Шесть признаков антижизни

Гуманитарные средства разрушения суверенитета: унификация, примитивизация, антипатриотизм, разрушение традиционных для человека основ, содомизация и сатанизация

Есть такой эффективный прием манипуляции: хочешь внедрить какую-то гадость — говори, что это объективный и неизбежный процесс. Неизбежность, понятное дело, вытекает из объективности. Соответственно, бороться с таким процессом глупо и бесполезно.

Около двадцати лет назад, когда в массовое сознание вбрасывалось понятие «глобализация», нас уверяли именно в этом: процесс объективный, сопротивляться бессмысленно. Надо, наоборот, принять, встроиться и перестроиться.

Но теперь, с изменением политической ситуации, власти предержащие решили слегка приоткрыть завесу. И выяснилось, что «объективность» и «неизбежность» вытекали из вполне субъективного решения наших элитариев стать частью всемирного государства, поступившись суверенитетом страны. Выяснилось это не на ровном месте, а потому что в середине 2000-х, как утверждают политические аналитики, западные глобализаторы поставили вопрос ребром: «Хотите вписаться — дробите страну. Целиком в прекрасный новый мир не возьмем, только по частям».

И вот тут-то мнения наверху разошлись. Как ни привержены были люди, принимающие серьезные политические решения, западному образу жизни, на этот раз возобладал патриотизм, ибо повторение судьбы СССР вдохновляло не всех.

И начался постепенный, весьма непростой и внешне поначалу почти не ощутимый разворот. Неизвестно, сколько бы длился латентный период, но наши западные партнеры, видя, что добыча уходит из-под рук, пошли на обострение ситуации и устроили нам «проверку на дорогах» в грузинско-осетинской войне 2008 года. Горькую чашу поражения Саакашвили заедал галстуком. А год спустя, летом 2009 года, Путин, осматривая выставку Ильи Глазунова, послал нашим партнерам и их российским контрагентам весьма определенный месседж. Остановившись у картины с символическим названием «Вечная Россия», он указал на фигуры первых русских страстотерпцев Бориса и Глеба и произнес:

«А вот Борис и Глеб, хотя и святые, но страну отдали без боя. Просто легли и ждали, когда их убьют. Это не может быть для нас примером».

По той волне возмущения, которая не замедлила подняться, стало ясно, что послание достигло цели. Время, прошедшее с тех пор, показало, что слова с делом не расходятся. Россию на заклание не отдадут. В очень сложных условиях все-таки удалось укрепить нашу обороноспособность, начать восстановление промышленности и сельского хозяйства. Несмотря на санкции и обрушение цен на нефть, России удалось не сорваться в дефицит и гиперинфляцию.

Но есть области, в которых «поворотных» смысловых изменений пока не произошло. А области эти не менее важны, чем военная. Хотя кому-то наверху они, вероятно, кажутся не столь серьезными, потому что руки до них до сих пор не доходят. Мы имеем в виду сферу образования, культуры, семейной политики и т.п. Но для того, чтобы осуществлять в этих областях глубокие идеологические подвижки, недостаточно менять кадры. Не они, по выражению Сталина, «решают все». Куда важнее понимать, в чем глобалистская сущность политики, касающейся вышеперечисленных сфер, и (это уже не Сталин, а Пушкин) — «куда ж нам плыть». Выделим основное.

Унификация

Поскольку всемирное государство — это единое государство, там должны быть единые законы, стандарты, нормативы. Если мы слышим о реформах, «приближающих нас к цивилизованному миру», надо четко понимать, что нас побуждают утратить в какой-то области суверенитет и подчиниться правилам, которые устанавливаем не мы, а те, кого принято обобщенно называть международной олигархией и кто считает Россию (нас с вами) ключевым геополитическим противником.

Талантливейший современный философ А. С. Панарин в книге «Реванш истории» писал:

«…культурное многообразие для выживаемости человечества имеет такое же значение, как разнообразие видов в живой природе. Если это разнообразие иссякнет, то в запасе у человечества, попавшего в ловушку глобального кризиса, не останется спасительных альтернатив».

