Как умирают диктатуры. Как умирает Россия.

Как умирают диктатуры. Как умирает Россия.




Представим себе, что вы гений. Ну типа как Ленин. Чтобы услышать каждого, во всем разбираться и всем руководить. Сколько вы можете отдать распоряжений в сутки? 2880, если по два распоряжения в минуту и без перерывов на сон и еду. Конечно, при условии, что подчиненные достаточно компетентны и не понадобится разъяснений.

Дальше вы или умрете к концу недели, или научитесь делегировать. Ну т.е. вы будете говорить: Иванов, мне тут нужна канава, как на рисунке. А Иванов, в свою очередь, командует Петрову, Сидорову и еще пятерым тунеядцам-алкоголикам взять лопаты и копать. Ну и будет следить, чтобы они не напились, разрешать или запрещать отойти посрать, вызывать скорую, когда Сидоров отравится боярышником.

Кого вы подберете себе в подчиненные? Кому будете делегировать задачи и управление?

С этого вопроса начинается кардинальное различие в демократической и тоталитарной культурах. Демократические предпочитают иерархию профессионализма. В смысле когда руководить медиками поручают тому, кто в медицине разбирается. Тоталитарная культура отдает предпочтение иерархии лояльности. Ну т.е. когда руководить мединститутом, разрабатывающим лекарство от СПИДа ставят Николая Ивановича Плоскожопа, который считает, что СПИДа нет, лечится водкой, зато член партии с 1921 года.

Если бы это была бы компьютерная игра, то выбрав "иерархию лояльности" в качестве культуры делегирования, цивилизация бы получила -70% к эффективности наукоемких областей и -30 к эффективности остальных в обмен на право беспрепятственно принимать любые законы. Процент снижения эффективности, конечно же, взят мною с потолка. Просто в диктатурах успешность и эффективность работы министерства, института, предприятия, хозяйства стремится к нулю при увеличении наукоёмкости этой работы. Обратная пропорция так сказать. Исключением является сфера культуры — эстрада, литература. Там есть некая устоявшаяся канва классического нечто. Тех, кто создает новые стили и тенденции, гнобят, осуждают, садят за тунеядство или в психушку. Хотя через двадцать лет то же музыкальное направление копируют у более развитых в культурном плане соседей.

Из-за этого диктатура начинает отставать. В горбачевские времена все пытались сопоставлять продуктивность советского колхозника с продуктивностью американского фермера. Это так сказать пример отставания даже в сельском хозяйстве, не слишком наукоемкой отрасли.

Хотя тоталитарный режим отстает по всем статьям, сильней всего это отставание в наукоемких областях — в науке, в передовых медицинских, инженерных технологиях. Возьмем, например, лечение рака путем перепрограммирования вируса. Изобретение, как его бы назвали в сегодняшнем российском новоязе, "западное". Сколько изобретений подобного уровня есть в РФ? Или вот беспилотные авто. Сколько прототипов обучаются на улицах Магадана, Владивостока или Москвы? А ведь в мире уже не просто обучаются, а готовятся проекты вроде беспилотной доставки грузов или беспилотного такси.

Если вы зададите ватнику эти два вопроса — про лечение рака и беспилотные технологии — то столкнетесь со странной реакцией. Это будет смесь отрицания, обиды, агрессии и фрустрации. И перескажет парочку фраз из телевизора или, если у вас продвинутый ватник, то из блога любимого ватоблоггера. Суть фраз будет сводиться к тому, что:
— все равно Россия не отстает, только этого никто не замечает (попросите привести примеры, это будет интересное препарирование ватной психики);
— просто сейчас модно ненавидеть все русское, поэтому пишут про американские достижения, а из русских достижений заметили только петуха из навоза;
— вы это специально пишете, потому что вам платят, чтобы вы вгоняли русских в депрессию. А надо крепиться, сплотиться и перетерпеть, и тогда все наладится, Россия станет великой и всех перегонит.

Такая реакция ватника не выдумана им самим, она результат информационного взаимодействия диктатуры со своими гражданами.

Дело в том, что отставание само по себе не так уж и плохо. Люди в свое время ходили по лесу с палкой-копалкой, жрали коренья и жили же как-то. Но сравнение вызывает чувство фрустрации, потери.

