Взрывная сила. Особенности постсоветского терроризма.

3 декабря 1882 года в Петропавловской крепости скончался террорист Сергей Нечаев, автор "Катехизиса революционера". Отталкиваясь от этой даты, в очередной передаче "Осторожно, история!" решили выяснить, каким был террор в прошлом и во что он трансформировался в настоящем. Гостями "Эха Москвы" на этот раз стали филолог Михаил Одесский, один из авторов книги "Поэтика террора", и директор Информационного центра САВА, который занимается обработкой всех данных, относящихся к экстремизму в нашей стране, Александр Верховский.

О терминологии

михаил одесский: Террор - детище Французской революции. Наиболее четкую формулировку ему дал Робеспьер: террор - это способ управления обществом в экстраординарных условиях, когда правительство позволяет себе незаконные методы откровенно превентивного устрашения. Можно выделить три основные формы террора. Террор правительственный, террор управляемой толпы и террор индивидуальный, в связи с которым мы вспомнили Нечаева. Государственный террор, террор толпы - приоритет французов, отдадим им должное. Индивидуальный террор - наше открытие.

александр верховский: Сейчас термин "индивидуальный террор" почти не используется, различают террор сверху и террор снизу. Последний - это всегда поведение меньшинства, находящегося в ситуации, которая ему, этому меньшинству, кажется политически безнадежной. Изначально он был левым. Но мир стал разнообразнее, и террористические группы стали разнообразнее: есть ультраправые, религиозные, националистические... Левые тоже сохранились. Идеологическая подоплека может быть разной, но суть одна: эти группы считают, что находятся в позиции, когда у них нет другого шанса заявить о себе, кроме как взять в руки оружие и наказать кого-то. Примеров полно - и в России, и за ее пределами.

О разных типах терактов

верховский: Например, люди, которые взорвали Черкизовский рынок в Москве, не называли себя террористами, и никто их не называл террористами. Хотя, по сути, это обычное террористическое действие: они же не для того взорвали рынок, чтобы убить сколько-то человек. Они вообще не знали, какие это будут люди. Им нужно было оказать воздействие на московские власти. А у нас это было квалифицировано как убийство многих людей по мотивам национальной ненависти. Несколько человек сели пожизненно, что не мешает их лидеру писать из тюрьмы пламенные манифесты, даже книгу выпустить.

одесский: Информационная технология - по определению составляющая часть террора. Ведь это способ давления на общество. Хотя бывает, как, например, в случае подрыва поезда Москва-Питер, когда террористы не заявляют о себе. А теракт налицо.

верховский: Бывают тренировочные теракты. А бывает безмотивный террор. Его цель - просто создать некое возбуждение в обществе. Возбудить обстановку.

одесский: Показать таким образом, что правительство не контролирует ситуацию. И в этом смысле информация о терактах должна, безусловно, с умом подаваться, потому что цель террористов - именно напугать.

О динамике

верховский: По нашей статистике, исключающей, правда, республики Северного Кавказа, получается, что с начала века из года в год цифры росли и достигли максимума в 2008-м, когда мы насчитали больше 110 убитых и 500 с лишним человек, серьезно пострадавших в таких нападениях. Конечно, это не официальные данные. А с 2009-го началось некое снижение, и могу уверенно сказать, что это снижение целиком достигнуто полицейскими усилиями. Причем только в нескольких регионах: в Москве и области, в Петербурге и еще кое-где. В провинции мало что изменилось к лучшему. Поскольку мы не считали республики Северного Кавказа, где понятно, какой состав экстремистов, в остальной части страны почти все - это ультраправое подполье. Причем именно подполье - люди, которые создавали ячейки, иногда даже конспиративно жили. Они за "национальную революцию", "спасение белой расы" и так далее в таком же стиле. Есть совсем немного террористов исламистского толка, которые попадаются внутри России. Левых очень мало. По счастью, у нас пока это не очень сильная угроза.