Эту цитату мы нашли в маленькой, но емкой и весьма актуальной книге В. С. Миловатского «Созвездие цивилит» (Спб, Общество памяти игумении Таисии, 2015, стр. 13). Автор также говорит о законе, который открыл в середине ХХ века основатель кибернетики английский ученый Эшби:

«В общей формулировке этот закон гласит: уровень разнообразия элементов, составляющих систему, определяет уровень ее стабильности… Чем богаче разнообразием своих элементов сложная система, тем она стабильнее… Чем беднее составом система, тем быстрее она распадается от мало-мальски неблагоприятных для нее условий, от любого внешнего воздействия». (Там же, стр.12)

Что такое реформы образования, методично проводившиеся в последние 20 лет министрами-западниками? Это постепенный демонтаж уникальной советской школы, дававшей фундаментальное образование всем учащимся. На официальном открытии форсайта «Глобальное будущее образование» профессор Московской школы управления «Сколково» Павел Лукша заявил:

«Классическое образование не удовлетворяет нуждам постиндустриального общества… растет запрос на получение не набора общих знаний и умений, а строго определенных навыков».

В области высшего образования уже произведен переход на Болонскую систему, которая представляет собой единое образовательное пространство для европейских стран. Основные ее принципы:
- дипломы, признаваемые во всех этих странах;
- двухуровневая система (бакалавр — магистр);
- введение в вузах общепонятной системы перевода и накопления учебных часов, что обеспечивает студентам свободу перемещения. То есть унификация учебных программ.

Единый государственный экзамен (ЕГЭ) — тоже не наше национальное изобретение. Его аналоги, только с другими названиями, существуют и в США, и во многих европейских странах.

Система защиты прав детей под названием «ювенальная юстиция» — типичный глобалистский стандарт. Разговоры о какой-то ее национальной специфике ведутся для отвода глаз.

Ювенальные законы, методички и т.п. написаны как под копирку, но это частность, вытекающая из основной идеи. А идея эта состоит в том, что дети не принадлежат родителям. Они — собственность государства, которую (детей) в рамках законов, написанных под копирку, можно легко изъять практически из любой семьи и передать на воспитание другим людям.

При этом активно развивается практика международного усыновления, в рамках которой дети, изъятые в одной стране, массово переправляются в другие. Дальнейшая глобализация, предполагающая ослабление суверенитета отдельных государств, неминуемо приведет к появлению некоего надгосударственного органа, наделенного властными полномочиями в сфере «защиты прав ребенка». Пока что международные организации такими полномочиями не обладают. Но, видимо, неспроста Комитет по правам ребенка при ООН, являясь де-юре всего лишь экспертным сообществом, пытается навязать суверенным государствам свои рекомендации в качестве директивных требований.

А ооновский Комитет по ликвидации всех форм дискриминации женщин неоднократно требовал от разных стран введения права на «легкий, быстрый аборт», на занятие проституцией, на беспрепятственный доступ несовершеннолетних девочек к сексуальному образованию, контрацепции и абортам.

«Вы напрасно будете искать такие права в Конвенции по ликвидации всех форм дискриминации женщин, — говорит председатель МОО «За права семьи» Павел Парфентьев, — их там нет. Соответствующие «права» и следующие из них «обязательства» государств-участников породил своими интерпретациями сам Комитет, не имея на это никакого юридического права». Павел Парфентьев очень точно уловил глобалистскую сущность происходящего и назвал ее «международной диктатурой под эгидой международного права».

Примитивизация

К важнейшим глобалистским тенденциям в сфере образования, культуры, семейной политики и проч. относится примитивизация. Принято считать, что это делается намеренно, так как оглупленными людьми легче управлять. Да, но есть и объективный фактор. Примитивизация — это естественное следствие унификации. Ведь что такое унификация? Это усреднение, приводящее к общему знаменателю. Чтобы этого добиться, необходимо отбросить детали, подробности, своеобразие, — все, что выбивается из общего ряда. Но именно это «все» и определяет неповторимость данной культуры, народа, страны. Если отбросить особенности, детали, останется голая схема, шаблон. Даже если мы возьмем что-то гораздо более простое, чем национальная культура и национальное образование, — к примеру, кожевенное дело — надо ли доказывать, что болванка, служащая для изготовления разнообразных моделей обуви, гораздо примитивнее этих моделей?

