Андрею Вознесенскому

                 * * * 

 

Ремесло наши души свело,

заклеймило звездой голубою.

Я любила значенье свое

лишь в связи и в соседстве с тобою.

 

 

Несказанно была хороша

только тем, что в первейшем сиротстве

бескорыстно умела душа

хлопотать о твоем превосходстве.

 

 

Про чело говорила твое:

— Я видала сама, как дымилось

меж бровей золотое тавро,

чье значенье — всевышняя милость.

 

 

А про лоб, что взошел надо мной,

говорила: не будет он лучшим!

Не долеплен до пяди седьмой

и до пряди седой не доучен.

 

 

Но в одном я тебя превзойду,

пересилю и перелукавлю!

В час расплаты за божью звезду

я спрошу себе первую кару.

 

 

Осмелею и выпячу лоб,

похваляясь: мой дар — безусловен,

а второй — он не то, чтобы плох,

он — меньшой, он ни в чем не виновен.

 

 

Так положено мне по уму.

Так исполнено будет судьбою.

Только вот что. Когда я умру,

страшно думать, что будет с тобою.