В ЧЕМ НАША СИЛА БРАТ? В БРАТСТВЕ , ЕДИНЕНИИ, МИРЕ И СОГЛАСИИ ВСЕГО НАРОДА

«Всемирное слово о покаянии начнется с России – и это есть то "последнее и окончательное слово", которое, согласно Достоевскому, Россия принесет миру», - писал иером. Серафим (Роуз). Достоевский верил в мессианское назначение России, считал русский народ богоизбранным, народом-богоносцем, призванным нести свет истины другим народам. «Назначение русского человека, – провозглашал писатель-пророк, – есть бесспорно всеевропейское и всемирное. Стать настоящим русским, стать вполне русским, может быть, и значит только… стать братом всех людей, всечеловеком, если хотите». И это не есть русская национальная гордыня, а возложение русским народом на себя бремени всеобщей, всечеловеческой ответственности, бремени «всемирного боления за всех», по выражению Достоевского.

 Христианская идея единства  и братства – главная идея русского самосознания, краеугольный камень русской цивилизации. Стремление к духовному единению, к соборности и неразрывно связанное с этим стремлением сознание каждым своей ответственности «за всех и все» являются важнейшими чертами русского духа, русской идеологии. И напротив, основной, с духовной точки зрения, особенностью либерально-демократической идеологии, западной культуры и образа жизни является отчужденность. Русскому человеку, говорил Достоевский, непременно нужно, чтобы все человечество пошло за Христом, и именно эта сторона русской души – основа истинно христианской молитвы за весь мир.

Достоевский пророчествовал о всечеловеческой, объединяющей в братство «все души народов» способности русского народа. Он видел, что и русский народ еще тогда  был духовно болен: не смертельно, но болен. «Хотя главная, мощная сердцевина его души здорова, но все-таки болезнь жестока, -писал Достоевский. - Как она называется? Жажда правды, но – неутоленная [подчеркнуто Достоевским]. Ищет народ правды и выхода к ней беспрерывно и все не находит… Я говорю про неустанную жажду в народе русском, всегда в нем присущую, великого, всеобщего, всенародного, всебратского единения».

Достоевский не считал русский народ идеалом, но полагал, что в нем, в отличие от духовно мертвого мира Запада (где ценности духовные заменены ценностями «царства мира сего» – деньгами, культ поклонения которым полностью овладел разрушенным сознанием «живых мертвецов»), жив еще идеал правды, добра и красоты. Народная жизнь, по мысли Достоевского, «полна сердцевины» в отличие от бесхребетной, оторванной от корней бесовской нежити. «В народе, – говорил Достоевский, – целое почти идеально хорошо (конечно, в нравственном смысле…), хотя несомненно, довольно есть и зверских единиц… зато, повторяю, целое всего народа… и все то, что хранит в себе народ как святыню, как всех связующее, так прекрасно, как ни у кого».

 Ощущение своего народа у Достоевского сливалось с чрезвычайно жизненным ощущением Христа.«Наш народ – Христа в себе принял – оттого он такой», – вот формула Достоевского. Только живущая в народе вера Христова, по убеждению Достоевского, содержит в себе тот положительный общественный идеал, в котором отдельная личность едина со всеми. От личности же, утратившей чувство этого единства, требуется, чтобы она отказалась от своего гордого «уединения» (отчуждения, эгоизма), чтобы нравственным актом самоотвержения она воссоединилась духовно с целым народом. И если одним словом обозначить тот общественный идеал, на который указывалДостоевский, то это слово будет  РАЗУМ  БОГ, как братский союз, как единство в духе  Христа.

Мессианизм русского народа, как его понимал Достоевский, был плодом глубочайшей веры писателя-пророка в те духовно-нравственные начала своего народа, которые в будущем  переродят весь  мир. Достоевский верил в возможность духовно-нравственного переворота в сознании человечества. Он верил в действенную силу Слова, которое способно «перевернуть мир», утвердив в нем идеал добра и красоты. Слово-дело (слово и деятельная любовь), по убеждению Достоевского, может изменить лик мира сего, и Слово это – проповедь о возможности и необходимости братства, то есть живого, духовного человеческого единения. Достоевский выдвинул идею спасения мира силой русского братства, которое есть не что иное, как, по его определению, «духовное единение… взамен матерьяльного единения». «Национальная идея русская, – утверждал писатель-пророк, – есть… всемирное общечеловеческое единение». Эта идея всемирного «братского единения», по Достоевскому, – не есть исключительно русское достояние, но «великая дорога», путь к «золотому веку» для всех без исключения народов, для всего человечества.