Теперь к вопросу о структурах. Когда высокое начальство озадачилось тем, что, кроме Басаева с Хаттабом, и в метрополиях есть большие проблемы, антитеррористические структуры стали создаваться. Но, как всякие структуры, они работают "на отчет". Кто-то более честно, кто-то - менее. Люди, которые действительно переловили десятки террористов, объединенных в группы, совершивших множество убийств, - у них только в делах по десятку и более эпизодов, а сколько на самом деле - бог весть, - эти люди серьезно относятся к своей работе. А есть другие, которые преследуют людей, мягко говоря, произвольно, чтобы пополнить отчетность. При этом страдают совсем случайные фигуры: какие-то религиозные меньшинства, журналисты, неполитические авторы, что-то "не то" написавшие. С другой стороны, если бы не создавались структуры, то не было бы и того спада преступлений, который мы видим. Тут непонятно, что делать.

О методах борьбы

одесский: Я не согласен с теми экспертами, которые считают, что самодержавие пало под ударами индивидуального террора. При Александре III террор "Народной воли" был раздавлен, следа от него не осталось. И этот опыт учли большевики. При Столыпине был раздавлен левый террор, эсеровский. К 12-14-му годам прошлого века такой проблемы в России вообще не было. Меры борьбы с террором, на мой взгляд, определяются пониманием того, как устроена террористическая организация. В ней несколько уровней. Есть руководство, которое, как правило, себе все позволяет, - типа Нечаева, какой-то центральный комитет. Это руководство редко занимается конкретными терактами - если оно умное, оно старается вообще не жить в той стране, где этим занимается. Второе: есть исполнители, которыми можно жертвовать. Третье: обязательно есть финансовая составляющая - то, что потом, спустя лет 40, с трудом раскапывают историки. Только сейчас становятся известны финансовые механизмы декабристов, народовольцев. Это то, что революция не любит объяснять. Но это есть обязательно - надо на что-то покупать, подкупать и многое другое делать. Есть бизнес, спонсорство, помощь иностранных государств. И есть апологеты, публицисты этой организации. Если понимаешь эту структуру, ясно, как с ней бороться. Это должны быть какие-то закрытые полицейские меры, которые могут быть для общества, скажем так, небезупречны...

верховский: Когда подбрасывается оружие или пакетик с наркотиками...

одесский: Обязательно надо бороться с финансовыми потоками - это то, чем на международном уровне США занялись после 11 сентября. И необходимо информационное противоядие: попытка объяснять, что, если человек что-то храбро говорит на суде, это не означает, что надо вслед за ним бежать и взрывать.

верховский: Я бы к этому вот что еще добавил. Крайне важный вопрос - профилактика: как демотивировать людей приходить в такие наиболее крайние группы? У нас в стране пока нет особенной альтернативы тому, чтобы дать людям возможность свои какие-то крайне оппозиционные, неприятные власти взгляды выражать публичным образом, не преступая грань УК. Поскольку именно эта возможность у нас сейчас лимитирована, автоматически наиболее рьяные молодые люди проскакивают в террористическую часть.

Сейчас огромное количество дел возбуждается против региональных журналистов, региональных газет. Был случай, когда кто-то в блоге написал про "ментов" - в милиции возбудили уголовное дело по экстремизму. То есть эта статья УК очень часто становится не средством борьбы с экстремизмом, а средством борьбы с инакомыслием, с политической оппозицией, со свободой слова. А то и просто средством сведения личных счетов, выяснения отношений с неприятными религиозными меньшинствами - вроде "Свидетелей Иеговы", против которых сейчас целая кампания идет, и уже есть суды. Действительно, создали очень неудачный инструмент, в принципе, его совсем несложно и политически безболезненно, мне кажется, можно модифицировать. Почему это до сих пор не происходит, не понимаю

Свобода под страхом смерти

"Народная расправа" - нелегальная революционно-заговорщическая организация, ставшая предтечей "Народной воли". Создана в Москве осенью 1869 года русским революционером Сергеем Нечаевым (1847-1882) с целью свержения существовавшего социального строя и создания нового общества, основанного на началах принудительного равенства. Труд в новом обществе, по мнению Нечаева, должен был стать обязательным под страхом смерти. Успех переворота Нечаев обусловливал наличием строго законспирированной, централизованной, построенной на началах слепой дисциплины организации.

