Левша (главы 16 и 17)

                           Глава шестнадцатая.

       Нэнси краснела, бледнела, а то и шла пятнами как леопард, всю дорогу до Анкориджа. Левшу это изрядно забавляло, потому что он прекрасно представлял, какой инструктаж у генерала пришлось пройти девушке перед поездкой. Впрочем, тихая, старательная и умная девушка нравилась Васе. Про таких яркие красавицы презрительно говорили «синий чулок». Он был с подобным определением определенно не согласен.

       Умница студентка из нищей фермерской семьи, сумела пробиться на стипендию в МТИ. Без связей и богатства, ей приходилось вкалывать вдесятеро, против отпрысков богачей, которым попросту боялись занижать оценки. Конечно, в справедливом и демократическом раю, издеваться над бедными, сам бог велел. Во всяком случае бог американцев точно был не против. Девочку шпыняли и унижали все пять лет. Правда заветный диплом тоже не принес ощутимых радостей.

       Чтобы получить высокооплачиваемую работу, как ни странно, тоже нужны были связи и определенный уровень доходов. Девочку подобрал к себе в команду профессор Мудзияки. Седой физик увидел в девочке потенциал.

       Но общество накладывает отпечаток. Чтобы и кто не говорил, какие бы примеры не снимал Голливуд, если человека травить половину жизни, он вряд ли будет раскрепощенным и непосредственным. Нэнси не озлобилась, что уже достижение. Просто замкнулась в себе и работе. Смирилась с навязываемым образом серой мыши и посвятила жизнь науке.

       Только серой мышью она не была, в этом Левша был уверен. Ладная фигурой, только сутулилась немного, от того, что все время прятала глаза. Одевалась она в серых тонах, но Васе привыкшему к изумительному вкусу русских женщин, все американки казались одетыми с третьесортной барахолки.

       - Нэнси, - обратился он к ней с лукавой улыбкой – а тебе как приказали отчитываться, в письменной форме или устной?

       Девушка покраснела до тощих ключиц и нервно теребила ремешок безвкусной, хоть и дорогой сумочки. Сказать что-либо она боялась. Левша ей нравился, хотя она еще не определилась, являлись его знаки внимания галантностью или тонким издевательством.

       - Не трусь, милая, - успокоил ее Левша – я знаю, что в сумочке диктофон. – он наклонился к сумочке и нарочито громко произнес – Обама козел!

       Водитель, накачанный настолько, что еле шевелился, от такого разговора дернул руль и хаммер вильнул по дороге. К счастью он быстро взял себя в руки и помчался дальше. Ойкнув, Нэнси упала на Васю. Тот бережно ее придержал на сиденье, не отказав себе в удовольствии мельком оценить ее фигуру на ощупь. Без наглости, но все же было интересно, что скрыто под мешковатой одеждой. Ни стальных мышц, ни объемных запасов на зиму, как раз так, как нравилось мужчине. Как говорили у него на Родине: «где надо гладко, где любо мягко».

       - Что Вы себе позволяете! – воскликнула Нэнси. Она уже забыла когда кто-то посторонний касался ее тела. Да, на работе бывало, что столкнется с сотрудником или в столовой чтобы разойтись придется прикоснуться. Но этот русский ее щупал, самым наглым образом.

       Левша не проявлял ни малейшего признака раскаяния, наоборот, смотрел так, что ей стало жарко. Особенно там, где жарко в рабочее время быть не должно. Она отвела взгляд, позабыв влепить ему пощечину.

       Наконец они въехали в центр галактической цивилизации, столицу штата Аляска, Анкоридж. Левшу город не впечатлил. Если сравнивать с Вологдой, то нет исторических достопримечательностей, если с Череповцом, то все слишком маленькое, без простора. По сути, большая деревня. Домики, правда, больше чем на севере России, но слепленные из гипсокартона, они все казались времянками. Здесь никому в голову не могло прийти, что в доме могут жить поколениями. Купил коробку, платишь за нее всю жизнь, в конце за нее рассчитался, помер и домушка развалилась.

       А вот дороги были великолепные. Даже тротуары без трещин и ям, Левша даже позволил себе позавидовать чуть-чуть. С наслаждением он выбрался из машины и закурил. В принципе, он мог плюнуть на приличия и курить в машине, но совесть не позволяла дымить в присутствии двух некурящих людей.

