Мое первое дело. Милямба

Девяностые годы. Обычный обшарпанный районный ОВД, которых десятки или даже сотни в моем столичном городе.

Напротив  входа дежурная часть. Справа от нее клетка, в которой всегда кто-то да сидит.

- Начальник, дай хоть сигареточку, бля! – раздаётся громкий голос пьяного человека из клетки.

- На х… пошел! – так отвечает дежурный тому, кто в клетке.

В коридорах полно посетителей. Запах неприятный.  Многие возмущаются. Я бы тоже возмущался, потому, что везде мрачно, грязно, всегда приходится долго ждать, а в коридорах нет ни одной лавочки ни одного стульчика для посетителей.

- Как мне пройти к начальнику следствия? -  спросил я у дежурного, у того, который громко кричал «на х… пошел».

- Зачем?

- Я пришел работать следователем. Меня из кадров к вам направили.

Дежурный долго советовался с кем-то. Долго, по телефону, что-то обсуждал.

- Нет начальника следствия, завтра приходи.

Я пришел на следующий день.

- Я новый следователь. Как мне к начальнику следствия пройти?  - обратился я уже к другому дежурному.

- Иди налево, потом еще раз налево, зайдешь в предбанник, там его кабинет справа.   Там ты его найдешь. Хочешь я тебе я еще раз объясню?

- Не стоит, мне все понятно! Документы показать?

- Зачем? Ты следователем пришел трудиться. Вы, следователи голубая кровь нашей милиции.

Пошел я сначала налево, потом опять налево, а потом я заблудился.

Мимо, не обращая на меня внимания, быстрой походкой, проходили женщины милиционеры и мужчины - сотрудники милиции.

Я стеснялся к ним обратиться. Не знаю почему. Наверное, потому, что я пока еще не такой как они. Я еще не влился и не знаю, вольюсь ли я в их коллектив.

Я нашел кабинет начальника следствия. но он был заперт.

Сначала я долго стоял возле кабинета.  Потом я сидел на подоконнике. Я ждал.

Оказывается, попасть на работу следователем совсем не просто.

Мне нужно выйти на работу, а у меня ничего не получается.

Я прошел все кадровые проверки, прошел медкомиссию. Я получил направление на работу, но, я брожу по коридорам ОВД,  в котором  моего начальника всегда иди  никогда нет.

- Да пошли эти менты как можно дальше!

Я побрел домой.

- Как новая работа?  - с издевкой спросила меня жена.

- Не знаю, я не могу на нее попасть.

- Что ты за козел такой? – возмущалась жена, -  мы без денег давно сидим, а ты даже следователем на работу устроиться не можешь. Я не понимаю тебя.

 Мне такой муж - тюфяк не нужен. Ты не тюфяк, ты Милямба. У всех мужья как мужья, а ты Милямба тюфяк.  Ты   не хочешь работать, даже следователем. Да на тебе все ездят! Тобой как хотят, так и вертят, лишь бы деньги тебе не платить.  Какой ты мужчина? Ты овощ.

- Зачем я за тебя замуж вышла?  - возмущение жены усиливалось, но пока, говоря музыкальным языком  - легато (плавно).

   - Ты шесть лет юридического Вуза ты просрал  для того, чтобы тебя на работу не принимали, - не унималась она.

 - Ты не понимаешь! – говорила мне больные слова  жена, -   я на тебя потратила себя. Я на тебя потратила свою молодость. Я шесть лет с тобой прозябала в военных гарнизонах, когда ты был офицером.

Я радовалась, когда ты старшего лейтенанта получил, я радовалась, когда ты получал капитана.  Я в своем донецком   НИИ сделала бы карьеру. Мне нравилась моя работа, но в моей жизни появился ты.

Ты, молодым офицером  меня позвал в дальний гарнизон. Я поехала за тобой, а сейчас в столичном городе я растерялась. Я дома сижу и жду, когда ты найдешь хотя бы любую работу.