Целью организации была также подготовка "народной мужицкой революции".

В общей сложности в движении участвовали 77 человек.

В центральную "пятерку" входили Иван Прыжов, Петр Успенский, Алексей Кузнецов, Николай Николаев. Главными центрами "Народной расправы" в Москве были книжный магазин Александра Черкесова на улице Большая Лубянка, где помещался склад нелегальной литературы, и квартира Успенского на 1-й Мещанской улице (ныне проспект Мира, 3, во дворе), где жил Нечаев и проходили нелегальные собрания.

"Катехизис революционера", написанный Нечаевым в соавторстве с одним из идеологов революционного народничества Михаилом Бакуниным, состоял из четырех разделов, в первом из которых - "Отношение революционера к самому себе" - провозглашалось, что "революционер - человек обреченный... он... разорвал всякую связь с гражданским порядком и со всем образованным миром и со всеми законами, приличиями, общепринятыми условиями, нравственностью "этого мира". В разделе "Отношение революционера к товарищам по революции" эти товарищи классифицировались по степени их полезности для революции, причем революционер более высокого разряда должен смотреть на "революционеров второго и третьего разрядов" как "на часть общего революционного капитала, отданного в его распоряжение".

Формулируя "Отношение революционера к обществу" (третий раздел), Нечаев подчеркивал, что он не должен останавливаться "перед истреблением положения, отношения или какого-либо человека, принадлежащего к этому миру, в котором все - и всё - должны быть ему равно ненавистны". "Все это поганое общество" Нечаев предполагал разделить на несколько категорий, причем первая из них составляла "неотлагаемо осужденных на смерть". При вынесении смертного приговора следовало руководствоваться не личной виной того или иного человека, а пользой его убийства для революционного дела. Далее следовали еще пять категорий людей, которых надо было уничтожить позднее или использовать в интересах революции, не останавливаясь перед шантажом, и лишь немногие могли "выработаться" в настоящих революционеров.

Наконец, "Отношение товарищества к народу" (четвертый раздел) заключалось в том, чтобы освободить его, подтолкнув к "поголовному восстанию". Для этого требовалось сблизиться с теми элементами в народе, которые были наиболее подготовленными к бунту. "Соединимся с лихим разбойничьим миром, этим истинным и единственным революционером в России", - призывал Нечаев.

В своей деятельности Нечаев широко пользовался обманом и шантажом. Эти приемы вызвали протест среди членов организации. Студент Петровской академии Иван Иванов обвинил его в шарлатанстве. Опасаясь разоблачения, Нечаев, в свою очередь, обвинил Иванова в предательстве и с помощью других членов центральной "пятерки" убил 21 ноября 1869 года в парке академии. Убийство было раскрыто, организация "Народной расправы" разгромлена. Самому Нечаеву удалось эмигрировать. В 1872 году он был выдан швейцарскими властями русскому правительству. 8 января 1873 года Московская судебная палата приговорила Нечаева к 20 годам каторги. Через 10 лет он умер в Алексеевском равелине Петропавловской крепости.

Хотя после "нечаевского процесса" среди участников движения сохранились отдельные сторонники "крайних методов" (терроризма), все же большинство народников отмежевалось от авантюристов. В противовес беспринципности "нечаевщины" возникли кружки и общества, в которых вопрос революционной этики стал одним из главных.

Однако "нечаевщина" оказалась отнюдь не случайным и не преходящим явлением. Нечаевская традиция физического уничтожения или терроризации "особенно вредных" лиц, беспрекословного подчинения низов вышестоящим революционерам, оправдания любого аморализма, если он служит интересам революции, прослеживается в течение всей последующей истории русского революционного движения. Террор и заговоры становятся неотъемлемой его частью, а нравственные основы, заложенные декабристами и Герценом, все больше размываются.

Нечаевское дело легло в основу знаменитого "антинигилистического" романа Ф.М. Достоевского "Бесы" (1871-1872), в котором прототипом Петра Верховенского стал Нечаев.

