Основы Безопасности Жизнедеятельности.

Вершины Михаила Туркевича

Туркевич Михаил Михайлович. Заместитель начальника Российского центра подготовки спасателей. Неоднократный чемпион СССР по скалолазанию и альпинизму. Совершил восхождение на Эверест и другие высочайшие вершины планеты. Заслуженный мастер спорта, мастер спорта международного класса по альпинизму.

— Михаил Михайлович, вы, известный альпинист, скалолаз, имеете массу титулов и наград. Это случайно не наследственное? Наверное, выросли в горах, предки передали какие-то особые секреты...

— Ну что вы, нет. Я жил в Украине. Мой дед был священником, имел свой приход в Василькове, под Киевом. Отец 1900 года рождения, учился в Киевской духовной семинарии. Во время Гражданской войны служил у Щорса начпродом, был красным командиром. Потом его направили на Западную Украину проводить ликвидацию безграмотности. В советское время закончил Киевский университет им.Шевченко - педагогический факультет. Работал директором школы. Кстати, знал семь иностранных языков.

Мама 1926 года рождения. Участвовала в Отечественной войне, куда ушла добровольцем в юном возрасте. Служила в бригаде по ремонту тяжелой бронетехники. После войны оказалась в тех же местах, что и отец, была пионервожатой. Позже закончила институт и до пенсии работала учительницей начальных классов.

Вот в такой семье я рос. К пяти годам уже легко читал. В школе среди сверстников было неинтересно, поскольку все то, что изучали они, я прошел гораздо раньше. Поэтому ходил в школу часто без портфеля, книжек и тетрадок. Учителя обижались, жаловались родителям. После восьмого класса я решил уйти в самостоятельную жизнь, подался учиться на геолога.

— Почему на геолога-то?

— Так ведь тогда по радио только и пели, помните: "Держись геолог, крепись геолог, ты ветру и солнцу брат". Первопроходцем хотел быть, искать золото, алмазы. Поехал в Киев. Стал расспрашивать, где находится геологический техникум, и мне объяснили, как добраться до... топографического. Посчитал, что разница, очевидно, небольшая, поступил туда.

В техникуме было много спортивных кружков и секций. Я был маленький, щупленький, болезненный. Выбрал гимнастику. Занимался довольно успешно, быстро получил первый спортивный разряд, постепенно становился крепче. Как-то поехали с друзьями на природу на речку Тетерев под Житомиром, где есть отвесные выходы скал. Ребята из секции скалолазания начали демонстрировать свою выучку. Попросил их: дайте я попробую. Показали, как что надо делать, и я полез на скалу. Поскольку был гимнастом, подняться на нее для меня не составило большого труда.

Мне сразу же предложили выступить за их секцию на предстоящем чемпионате города по скалолазанию. Решил, почему бы и нет. Занял там первое место и получил грамоту. Потом мне предложили участвовать в чемпионате Киевской области в Крыму. Выиграл и его. Меня наградили путевкой в альпинистский лагерь "Шхельда", расположенный в ущелье Адыл-Су в Кабардино-Балкарии.

Во время пребывания там, когда наши инструкторы совершали восхождение на вершину Суарык, кто-то из них сломал ногу, и его надо было срочно спустить с горы. Делать это было некому. Пошел я с товарищами. Энтузиазма много, знаний и опыта - никакого. Намаялись страшно, но пострадавшего спустили. Тогда нам объявили благодарность. Мы чувствовали себя орлами - спасли человека! С того момента, пожалуй, и началась моя альпинистская биография.

— Как люди приходят в экстремальную сферу деятельности?