Вот сидит за новогодним столом среднестатистический ватник. Жрет хлеб из муки третьего сорта с сырным продуктом сверху, запивает "боярышником". И звонит по скайпу пятиюродному куму в славный украинский город Горишни Плавни. Конечно, ватник ожидает видеть хату с изморозью на стенах, стучащих зубами от холода родственников, такой же новогодний стол из хлеба с... пусть будет с дошираком. Ну и скажет ватник сочувственно: "бедненькие мои, и нужен был вам тот Майдан! Я вот тоже хлеб жру, но хоть не мерзну". Но на том конце принимают звонок, и на видео типичное украинское застолье, и тепло, и все радостные.

Такое сравнение подорвет лояльность и диктатура медным тазом накроется.

Поэтому диктатура проводит особого рода информационное взаимодействие. Контролируемые диктатором газеты, каналы, новостные агенства и сайты подменяют собой нормальное движение информации, внушая ватнику мысль, что все живут так же плохо, даже еще хуже, а если и есть видео, где иностранцы сыты, счастливы и обеспечены, то это снято на специальных киностудиях, чтобы ватника смутить и подбить на революционные действия.

Что забавно, так это то, что ватник может достаточно критически воспринять это обобщенное описание. Сказать: "Я что, совсем дурак? Пф-ф-ф. Я бы заметил, если бы что-то такое было". Но когда смотрит конкретный сюжет новостей по ТВ, то критическое восприятие выключается: Да, там в Европе мигранты бегают табунами, а европейцы боятся из дому выйти, а США вот-вот лопнет, доллару через месяц хана, там кредитов выше головы, и не врите мне, что у вас тепло, небось пораздевались и стоите-дрожите, а песни поете не потому, что пьяные, а чтобы стук зубов не было слышно.

Новости, идущие вне "государственного" потока, воспринимаются либо незначимыми, либо намеренной пропагандой. Если таки какая-то новость пройдет сформировавшийся в мозгу ватнкиа защитный барьер, ватник вряд-ли одумается. Скорей агрессивно ответит и прервет связь.

Но — вперед, дальше, к смерти диктатур.

Нормальный процесс умирания диктатуры примерно следующий:
Отставание > падение лояльности > переворот.
Это так сказать "чистый" случай. Он хорошо знаком диктаторам, которые очень внимательно следят за тем, как падали режимы других диктаторов. Правда, диктатор всюду видит руку США, поэтому для него "чистый" случай выглядит так:
Организованное Штатами отставание > организованное Штатами падение лояльности > организованный Штатами переворот.

В эту цепочку диктатура включается на каждом из трех этапов.
Во-первых, чтобы замедлить отставание, ворует или покупает технологии, опыт работы, научные достижения, покупает ресурсы.
Во-вторых, чтобы замедлить падение лояльности, ведет пропаганду, взывает к патриотическим чувствам, нейтрализует нелояльные источники информации и внедряет свои. (К этому пункту относятся перенос личных данных в Россию, переезд ЖЖ, атаки ботов в ФБ и т.д.)
В-третьих, постоянно зачищает публичное пространство от потенциальных лидеров. Продиктаторская деятельность лидера не гарантирует безопасность, могут зачистить даже своего — просто так, для перестраховки.

Если первый путь — просто путь умирания, то, включаясь в процесс своей смерти, диктатура превращает "умирание" в "умирание с ростом отчужденности".

Достаточно важно, есть ли у диктатуры какой-либо нужный человечеству ресурс. Если есть, то диктатура может его продавать, взамен покупая все, что считает нужным для сокращения отставания. Рост отчужденности может быть не таким сильным, а умирание затянутся на десятилетия и десятилетия. Такое затягивание умирания не означает, что диктатура стала равна демократии. Между ними по прежнему гигантская пропасть — диктатуре надо полностью поменять культуру делегирования, культуру управления, тогда получится начать наращивать эффективность наукоемких отраслей и поднять их до приемлемого уровня. Без смены культуры диктатура только заливает деньгами проблему, но не решает ее.

Даже если сохраняется спрос на ресурс, диктатура через некоторое время начнет испытывать прежние проблемы.