Тем своим современникам, которые считали его идеи утопией, Достоевский говорил: «Великое дело любви и настоящего просвещения. Вот моя утопия! …и, может быть, и им, европейцам, стали бы полезны, сказав и им наше русское особое слово, которое они, разбившись насильственно на секты, еще не слыхали… чтобы разрозненные личные народные единицы соединить в гармонию и согласие, и это назначение России. Вы скажете это сон и бред: хорошо, оставьте мне этот бред и сон». «Я понимаю, что вас так шокировало, – отвечал еще Достоевский скептикам, не верящим в свой народ, –это будущее предназначение России в семье народов, об котором я заключил словами: "вот как я понимаю русское предназначение в его идеале". Вас это раздражило. Будущее, близкое будущее человечества полно страшных вопросов. Самые передовые умы, наши и в Европе, согласились давно уже, что мы стоим накануне "последней развязки".

И вот вы стыдитесь того, что и Россия может принять участие в этой развязке, стыдитесь даже предположения, что Россия осмелится сказать свое новое слово в общечеловеческом деле. Но вам это стыд, а для нас это вера. И даже то вера, что она скажет не только собственное, но, может, и окончательное слово. Да этому должен, обязан верить каждый русский, если он член великой нации и великого союза людей, если, наконец, он член великой семьи человеческой. Вам дико, что я осмелился предположить, что в народных началах России и в ее Православии заключаются залоги того, что Россия может сказать слово живой жизни в грядущем человечестве?.  «Только освященное и просвещенное Христом славянство обретает свое непреходящее значение в мировой истории и через всеславянство ведет к всечеловечеству».

Всеславянский идеал – это попросту христианская проповедь, обращенная ко всем народам во все времена и эпохи. Единство людей может быть реальным только во Христе,, в Его духе, все остальное – утопия. Нынешнее единение в глобалистской идее, которое навязывается человечеству устроителями «нового мирового порядка» с целью установления всемирной диктатуры – царства антихриста (царства зверя), сопровождается обезличиванием народов и людей, расчеловечением человека, духовным и физическим человекоубийством в огромных масштабах. Миссия славянства – предложить человечеству вместо безликого «глобального денежного несовершенного и не достаточно разумного  человечества» («муравейника», по выражению Достоевского) – живое братское, духовное единение, многоликое всечеловечество.

«Все людское существо, –  скрывает и хранит свою главную тайну в своем высшем идеале.  На одной стооне стоит   несовершенный  не достаточно разумный  расчеловеченый и оживотненный  безумием человек Запада  и Гейропы  погрязший в материальном     мире в полном безумии   не знакомый с  Высшим Разумом Вселенной Богом Отцом  Творцом и СоздателемНа другой стороне – русский  славянский всечеловек. Его высший идеал, а в нем его главная тайна: всечеловеческое братство людей в Богочеловеке Христе.

Во всех идеях и во всей деятельности славянского всечеловека можно усмотреть одну движущую силу: разумную вселенскую Божью святую  человеческую любовь – вселюбовь. Ибо эта любовь по сути единственная сила, которая людей претворяет в братьев и соединяет их во всечеловеческое братство. Нет такого унижения, на которое бы не согласился  русский славянский всечеловек, если это будет содействовать осуществлению всечеловеческого братства между людьми. Нет таких трудов и подвигов, на которые бы не согласился Христов человек, только бы они вели к цели: всечеловеческому братству.

Служить каждому человеку и всем людям ради высшего вселенского Разума , Бога отца, Творца и Создателя , матери Природы и  Христа – радость над радостями и счастье для русского славянского всечеловека-труженика. Его бессмертное желание: постоянно совершенствовать себя и делаться разумным и мудрым, через Богочеловека, приобретая Его божественные свойства , дух и разум и поработать Богочеловеку всей своей душой, всем своим сердцем, всем своим помышлением, всеми своими силами. Здесь все, что является человеческим, находит свое бессмертие в Богочеловеческом; здесь Богочеловек все и вся для человека во всех мирах»

 Использован материал из (" Ф. Достоевский  о Европе и славьянстве")