Футурологи и апокалипсис

Спор о том, когда ждать или уже не ждать третью мировую, дошел до Нобелевского комитета

Об авторе: Сергей Владимирович Карелов – председатель совета Лиги независимых экспертов в области информационных технологий в ЛИНЭКС.

<hr/>

«Кто тут еще обещал светлого и мирного прошлого?» Кадр из фильма «Матрица: Революция» (2003)

Caмым важным для понимания будущего событием 2016 года, на мой взгляд, стали не нашумевшие избрание Трампа и брекзит, а мало кем замеченный нобелевский симпозиум, где Нассим Талеб опроверг теорию о спаде насилия в мире, а заодно математически обосновал страшный вывод: большой войны с десятками миллионов жертв не миновать.

По иронии судьбы, точка в многолетней «интеллектуальной войне» ученых о перспективах войн реальных была поставлена на симпозиуме Нобелевского комитета мира.

История этой «интеллектуальной войны» интересна и захватывающа, как триллер. Чтобы понять ее истоки, струи и течения, нужно знать, что ей предшествовало и что стало ее катализатором.

Все началось почти 20 лет назад, когда понятие сингулярности приобрело хронологические очертания в связи с публикацией независимых расчетов ученых из разных стран, объединивших в одну прогрессию эволюционный и исторический процесс.

«Робот, ты будешь воевать, когда подрастешь?»Фото Reuters

Результаты расчетов показали, что к середине ХХI века эволюция человечества и его история в их общепринятом понимании могут одновременно закончиться.

Три сценария сингулярности

Hезависимые расчеты трех ученых из Австралии, России и США показали, что сокращавшиеся периоды между глобальными фазовыми переходами в истории биосферы и антропосферы образуют геометрическую прогрессию, знаменатель которой примерно равен основанию натуральных логарифмов.

Экстраполировав гиперболическую кривую в будущее, все три автора в конце прошлого века пришли к выводу: около середины XXI века гипербола превращается в вертикаль.

Этот результат, обозначенный в международной литературе как Вертикаль Снукса–Панова, должен означать, что скорость эволюционных изменений устремляется к бесконечности, а интервалы между фазовыми переходами – к нулю.

В соответствии с данной теорией в середине XXI века человечество ожидает новый переход, который переведет мир на иную фазу развития.

О причинах этого фазового перехода нет единого мнения. Но есть три гипотезы.

Одни называют в качестве такой причины технологическую сингулярность – гипотетический момент, по прошествии которого искусственный интеллект настолько превзойдет человеческий, что станет самостоятельно двигать технический прогресс столь быстро и сложно, что это будет уже непостижимо для человеческого разума.

 Другие считают наиболее вероятной причиной цивилизационного фазового перехода глобальный военный конфликт, который либо уничтожит человечество, либо отбросит его в доисторические времена. Говоря словами Эйнштейна: «Я не знаю, каким оружием будет вестись третья мировая война, но в четвертой будут использоваться камни».

Третья группа полагает наиболее вероятным сочетание обоих вышеназванных факторов – технологического прогресса и войны, обобщая их в единое понятие «знания массового поражения».

Тем не менее независимо от причин фазового перехода человечества математически существуют лишь три сценария дальнейшего хода событий по трем возможным аттракторам.

Первый сценарий – падение кривой развития вниз. Такое движение в сторону простого саморазрушения цивилизации, начало «нисходящей ветви» истории с перспективой более или менее болезненной деградации антропо- и биосферы к состоянию термодинамического равновесия (тепловая смерть). Это скорее всего может быть результатом глобальной войны.

Второй сценарий. Горизонтальное движение кривой развития вбок.  Предполагает включение каких-то механизмов стабилизации на длительную перспективу. В некотором смысле это тоже конец истории, так как, перестав прогрессивно развиваться, носитель интеллекта ограничивает способность управления масштабными процессами и становится заложником естественных тенденций старения Земли, Солнца и т.д. И этот вариант также похож на результат глобальной войны.

Третий сценарий – вертикальный беспрецедентно крутой виток по вектору «удаления от естества», скорее всего в результате наступления вышеописанной технологической сингулярности.

Добрые ангелы долгого мира

Oсновным проводником концепции долгого мира стал Стивен Пинкер, американский когнитивный психолог, профессор Гарвардского университета, написавший на эту тему мировой бестселлер «Добрые ангелы нашей природы. Уменьшение насилия в истории и его причины».

В своей книге Пинкер пришел к заключению: новые нормы общежития, установленные государствами, постепенно изменили саму человеческую психологию, которая стала учитывать интересы и нужды других людей.

Распространение грамотности, демократии и развитие наднациональных институтов, по Пинкеру, сыграло важную роль в процессе цивилизации. Сделала доброе дело и коммерция, требуя терпимости и «обращая врагов в покупателей».

