на внутреннем рынке своей страны. Им необходима определенная идеология, чтобы они могли отстаивать свои интересы на политическом уровне. Например, в последние лет 10 доказывается, что Белоруссия пытается предать интересы России. А раньше, когда РФ была еще слабой, та же по сути антибелорусская идеология опиралась на то, что в Минске «совок», у власти колхозник, красно-коричневые и так далее.

Экономические интересы конкурентов Белоруссии всегда должны находить какое-то идеологическое воплощение. Возможно, в будущем придумают что-нибудь еще. Но на самом деле отношения между Белоруссией и Россией не обусловлены информационными войнами и клише, которыми стороны одаривают друг друга. Между странами существует прочная договорная база взаимоотношений. Об этом, например, свидетельствуют официальные заявления МИД России, которые по отношению к Белоруссии, как правило, бывают очень комплиментарными.

- В последнее время стало известно о размещении в Белоруссии лагерей для сирийских беженцев и отмене виз для жителей 80 государств. Как думаете, почему Минск решил пойти на эти два шага, и как они могут отразиться на существовании открытой границы с Россией в рамках Союзного государства?

- После начала войны на Украине геополитическое положение Белоруссии очень сильно изменилось. Минск стал донором региональной безопасности, за что получил свои дипломатические бонусы. В частности, началась нормализация отношений с Западом. До того Белоруссия находилась под санкциями Запада около 20 лет. Россия до такого еще не доходила. Во-первых, антироссийские санкции не такие болезненные, как для Минска, а во-вторых, Москва живет под ними меньше трех лет.

Чтобы было понятнее, о чем идет речь: сейчас в Белоруссии почти нет американских дипломатов. Был момент, когда из 45 дипломатов посольства 40 было выслано, из страны уехал даже посол США. Также из Америки были отозваны почти все белорусские дипломаты, включая посла. До сих пор интересы обеих стран друг у друга представляют не послы, а временные поверенные. У России никогда не было и нет настолько серьезного конфликта с Западом.

После начала войны на Украине между Минском, Евросоюзом и США началось примирение, в ходе которого отменили значительную часть санкций. Это обстоятельство не привело отношения Белоруссии и Запада к тому уровню доверия, который существует между Россией и Западом, но это уже лучше, чем было раньше. То есть Лукашенко до сих пор не ездит на Запад, как это делает Путин, но все равно это уже что-то.

Параллельно с этим в Белоруссии произошла небольшая либерализация в сфере политики. В частности, было принято решение о пунктах для размещения беженцев и отмене виз. Для России это является проблемой, которую обязательно нужно решить как можно быстрее.

- Решение ФСБ о размещении на границе с Белоруссией пунктов пограничного контроля ударит по российско-белорусским отношениям?

- Само по себе оно не является каким-то ударом по Минску уже потому, что Белоруссия ввела точно такой же режим еще в 2014 году, и никаких возмущений это тогда не вызвало. Но есть дополнительные сложности, создаваемые Россией. Прежде всего, это отказ Москвы пропускать на свою территорию граждан третьих стран, которые въезжают в Белоруссию по белорусской визе. Чтобы эти люди могли на автомобиле въехать в Россию из Белоруссии, они должны пройти через пункт паспортного контроля на российско-белорусской границе, которые должны были бы быть расположены на шоссе, но их просто нет. В силу последнего решения ФСБ, Москва и Минск должны договориться о решении этой проблемы.

- Как думаете, готов ли Минск пожертвовать открытой границей с Россией, если однажды к этому приведет его сотрудничество с Западом?

- Если вспыхнет серьезный кризис, который поставит под угрозу российско-белорусские отношения, Белоруссия выберет Россию. Отношения между Минском и Москвой слишком глубокие, чтобы их можно было перечеркнуть в какой-то обозримой перспективе. Они основаны на такой глубокой общности, которой нет у Белоруссии ни с одним другим соседним государством или народом. Вся система ценностей ориентирована на союз с Россией.

У Белоруссии есть некоторая свобода действий в этих отношениях, но она никогда не перейдет красную черту. В частности, речь идет о сохранении союза с Россией, сохранении русского языка, как одного из государственных языков республики, и сохранении той версии государственной идеологии, которая обращается к советской версии интерпретации Второй мировой войны. Если хотя бы одна из этих граней будет пройдена, Белоруссия взорвется.