       - Банк оф Америка, - ткнул пальцем в фасад накачанный водитель. Он знал, чем закончилась дружба с русским для Дэвиса и старался ограничить общение с колдуном до минимума указанного в приказе.

       - Спасибо, - улыбнулся хмурому водиле Левша и повернулся к Нэнси – Солнышко, ты присмотри место, где можно поесть нормально, а я пока денег с карточки сниму.

       - Зачем? – удивилась Нэнси.

       - Как зачем? Меня уже тошнит от армейской хавки, три месяца эту дрянь жрать, это же рехнуться можно.

       - Я не об этом, - пояснила девушка – наличные тебе зачем?

       - Ах, это, - улыбнулся Левша – я же дикарь, привык деньги в руках держать, меня это успокаивает в столь громадном мегаполисе.

       Нэнси решила, что русский издевается и обиженно поджав губы пошла вверх по улице. Вася зашел в банк. Охрана, в виде водителя и еще пятерых солдат в машине сопровождения в банк не пошли. Наверное, чтобы не привлекать внимания, согласно инструкции. Конечно, шесть качков в военной форме, угрюмо уставившихся на двери банка никакого внимания не привлекут.

       В самом банке, разница культур показала себя во всей красе. Полноватая дама, менеджер банка, дежурно оскалилась и спросила чем она может помочь.

       - Мне наличных надо снять немножко, - Левша протянул ей черную с золотом банковскую карту.

       Менеджер тут же подобралась. Это была не кредитная карта, а сберегательная, причем премиум-класса. А когда она глянула сколько лежит на счету, то осознала, насколько денежный клиент этот невзрачный мужик. Не каждый кладет на карманные расходы двести тысяч.

       - Сколько желаете обналичить?

       - Немножко, - пожал плечами Левша – тысяч пять.

       - Сколько?! – доброжелательность толстухи мигом испарилась, столько наличных требуется только уголовникам для темных делишек. Хотя парень не бузил, она на всякий случай нажала тревожную кнопку. – У нас столько наличных нет, - промямлила она, ожидая приезда шерифа.

       - Вы же их печатаете! – обалдел Левша – Где угодно в мире есть, а у вас нет?

       Что собиралась ответить толстуха, Вася так и не узнал. Менеджер застыла с открытым ртом. А на стойку неторопливо выползла полутораметровая двухвостая змея в очках и с венчиком седых волос на голове.

       - Привет, Левша, - поздоровался Аз.

       - Ну, здравствуй, змей, - приветствовал учителя Левша, правда безо всякого энтузиазма – И кто мне втирал про конспирацию и законы подпольной работы? Ты бы еще транспарант прихватил и барабан.

       - Ты меня еще поучи! – прошипел Аз – Я время замедлил, пока мы все обговорим, секунда пройдет, никто ничего не заметит.

       - А так можно? – удивился Вася – Время останавливать?

       - Останавливать нельзя, а замедлять можно, - пробурчал змий, потом раздраженно махнул хвостом – потом учебой займемся. Сейчас о деле. Рассказывай!

       - Все идет по плану, подкидываю воякам разные игрушки, радуются как дети, честное слово, - Левша ухмыльнулся – Под меня выделили чуть не четверть базы Эльмендорф-Ричардсон. Куча спецов, техники… Веселуха полная, любо дорого смотреть!

       - Отлично, - довольно ответил змей – пусть развлекаются и под ногами не путаются. Кстати, Вадим дал добро на операцию «Плутоний». Вот тебе чертежик.

       Аз хвостом в воздухе начал чертить сложную схему, испещренную формулами. Кончик хвоста оставлял огненные линии в трех измерениях. Не зря он учил Левшу, тот впитывал и запоминал ее сходу. Так же легко он запомнил список аппаратуры. Только в одном месте нахмурился и спросил у учителя:

       - Аз, где они возьмут антиматерию? Пусть и в количестве стотысячной грамма?

       - У них есть, - уверенно ответил змий – а надо сделать так, чтобы не было. Тут уж брат надо разыграть как по нотам. Танк им уже поднимал? – Левша кивнул – Тогда заглотят наживку до удилища.

       - Все будет нормально, учитель, я не подведу.