Демографические тенденции, в частности, привели к сокращению числа молодежи в общей численности населения, что уменьшило армию людей, склонных к насилию. Технологии, начиная с атомной бомбы и кончая телевидением и Интернетом, также ослабили стимулы для начала крупномасштабной войны.

И наконец, по заключению Пинкера, лидеры сверхдержав проделали отличную работу в целях прекращения гонки вооружений и завершения холодной войны. А идеологии, так сильно способствовавшие расширению насилия в ХХ столетии (фашизм и коммунизм), были решительно разгромлены.

Главный вывод из концепции Пинкера гласит: показатель спада насилия – это и есть наблюдаемый с 1945 года долгий мир без глобальных военных конфликтов, в который вошло человечество после окончания Второй мировой войны.

Этот вывод Пинкер проиллюстрировал обширными статистическими данными. Но поскольку статистическая база, использованная им, ограничивалась 2009 годом, то в 2010-е годы после военных конфликтов в Сирии и Ираке к исследователю появилось немало вопросов относительно подтверждения его концепции на новых данных.

Пинкер не замедлил ответить новым сводом статистических данных, подтверждающих верность концепции и после 2009 года.

Однако в 2015-м после радикальной активизации конфликта в Сирии с участием ИГ (запрещенной в России) и вспышки террора в Европе вопрошающие взоры опять обратились к Пинкеру. Его ответ был уверенным: «На самом деле все идет к лучшему». Конечно, не обошлось и без критики, появившейся сразу после выхода бестселлера Пинкера. Критиковали за разное.

Рецензент журнала «Нью-Йоркер» указывала на то, что книга сосредотачивает внимание исключительно на Западной Европе и что если прибавить к потерям в войнах жертвы режимов Сталина и Мао, то число людей, погибших насильственной смертью в середине ХХ века, перевалит за 100 млн.

Британский философ упрекнул Пинкера в том, что он спекулирует на науке для укрепления веры в будущее. Он назвал концепцию «высокотехнологичное молитвенное колесо – набор электронных таблиц, содержащих вдохновляющие статистические данные о прогрессе человечества, и алгоритмов, подобранных так, чтобы доказать существование этого прогресса».

Но четче всех главную претензию к концепции предъявил один профессор из Гарварда: «Пинкер предпочитает заменять отсутствие данных плохими данными».

Критикуемый неоднократно отвечал на критику. Самый яркий пример такой защиты появился в журнале Sociology, где он ответил сразу нескольким критикам (персонально каждому и всем вместе). Заканчивался этот ответ крайне эффектно. Пинкер объявил, что на основании всех уточняющих его концепцию данных он предсказывает, что отделение Россией Крыма от Украины, с большой вероятностью ставшее бы в ХХ веке поводом для мирового военного конфликта, сейчас не приведет ни к мировой войне, ни даже к серьезному военному противостоянию.

И предложил всем желающим проверить это предсказание в ближайшие месяцы (дело было в начале марта 2014 года).

Так оно и произошло, и критики, по мнению Пинкера, были окончательно посрамлены. Им оставалось лишь только махнуть рукой на него и его духоподъемную утопию добрых ангелов долгого мира.

Но тут «интеллектуальную войну» с автором концепции долгого мира объявил Нассим Талеб.

Kритика Нассима Талеба кардинально отличалась от всей предыдущей. По его выражению: «Математики мыслят объектами (точно определенными и позиционированными), философы – понятиями, правоведы – конструкциями, логики – операторами, а дураки – словами».

И поэтому Талеб решил построить критику концепции Пинкера не на словах, а на чисто математической аргументации, отвечать на которую содержательно можно только на языке математики, а не очередными пространными рассуждениями.

Главным математическим объектом критики стало распределение вероятности, которое имеет особенность проявлять большой коэффициент асимметрии. В так называемом математиками «толстом хвосте» графика этого распределения зачастую прячутся Черные лебеди – редкие, маловероятные, но очень значимые события, которые делают бессмысленным вычисление средних значений.

Их-то Пинкер и проигнорировал.

Такое вычисление напоминает анекдот о средней температуре по больнице, не превышающей 36,6. Но почему-то при такой средней нормальности 10 человек умерло.  

Или как в известном «сюрпризе индейки», считавшей, что предназначение хозяина – хорошо ее кормить, а ее предназначение – обильно питаться. «Ведь так было всегда», – думала индейка. Но вот подошло Рождество, и вдруг такой сюрприз….

Из аргументации Талеба следует, что теория долгого мира – это просто взгляд идеалиста, не понимающего математических тонкостей при обработке распределений с «толстыми хвостами». Он сравнил теорию о сокращении количества войн и насилия с теорией растущего без обвалов фондового рынка.

Вскоре появился ответ Пинкера, после чего последовал еще один развернутый ответ со стороны Талеба. Уже в соавторстве с Паскуале Сирилло, профессором из Делфтского технического университета.