— Для этого надо, чтобы некий "экстрем" был заложен в человеке генетически. В этом я убедился за 30 лет хождений по горам. Повидал много разных людей. Иной просится: возьмите меня в команду. Возьмешь, учишь, опекаешь. Лет пять-шесть он ходит с тобой в горы. Думаешь из него что-то получится. Но рано или поздно он уходит - не заложено в нем изначально что-то такое, что позволяет ему развиваться, совершенствоваться, расти. Есть такие, которые приходят, чтобы отметиться один раз где-то на вершине и, благодаря этому, потом всю оставшуюся жизнь рассказывать красивые истории о себе. Нет в человеке "экстрема", он вряд ли будет ходить в горы.

-Но, очевидно, одного "экстрема" тоже недостаточно. Скажем, человек с "экстремам" может стать не альпинистом, а вором. Его наверняка где-то подсознательно толкают на "дело" жажда поступка, опасность, риск. Он должен иметь отчаянность, хладнокровие...

— Там, вероятно, другие мотивы, цели. Мне трудно судить. У людей нашей сферы предполагается наличие "экстрема" и одновременно определенных моральных качеств

— искренность, честность, порядочность, чувство локтя, взаимовыручка, надежность ...

— Получается, люди, которые ходят в горы, не такие, как те, что ходят по земле - свободные от человеческих слабостей? Они не могут сделать что-нибудь неприличное, аморальное, тем более подлое - подвести, предать...

— Этого не могут. Они могут в какой-то момент проявить слабость и бросить ходить в горы - из чувства самосохранения, вдруг возникшей боязни. Здесь может сработать даже какой-то элемент суеверия: один раз вывернулся из трудной ситуации, второй, и человек отступает, меняет род деятельности. Но подлости он не сделает. Тот, кто ходит в связке, на это, считаю, не способен.

— Поясните насчет связки.

— В горах альпинисты идут в связках – связанные друг с другом одной веревкой. Это может быть два, три человека. Как правило, два. Связка это 100 -, 200- процентное доверие друг другу. Своего напарника ты не только хорошо знаешь, понимаешь, но и чувствуешь. Два человека действуют как одно целое. Когда идешь по гребню горы и твой напарник падает в одну сторону, ты обязан, не задумываясь, прыгнуть в другую. Ты должен быть уверен, что в критической ситуации он не отстегнет от себя веревку, чтобы остаться целым.

— Словом, как у Владимира Высоцкого: "Надеемся только на крепость рук, на руки друга и вбитый крюк, и молимся, чтобы, страховка не подвела". Кстати, какое у альпинистов отношение к песням Высоцкого?

— У альпинистов, скалолазов отношение к ним самое почтительное. Высоцкий выразил то, что звучит в душе каждого человека, который ходит в горы, но высказать свои чувства и мысли так точно и образно не может. Высоцкий смог это сделать, потому что он разносторонняя, многогранная личность. Он смог все увидеть, прочувствовать, на писать и спеть. Кто не помнит кинофильма Говорухина "Вертикаль" с его участием? Тогда Высоцкий был на Кавказе, ходил в горы. Он видел лавины, камнепады, ходил по ледникам. Был хорошо знаком с такими известными альпинистами, как Михаил Хиргиани, Иосиф Кахиани, которые считались в то время лучшими альпинистами страны, общался с ними. Тогда был снят очень хороший, жизненный фильм. Сейчас американцы запустили на экраны ленту о восхождении на "К-2", правда, я еще не успел ее посмотреть. Говорят это какое-то подобие реальности - там все на трюках.

— Вот видите, и непрофессионалы, не альпинисты ходят в горы, причем, может, и без "экстрема"...

— Ходят, но нужна подготовка. Нельзя сразу взять и взойти, скажем, на Эверест. Хотя, например, Федор Конюхов альпинистом не считался и вдруг взошел на него с первого раза. Это исключительный случай. Кроме того, Конюхов перед Гималаями тренировался в горах Кавказа. Но удалось ему подняться на вершину, считаю, по другой причине - потому что в нем "экстрем" есть.

