Так ковалась победа
"...Добровольский рассказывал, как Мерецков идет бриться и говорит Добровольскому:
– Ты, что ли, ко мне приставлен? Ну пойдем на передний край.
Ходит, не сгибаясь, под пулями и минометным огнем, а сам туша – во.
– Товарищ командующий, вы бы побереглись…
– Отстань. Страшно – не ходи рядом. А мне не страшно. Мне жить противно – понял? Ну неинтересно мне жить. И если я что захочу с собой сделать – ты не уследишь. А к немцам я не побегу – мне у них искать нечего… Я все уже у себя имел…
Я ему говорю:
– Товарищ командующий, забудьте вы о том, что я за вами слежу и будто бы вам не доверяю… Я ведь сам такое же, как вы, испытал.
– А тебе на голову ссали?
– Нет… этого не было.
– А у меня было. Мне ссали на голову. Один раз они били меня, били, я больше не могу: сел на пол, закрыл руками голову, вот так руками, сижу. А они кругом скачут, пинают меня ногами, а какой-то мальчишка, молоденький, – расстегнулся и давай мне на голову мочиться.
Долго мочился. А голова у меня – видишь, полуплешивая, седая… Ну вот ты скажи: как я после этого жить могу?!
– Да ведь надо, товарищ командующий. На вас надеются. Видите, какая обстановка.
– Вижу обстановку…
Ну настает ночь, он говорит:
– Что ж, давай вместе ложиться на эту постель.
Мне страшно его оставить, легли мы вместе, лежим, молчим.
– Не спишь?
– Не сплю, товарищ командующий. И вот стали мы вспоминать, как у кого ТАМ было. Говорим, вспоминаем – не остановиться, только когда он голос начинает повышать, я спохватываюсь, говорю:
– Тише… тише, товарищ командующий! Ведь, наверное, за нами обоими следят. Разрешите, проверю обстановку.
Соскакиваю с постели, бегу смотреть, не слушает ли кто у дверей, и опять говорим друг с другом… Глаз до утра не сомкнули…"
В дальнейшем Мерецков отличился при прорыве блокады Ленинграда. Вот в такой обстановке воевали, командовали наши маршалы, генералы, кого им было ненавидеть, кого любить. "
Комментарии