На тебя нет никакой надежды. Я тут с ребенком сижу, все по дому делаю, а ты …

Не подходи ко мне! Я тебя ненавижу! 

Как-то так. После музыкального,  плавного легато наступило  отрывистое и громкое  музыкальное  стаккато.

Потом мы лежали в постели отвернувшись друг от друга.

Она не могла заснуть. Мне не спалось. Нам бы повернуться друг к другу. Нам бы ничего не говоря, дотронуться хотя бы краешком мизинчика друг друга и все бы стало на свои места.  Может быть…

Может быть, но, не поворачивалась ко мне она, не поворачивался к ней я.

Я тупо лежал и ненавидел ее за непонимание. Она  ворочалась, вздыхала и возможно любя, сильно ненавидела меня.

- Милямба, что это такое? – шепотом  спросил я.

- Милямба – это ты безвольный, бесхребетный человек. Я специально для тебя это слово придумала.

Утром зазвонил будильник. Я подскочил,  быстро оделся и побежал на работу.

Да, на работу, на которую я никак не могу попасть.

Раньше, когда я был  офицером в далеком  при далеком гарнизоне,   жена  всегда вставала раньше меня, готовила мне завтраки, целовала меня перед службой.

Сейчас она лежала уткнувшись в подушку и ждала когда я уйду.

Обида у нее, блин. Обида. 

Так или иначе, но на третий день я смог увидеть своего начальника.

Ура! Я попал на работу!

На третий день я, вроде бы, стал частью сплоченного коллектива, где из клетки орут, где опера бьют, где следователи дела шьют или расследуют.

Я стал следователем.

Начальник мне поручил расследовать два простеньких для всех, а для меня, тогдашнего неопытного  крайне сложных   уголовных дела. Одно из них наркотики, а другое незаконное ношение оружия.

Я погрузился в чтение этих уголовных дел.

Каждому молодому следователю положен наставник – опытный следователь.

Мой наставник – следователь Дима.

Очень хорошо и очень удобно, что с Димой мы  в одном кабинете… Хотел сказать сидим. Нельзя нам, следователям упоминать слово «сидим». С Димой мы в  одном кабинете работаем, или дела расследуем.

- Ерунда,   гавно! – сказал Дима, полистав мои уголовные дела, - я тебе помогу их быстро закончить. Дождись экспертиз и смело дела в суд загоняй.

Я сидел в кабинете, читал порученные мне уголовные дела и не мог  понять почему предыдущий следователь арестовал человека за хранение каких-то  четырех дурацких  патронов от пистолета ПМ.

- Дим, может ты мне что-то скажешь на этот счет?

Дима задумался.

- Дебил следователь Маркин, который   его арестовал. Он хоть и майор, но он пришел в следствие из тупых участковых. Слушай…

Дима не успел договорить, потому, что в наш кабинет ворвался начальник следствия:

- Так, а почему мы в кабинетах сидим? Я всех предупреждал, что в 15.00 мы выдвигаемся в Измайловский парк отмечать Наташкин день рождения.

- Кто такая Наташка?- спросил я у Димы.

- Она всего лишь помощник следователя, но у нас нет никакой разницы между следователями и  помощниками.  Мы всегда  вместе днюхи отмечаем. Кстати, когда у тебя днюха?

- 26 марта, - ответил я.

- Моя раньше. Ну что, поехали?

Что я могу сказать?  Я служил в армии на самом при самом  Дальнем  Востоке. Там мы офицеры по пятницам напивались в зюзю. Среди недели для у нас было ни ни.

В милиции все по-другому. Я рассказываю про четверг.

Представьте   картину. Москва.  Измайловский парк. Чудесная природа, которой наслаждаются все москвичи.

В этом парке нельзя устанавливать мангалы и готовить шашлыки.  Нельзя всем, вот только, ароматно пахнет  шашлык и в пластиковые стаканчики постоянно наливается водка.