Сленг, на котором изъясняется сейчас молодежь, несопоставимо примитивней литературного русского языка. Тестовая форма проверки знаний — это такой убогий примитив по сравнению со школьным сочинением, что дети, взращенные на тестах, в массе своей оказываются неспособны более или менее связно выражать свои мысли.

А разве не примитив — ювенальная идеология? Зловещий примитив! Тут уже примитивизируются не национально-культурные особенности, а еще более глубинные, общечеловеческие, то есть присущие всему человеческому роду. Отношения людей и сами люди низводятся до простейших схем и роботоподобных существ.

Матери, рыдающие, когда у них забирают детей, объявляются сумасшедшими. С изъятыми детьми, которые плачут и рвутся домой, работают специально обученные психологи, настраивая детей против родителей, стараясь стереть память о семье. А если не удается и ребенок по-прежнему тоскует по дому, его тоже объявляют сумасшедшим и предписывают соответствующее лечение.

Кровное родство, представляющее собой нечто особое, некую таинственную нерасторжимо-прочную связь (она живет в человеке, даже когда ему кажется, что она прервана) — эта самая сильная в мире связь, которую не купишь ни за какие деньги, вообще не принимается в расчет. Куда важнее свежепоклеенные обои, игрушки «в достаточном количестве», йогурты и апельсины в холодильнике. Это ж каким одноклеточным убожеством надо считать человека, выдвигая на первый план такие примитивные критерии «семейного благополучия»! И в каких двуногих рептилий должны превратиться сотрудники ювенальных структур, чтобы не сомневаться в таких жизненных приоритетах…

Антипатриотизм

Для успешной реализации глобалистского проекта совершенно необходимо подавить патриотизм, поскольку именно он служит опорой суверенитета.

Не случайно в перестройку чувство патриотизма так старались дискредитировать, буквально выжечь каленым железом, внушали, что патриотизм якобы последнее прибежище негодяя. Власть не посвящала народ в свои далеко идущие планы по колонизации страны, но почву готовила весьма усердно. Дошло до того, что в 90-е годы слово «русский» было фактически табуировано, и тех, кто имел мужество это табу нарушать, записывали в шовинисты, «красно-коричневые», антисемиты — словом, в злодеи.

Этот номер, однако, не прошел: слишком фундаментальна, слишком глубока здесь «любовь к родному пепелищу» (Пушкин имел в виду старое значение этого слова — «очаг», «печь»). Может быть, и вовсе неискоренима. Поэтому ругательным стало как раз слово с обратным смыслом: русофоб. Теперь у нас даже отъявленные либералы и русофобы публично клянутся в своей горячей любви к Отчизне.

Но сказать, что все радужно, разумеется, нельзя. К сожалению, патриотическая риторика играет во многих случаях роль дымовой завесы. Типичный пример — все та же ювенальная юстиция. Если поначалу ее внедряли, ставя в пример «успешный западный опыт», то теперь ее внедряют ничуть не менее, а даже более агрессивно, но при этом не забывают пнуть ногой плохую западную ЮЮ, в противовес которой мы создадим хорошую свою.

Истинный, а не показушный чиновничий патриотизм недопустим для глобализаторов, поскольку препятствует унификации. Любят же кого-то или что-то именно за особенность, неповторимость, за то, чего ни у кого (а в случае патриотизма — нигде) нет.

Разрушение традиционных для человека основ

Но глобалистский проект не удовлетворяется разрушением лишь национально-культурных особенностей, традиций разных народов и стран. Ему нужно разрушить все традиционное, включая представление о половой принадлежности и даже о принадлежности к человеческому роду. Все должно быть другое, новое, не такое, какое создал Бог. Отсюда — мантры про то, что сейчас другие дети, другие взрослые, другие представления и понятия, другие чувства. Словом, другая жизнь.