Он прошел Северный полюс, знает, что такое лед, холод и прочее. Он готов и привык к сложным опасным ситуациям. Испытал одно, берется за другое. Сходил в горы - сел на яхту и пересек океан. Я знаю, "экстрем" у него есть. Еще есть мозги у человека, без которых в экстремальных ситуациях нельзя. Мозги живые, бурлящие. Они и толкают в экстремальную сферу, но не на бездумные поступки, а на глубоко осознанные и тщательно осмысленные.

Другой же какой-то человек может один раз "выстрелить" в какой-то области, но не совершит каких-то особенных поступков. Может сделать только показуху. А все потому, что у него в мозгах стремление выделиться, получить признание, заработать денег - элемент меркантильности. У альпиниста мотивы другие.

— Это надо понимать так, что настоящим альпинистам деньги и награды не нужны?

— Мне тоже нужны деньги. Но, поверьте, я не потрачу их, скажем, на шикарную автомашину или навороченную квартиру. Мне они нужны, чтобы сделать что-то более сложное, взять новую высоту. Когда началась коммерционализация восхождений, некоторые наши ребята погнались за деньгами и красивой жизнью, уехали за границу. Многие из них погибли в этой гонке. Когда человек, находясь в экстремальных условиях, думает о том, заработает он или нет, это отвлекает. Для нас важно другое. Что? Вот сидим мы на горе - идет чемпионат. Вдруг поступает информация, что ниже нас на полтора километра находится корейский спортсмен, который сорвался со склона, сильно разбился. Нам говорят: если можете, помогите. А это значит отказаться от чемпионата, перечеркнуть все, к чему готовились целый год. Мы спускаемся, находим корейца, оказываем ему помощь, транспортируем вниз. Замечу - человека, спортсмена, которого бросили его товарищи по команде. Потом проходит какое-то время. Сидим в палатке. К нам вваливается кореец - тот самый - и приносит в знак благодарности кучу замечательного альпинистского снаряжения. Вот видите у меня на шее серебряная цепочка - тоже он подарил. Я ношу ее с 1986 года как память о том эпизоде, который не стал трагическим. Мы тогда не завоевали медалей, по сути отказались от них. Но то, что мы сделали, было для нас важнее. Кстати, эта история имела продолжение. Лет 10 спустя, находясь в Катманду (Непал), обедаю в ресторане. Вдруг подходит тот самый кореец - и запомнил же! - начинает обнимать меня, снова благодарить и вспоминать те дни. Оказывается, теперь он председатель клуба альпинистов Южной Кореи.

Другой подобный случай. На пике Коммунизма американка ломает ногу. И получается так, что опять именно мы отказываемся от своих планов и идем спасать ее. Много лет спустя, я нахожусь в Питсбурге (США), выступаю перед коллегами-альпинистами, показываю слайды. Подходит какой-то американец и гордо заявляет: я тоже с женой был на пике Коммунизма, правда, она тогда сломала ногу. Я говорю: а мы ее спускали вниз. Американец смотрит с недоверием. Рассказываю о деталях того случая, и он убеждается, что спасателями его жены действительно были мы. Пригласил меня домой, подарил фото пика Коммунизма, а самое главное, познакомил нас со своей маленькой дочкой. Оказывается, его жена тогда уже была беременная. Получается, мы сохранили две жизни. Согласитесь, это значит гораздо больше, чем награды и победа в чемпионате. Это оправдывает твое существование на земле.

— Расскажите, пожалуйста, о наиболее запомнившихся восхождениях.

— О некоторых я уже рассказал. А вообще за 30 лет их было очень много. Не раз обстоятельства складывались так, что мне с товарищами приходилось кого-то спасать.

В 1982 году советская экспедиция впервые отправилась на Эверест, покорять эту самую высокую вершину мира ( 8848 м). В ходе подъема на нее возникла тяжелая ситуация. Тогда я в связке со своим давним напарником Сергеем Бершовым шел во втором эшелоне. В то время, как первая "двойка" добралась до вершины, мы пришли в штурмовой лагерь. Первая рапортует, что они на горе, начинают обратный путь. Неожиданно в 7 часов вечера сообщают: за 6 часов спустились всего на 60 метров, сил больше нет, нужна помощь.

