А была ли диалектика?

История или диалектика понятия диалектика (уже игра слов) берет, как известно, свое начало еще с античных веков, и означало – ни больше, ни меньше – искусство полемики, умение не только противостоять доводам оппонента, но и в рассуждении от противного использовать доказательства спорщика против него же самого. Стоит ли говорить, что почетное звание диалектика в умении вести дискуссию, и с легкостью выходить из любых логических затруднений высоко ценилось среди философов древности. Способность лихо, и, главное, логически манипулировать понятиями, расставлять их в нужном порядке и последовательности до того выглядела безупречно, что не давала сомнений в истинности «диалектического метода». Внешне это было похоже на жонглирование артиста цирка, но жонглирование словами и их смыслами. Казалось бы, не было ничего такого в мире понятий и слов, что с помощью искусства диалектики невозможно было бы не доказать и одновременно не опровергнуть. Философы-диалектики были «демиургами», творцами миров и повелителями космических стихий. Что вполне гармонично, в унисон вписывалось в существовавшую в то время галерею античных богов, героев и титанов. Античное время было насквозь пропитана личностным, человеческим началом, что все сферы жизни – религия, наука, философия, поэзия – всецело находились во власти мифа, и все было абсолютным мифом. Собственно, таким же мифом стала диалектика. С некоторым уточнением, что, являясь проявлением человеческого духа, диалектике все по плечу: она может «доказать несуществующее» и «опровергнуть самое очевидное своей очевидности». Поэтому не удивительно, что диалектике суждено было пережить времена и в неизменном виде просуществовать до наших времен, превратившись в руках философов «преобразователей мира» (марксизм-ленинизм) в инструмент «научного познания мира». Более того, в директивном порядке, исходя из соображения «особой революционной важности», диалектика стала именоваться «наукой о наиболее общих законах развития природы, общества и мышления». Что с точки зрения диалектики вполне справедливо и оправдано: в достижении великой цели все средства хороши.

В том числе такое средство словесной эквилибристики как диалектика. За это «единственно верное» и «всесильное учение» марксизм-ленинизм должен благодарить великого немецкого философа, объективного идеалиста Гегеля, которому, волею «мировой судьбы», в голову однажды пришла идея реанимировать «диалектическое мышление» древних. Единственное, что он изменил - вместо философа роль «главного диалектика» взял на себя абсолютный дух. Естественно, что материалисты не могли упустить такого подарка идеалиста Гегеля, который шел прямо в руки. И в дальнейшем, ценой незначительных изменений и «творческой переработки» «великим диалектиком» стала уже «несотворимая», «вечно движущаяся», «развивающаяся» материя. Произошла «маленькая» метаморфоза, подмена не только понятий, но и субстанций. Диалектику как форму мышления перенесли на неживую материю, тем самым извратив диалектику и превратив ее в некий механизм, конструкцию подобную вечному двигателю – все время «мотивирующую» материю, и принуждая ее к «развитию». Еще на один миф стало больше – какая разница. Существует еще естественнонаучный клон диалектики – эволюция. Это детище научно-технического прогресса и научного позитивизма. Но по отношению к диалектике эволюция является, скорее, формой, в то время как диалектика – это содержание. То есть диалектика – это абсолютный миф, а эволюция – миф относительный. Как тут не согласиться с российским и советским философом А. Лосевым, убедительно доказавшем в своем труде «Диалектика мифа», что мифологичны не только наука, философия, религия и т. д., но и вся наша жизнь. Странно, что эта работа, при всей парадоксальности выводов и положений, содержащихся в ней, осталась почти незамеченной в кругу академических философов, более того, даже проигнорирована. Хотя нас, в данном случае, интересовала больше диалектика как миф.