Зарубежная диаспора может стать ресурсом развития Прибалтики

Эмиграцию из Прибалтики не остановить. Что остаётся? Можно сложа руки наблюдать за дальнейшим рассеиванием и угасанием прибалтийских народов, а можно выстроить сотрудничество с зарубежной диаспорой так, что её ресурсный потенциал будет эффективно работать на благо родины.

Хотят ли прибалтийские политики вернуть своих уехавших соотечественников? Вопрос неоднозначный. С одной стороны, реэмигранты рискуют пополнить и без того немалочисленные ряды безработных, особенно «долгосрочных безработных» – лиц, неспособных трудоустроиться на протяжении длительного времени и в итоге часто покидающих группу экономически активного населения. 

Очевидно, что профессиональная квалификация многих уехавших не сильно востребована на их прибалтийской родине.

Рост безработицы влечёт за собой рост социального напряжения и протестного потенциала, увеличивает число совершаемых преступлений и самоубийств, заставляет государство повышать расходы и, конечно, портит социально-экономические показатели. Последнее для политиков больнее всего: поддержание мифа об «истории успеха» – сверхзадача прибалтийских аппаратчиков.

Исходя из таких соображений возвращение значительной части уехавших обернулось бы для литовского или латвийского руководства серьёзной головной болью. Может быть, поэтому многочисленные социальные кампании и планы реэмиграции выпускались заведомо нерабочими и создавали лишь иллюзию заботы власти о своих уехавших соотечественниках.

С другой стороны, правящие стран Балтии сегодня начинают ощущать те негативные долгоиграющие последствия, которые несёт с собой массовая эмиграция: дефицит необходимых кадров на рынке труда, сокращение числа налогоплательщиков, сужение внутреннего рынка и повышение нагрузки на работающих, вынужденных содержать детей, пенсионеров и прожорливый госаппарат. Не стоит забывать и то, что уезжает в первую очередь наиболее молодая, продуктивная и инициативная часть общества. Как результат – падение рождаемости и ускоренный процесс старения населения Прибалтики: средний возраст жителей Литвы сегодня составляет 43,4 года, Латвии – 43,3 года, Эстонии – 42,4 года. Эмиграция лишает страны-доноры главного ресурса для развития – человеческого. 

Высокий отток населения из новых государств ЕС лишь множит региональные различия между странами Старого Света и младоевропейской периферией.

Директор Службы финансово-экономической стабильности ЦБ Гедиминас Шимкус

Вот и литовский Центробанк (ЦБ) на днях выступил с неприятной, но очевидной констатацией. Регулятор прогнозирует, что и в этом, и в следующем годах рост экономики страны будет медленнее, чем предполагалось ранее. Основная причина – сокращение численности населения. Как сообщил директор Службы финансово-экономической стабильности ЦБ Гедиминас Шимкус, из-за сокращения численности работающего населения зарплаты в стране растут быстрее производительности труда, в связи с чем местным экспортёрам будет сложнее конкурировать на мировых рынках.

Таким образом, для Литвы и её прибалтийских «сестёр» эмиграция была признана ведущим сдерживающим фактором устойчивого долгосрочного развития.

А ведь в период экономического кризиса 2008–2010 годов отток населения поощрялся самими прибалтийскими политиками, решавшими тактическую задачу по обеспечению макроэкономической стабильности. «Я думаю, что надо относиться не так пессимистично (к эмиграции – прим. RuBaltic.Ru), а по-разному, надеяться, что уехавшие люди, получив хорошее образование и опыт, вернутся и принесут государству большую пользу», – рассказывала президент Литвы Даля Грибаускайте в 2012 году. Теперь уже понятно всем – не вернутся. Остаётся лишь работать на сдерживание потока новоэмигрантов и как-то выстраивать работу с теми, кто обосновался на чужбине, не забывать про них. По данным МИД Литвы, в 2015 году вне родины проживали 619 тыс. литовцев, по данным Консульского департамента МИД Латвии, за пределами прибалтийской республики в настоящее время проживает более 370 тыс. латвийцев.

Президент Литвы Даля Грибаускайте

Сегодня Латвия и Литва должны мыслиться шире географических границ, должны включать в себя диаспору – важный внешнеполитический и экономический ресурс. Первым делом для этого необходимо поделиться властью с уехавшими. Представители зарубежной диаспоры методом квотирования должны получить свои парламентские места – например, треть всех кресел, что сопоставимо с долей уехавших. Делить квоты на такие «эмигрантские» мандаты следует пропорционально численности диаспоры в определённой стране. По сути, требуется создать лондонский, дублинский, берлинский и другие зарубежные избирательные округа. 

Без консультаций с диаспорой «рассеянные» Латвия и Литва более не способны решать никакие общенациональные задачи.

Прибалтийская эмиграция, со своей стороны, должна ощущать с родиной неразрывную связь, не быть заинтересованной в ассимиляции, хранить дух и традиции своего народа, продвигая его интересы везде, где это возможно. Для формирования такой связи и необходимо делегировать часть властных полномочий уехавшим.

Следующим шагом должно стать выстраивание тесных экономических контактов. Как сообщает МИД Латвии, диаспора вкладывает в родную экономику прибалтийской республики 500 млн евро ежегодно. Сегодня эти переводы носят частный характер: материальная помощь оставшимся на родине детям и пожилым родителям, выплаты за ипотеку. Но ведь помимо этого финансовые средства эмиграции могут и должны вкладываться в прибалтийский бизнес и прибалтийские проекты развития. Начать можно с малого: с разработки программы проведения тренингов по повышению финансовой грамотности диаспоры, разработки системы предоставления ей информации о возможностях инвестиций и капиталовложений на родине.

Уехавших уже не вернуть, но можно с ними грамотно работать.