Помимо критики концепции долгого мира, авторы математически доказали, что используемые по сей день исторические данные о военных потерях в разы преувеличены. При этом они провели огромную работу по очистке данных из нескольких тысяч исторических источников.

Но главное достижение этой работы в том, что авторы, использовав теорию предельных значений (спецраздел математической статистики для работы с Черными лебедями, имеющими максимальное отклонение вероятности от среднего значения) и обобщенное распределение Парето, доказали два следующих важнейших положения.

1. Гипотеза о снижении насилия (в течение ли всей истории или за последние 70 лет) статистически недостоверна.

2. Поскольку во всей предыдущей истории войны с максимальным числом погибших случались примерно раз в 100 лет, прошедшие после Второй мировой войны 70+ лет не могут являться аргументом о какой-либо смене тренда на снижение насилия в мире.

Справедливости ради следует упомянуть, что не обошлось без критики и работы Талеба и Сирилло.

Критики, сначала по одному, а потом и совместно с Пинкером, пытались исключительно на словах поставить под сомнения сам подход Талеба и Сирилло.

Мол, кто докажет, что после 1945 года не изменилась тенденция, существовавшая во все предыдущие века? На мой взгляд, это был странный аргумент, позволяющий поставить под сомнение что угодно от законов Ньютона до ежедневности восхода солнца (кто докажет, что завтра оно со 100-процентной вероятностью взойдет?).

Другой критик попробовал опротестовать главное оружие Талеба и Сирилло – их математический метод. Мол, теория предельных значений  штука хорошая и правильная, но кто сказал, что она применима при анализе числа военных жертв во времени?

В общем, желающие проследить в деталях всю хронику «интеллектуальной войны» смогут это сделать, совершив самостоятельный поиск, отталкиваясь от моих заметок.

Мне же остается рассказать о последней битве этой схватки – на нобелевском симпозиуме в норвежском городе Бергене.

Битва при Бергене

Bидимо, «интеллектуальная война» Талеба и Пинкера дошла до критического уровня, раз уж дискуссия о концепции долгого мира стала предметом обсуждения 161-го нобелевского симпозиума «Причины мира».

Ее организатором выступил сам директор Нобелевского института, секретарь Нобелевского комитета по присуждению премии мира, профессор истории Нйолстад.

Темой войны и мира Нйолстад занимается давно. Еще 15 лет назад он был организатором нобелевского симпозиума «Война и мир в ХХ веке и за его пределами». Тогда в симпозиуме участвовали 29 нобелевских лауреатов, а результаты были опубликованы в одноименной книге.

В состоявшемся в июне 2016 года очередном нобелевском симпозиуме «Причины мира» участвовали трое из пяти членов Нобелевского комитета по присуждению премии мира и 20 ученых с мировым именем.

После доклада Насима Талеба вторым выступил профессор политических наук университета Огайо Бэар Браумюллер, для которого вопросы войны и мира – его основная специализация. Но главное, он не только профессор политических наук, но и отлично разбирается в математической статистике. Чтобы это понять, достаточно взглянуть на его знаменитую статью «Действительно ли войны исчезают?». Профессор Бэар Браумюллер был приглашен Нобелевским институтом в качестве третьего мнения в этой «интеллектуальной войне». Потому как при всем уважении к Пинкеру и Талебу, специализация первого – психология, а второго – математическая статистика.

В результате обоих выступлений стало ясно, что, несмотря на использование Талебом и Браумюллером различных методов и разных исходных данных, их результаты полностью совпали.

Таким образом, стало ясно, что никакого спада насилия не наблюдается. А «долгий мир» – всего лишь очередная прогнозируемая пауза между глобальными войнами.

Стивен Пинкер, естественно, был также приглашен выступить на нобелевском симпозиуме, но так и не приехал. В то же время он считает, что его «интеллектуальная война» с Талебом закончилась вничью, и продолжает пропагандировать долгий мир в популярной прессе, укоряя своих оппонентов тем, что их пессимизм может накликать «самоисполняющееся пророчество».

Ну, а тем немногим понимающим, что концепция долгого мира – миф, остается, по мнению одного из участников нобелевского симпозиума, гарвардского профессора Найэла Фергюсона, лучше готовиться к большой войне: «В ХХ веке смерть и разрушения сеяли фанатичные националисты и коммунисты. Но в наше время на смену «Капиталу» пришел Коран… Краткий мир на нашей планете заканчивается. Ошибками западной политики, начиная с неумелой интервенции в Ираке и кончая непонятной интервенцией в Сирии, можно лишь отчасти объяснить возвращение конфликтов. Здесь важнее гремучая смесь из экономической нестабильности, взрывного роста численности молодежи, подрывных технологий и быстрого распространения смертоносной идеологии».

После такого вывода невольно захочется, чтобы по жизни прав оказался тот предсказатель, который свой спор проиграл…