Гуляют менты.

Я выпил рюмку, потом другую, потом третью, потом еще одну, потом еще и еще.  Потом меня серьезно развезло.

Я кое как добрался до милицейской машины. Сел на заднее сиденье и заснул.

Проще говоря я отключился. Я не помню, как я добрался домой. Скорее всего меня домой отвезла та самая милицейская машина.

Наступило утро. Жена со мной как обычно,    не разговаривала, а  я,    побрел  на работу.

Я сижу в кабинете после наташкиного дня рождения.  Пить очень хочется, сушняк.      Следователь Дима смотрит на меня.

- Дима, - хватит на меня  так смотреть. Я себя чувствую поскудно. Я конкретно обосрался?

Дима улыбнулся:

- Вы военные не умеете пить так как пьем мы -    менты.

Вы – военные слабаки.

- Ты отключился, - продолжал Дима, -  и не видел как на крыше милицейской машины, в которой ты спал,   Наташка голая танцевала. Потом там танцевала любовница нашего начальника.  Потом тебя  эта машина  домой с мигалками повезла, потом…

- Было весело! -  улыбнулся Дима[11] .

- Ужас! – подумал или произнес я. Я надеюсь, что никакого видио нет.

- Какой тут к черту ужас, какое видио? - удивился Дима,- сейчас девяностые.  Сотовых телефонов еще  не придумали, видио тоже пока еще    нет.

Расслабляйся     и радуйся. Теперь ты наш, ты прошел проверку. 

- Тут вот какой вопрос, -  продолжил Дима, - сегодня я дежурю, а значит и ты дежуришь со мной.

- Не вопрос, - ответил я, - вместе подежурим.

- Тут такой  вопрос, - у меня есть  личные  дела. Я хочу свинтить с дежурства. Ты подстрахуешь меня?

- Подстрахую.

- Всё очень просто, - рассказывал мне  Дима, - у нас в основном выезды на квартирные кражи. Мы маленькие люди. То, что посерьезней, то уже не наше. На эти преступления выезжают следователи из округа или прокурорские.

-  Если ты приехал на квартирную кражу, - объяснял Дима, -   то, осмотрись на месте. Спроси у претерпевших, что украли и откуда и что.  Потом тупо сиди и составляй протокол осмотра  места происшествия. Раскрываемость этих дел практически нулевая.

Протокол осмотра  места происшествия – это конечно идиотская  писанина и тупое занятие,  но ты сиди, смотри на квартиру  и пиши все что видишь.  Например, слева от входа в комнату  шкаф, справа диван, далее телевизор, далее полочка с книгами, далее и так далее.

Пока ты пишешь эксперт «пальчики» будет искать, а опер соседей опросит и понятых для тебя обязательно найдет.

- Я все понял.  Дима, поезжай куда тебе надо. Справлюсь я без тебя. Может меня без преступлений пронесет.

Дима уехал, а я от нечего делать, засел за единственный в нашем кабинете компьютер.

Игру Doom-2 обнаружил я в нашем компьютере. Суперигра в то время. Ходишь по катакомбам, монстров отстреливаешь, метко целишься.

Я начал с первого уровня. Мне все равно как коротать время до 23.00, а потом я дома на телефоне. 

На первом уровне я бегал с пистолетиком, через несколько уровней мне выдали дробовик, ближе к окончанию дежурства я уже серьёзно прокачался и намного продвинулся.

До окончания дежурства оставались минуты, а  до окончания  игры недели или месяцы.

- Дима, где? – в мой кабинет зашел дежурный.

- Я вместо него.

- Тогда ты  собирайся на место происшествия.

- Квартирная кража? – попытался уточнить я.

- Да, нет. Стреляли. В подъезде жилого дома два придурка расстреляли друг друга. Оба в разных больницах, один в Склифе, другой в 36-й.

- Это не наше, - попытался отвертеться я.