Какую область ни возьми, везде можно увидеть попытки построения «прекрасного нового мира». Реальная экономика подменяется надуванием финансовых пузырей. Страны, не поставившие заслон для генно-модицифированных семян, очень быстро оказываются без нормального, веками сохраняемого и преумножаемого семенного фонда. Таким образом, не только подрывается продовольственная безопасность, но и происходит быстрое сокращение биоразнообразия, в том числе полезных почвенных бактерий, что ведет к деградации почвы, к ухудшению состояния окружающей среды. Соответственно, меняется и пейзаж. Все становится другим.

Естественно, и натуральная пища в тех странах, где разрешено генное модифицирование, неизбежно вытесняется суррогатами. Да и сами опыты по генной модификации выглядят, мягко говоря, странно. То в помидор внедряют ген рыбы, то в пшеницу ген скорпиона, а в болгарский перец — таракана. Фактически разрушаются незыблемые перегородки между растительным и животным миром, конструируется некая принципиально новая реальность.

О том, что людей в недалеком будущем вытеснят киборги, апологеты глобализации говорят уже как о чем-то решенном и неизбежном. Огромные деньги вкладываются в работы по созданию такого «постчеловечества». А пока суд да дело, людей психологически готовят к тотальному разрушению жизни некими промежуточными «модификациями»: однополые браки, однополые родители, сто видов разных гендеров и трансгендеров, замалчивание или осквернение классики, создание фальшивой истории, не только намеренно путающей хронологию, но и ниспровергающей сами основы представлений о выдающихся личностях и крупнейших событиях. Куликовская битва, была, видите ли, совсем в другом месте, а вовсе не на Куликовом поле. А ее главный герой, благоверный князь Дмитрий Донской, — вовсе не герой, он воевал на стороне татаро-монголов (мы не придумываем, а текстуально передаем то, что неоднократно слышали от людей, сбитых с толку подобными «научными открытиями». И такие фокусы проделывают не только с нашей историей.

Политик-консерватор Патрик Бьюкенен в своей книге «Смерть Запада» приводит огромное количество примеров «войны с прошлым», развязанной глобалистами в Америке, говорит о переписывании учебников, уничтожении памятников выдающимся историческим деятелям, запрете книг (например, «Приключения Гекльберри Финна» были удалены из школьной программы за «расизм»). «Уничтожьте записи о прошлом народа, оставьте его жить в невежестве относительно деяний предков — и опустевшие сосуды душ легко будет заполнить новой историей. Развенчайте народных героев — и вы демонизируете целый народ», — говорит Бьюкенен и добавляет, что война с историей идет и в Европе. Ее цель — подрыв национального единства любой страны и упразднение патриотизма.

Содомизация

Важнейшим признаком глобалистского проекта, который, к сожалению, пока не воспринимается в тесной связке с этим проектом, а трактуется лишь как проявление демократических свобод, — нацеленность на создание общества, «одержимого сексом» (выражение великого ученого-социолога Питирима Сорокина) и пропаганда разнообразных сексуальных перверсий. То есть превращение мира в глобальный содом. А между тем содомизация, без преувеличения, смертельно опасна. Не только из-за повышенного риска заражения СПИДом (хотя соответствующее «экспертное сообщество» уже внушает, что быть педерастом безопаснее, поскольку СПИДом болеют в основном из-за гетеросексуальных связей). И даже не только потому, что однополые связи не дают потомства, а значит, ведут к вымиранию, к пресекновению человеческого рода. Содомизация страшна, главным образом, своей противоестественностью. «Ген гомосексуальности» при расшифровке генома человека обнаружен не был. Ни одно исследование также не привело к убедительным доказательствам наличия генетического фактора в развитии гомосексуализма, а ведь на мифе о его «врожденности» и строится политика легализации этого порока.

Содомизация искажает природу человека, его отношения с окружающими, основы семьи, а, следовательно, и основы общества, что закономерно ведет к хаосу и разрушению государства. Именно поэтому, как мы уже писали, политическая верхушка США, стремящаяся к мировому господству путем установления «порядка через хаос», взяла курс на всемерную поддержку содомитов и объявляет защиту их прав приоритетом, который должен быть «выше национальных культур и социальных традиций» (высказывание вице-президента США Джо Байдена в 2014 году).

