Письмо! Помогите!

Уважаемый господин Президент России, уважаемый господин Премьер-министр России, со словом о бездомных животных к вам обращается гражданка России, жительница Сибири, Хакасии, Коновалова Светлана Николаевна. Мне 64 года, по профессии я педагог-филолог, считаю, что в полной мере от отношения нашего к бездомным и больным животным зависит не только нравственное здоровье нации и будущее нашего общества, но и отношение к нам в международном мире. 24 года назад, когда мне было сорок лет, я подобрала с улицы в свою квартиру в центре г. Абакана не одну и не две, а шесть бездомных собак и десять кошек. После чего начались проблемы, посещения участкового, но каждую ночь в городе гремели выстрелы, тогда еще глушителей звука не ставили. Стреляли собак, и я подобрала от смерти седьмую собачонку. Мне пригрозили судом, и, чтобы не досаждать людям, не мешать им, я обменяла квартиру на избушку в пригородном селе Калинино. Так появился мой приют для животных. Я побиралась по квартирам, просила еды, по свалкам ходила, потом вышла с протянутой рукой в центр город, к Центральной почте, меня прозвали Собачницей. Позднее писательница Лариса Катаева написала о нас очерк и назвала его «Собачница». Чтобы мне не носить с собой ящик в город, одна врач заказала для меня железную кассу, которая и по сей день примкнутая стоит в центре Абакана, и в нее кладут деньги. Я прошла семь судов с разными администрациями. Первый - с Абаканской городской администрацией, потому что первое название приюта было " Абаканское городское общество защиты животных". Все-таки его убрали. Я создала новое общество, потому что срочно потребовался юридический счет. Дело вот в чем: нам много лет помогает, защищает нас на судах депутат, редактор телевидения Т.С.Ежова. Она сумела провести предложение: помочь приюту животных из бюджета Хакасии. И как-то это прошло и выделили 90000. Но пока мы этот юридический счет делали, все 90000 были украдены через общество защиты природы Хакасии. Они мне ответили: у нас свои бездомные животные есть. Еще я прошла шесть судов, на которые уже и ходить не могла, не хватало сил и здоровья. Эту миссию взяла на себя Т.С.Ежова и спасла нас, она же спасла нашу избушку, а то нас бы выкинули, и приватизировала избушку на мое имя через суд. Потом почему-то сменили номер моей избушки с 67 на 65. Я считаю, что не просто так. 28 февраля 2008 г. на меня было совершено бандитское нападение прямо в приюте: двоих в масках и с ножами провел к избушке мой работник, показал, где я, и помог пройти между собак. Меня пинали, разбили лицо, с одного маска слетела, свой, Калининский парнишка, имени только я не знала. Он склонился надо мной с ножом, лицо спокойное, и я поняла: это конец. Не убили меня чудом: вдруг громко залаяли выгнанные из избушки собаки, люди пришли, было 8 вечера, и бандиты бросились бежать, помешали им. Только после нападения я узнала, что номер моего дома одинаковый с номером соседнего дома - калининского рабкома, т.е. моего дома фактически уже не было. Сейчас номер дома 67 мне возвращен. В 2009 году, в мае была информация по 2-му каналу Москвы в новостях, сказали о нашем приюте. И после этой информации в Москве у нас нашелся спонсор, который хотел помочь мне построить приют животных. Благодаря такому факту Администрация Усть-Абакана выделила мне участок земли 5 га в месте, где мы никому не будем мешать. Земля давалась под строительство приюта для животных, гостиницы для животных и ветеринарного центра для бездомных животных. Я схватилась за эту землю, с необыкновенной скоростью сама сделала все документы, все подписи собрала. Но сам договор аренды на землю мне не дали, ходила искать защиты в правительстве Хакасии, ответ прилагаю, однако договора нет. Этой же осенью, в октябре 2009 г., с большими трудами, без всякой помощи, я перевезла 240 собак и 40 кошек в поле, около п.