Это связано с мусорными расходами и "коррупционным налогом". Мусорные расходы связаны с тем, что иерархия лояльности не имеет интеллектуальной базы для оценки правильности и уместности расходования средств. Например, закупка современного научного оборудования не продвинет науку сильно вперед, если не будет программы выявления, поощрения и обучения одаренных детей. А программа выявления-обучения в контексте коррупционной культуры, типичной для диктаторских режимов, приведет к тому, что ученые степени получает не гении, а дети начальников. Да и человек, которому поручат составить список оборудования, купит всего по штуке, совершенно не разбираясь, что куда для чего надо.

Кстати, не обязательно, чтобы у диктатуры были собственные ресурсы. Случается, что "ресурсные" диктатуры помогали своим "нересурсным" собратьям. Помощь обычно непродовольственная, а оружием, знаниями, технологиями. Такая помощь позволяет "нересурсным" диктатурам существовать довольно долго.

Путь отчуждения начинается, когда у диктатуры не хватает денег. Диктаторский режим больше не может покупать достижения и вынужден ставить информационную завесу и начинать охоту за социальными лидерами. Ну и на рынке диктатура начинает действовать нечистоплотно — пиратит чужую интеллектуальную собственность, использует спецслужбы для устранения или ослабления конкурентов и т.д.

Получается этакий круговорот: чтобы продлить свое существование, диктатура поднимает информационную завесу, ворует интеллектуальную собственность и арестовывает лидеров. Это усиливает отчуждение — не особо хочется сотрудничать с тем, кто показывает по ТВ выдуманные про тебя гадости и без патента использует твои технологии. Отчуждение еще сильней затрудняет доступ к достижениям, соответственно, ускоряет падение лояльности. Чтобы притормозить падение лояльности, диктатура идет на еще более наглые шаги, которые усиливают отчуждение и еще сильней ускоряют падение лояльности. Соответственно, диктатура идет на еще более наглые шаги, и все по новому.

Меры, принимаемые диктатурой, могут подавить или отсрочить переворот, вызванный падением лояльности из-за относительного неблагополучия. Ну т.е. когда у тебя хлеб с сырным продуктом (беречь от огня, в случае попадания в глаза промыть большим количеством проточной воды) и Боярышником, опционально Доширак... а у хохлов, которые в нищете голодают, водка, вино, пиво, картошка пюре, оливье, ветчина, котлеты, стейки, селедка, селедка под шубой, курица, копченая колбаса, мандарины, бананы, торт, опционально красная икра, красная рыба, бастурма, языки. После такой картины лояльность в ноль, понимаешь всю неправильность курса рашенфюрера и поддерживаешь любого "либерала", лишь бы в итоге стол был не хуже, чем у хохлов. Но по ТВ рассказывают тебе о подпольных киностудиях голливуда, где снимают видео про украинское застолье, и про продаваемые в Киеве бутафорские тарелки с котлетами, и про то, как украинцы одалживают друг у друга эту бутафорию, чтобы нормально выглядеть на видеокоференции с российскими родственниками... И посмотрел ватник ТВ, сожрал хлеб с сырным продуктом, запил Боярышником — и все, жизнь хороша, жить хорошо, лояльность в пределах допустимого. Конечно, обидно было, когда пятиюродный кум при тебе пять котлет сожрал, но он ж пенопластовые, наверно сейчас тужится, высрать не может...

Но диктатура не может отсрочить или подавить последствия абсолютного неблагополучия. Когда людям перестает хватать денег на комуналку, медицину и предметы первой необходимости — это вызовет безоговорочное падение лояльности. В пределах верхних этажей Пирамиды Масолу можно что-то предпринять. Когда разрушается основание пирамиды — ничего не поделаешь. Все, конец.

Процессы разрушения будут нарастать постепенно.