В таком геополитическом контексте сводить проблему извращений исключительно к личной свободе человека, до которой никому не должно быть дела, — значит рубить сук, на котором сидишь, поскольку твои противники избрали пропаганду содома одним из основных орудий разрушения твоего государства. Тебе должно быть до этого дело, если ты гражданин. А уж если политик — тем паче.

Сатанизация

И последний, а по сути, первостепенный признак глобального общества — это сатанизация, которая сейчас приобрела весьма откровенный характер. До недавнего времени сатанизм облекали в оккультный камуфляж так называемого «движения Нью-Эйдж». Причастность к сатанизму могла стоить человеку карьеры. Лишь представители богемы, и то далеко не все, позволяли себе не скрывать таких зловещих пристрастий. Но сейчас наступил новый этап.

Мода на сатанизм распространяется все шире и шире. Правительство Обамы разрешило проводить в американских школах факультативные занятия по сатанизму. В государственных школах учебники по этой «дисциплине» будут финансировать за счет государства. Глава церкви сатанистов (да-да, такая церковь существует и вовсе не на подпольном положении!) Люсьен Гривз выразил благодарность президенту и правительству США за сочувствие интересам американских сатанистов. Интересная подробность: в 2014 году Гривз запустил проект по защите детей от психического и физического насилия в школе: «удерживания» и телесных наказаний, которые до сих пор разрешены во многих американских штатах. Напомним, что у истоков борьбы за запрет физических наказаний детей в мировом масштабе стояли педофилы, и начинали они как раз с призывов запретить телесные наказания в школах.

25 июня 2015-го в Детройте торжественно открыли памятник, изображающий сатану, на которого с любовью взирают мальчик и девочка. Как вы, конечно, знаете, в сатанинских сектах практикуются педофилия и ритуальные убийства детей.

Выбор города не случаен, и определяется он, вероятно, не только тем, то в Детройте родился Гривз. Детройт, еще недавно один из крупнейших центров американской автомобильной промышленности, пал жертвой политики глобализации, предусматривающей массовое закрытие промышленных предприятий в США и Европе и перенос их в страны третьего мира. Теперь это город-призрак (80 000 разрушенных зданий!), который пытается продавать свои развалины Голливуду для съемок мрачных антиутопий. В этом городе с недавних времен появился обычай праздновать «Ночь дьявола». Веселящиеся поджигают заброшенные здания. И происходит это накануне Хэллоуина, который Церковь сатаны провозгласила своим праздником, так как, по их мнению, он должен свидетельствовать о власти дьявола в мире.

Хотя в российской научной литературе сатанизм относится к числу «радикально агрессивных» религиозных учений, в России, в отличие, например, от Киргизии или Казахстана, он законодательно не запрещен. Уголовно наказуемы лишь откровенно криминальные действия сатанистов: убийства, вандализм и т.п. При таком подходе масштаб явления определить сложно. Но даже по отдельным случаям ритуальных убийств географический размах впечатляет: Москва и Московская область, Санкт-Петербург и Ленинградская область, Мордовия, Татарстан, Хакасия, Краснодарский, Красноярский и Хабаровский края, Воронеж, Нижегородская, Самарская, Тульская, Челябинская, Ярославская области… Фактически вся наша огромная страна, «с южных гор до северных морей».

Подытожим. Мы выделили самые, на наш взгляд, существенные признаки глобализации в гуманитарных областях.

Это унификация, примитивизация, антипатриотизм, разрушение традиционных для человека основ, содомизация и сатанизация.

Проделали мы эту работу не из любви к публицистическому творчеству, а для того, чтобы дать критерии, по которым легче будет оценить как новые законопроекты и реформаторские инициативы, так и те, что уже внедрены и пагубно влияют на нашу жизнь. Надеемся, что эти критерии помогут честным людям более успешно выявлять разрушительные процессы и более осмысленно им сопротивляться. Знание симптомов необходимо для постановки диагноза. А правильная и своевременная диагностика — залог успешной борьбы с болезнью.