Мы находимся на 500-600 метров ниже их. Идем с Бершовым им навстречу. В час ночи находим их замерзших и обессилевших, приткнувшихся под скалой – ждут утра. Мы принесли с собой кислород, питье, лекарства и т.д. До вершины сравнительно недалеко, и нам тоже хочется подняться на нее. Говорим: пойдете сами вниз? Отвечают -да. Мы: вот вам направление, идите по нашим следам, пока луна светит. Дойдете? Дойдем.

Мы движемся к вершине, ибо ясно, что если пойдем сейчас с ребятами в лагерь, вернуться сюда не сможем и потеряем для себя гору, к которой рвались много лет. Быстро проходим оставшиеся 60 метров вверх - всего минут за 40. Это было первое в мире ночное восхождение на Эверест. Еще минут за 30 догоняем первую "двойку". И своевременно - ребята повернули не в ту сторону, сказалось их никудышное состояние. Всю ночь спускаем их до штурмового лагеря на высоту 8500 м. Луна зашла. Хорошо у нас было два фонаря. К 7 утра добрались. Потом три дня спускаем ребят до базового лагеря - на высоту 5300: сопровождаем, помогаем, готовим еду, питье и т.п.

По нахоженному маршруту пошли новые "двойки". Тогда на Эверест поднялось 11 человек. Последние трое взяли вершину 9 мая - в День Победы, мы поднялись на нее ночью с 4-го на 5-е. Экспедиция закончилась, можно сказать, успешно. Примечательно, что во время ее проведения была оказана помощь на запредельной высоте, что считалось невозможным. По неписанным законам на уровне выше 8000 метров каждый работает только на себя, ни на какую помощь рассчитывать не должен. А мы оказали ее, причем на высоте около 8800 метров. Более того, мы еще и сами сходили на гору. Примерно такая же ситуация возникла в 1990 году в Гималаях, при восхождении на вершину Лхотсе. Сергей Бершов с напарником по связке Володей Коротаевым поднялись на гору и начали спускаться. Но Коротаев отморозил пальцы на руках - они не сгибаются, перестегиваться самостоятельно он не может. Бершов тоже практически без сил. Сидят в пещере день, второй. Выхожу к ним с Геной Копейкой. Идем три дня. Пришли, ребята чуть шевелятся. Даем им кислород, еду, питье. Сергей Бершов постепенно приходит более-менее в норму. Отправляем его по веревкам вниз. Сами четыре дня спускаем Володю. Это второй случай спасения на высоте выше 8000 метров. Правда, тогда мы не стали штурмовать вершину, хотя она и была относительно близко. Это отняло бы немало сил и на спасение товарищей их могло не хватить.

Очень важно реально оценивать свои силы и возможности, иметь трезвый рассудок, не терять его. На вершину люди идут на эмоциях и, чтобы достичь ее, зачастую выкладываются полностью. На возвращение сил уже не остается. А соотношение должно быть где-то 40 на 60 процентов. И мозг должен все время контролировать эмоции. В противном случае можно погибнуть. Так часто и бывает.

— Михаил Михайлович, в горы любят ходить и дети. Они вообще любят приключения и опасности, которые, к сожалению, далеко не всегда заканчиваются благополучно. Впрочем, дети умудряются попасть в беду даже там, где ее, казалось бы, не могло быть - не мне вам, спасателю, об этом рассказывать. Одной из главных причин тому является отсутствие у ребят и девчат знаний о том, "что такое хорошо, а что такое плохо" для жизни и здоровья. Исправить такое положение, по замыслу, должно введение в школы учебного курса "Основы безопасности жизнедеятельности". Вы наверняка знаете о нем. Как, по-вашему, он может принести реальную пользу?Нужен детям курс ОБЖ и если да, то что следует изучать в нем? Каким должно быть его содержание, как он должен преподаваться?