Начнут расти кражи продовольственных продуктов. Через некоторое время это уже будут организованные грабежи. Постоянно будут протесты, сидячие забастовки. Будет затруднительно арестовать одиночного пикетчика — озлобленное население будет набрасываться на ментов. Не потому, чтобы отбить своего — с этим у россиян туго, — а просто потому, что "менты, суки, вы что, совсем охуели?!". Появятся потоки беженцев. Как внутренние — в более благополучные районы, Москву там, Питер — так и наружу. В Китай, страны прибалтики, Украину, Беларусь, куда угодно. Ситуация с беженцами осложнится тем, что до России с кризисом столкнутся страны, от России зависимые: Узбекистан, Таджикистан, Армения и прочие. Может даже Беларусь. До того, как в России начнутся массовые бегства людей из неблагополучных районов, в Россию придет трафик из соседних стран, в которых кризис случился на месяц раньше. Соответственно, российским внутренним беженцам придется конкурировать с таджиками и узбеками — неприхотливыми, стойкими и трудолюбивыми.

Суммарная получается несколько факторов, формирующих российский кризис.
1. Власть считает, что контролирует процесс и что может почти бесконечно купировать протестные настроения и поддерживать лояльность. Это весьма плохо для россиян и сирийцев, но хорошо в целом. Потому как, когда власть поймет, что не получится бесконечно поддерживать лояльность, точка невозврата будет пройдена;
2. Уровень жизни продолжит свое падение к отметке абсолютного недовольства. Собственно, эта отметка уже достигнута в не слишком развитых регионах и у некоторых групп населения, вроде части пенсионеров, но для массовых протестов ее недостаточно.
3. Когда количество готовых к протестам достигнет определенного процента, Россию ждут не мирные управляемые демонстрации, а неуправляемые стихийные погромы и грабежи. Дело в том, что почти все, кто способен организовать людей на массовую акцию, или сидят, или под колпаком.
4. Начальный этап протестов правительство РФ попробует купировать. Наиболее активных спровоцируют на радикальные, явно противозаконные, действия. Потом жестоко изобьют или даже подстрелят некоторых. Это может спровоцировать взрыв протестов, но может и трансформировать открытые протесты в волну стихийных расправ.
5. Когда уже не выйдет купировать протесты и удерживать стихийные расправы в определенных рамках, некоторые феодалы могут решить, что Путин не контролирует ситуацию и попробовать заявить о суверенитете. О первых заявлениях никто не узнает, т. к. стукачество на Руси такая же традиция, как и пьянство. Просто некоторых губернаторов найдут у себя дома, якобы умерших от сердечного приступа, подскользнувшихся в ванной или случайно подавившимися красной икрой. Это переведет "парад суверенитетов" в скрытую фазу. Подчеркнуто-лояльный местный царек через доверенных лиц возьмет на себя управление протестами, не давая им ни затухнуть, ни перерасти в погромы. Кто-то из феодалов испугается и сбежит, в его регионе протесты примут неуправляемый характер, с грабежами, погромами и основанием народной республики села Великие Устюги.
6. В нескольких городах протесты будут жестоко подавлены с применением не только спецсредств, но и стрелкового оружия. Какой-то командир, отправленный на подавление бунта, решит, что ему оказывают вооруженное сопротивление и военные, взяв город в блокаду, начнут обстреливать жилые массивы. Примерно к этому моменту в России по регионам таки будет отключен интернет. Если чуть раньше, то про геноцид путинским режимом собственного населения мы вряд ли узнаем. Просто вдруг исчезнет связь с регионами, а лживое ТВ будет непрерывно транслировать "в Багдаде все спокойно". Если с запозданием — интернет, как вода, дырочку найдет — мы узнаем про начало массовой резни.
7. Дальше будет серия новостей, которая покажется странной, если интернет отключили заранее. Путин вдруг выступит с речью, где скажет, что мировому -изму не удастся расшатать ситуацию на России. Некоторые министры и губернаторы будут взяты под стражу за государственную измену. Госдума единогласно проголосует закон о расширение полномочий Президента на особый период, пока Россия не встанет на ноги.
8. Тут, к сожалению, я не могу спрогнозировать, что будет. Путин может вдруг резво отдать всё взад, и, вместе с гарантиями неприкосновенности, получит доступ к кредитованию и гуманитарной помощи. Перескочит, таким образом, к тому этапу, когда у диктатуры есть деньги для сокращения отставания. Ну или встать на те рельсы, что привели Гитлера в личный бункер — к одинокой смерти в компании собаки.