       - Ты, главное, будь осторожен, - Аз поправил очки – если только почувствуешь, что пахнет жаренным, уходи на точку отхода. Не жди, слышишь?

       - Понял, - кивнул Левша и спросил с плохо скрываемой тоской – как там наши?

       - Собрали первый «Конус», - Аз знал, как тяжело работать в таких условиях и сочувствовал ученику, а весточка из дома, как глоток свежего воздуха – Мирослава забеременела, ходит важная и счастливая, а Самир с ума сходит, чайник ей поднять не разрешает, опекает ее. Полина в Йоханнесбурге устроила дикий махач, с местными бандитами, когда те с нашей базы попытались дань собрать, но ты ее знаешь, за ней не заржавеет. Местные негры теперь когда видят белую блондинку, по норам разбегаются, впечатлились очень.

       - На нее похоже, - улыбнулся Вася.

       - Ладно, не скучай, - сказал Аз – Скоро замедление окончится и тебе будет не до ностальгии. Тем более эта дура, - он ткнул пальцем в толстуху – полицию вызвала. Так что первый выход в город для тебя закончится в обезьяннике.

       - В первый раз что ли? – отмахнулся Левша.

       Аз щелкнул хвостами и исчез, а с улицы послышалось завывание сирен. Левша прикидывал насколько навалять полицейским и выгрести самому, чтобы не выйти из образа русского варвара. Эх жаль, подумал он, а хотел пригласить девушку в ресторан. Придется в следующий раз.

                           Глава семнадцатая.

       Нэнси плыла на грани между сном и явью. Провалиться в мир грез ей не давало бешено колотящееся сердце. Кто мог подозревать в этом тощем мужике подобные умения, лениво думала она. Девушке было невдомек, что Левша касался не только ее тела, но и ласкал ее душу. Нега обволакивала как перина, расслабляя и укачивая. Но в этой перине оказался какой-то шип. Какие-то загнанные в подсознание мысли, настойчиво требовали внимания. Думать об этом не хотелось, но она ничего не могла с собой поделать, воспоминания лезли как папаши за модной игрушкой в магазин перед рождеством.

       Ее вызывали в кабинет к генералу тогда, когда Левша передрался с полицией, умудрился вмешать в потасовку солдат из охраны и горланя песню про какого-то «Варяга», отбыл на руках полицейских в участок славного города Анкориджа.

       - Я же приказывал, - грубо и без приветствия начал генерал – присмотреть за объектом!

       - Во-первых, Вы просили, а не приказывали, - с вызовом ответила Нэнси – а во-вторых, что я сделаю? Там десяток мужиков сцепились. Как я их разниму?

       - Думаешь, ты такая умная? – заорал генерал, брызжа слюной и кинул ей папку с делом – Попробуй вякнуть еще что-нибудь поперек и я тебя упеку!

       В папке были фотокопии чека и страховки. Маркером были отмечены и пронумерованы места, доказывающие что это подделка. Даже не глядя на подпись, Нэнси узнавала документы. Еще бы, она сама их сделала. Тогда, семь лет назад, ей казалось, что она обманула Систему. Конечно, отца она не спасла, но подарила ему еще полгода и приличный медицинский уход на это время. А главное наркотики. Без обезболивающих он бы умирал еще страшнее.

       Мать тогда собрала все их сбережения и укатила в неизвестном направлении, сказав, что не собирается тратить время на умирающего. Ей было всего двадцать два года и она тоже могла убежать. Мало того, отец уговаривал ее поступить так. Нэнси осталась. Вот только от правильных поступков не прибавляется денег. Тогда ей пришлось пойти на преступление и подделать документы. Она была уверена, что замела следы, но сейчас она держала в руках то, что давало дяде Сэму власть над ней. За экономические преступления сроки были больше, чем за убийство. Девушка почувствовала, как удавка стягивается на шее.

       - Генерал, - из кресла с высокой спинкой поднялась женщина, на которую Нэнси до этого момента не обращала внимания – хватит запугивать и орать на девочку. Она умница и сделает все так, как нам надо. Или я ошибаюсь?

– спросила она у затравленно озирающейся Нэнси.