- Дело не наше, но только следователей свободных нет. Прокурорский на трупе в Перово, милицейский -  окружной на разбое в Сокольниках. Осматривать место происшествия некому, а меня Петровка насилует.

- Собирайся, дорогой. Следственная группа тебя уже ждет.

Ночь. Темнота. Я запрыгнул в микроавтобус, в котором уже вся группа была на месте.

Группа – это опер, который молчит, эксперт, который с чемоданчиком сидит, кинолог, который с собачкой сидит, но не молчит.

- Понимаю, запах у моей собачки неприятный, - объяснялся кинолог, - женщинам –следователям не нравится, как она пахнет. Ее зовут Мирта, но на удивление всем она на кличку Антон откликается.

Мирта-Антон услышала наш разговор, посмотрела на меня добродушным взглядом   и лизнула хозяина.

- Приехали, - сказал водитель.

Возле подъезда, в котором происходила стрельба, уже крутились местные опера.

- Сергей, - представился один из них, я начальник местного  уголовного розыска.

- В общем ситуация такая, -  рассказывал Сергей, -  на первом этаже этого дома живет некая Оля, которая  отмечала свой день рождения.

У нее есть любовник, которого зовут Олег.

Мы выяснили, что Олег криминальная личность. В прошлом он  был судим за мошенничество в Белоруссии, детали мы пока не знаем.

Оля, Олег и компания отмечали, выпивали, пока не нарисовался убийца Игорь – друг Олега. Какой, к черту друг они всего лишь вместе в Москве квартиру снимали.

Игорь из телефонной будки позвонил Олегу:

- Олег выходи, я уже здесь.

- Игорь, заходи к Оле,  мы с тобой ее день рождения вместе отметим, - предложил Олег.

- Нет, - ответил Игорь, -  мне с тобой нужно поговорить всего две минуты, дальше мне нужно ехать. У меня дела.

Очень сложно понять каким местом Олег почувствовал, что Игорь приехал  его убивать.

Так или иначе Олег вышел на встречу с  Игорем с пистолетом.

Встреча состоялась в подъезде,  возле двери квартиры, в которой праздновался день рождения Оли.

- Привет, привет!

- Олег, ты задолжал людям, - спокойно сказал Игорь.

-  Игорь, я тебе что-то должен? Давай эти вопросы не сейчас решим.

- Нет! – ответил Игорь, - ты просто задолжал людям.

Игорь ударил в живот Олегу ножом. Олег упал. Потом Игорь достал пистолет,  прицелился в голову Олега.

- Олег, прости! - сказал Игорь.

Выстрел не получился. Произошла осечка.

 Чешское оружие было  у Игоря. Эксперты говорят, что это оружие гавно.  К этому гавну он еще и глушитель умудрился приделать.

Раненный потерпевший Олег достал свой ПМ  и стал палить в Игоря.

Игорь убегал,  пули попадали то в него, то в косяк парадной.

Попал Олег в Игоря всего три или четыре раза.  Раненный киллер - Игорь поймал такси и … Сейчас он в Склифе. Отвечать на вопросы он не может.

Олег  в реанимации 36 больнице.

Олег, думая, что он вот-вот умрет рассказал нам, все это и то, что Игорь только по документам Игорь. На  самом деле он Сергей, за которым числятся много убийств.

- Интересный рассказ начальника угрозыска,  - подумал я.

- Сначала осмотрю подъезд, а потом мы  будем  проводить обыск в квартире. Постарайтесь чтобы из этой квартиры не вышел никто.                                                                                                                                                                                                         

Я сел на ступеньку, где происходила перестрелка  и стал писать, или правильней  составлять протокол осмотра  места происшествия.

Я, следователь районного    ОВД,  осмотрел    место происшествия:

Местом происшествие является первый этаж, второго   подъезда, по адресу город Москва, улица Богородский вал,  дом 2, корпус 1, подъезд 2.