Как вы считаете, народовольцы - это...

На "черное" и "белое" делят историю или глупцы, или манипуляторы. Герой - это тот, кто совершил героический поступок. Террорист - это тот, кто совершает террористические акты. Народовольцы боролись за светлые идеалы, но методы их борьбы нельзя назвать гуманными. Технически народовольцы - террористы, так как их основным методом политической борьбы был как раз террор. С политической точки зрения народовольцы - герои, так как они, не жалея своих жизней, боролись за установление в стране социалистического строя.

Начальник отдела информтехнологий из Брянска, 36 лет

Борясь против царизма, они боролись за народ, а не против народа. При этом шли на самопожертвование ради счастья других. Потому их можно считать героями. Что касается методов борьбы, то эффективность террора зависит от того, на что он направлен. Система самодержавия была тем тормозом, который тормозил и угнетал развитие, потому эту систему надлежало сломать. Это поняли еще декабристы.

Юрист из Краснодара, 35 лет

Народовольцы однозначно террористы. Терроризм - мерзость и гнусность, какими бы благими идеями он ни прикрывался. Место любого террориста - в тюрьме, а самых рьяных - у стенки или на виселице! И нужно отдать должное: Третье отделение Его Императорского Величества канцелярии (а проще, корпус жандармов) с терроризмом боролось весьма умело и эффективно, пусть и с переменным успехом.

Замначальника отдела из Москвы, 44 года

07.12.1917 года образована ВЧК по борьбе с саботажем и контрреволюцией

Петр Романов, обозреватель РИА Новости

Образование ВЧК было логичным продолжением октябрьского переворота, поскольку он противопоставил новую власть не только подавляющему числу существовавших еще на тот момент политических партий, но и значительным народным массам. Что и продемонстрировала затем Гражданская война. В таких условиях любая власть ради защиты собственных интересов создала бы организацию, выполнявшую функции политической полиции.

Более того, выскажу, возможно, спорную, но для меня очевидную мысль. ВЧК была все же меньшим из зол, если сравнить ее террор с массовыми уличными расправами, фактически судом Линча, который "контролировался" лишь тогдашним "революционным правосознанием". Напомню гневное письмо Ленина от 26 июня 1918 года в Питер Зиновьеву после убийства там известного большевика Володарского: "Только сегодня мы услыхали в ЦК, что в Питере рабочие хотели ответить на убийство Володарского массовым террором и что вы ... удержали. Протестую решительно! Мы компрометируем себя: грозим даже в резолюциях Совдепа массовым террором, а когда до дела, тормозим революционную инициативу масс, вполне правильную. Это невозможно! Террористы будут считать нас тряпками. Время архивоенное. Надо поощрять энергию и массовидность террора против контрреволюционеров".

Впрочем, Гражданская война и взаимная ненависть чистыми не оставляли никого. И красные, и белые свирепствовали примерно одинаково. Корнилов, напутствуя своих солдат, требовал от них: "Не берите мне этих негодяев в плен! Чем больше террора, тем больше будет победы!" Можно копнуть и глубже. Историк Владимир Булдаков справедливо замечает: "В целом насилие тех времен можно рассматривать как своего рода реакцию на "цивилизованные" формы насилия Первой мировой войны".

Причем не надо обольщаться тем, что Первая мировая, а затем Гражданская война реанимировали в России того времени жестокость лишь в политических фанатиках или в "плебейских массах". Увы, нет. Тут не спасало ни образование, ни принадлежность к интеллигентской среде. Тот же Булдаков рассказывает: "Салонная анархистка Ксения Ге была повешена добровольцами Шкуро в Кисловодске. Будучи местным "наркомздрава", она выработала проект предотвращения распространения среди красноармейцев венерических болезней, приставив к ним женщин буржуазного класса, выполнявших по специальным карточкам сексуально-трудовую повинность. Когда ее... вынули из петли, толпа людей ринулась добывать веревку от висельницы-женщины - счастливый талисман". Чей грех здесь больше: красных, белых, добровольцев Шкуро или рванувших за "счастливым талисманом", судить не берусь.

Темы: осторожно история