|
Истории, рассказанные в Интернете
Самарцы очень любили Пиню. На городском рынке ему давали яблоки, помидоры, угощали всякими другими вкусностями. Пиня любил подсвистывать красивым женщинам – тем, кого считал приятными и обворожительными. Однажды на улице Николаевской одна дама закричала другой: «Юля! Ты же совсем старая!». А подруга в ответ на эту реплику произнесла: «Какая же я старая, если мне еще Пиня подсвистывает?».
Жил он в синагоге и кормился от маленькой самарской религиозной общины. Как-то в синагогу пришёл какой-то еврей, который сказал, что он только что освободился из тюрьмы и добирается до Астрахани. Пиня открыл свой сундук и вытащил оттуда свою единственную чистую и целую рубашку.
И как оказалось, наш блаженный Пиня вошёл в энциклопедию Самарской области и как отмечают историки, составлявшие энциклопедию, «никогда он не нищенствовал и не голодал». Добредал он и до Казани, и до Москвы. Согбенный, с унылым носом и птичьей головой.
http://samara-ru.livejournal.com/5207150.html
Мне мама рассказывала про Пиню с детства... Моя мама говорит, что Пиня приходил в парикмахерскую на Куйбышевской и его там парикмахерши обслуживали бесплатно, как vip-персону, но заодно, с его согласия, красили ему усы в зеленый цвет (мол, так модно) и, что у него был свисток и он следил за порядком на Ленинградской/Куйбышева, если, кто переходит дорогу не в том месте или на красный, то он свистит и сильно пугает. Также, мне мама рассказывала, что Пиня всегда был с директорским портфелем и что он под пальто подкладывал подушку на месте живота, якобы для важности...
http://samara-ru.livejournal.com/5207150.html
Мне тоже не раз встречался сумашедший Пиня на Чапаевской улице в Самаре (Куйбышеве). Я жил в те годы на ул. Венцека рядом с Чапаевской, где он обитал в синагоге. Он, действительно, если шёл позади женщины, то забегал вперёд и свистел ей в лицо. Носил он по две сумки, и когда шутники спрашивали его, что в них, он скороговоркой отвечал на идиш -"дос из майн зах!" (это моё дело). В том смысле, что "не ваше дело".
http://kompasturista.ru/news/mify-i-legendy/legenda-o-pine-gofmane
Я прекрасно помню Пиню. Он часто попадался навстречу на улицах старой части Куйбышева во времена моего детства и юности - брёл вечно куда-то переваливаясь и не торопясь, с раздувшимися карманами широкого тёмного изношенного пальто или плаща, в тёмной бесформенной шапке, с чем-то наполненными до отказа кашолками в обоих руках, иногда с палкой - и всегда с доброжелательно хитрым выражением лица. Если его приветствовали или просто встречались с ним взглядом, он, как правило, негромко свистел. Не видел ни разу, чтобы его кто-то дразнил. Думаю, не было ни одного коренного самарца, не знавшего в лицо этого безобидного еврейского сумасшедшего.
http://kompasturista.ru/news/mify-i-legendy/legenda-o-pine-gofmane
Последние годы жизни Пиня выглядел неважно, совсем состарился, побледнел, не запрыгивал посидеть отдохнуть на подоконники, а только опирался на стены, свист не получался, хотя Пиня по привычке пытался свистеть. Потом Пиня вообще пропал, соседи спрашивали друг друга: "А где Пиня, что то Пини давно не видно было".
http://nekta-ja.livejournal.com/13067.html
|
Истории, собранные нами
По рассказу моей бабушки, Пиня Гофман - реально существовавший человек. Всегда румяный, ходил он в своем неизменном пальто. Ходили слухи, что его карманы набиты кирпичами. Пиня Гофман приходил к моей прабабушке и колол ей дрова, помогал набивать погреб снегом. За это она его кормила. Но Пиня помогал только евреям. Он всех евреев Самары знал по имени! Все его любили. Если он проходил перед женщиной, он ей свистел. Жил он, говорят, в синагоге.
С. Сигаль
Однажды Пиня пропал, и по городу немедленно поползли слухи, один другого зловещее и неприятней: Пиня - вовсе не Пиня, а английский шпион, что у себя дома (но откуда у Пине дом, жил он в синагоге. Все об этом знали, но тем не менее) ... Так вот: у себя дома он ходил исключительно в шелковых рубашках, чему находились свидетели, те, кто своими глазами, собственными ушами... И ведь боялись, и ведь верили. Такое было время. А Пиня болел дизентерией и лежал в инфекционной больнице. Вышел из больницы худющий, жалкий, погасший, и ближний Пинин круг срочно собирал для него одежду, потому что старая стала ему велика неимоверно.
И. Долматова
Не очень давно я была в гостях у Дины Рубиной. И задала ей вопрос, который меня, как жителя Самары, сильно волновал: "Почему в ее романе "Синдром Петрушки" наш, самарский Пиня Гофман живет во Львове?" На это мне был дан такой ответ: "Ваш Пиня - это настолько колоритная фигура, что жить он мог только во Львове."
Н.П. Осипова
Пиня Гофман –
нетитулованный «почётный» гражданин Самары
Мы играли в войну и чижика,
Забирались на чердаки,
И всегда соседским мальчишкам
Мы показывали кулаки.
Мы сбегали с уроков,
Мы катались на «колбасе».
Нам задворки и подворотни
Открывались во всей красе.
Открывалась во всей красе и Самара. Колоритная фигура Самары моего детства - Пиня, Пиня Гофман. Площадь Революции, памятник Ленину и Пиня. Самое загадочное явление старой Самары, вызывающее неподдельный интерес. Обитал он в синагоге на Чапаевской. В моей памяти это нелепое создание всегда появлялось со стороны улицы Фрунзе и двигалось в сторону Волги. Он заглядывался на симпатичных женщин, встречающихся на его пути, посвистывал им в след, нисколько не обращал на нас, дворовую шпану, внимание. По инерции мы дразнили его, не по злобе, а скорее всего по привычке. Пацаны моего тогдашнего возраста не чувствовали жалости к слабым. От более гнусных поступков нас удерживало отношение к Пине наших матерей, которые всегда в определённой непонятно как сложившейся последовательности старались его накормить. Не изменить его внешний вид, а именно накормить. И с безнадёжной решимостью пытались удержать нас от безжалостных, свойственных нашему возрасту дурных и нелепых поступков. В стихах Бориса Свойского есть строчки:
Ты хочешь в детство, старина?
Там, как в забытой пыльной книжке,
Там мы – обычные мальчишки.
И хлеба нету, и война.
И вот теперь, оглядываясь на далёкое дворовое наше детство, понимаешь что, не смотря на весь трагизм своего существования, Пиня заронил в нас чувства добрые. И если бы в Самаре появился его памятник, город получил бы ещё одну грань уникальности.
М.Г. Каплан
|
Комментарии
Спасибо.