По сообщению службы 02 и по информации дежурной части,  в осматриваемом мной месте происшествия произошла перестрелка.   

В ходе осмотра следов крови не обнаружено. Гильз от пистолетных выстрелов нет. На косяке двери внутри подъезда имеются следы от выстрелов, которые сфотографированы экспертом фотоаппаратом марки …

- Какой у тебя фотик? – спросил я эксперта, - мне нужно его в протокол записать.

- Зенит- улыбнулся эксперт.

- Пиши Спартак, - пошутил кто-то и оперов.

- Я пишу Спартак, потому, что Спартак это я, Спартак это мы, Спартак - это лучшие люди страны!

- Я осмотрел подъезд.

Следов стрельбы, гильз и следов  крови не обнаружено.  

- Следователь, - обратился ко мне кинолог, - Мирта  обнаружила кое  что, под  окном

- Пойдем,  посмотришь?

 Под окном квартиры, в которой отмечался день рождения  лежала коробка в которой находились 63 паспорта на разных людей  и 6 пистолетов.

- Обыск, срочно обыск  проводим, - сказал я.  Если добровольно дверь не откроют, то ломайте ее на хрен. Под окном  квартиры опер должен находиться, чтобы гости не разбежались!

Дальнейшее описание следственных действий мне кажется не нужными и не интересными.

Эти следственные действия я проводил несколько дней, без сна и отдыха.

Мне удалось выяснить, что участники дня рождения Оли, до  приезда следственной группы вытерли все следы крови в подъезде и утопили в унитазе гильзы от перестрелки.

Мне удалось выяснить, что киллер Игорь он же Сергей давно находится в розыске за совершение ряда убийств. Несколько лет он проживал в Москве по поддельному паспорту,   подделку которого даже экспертам установить не удалось.

Сергей (Игорь), с соучастниками в городе Хабаровске расстреляли   инкассаторскую машину. Убили всех.

В том же Хабаровске им  и соучастниками был убит авторитетный гражданин по кличке «Кирпич».

Убийство Кирпича готовилось долго.

Убийцы переоделись в одежды рабочих-строителей и  стали возле подъезда Кирпича, якобы вести строительные работы.

В то время, когда Кирпич заходил в подъезд, из подъезда в припрыжку выбежала маленькая девочка.

Убийцы совершили гуманность, в отношении девочки. Кирпич был убит в другой  день.

 После нескольких дней без сна и отдыха я, уставший, голодный и небритый  пришел домой, а дома  возле дивана на котором мы спим,  стоял  журнальный столик.

На столике свечи, вкусная еда, вино и бокалы.

Жена суетилась вокруг всего этого в красивом платье и в фартуке.

- Подожди минуточку, любимый, я сейчас сниму фартук и принесу  горячее!

Я не хотел этого, но моя многодневная усталость дала о себе знать.  Я отключился.

Мне снилось, что-то хорошее. Я нежился во сне. Мне не хотелось просыпаться.

- Любимый! Любимый, проснись, - толкала меня жена, - за тобой приехали.

За мной приехали опера.

- Поехали в Склиф следователь, - сказал мне опер, - киллер Сергей после операции очнулся. Его нужно срочно допрашивать. Из  Хабаровска к тебе сотрудники уже летят.

Возле подъезда меня ждала машина. Прежде чем сесть в оперативную машину я посмотрел на свое окно.

Жена прилипла к окну.

Я не слышал, что она мне говорит, но по губам мне стало понятно, что она кричит:

- Я тебя люблю! Я люблю тебя!

Я ей помахал рукой, и мы поехали по ночной Москве.

Я обожаю ночную Москву, но не в этот раз.

Я ехал впервые общаться с тем, кто за деньги, без жалости убивал любого и каждого.

Мне было не по себе.

После предъявления обвинения обоим участникам перестрелки, дело у меня забрали.

Я всего лишь районный следователь.  Мой удел расследовать мало раскрываемые квартирные кражи.