       Женщина была молода, даже моложе Нэнси. Лет двадцать пять. Красивая, но такой красотой, которая исключает мысли об уюте и доме. Холеная, с белыми пальцами, которые никогда не знали домашней работы, капризными припухлыми губами. Фигура еще не расплылась, но это было лишь вопросом времени. Чуть горбоносая, с длинными темными, почти черными, прямыми волосами. Лицо было знакомым, хотя лаборантка никогда ее не видела, у нее была практически идеальная память на лица.

       - Наташа, - представилась она.

       - Нэнси, - лаборантка осторожно прикоснулась к холодной как дохлая рыба ладошке женщины. Все встало на свои места. Странный акцент красавицы был русским. Пусть едва уловимым, но все же понятным. И похожа она была на Левшу.

       - Вы его сестра? – спросила Нэнси.

       - Я его дочь, - улыбнулась красавица и кивнула – молодец, догадалась.

       - Но…

       - Возраст? – усмехнулась Наталья и развела руками – Хрен его знает, как ведунам это удается. Папаше уже сорок семь, хотя выглядит едва за тридцать. Как думаешь, - подмигнула она лаборантке – раскрутим папочку на секрет долголетия?

       Нэнси от этой улыбки передернуло. Она машинально потерла руки, как будто испачкала их рукопожатием в чем-то слизком и мерзком. Наташа заметила и ее лицо исказила гримаса. Еще бы, она ведь отнеслась к этой замухрыжке почти как к равной, а та брезгует ею.

       - Но ты все равно нам поможешь, - улыбка красавицы стала злобной – иначе, сколько там, генерал за подделку федеральных документов дают?

       - Тридцать лет, - генерал получал удовольствие от беспомощного взгляда лаборантки, ради таких моментов он и пошел в военные – и это если, мы ее в какой-нибудь дыре не запрем, по «Патриотическому акту».

       - Мы будем сотрудничать? – спросила Наташа.

       Нэнси хотела бы запомнить, как она героически отвергла это предложение. Но память была неумолима, девушка согласилась. В конце концов, кто ей этот полоумный русский колдун? Тем более от нее требовали послужить Родине, пусть не умом, а cunt, но все же…. Но как могла родная дочь предать собственного отца, вот что не укладывалось в голове девушки. Холеная красавица обошла ее кругом, разглядывая как негритянку на невольничьем рынке.

       - Да уж, - брезгливо протянула она – у папаши со вкусом совсем хреново стало, за последнее время.

       - На себя посмотри, - буркнула Нэнси.

       Наталья не обиделась, а звонко рассмеялась. Потом присела на край стола. Генерал, как мимолетно заметила Нэнси, уставился на ее задницу. Секунду помолчав, дочь Левши решила просветить кое в чем лаборантку.

       - Если ты думаешь, - надменно улыбаясь, рассказала она – что папа у меня хороший парень, ты сильно ошибаешься. Он вор, алкоголик и бездомный. Когда-то он лихо воровал у Российского государства, но его не посадили, откупился. А потом годами лазил по помойкам. И пил все что горит, включая полироль для мебели.

       - И тебя он на улице сделал, если он бездомный? – Нэнси знала, что лучше не злить эту парочку, но слова вырвались помимо воли.

       - Нет, - усмехнулась Наталья – когда его со службы поперли, мама решила, что надо перебираться сюда, в США. Мы продали квартиру и очутились на Земле Свободных. Так что запомни, милая Нэнси, мой папаша неудачник, идиот и алкаш. И думает он до сих пор как неудачник. Стоило мне поманить, дескать болею, папочка помоги, он тут же предал своих работодателей и прискакал меня лечить. Лузер и есть лузер.

       Девушка лежала молча в разоренной страстью кровати и плакала. Воспоминания грызли ее изнутри. Если бы Вася оказался тем самым тупым алкоголиком, обозленным неудачником, возможно ей удалось бы затолкать совесть куда подальше. Левша же был, хоть и колючий на язык, мужик добрый и ласковый. Не такой, как унылые бесхребетные лабораторные крысы, с которыми работала Нэнси. И уж точно в нем не было чугунной прямоты как у солдат с базы.

       Ей было стыдно, от того, что она стала торговать собой. Стыдно, что она стала похожей на мать, предательницей и сволочью. Сон убегал от нее, а от былого удовольствия остался только привкус полыни во рту. Почти час она лежала без движения, даже не всхлипывая. Старалась не разбудить мужчину рядом с собой. Вот только ее молчание в ментальном диапазоне было почище крика. Левше в конце концов это надоело. Он поднялся, опершись на локоть и спросил:

       - Ну, и долго будем сырость разводить?