— Пожалуй, с ходу я не отвечу. Тут надо серьезно и основательно думать. Порассуждать, конечно, можно. Мое мнение, такой курс бесспорно нужен. Но преподавать его должны недилетанты, а настоящие педагоги.

— Педагоги или специалисты в вопросах безопасности?

— Наверно, правильнее сказать: педагоги-специалисты. Это должно быть оптимальное сочетание. Много людей живет сегодня в городах, в тепличных условиях. Кто знает, куда человека может забросить жизнь? Вот привезли подростка к больной бабушке в деревню помогать ей. Надо нарубить дров, растопить печку. Можно попасть топором по полену, а можно, не умея, и по ноге. Это вопрос безопасности жизнедеятельности? Начинает класть костер - не горит. Берет кружку бензина и выплескивает в печку - возникает пожар. Безопасность жизнедеятельности? Многие ли горожане знают, что нельзя закрывать на ночь задвижку на трубе, пока не выгорело в печи? Сделаешь неправильно - отравишься угарным газом. И таких вопросов тьма.

Надо ребенку рассказывать, почему взрывается газ, рушатся дома, почему людей убивает током, почему нельзя перебегать дорогу перед транспортом, надо обходить трамвай спереди, а троллейбус сзади.

— Но раньше ведь не было ни какого ОБЖ?

— А кто скажет, хорошо это или нет? К тому же раньше было несколько меньше опасностей, люди были более приспособлены к природным условиям. Сегодня заметно возросло число городских жителей, и они, попадая в природную среду, не умеют там безопасно вести себя. Юные москвичи, питерцы, жители других крупных городов могут налить горячей воды из-под крана. А у большинства такой возможности нет. Надо уметь жить в реальном мире, в естественных условиях. От этого никуда не денешься.

В городе, в дополнение к старым, появилось много новых опасностей: заперлась бронированная дверь, взорвался телевизор, загорелась квартира. Что делать? Как безопасно спуститься на землю с верхних этажей, перелезть на соседний балкон? Чем дальше идет вперед цивилизация, тем уязвимее мы становимся. Это надо компенсировать соответствующими знаниями и подготовкой. Вот сейчас без конца говорится о замерзающем Приморье, о размороженных трубах и т.п. Лопнула, например, труба с кипятком под давлением 2-3 атмосферы, как быть? Возможно, перевернуть и поставить стол таким образом, чтобы закрыться от фонтанирующеей воды. Откроешь окно, чтобы пар выходил, а с улицы холод – наступит полный мрак, не будешь видеть, куда бежать. Такие элементарные вещи надо понимать и быть готовым действовать.

Как себя вести, если возникла криминальная ситуация? Знаешь ли ты приемы самозащиты, сумеешь ли громко закричать, если потребуется? Знаешь, что при нападении грабителей или бандитов следует привлечь внимание людей. Например, разбить витрину магазина, пока тебе не разбили голову: сработает сигнализация - приедет милиция...

— А кто вас учил всему этому?

— Сам учился, везде набирался знаний понемногу. Жизнь учила. Вырос в деревне, а это большая школа. Как уже говорил, закончил топографический техникум, учась в котором приходилось часто бывать в природной среде. Потом, я же не юноша - учили прожитые годы. Но это не факт, что у каждого будет возможность учиться всю жизнь - вдруг с кем-то сложная ситуация приключится раньше, чем придет жизненный опыт?

— Некоторые специалисты говорят: пусть детей учат их родители...

