Один монастырский лама был особенно заинтригован моей любовью к кошкам и их ответной симпатией ко мне.
Он отлично знал о моем с ними телепатическом общении. Как-то под вечер, когда миновали часы обучения, он увидел меня распростертым на земле... с пятью храмовыми кошками, мирно усевшимися сверху.
При виде этого зрелища он захохотал и затем велел мне пойти с ним в его келью, что я и сделал, правда, с некоторой опаской, поскольку такое «приглашение», как правило, предвещало послушнику нагоняй за нерадивость.
Но на этот раз, к немалому моему удивлению, он отступил от правила: лама велел мне сесть и слушать.
Оказалось, он хотел рассказать мне кое-что о кошках, причем так, чтобы его рассказ не достиг посторонних ушей.
«Кошки, — назидательно начал он, — теперь малого размера, не могут говорить человеческим языком и общаются только телепатически.
Но много, много тысячелетий тому назад — до этой кальпы, кошки населяли всю Землю.
Они были почти таких же размеров, как наши малорослые лошадки, разговаривали друг с другом, делали самые разные вещи передними лапами (которые называли руками) и даже разбивали роскошные сады и искусно за ними ухаживали (что было совсем не лишним, ибо, как правило, они тогда были вегетарианцами).
Кошки жили в светлых, бескрайних лесах, в больших деревьях.
Деревья тогда отличались от нынешних — большинство из них имело огромные, подобные пещерам, пустоты. Их-то кошки и сделали своим жильем.
Там, под защитой живых древесных духов, было и тепло, и безопасно.
Кошки и тогдашние деревья составляли удивительно гармоничное сообщество, они чувствовали себя одной семьей.
Но подобная «тишь да гладь» не всегда хороша — ведь вместе с неудовлетворенностью исчезает и побуждение к духовному росту.
Расы, пребывающие в эйфории блаженства, в конце концов вырождаются».
При этих словах лама улыбнулся старому храмовому вояке-коту, который (я забыл об этом сказать) последовал за мной в келью и теперь с мнимо безразличным видом сидел рядом.
«Так случилось и с нашими младшими братьями, — продолжил свой рассказ лама.
— Они были слишком счастливы, слишком удовлетворены. Ничто не пробуждало в них никаких устремлений, ничто не гнало их к высотам духа.
Кошки веками, мурлыча, нежились в сени раскидистых крон деревьев, предоставляя тревоги дня самим себе.
Так вот,, Садовники вырвали с корнем весь их род, как если бы это был никому ненужный сорняк, и после этого не трогали Землю в течение многих веков.
Потом, когда она набралась сил, ее опять заселили различными расами.
Поскольку кошки все же не совершили ничего плохого (впрочем, как и хорошего), они были вновь посланы на Землю, уже в виде небольших созданий, чтобы выучить наконец положенный им урок.
Кроме того, у них не отобрали память о великом прошлом. Именно поэтому они так привередливы и не всякого готовы почтить своей дружбой.
Так что твоя с ними связь — редкостная вещь, отнесись к ней со всем вниманием.
Теперь их миссия — наблюдать за человечеством, сообщая Садовникам о духовном развитии или же вырождении людей.
Когда придет черед следующей смены кальп существования, именно от этих созданий поступит большинство сведений.
Ведь они везде ходят, все видят, слышат и запоминают. Поскольку они не умеют лгать, то в точности передадут все так, как оно происходило».
К концу беседы я был испуган на всю свою оставшуюся жизнь и гадал, что же именно поведают обо мне кошки в решающий миг смены кальп.
Но тут старый кот внятно проурчал и, запрыгнув мне на плечи, потерся о меня головой.
И тут я понял: все в порядке, ничего из ряда вон плохого они обо мне не скажут.
Мое путешествие в Агхарту
Найденные рукописи Лобсанга Рампы