       Тут ее прорвало. Страх, что за ними следят и колючая проволока совести скрутили ее душу в узел, сочащийся болью и ужасом. Нэнси поступила так, как поступила бы любая женщина. Да и чего греха таить, большинство мужчин тоже. Она закатила истерику. С бессмысленными криками, невнятными обвинениями, еще более сумбурными клятвами и громким плачем. Девушка даже попыталась ударить Левшу кулаком, правда не слишком сильно и то промазала.

       Ведун сгреб девицу в охапку и прижал к себе. Ласковым голосом он шептал ей слова успокоения, не особо заботясь об их смысле, важнее была интонация. Он гладил ее по голове, делясь теплом и душевным спокойствием, пряча ее от мира в своих ладонях. Наконец она успокоилась настолько, что в ее словах можно было разобрать хоть что-то.

       - Они… следят… за нами… - отрывисто, шумно шмыгая носом, прошептала она – круглые сутки следят!

       - Да я знаю, - улыбнулся Вася.

       Уткнувшись в его грудь, Нэнси не видела улыбки, но женским чутьем уловила ее. Это взбесило девушку. Она вся изводится от мук совести, а он лыбится.

       - А главная по слежке, - Нэнси знала, что своими словами причинит ему боль, но ее уже понесло – твоя дочь, Наташа.

       - И это я знаю, - он не вздрогнул, лишь голос ведуна стал глухим, как звук упавшего на мокрый песок свинцового бруска.

       - Теперь, - до Нэнси дошел весь ужас ситуации, ведь в способности военных подслушать даже шепот она не сомневалась – они знают, что я тебе рассказала! Они меня засадят, на всю оставшуюся жизнь!

       - С какого это перепугу? – удивился Левша, он уже справился с нахлынувшими эмоциями. Как и все женщины, Нэнси подсознательно чувствовала самое слабое место в психической броне мужчины и умело ткнула в самую болезненную точку. К счастью для девушки, Вася знал, что она его обидела не специально, лишь повинуясь глупому бабьему инстинкту.

       - Ты для них ценный, а я… - Нэнси снова разревелась.

       - Так, хватит! – строго, Левше уже осточертела ее истерика – Они сейчас слышат, как ты раскручиваешь меня на золотое колечко, а я откровенно жадничаю. И если бы ты не начала орать, то вообще считали бы, что мы спим. – девушка открыла рот от удивления и Вася пояснил – Охранник за дверью слышит, что мы разговариваем. О чем именно, он не разберет, дверь слишком толстая. Но звуки скандала и истерики он запомнит. Поэтому мы ссоримся из-за колечка. Во всяком случае на записи будет именно это.

       - Но как? – Нэнси отнюдь не была дурой и в физике разбиралась хорошо.

       - Магия, - ухмыльнулся Левша – неужели ты думаешь, что я способен поднять в воздух танк и не способен обмануть примитивную прослушку?

       - Теперь ты меня прогонишь? – уныло спросила Нэнси, садясь на кровати и обхватывая колени руками – Когда знаешь, что меня к тебе в кровать подложили? Не отвечай, мне самой противно!

       Левша закурил, лаборантка давно пыталась заставить бросить или хотя бы выходить на балкон, на что он неизменно отвечал насмешливым и наглым взглядом. После чего слова застревали у нее в горле. Сейчас ей даже нравился ароматный дым табака, видимо привыкла к нему. Запах сигарет был неотъемлемой частью ее любовника.

       - А ты хочешь уйти? – спокойно, без вызова и без обвиняющих ноток в голосе спросил он – Чего хочешь ты, Нэнси Томпсон?

       - Скажи мне, - девушка чувствовала, что находится на перепутье жизни и от этого выбора зависело очень многое. Причем даже отступить уже было выбором, на этом перекрестке не было хоженых путей – кто ты такой? Не, ту белиберду, что ты наплел воякам и уж тем более не то, что они себе напридумывали. Скажи мне правду, чтобы я могла остаться.

