Были ли советские солдаты мародерами?

Я записываю со слов моей 90-летней бабушки Самойленко Александры. Мы сидим на кухне в ее квартире в городе Львове, пьем чай и говорим о жизни. Мы говорим о том, что человек должен сохранять свое достоинство не только ради себя, но и ради своих детей и всех своих потомков, чтоб они потом могли вспоминать о своих предках пусть не с гордостью, но хотя бы не со стыдом. К тому же бабушка верит, что за грехи своих предков приходится в той или иной степени расплачиваться потомкам.

Великую Отечественную Войну моя бабушка закончила в составе 4-го Украинского фронта в звании старшего сержанта. Во время войны она познакомилась и вышла замуж за моего дедушку - полковника отдела укомплектования и боевой службы войск.

Дед был важным человеком, в освобождаемых городах Европы ему предоставлялись комнаты в хороших домах и «приличных» семьях. Бабушка рассказывала, что не все поляки и чехи с радостью принимали у себя советских солдат. Хотя основная масса населения был настроена очень дружелюбно и открыто, были такие, которые боялись русских, вели себя «дико», прятали ценные вещи и прятались сами. Но эти меры, по словам моей бабушки, были напрасны, так как никто из советских военнослужащих не смел «накладывать руку» на чужое имущество. Подобные действия карались в советской армии расстрелом. Да и спрятать украденное имущество советскому солдату, возвращающемуся из Европы, было невозможно. Поэтому никто ничего не брал. Даже в брошенных или разбомбленных квартирах.

Бабушка вспоминает, как в одной разбитой полусгоревшей польской квартире она увидела швейную машинку Зингер. Для нее это было все равно, что увидеть чудо, о котором она когда-то слышала, но не мечтала даже увидеть.

Она очень просила дедушку забрать эту машинку с собой, но дед не разрешил. Он сказал: «Мы не воры, хозяева могут вернуться. А если не хозяева, то соседи могут увидеть, как мы берем чужое. Это недопустимо!»

Расквартированием военнослужащих занималась специальная часть, которая выявляла «надежные» места для проживания. В этих домах и квартирах военнослужащие селились не разово, а постоянно. Так получилось, что после окончания войны, бабушка с дедушкой возвращавшиеся тем же маршрутом, были расквартированы в квартире старой польки, у которой они уже стояли еще при наступлении. Бабушка заметила, что в этой квартире все вещи остались на своих местах: и дорогой сервиз, и скатерти и картины и даже штапельный халатик продолжал висеть в ванной комнате.

Советские солдаты уходили из Европы с гораздо более ценным грузом – радостью Победы. И пусть у большинства из них после немецких разгромов на родной земле не осталось ничего, компенсировать эти потери чужим имуществом ни у кого не было и мысли.

Советских людей - освободителей Европы окрыляло чувство невероятного восторга и ответственности за все происходящее вокруг. Понятие чести было возведено в высочайшую степень и звенело как натянутая струна. Когда мне бабушка рассказывает об этом, мне кажется, что все они тогда находились под воздействием сильной дозы адреналина и, может быть, отчасти их настиг комплекс бога, как людей спасших мир от смерти.

Что ж, пусть так. Я думаю, это был даже не комплекс. Они действительно были Богами – великими, сильными и справедливыми. И для нас они теперь как Боги – недосягаемы, и все больше и больше превращаются в легенду.