— Если не брать в расчет какие-то элементарные истины, можно сказать, что это нереально. Родители ведь сами многого не знают. Большинству просто не до этого. Потом, согласно такой логике, родители должны преподавать и математику, и физику, и географию. Возможно, у физиков при этом дети станут физиками, у математиков - математиками, у сотрудников МЧС - спасателями. Но вот я родился в семье педагогов, а стал альпинистом. Этому меня не смогли бы научить родители. Внимательное и заботливое отношение к детям должно проявляться и родителями, и школой. Главное же - оно должно стать общенациональной задачей и политикой. Надо обратить серьезное внимание на детей и молодежь руководителям государства. Молодежь должна понимать, что такое жизнь, как нужно жить, а как - нет. Стоит или нет колоться, пить, курить и прочее. Как добиться этого - через курс ОБЖ или нет - не знаю. Но должна быть общенациональная политика и идеология разумного отношения к подрастающему поколению. Должна быть четкая концепция того, чем полезным занять молодежь.

Можно занять всех прыжками с шестом. Но для этого нужно, чтобы были нормальные стадионы, шесты, тренеры, кроссовки и т.д. Вот сегодня мы только и слышим о теннисе. Просто мода на него. Но кто имеет возможность заниматься им? Два человека из тысячи или из ста тысяч? Кафельников, Чесноков, Курникова... Но это же не массовость, это избранность, большие деньги, дорогие стадионы и ракетки. Абсолютному большинству детей и молодежи это недоступно. С другой стороны, есть естественная среда обитания: горы, реки, леса, пещеры. Здесь не требуется капитальных вложений. Необходимо только правильно использовать эту среду.

— Один ученый мне говорил: не надо учить конкретным действиям в конкретных чрезвычайных ситуациях, надо воспитывать готовность к ним, ибо всех ситуаций, которые может подбросить жизнь, не предусмотришь. Может быть, эта точка зрения более продуктивная?

— Не думаю, что продуктивно противопоставлять одно другому. Человека следует приземлять. Целый день ребенок в квартире, классе, за компьютером. Ему надо видеть природу - горы, речку, лес, знать, что там может произойти, понимать, что вода в одном случае может помочь, а в другом - погубить, что она бывает очень холодной. Но ведь многие дети видят ее только текущей из-под крана. Ребенок лепит снежную бабу и должен задумываться, почему снег собирается в комья. Он должен знать, почему нельзя браться голыми руками за горячие предметы, а, скажем, мокрыми - за замерзший металл. Казалось бы, элементарщина, но сколько детей получило травмы. На физике говорится обо всем этом в одном ключе - как о физических явлениях, а на ОБЖ в другом - как о вопросах безопасности.

— Так снова сведем все к теории...

— Теория без практики, как и наоборот, недостаточна. Одно и другое должно быть взаимосвязано. Есть много конкретных знаний, которыми надо овладевать. Приехал городской ребенок в деревню, пошел к колодцу за водой. Раскручивает барабан с цепью, отвлекся – получил удар ручкой. Захотел посмотреть, набралась ли вода в ведро, перегнулся через сруб – полетел на дно. Для деревенских ребят все это известно с детства, а для городских – целая наука.

— Итак, курс ОБЖ нужен – утверждаем?

— Да. Он должен быть обычным школьным курсом, находиться в том же ряду, что и математика, физика, пение и т.п. По большому счету, ОБЖ нужен для того, чтобы продолжался род человеческий. Чтобы жизнь продолжалась, надо обеспечить людям безопасные условия существования и надо научить их сохранять свою жизнь, если эти условия по каким-то причинам резко изменились.

— А горы могут чему-то научить в этом плане? И вообще, зачем люди ходят в горы, зачем туда ходите вы?

— Горы учат многому. А ходят туда по разным причинам: отдых, яркие впечатления... Человек часто заблуждается на свой счет, его захлестывает самоуверенность, самомнение. Он начинает казаться себе очень большим и сильным. Надо иногда приземляться, спускаться на землю - для собственной же пользы. Уйдешь в горы, увидишь, какие они: стремительно высокие, неприступные, чистые, а ты... Становишься проще и надежней.

Беседу вел В.Шолох

_____________________________________________________________________________________________
__________________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________