- Насколько тяжело будет Минску сохранять свою самостоятельность в будущем, если учесть очередной имперский цикл России, о котором вы говорили? Не станут ли торговые войны слишком тяжелыми для Белоруссии, чтобы она могла продолжать отстаивать свои интересы, и не превратится ли она в заложницу отношений с Россией, которая может оказаться участницей длительного конфликта с Западом?

- Такая угроза, конечно, есть. И нынешняя торговая война, хоть она и не объявлена официально, является одной из самых острых за все время после распада СССР. Эта торговая война развивается на фоне открытой войны в Украине и просто тотальной вспышки антироссийской истерии в соседних с Белоруссией восточно-европейских странах. В этих странах появилось много сил, которые стараются углубить противоречия России и Белоруссии и перетянуть Белоруссию в свой лагерь. Такие настроения есть и в Белоруссии. Есть сторонники разрушения союза двух стран и в России, и они в последнее время активизировались под самыми разными лозунгами. Но все-таки влияние тех, кто не хочет распространения на Белоруссию украинской нестабильности, влияние тех, кто не хочет, чтобы Россия оказалась отрезана от остальной Европы воюющей полосой между двумя морями – сильнее. Нынешняя торговая война должна все же завершиться, как и все предыдущие торговые войны Белоруссии и России очередным витком взаимной интеграции.

- Потепление отношений с Западом привело к либерализации Белоруссии?

- Одним из элементов потепления отношений было прекращение репрессий против оппозиции. Отчасти благодаря этому стало возможным избрание двух оппозиционных кандидатов. Но они мало на что могут повлиять. Во-первых, их голосов ни на что не хватит. Во-вторых, в белорусской системе власти парламент - очень слабый государственный институт.

Кроме того, война на Донбассе привела к тому, что общество отшатнулось от украинского примера политической борьбы. Никто не хочет, чтобы Белоруссия пошла по тому же пути. Те споры, которые сегодня развиваются в Белоруссии, происходят не из-за того, что тут укрепляются какие-то националистические силы, как считают некоторые в России, а наоборот - тут растут как раз больше пацифистские настроения.

- Белорусское общество хочет либеральных реформ, или его устраивает тот государственный курс, который сейчас задает Лукашенко?

- На выборах не произошло ничего неожиданного. Общество в очередной раз продемонстрировало поддержку тех кандидатов, которые выступают за проведение курса Лукашенко. Никакого общественно-политического бурления в стране нет даже близко. В президентской кампании Лукашенко тоже победил с таким преимуществом, что затмил даже свою первую победу на выборах. Симпатии общества к нему, как к гаранту стабильности, особенно на фоне войны на Украине, оказались очень высокими.

Проведение либеральных реформ, в том числе повышение тарифов ЖКХ, повышение пенсионного возраста и прочее, о чем во время переговоров с Минском говорит МВФ, может быть выполнено. Но все это может касаться исключительно экономической сферы, а не политической.

- Недавно о проведении конституционной реформы заявили в Казахстане, еще раньше о превращении в парламентские республики заявили Армения и Киргизия. В Белоруссии ничего подобного не будет?

- Последние белорусские выборы показали, что страна ни в каких подобных своего президента изменениях не нуждается, а общество консолидировано вокруг Лукашенко. Но все равно такая необходимость может возникнуть, например, ради успешных переговоров с МВФ. Для этого Минск может усилить значение парламента, но это не приведет к изменению системы власти в принципе.

На этот случай в Белоруссии есть аналог «Единой России», который называется «Белая Русь». В этом объединении состоит примерно 150-160 тысяч человек. Это полностью готовая структура, которую хоть завтра можно объявить партией, и она станет правящей в парламенте. То есть даже если руководство страны решит превратить Белоруссию в парламентскую республику, значимость Лукашенко все равно не снизится, так как «Белая Русь» полностью пропрезидентская организация.

- Задумывается ли кто-то над тем, что будет после Лукашенко?

- Чтобы этот вопрос встал действительно остро, общество должно перестать доверять ему или начать сомневаться в выбранном им курсе развития. Тогда в Белоруссии будут появляться новые оппозиционные лидеры и партии. Ничего подобного мы сегодня не видим.