Сахарный, Администрация Усть-Абакана сказала мне, что помощи не будет никакой и просить ее не надо, делать приют буду одна. Одна, значит, одна. Я согласилась. Забор мы сделали в поле всего 100 м. И два летних плохоньких вагончика поставили. И мы в них переехали. На второй день нашего переезда стали исчезать собаки, отойдут чуть дальше забора и не возвращаются, потом нашли трупы собак, много трупов, я не могла понять, что происходит, выстрелов я не слышала. Поверить трудно, что стреляли. Кому мы здесь в поле мешаем? Думала, может, автодорога рядом, машины сбивают, и железная дорога рядом, а потом в сторону откинут чистильщики дорог. Все передумала. Зимой, в морозы, не исчезали собаки, весной стали исчезать десятками. Вырыла две ямы глубокие, хоронила туда. За год убито более 150 собак. Последних застреленных моих собак сняли телевидение Хакасии, диск с этой информацией я вам посылаю. Никого я не обвиняю, никого не поймала. Одно знаю: 7 судов мы прошли, где требовали уничтожения моих животных и остановки моей «деятельности». И ни один судья не дал убить собак. В центре поселка нас, наверное, не могли уничтожить незаметно. Соседи к нам относились неплохо. И за помощью я к ним бегала, и в долг просила, ни разу не отказали. Хорошие люди, мне поселок не чужой уже, много там пережито. А в поле открытом, с нами, бесправными, легко разделаться, никто не мешает, а угодников хватает. Бесправных нас здесь несложно убивать. И идет планомерное уничтожение моих животных, три недели назад привезли собаку с семью щенками, через неделю мать вышла за ограду, убили, теперь щенков поим из шприца. У нашего приюта нет юридического статуса, нет у меня договора аренды, а значит помощи на строительство большой не будет, я частное лицо. Сейчас, кроме спонсора в Москве, есть уже спонсор в Германии. Наш сайт в Германии: www.chudiakowa@web.de Будущим летом немцы приедут в гости в мой приют. Сайт в России: www.kdhak.ru На широкую информацию денег нет, но на сайте уже есть фильм Юрия Курочки «Каштанкин дом». Этот фильм также переведен на английский язык. Помощь моих спонсоров вся в дело идет. Стараемся, чтобы животные были сыты. За лето сделали кухню теплую, варочную печь на три котла и теплую большую лежанку от печи. Печи я сама делала, как уж могла. Диск приюта я вам посылаю. Для кошек помещение сделали, 30 будок утепленных. Себе вагончик для жилья теплый, там со мной одна женщина, помогает мне, и на нее оставляю приют, когда я отъезжаю в город. Несколько лет назад я издала маленькую книжку о любви ко всем живым существам «Живое тепло», 8 сказок. Когда человек не чувствует чужую боль, в русском языке ему есть емкое, короткое название – «быдло». Из меня 24 года делают быдло. Но если б только из меня. Чудовищный отстрел животных, отравленное мясо для них, отравленное зерно голубям, воробушкам, акция «1000 долларов за 1000 ворон». Это только в Абакане я насмотрелась. Война настоящая: станешь кормить кошек, собак - из окон домов, подъездов, просто на улице грубый окрик: не корми, гони. И всех людей, помогающим животным, объявляют больными. Много лет назад фонд Бриджит Бордо из Парижа оказал мне небольшую помощь, но эту помощь отдали мне только через 8 месяцев и с вычетом большим через банк. И больше мне не стали помогать. Французы ответили на мое письмо: Россия не входит в список стран, которым помогают фонды Франции. Я не прошу у вас помощи деньгами, я прошу защиты. Мы в поле с животными. Мы все потихоньку сделаем. Нам помогает ветеринарный врач. Вакцинируем, стерилизуем, лечим всех. Ребята из организации «Мы выбираем жизнь» обещали помочь. Просим возможность построить центр помощи бездомным животным. Пусть остановят войну и выдадут документы.