       - Знаешь, что нужно всем людям без исключений? – Вася откинулся на подушки и задумчиво пустил струю дыма в потолок – Людям нужна цель и мечта. Причем не банальное, загрести кучу денег за счет идиотов, нет. Что-то светлое и великое. Когда мой учитель нашел меня, я был человек без мечтаний, серый, пустой, выпотрошенный жизнью. Одна оболочка, живущая от стакана к стакану.

       И таких много, возможно большинство. Это не хорошо и не плохо, это жизнь. Но даже таким людям нужно во что-то верить и к чему-то стремиться. Вадим, дал эту мечту. Как думаешь, почему ведуны сначала сделали тягачи и таскают айсберги в Африку?

       - Реклама? – неуверенно предположила Нэнси.

       - Реклама… - передразнил ее Левша – Для рекламы достаточно было притащить всего пару штук, а не ставить это дело на поток. Ты про ведовские базы слышала? В Африке, Азии и Южной Америке?

       - По телевизору об этом ни слова, - призналась Нэнси – а в Сети разные версии, кто-то говорит, что ведуны пичкают людей наркотиками, кто-то чуть не молится на эти базы.

       - Они просто кормят людей. – ответил Левша – Кормят и лечат. Бесплатно.

       - Но кто-то же платит за это! – спросила Нэнси – Это же закон экономики.

       - Не закон, так, обычай, - пожал плечами мужчина – А платят богачи. Это бедных Вадим лечит даром, а с жирных три шкуры спускает. Но речь не о том. Вопрос в том, для чего это делается. Ведуны показывают людям, что можно и нужно жить по другому. Что не обязательно цепляться друг другу в горло. И чтобы одному стало хорошо, не обязательно чтобы сотням стало плохо.

       - Слишком похоже на коммунизм! – Нэнси произнесла последнее слово как ругательство. Потом осеклась, она вспомнила, как пошла на преступление, чтобы ее отец получил то, что имеет любой придурок, которому повезло родиться богатым. Да и рак отец заработал в шахте, где ишачил, без всякой медицинской страховки. И все же годы пропаганды делали свое дело, от русского рассуждающего о справедливости, веяло ГУЛАГом и тоталитаризмом.

       - Ты еще о Сталине и Берии вспомни! – рассмеялся Левша. Он не читал ее мысли, впрочем вполне представлял их ход.

       - Не угадал, - соврала Нэнси.

       - Вадим, - продолжил Левша – устроил все это для того, чтобы люди перестали бегать по кругу, уничтожая друг друга и планету. Звезды, Нэнси, вот мечта! Еще чуть-чуть и люди пойдут к звездам! – Вася понимал риск, в плане не было этой девчушки. Но и бросить ее он уже не мог, слишком привязался к этой нескладной девчонке, умной в науке и такой глупенькой в исконном женском. И оттого такой несчастной. Впрочем, он рисковал только собой. Время, на которое Вадим просил притормозить фокусами американских военных, почти вышло. А бросить малышку на съедение цээрушникам он не мог.

       - А как ты оказался здесь? – спросила Нэнси, она уже все решила для себя, но боялась осознать этот выбор.

       - Дети, милая, – грустно улыбнулся ведун – Наташка была больна. Действительно больна, я же не знал, что она умышленно заразила себя эболой. Да даже если бы знал, все равно пришел на помощь. Какая бы она не была, она все равно моя дочь.

       - Но ведь она бросила тебя беспомощного? – удивилась девушка.

       - Когда у тебя будут свои дети, ты поймешь, - ответил Левша раздавливая окурок в пепельнице – что это не имеет значения.

       Нэнси ничего не ответила, впрочем слова были лишними. Она прижалась к мужчине и это было красноречивее любых клятв и высокопарных речей. В детстве девушка любила читать волшебные сказки, и представлять, как к ней приедет прекрасный принц на белой лошади. То, что принц выглядел как тощий, лысый, битый жизнью мужик, с хамоватыми повадками и наглым взглядом, ее ни в малейшей степени не тревожило. Да и лошадь была ни к чему.

       Охранник за дверью прислушался. Вроде успокоилась парочка. Странные они, то половину ночи охи-вздохи, то истерики и скандал… Ладно с этим все понятно, русский что с дикаря взять. Но Нэнси была американкой, странно это. Впрочем, от охранника не требовали анализировать свою работу, только стоять и слушать, что он и делал.