КРОВАВЫЙ СЮЖЕТ С ЭЛЕМЕНТАМИ САДИЗМА

  Нокия" призывно "диппнула" "дымом над водой", и пьяный голос моего давнишнего приятеля, Петрухи полувнятно прогнусил:

- Алексеич, приезжай... без тебя тут никак...

  Приезжаю... Сидят за столом Петруха и его шурин Серега... на столе стоит водка, два пустых стакана, кой-какая закуска... в комнате накурено, хотя оба не курят...

- Алексеич, проблема... - Петруха наливает "на пальчик" водки в стаканы, чокается с Серегой и залпом выпивает, - надо сделать доброе дело (откусывет хлеб, кладет в рот кусочек сала и полоску, нарезанного полукольцами, лука) - корову у соседки зарезать... Вот, Клавдия Андревна дала нам литряк, попросила завалить, а мы не можем...

  У Сереги по щеке потекла по щеке скупая мужская слеза:

- Жааалко...

  "Родственнички" эти родились и выросли в деревне, перебили за свою жизнь скота и свиней несчитано... И вдруг - жалко...

- Ну а я то вам зачем понадобился?

- Алексеич, только не ругайся... Мы с Серегой все канди... канди... туда... в общем, всех перебрали - никто этого лучше тебя сделать не может...

- Во как! - подивился я полному отсутсвию логики в словах своего друга, - Киллер, значит я? Так, а чего ж вы тогда водку мою выжрали?

- Так, ты ж не пьешь!

- А причем здесь пьёшь-не пьешь? это есть дело принципа... А вообще, из чего вытекает, что эту работу за вас должен выполнить я?

- Вооот! Вот, видишь, Серега? я тебе говорил, что Алексеич любую проблему разгребет на раз... Ты пойми, Сань Ли, мы не можем взять на себя убивство этого священного животного... она выросла на наших глазах...

мы пили ее молоко... она не сделала нам ничего плохого, - теперь слёзы катились по небритым щекам Петрухи: - Сань, вот нож... всё наточено и подправлено...

  "Родственнички" чокнулись стаканами, выпили и залились горькими слезами, а я взял со стола нож, обернул его газетой и вышел на улицу... Буренка стояла у копёшки сена на заднем дворе, глядела мутными глазами куда-то в никуда и молча жевала... Я подошел к ней, почесал шею возе морды... корова зажмурилась и с готовностью подалась головой вперед...

- Пьют окаянные? - услышал я голос тёти Клавы - буренкиной хозяйки: - Не хотела колоть, да с сеном не потяну... своего нынче мало накосили - лето-то вон какое! покупать? а цены то нонче!... а еще телка... да бычок...

- Тёть Клав, коль не хочешь колоть, так давай оставим... корова то еще не старая... Давай сделаю звонок другу - он привезет тебе хорошего сена по нормальной цене и в долг, если у тебя сейчас с деньжатами напряг... А эти двое помогут рулоны уложить, коль водку выжрали...

- Ой! Звони, Сань, звони! Прямо, камень с души... А деньги я подкоплю и отдам... На вот молочка баночку возьми... утрешнего... Я снова вошел в дом к Петрухе... картина оставалась прежней, только накурено было ещё больше...

- Чё накурено-то так? вы ж оба не курите, - я положил нож, завернутый в газету назад на стол и пошел открывать форточку, чтобы проветрить помещение...

- Так, закуришь тут... а ты уже всё? ну, Александр Алексеевич! вот за что я тебя люблю! учись, Серега!

  Серега с ненавистью смотрел на меня... его, искаженная неутешными рыданиями, пьяная сущность горько и с надрывом выдавила из себя с глубоким презрением:

-Ссадист...