Михаил Кочетков: "За квартиру в Свиблове тёща меня зауважала"

Знаменитый бард рассказал о том, как он не стал геологом и что из этого вышло

http://zbulvar.ru/archive/mihail-kochetkov-za-kvartiru-v-sviblove-tesha-menya-zauvazhala-znamenityy-bard-rasskazal-o-tom-kak-on-ne-stal-geologom-i-chto-iz-etogo-vyshlo/

Михаил Кочетков известен ценителям бардовской песни как глубокий и ироничный поэт. Это он стоял у истоков творческого объединения «Первый круг», а его программа «Гнездо глухаря» стала одной из первых музыкальных передач на отечественном ТВ и дала название главному клубу авторской песни в стране. А ещё он — наш сосед, живёт в Свиблове.

Полжизни на гастролях
— Михаил Николаевич, давно вы живёте в Свиблове?
— В 1989 году на гастролях в Китае мы познакомились с Ефимом Шифриным, и он попросил меня написать для него песни. Вот с этого гонорара фактически я и купил квартиру. Меня тогда тёща сразу зауважала! Район хороший, зелёный. Но я только полжизни здесь провожу, остальную — на гастролях.
— А куда чаще всего ездите?
— Туда, где есть русские. «Меня любовь народная спасёт, / Она крепка, как старая пехота, / Ведь если Пушкин — это наше всё, /То я — хотя бы наше что-то». В Америке и Канаде раз в полтора года гастролирую, Европу всю объездил. Много и по России езжу.

— Был ли на гастролях особенно запомнившийся случай?
— Как-то в немецком Эссене на концерт пришла женщина на девятом месяце беременности. А у меня была такая хохотливая программа, что у неё от смеха начались схватки. Увезли её в первом отделении концерта, а к концу второго сообщили, что родился мальчик.

Писал диссертацию в Заполярье
— Многие ваши коллеги переехали за границу. А вы патриот?
— Я и так много путешествую, нет необходимости уезжать. Меня радует обилие русской речи. Но я не люб­лю слово «патриотизм». Для меня любовь к Родине выражается в отношении к конкретным местам и людям. Хотя в этой связи я попадал в забавные ситуации.

В 1991 году мой родственник защищал 8-й подъезд Белого дома во время первого ельцинского путча. И вместе с ним меня занесло на этот форпост. Внутри оказалось столько съестного и водки, что там можно было года четыре жить. Так я неожиданно получил медаль за защиту Белого дома.
— А где вы родились?
— В Москве на улице Хулиана Гримау в День Армении, поэтому меня хотели назвать Карапетом. Но дед велел Мишей. Он сказал, что я буду счастливым, потому что родился Тельцом в год Быка да ещё и в год, который вверх ногами читается также — 1961. Семья у нас большая, в детстве по большей части мною занимался дед.

— Почему вы выбрали профессию геолога?
— Я год проучился в Бауманке, как старшие сёстры. Но там оказалась скукотища! И я ушёл. Поступил на геологический факультет МГУ, выбрав специализацией мерз­лотоведение. Это обоснование строительства в условиях вечной мерзлоты. Во время практики на Ямале ходил в таком летательном комбинезоне, спал в бане — красота! Потом ещё на три года остался в аспирантуре, продолжая работать в Заполярье. Написал диссертацию, но не защитил.

Вместо этого я стал работать с объединением «Первый круг» — это был формат музыкального театра, в который собралась очень профессиональная команда — Витя Луферов, Алик Мирзаян, Володя Бережков, Саша Смогул, Андрюша Анпилов…

Я понял, что я могу делать
— Как вы решились так круто всё поменять?
— Когда я начал писать песни, ощутил, что могу делать то, что никто не умеет. А на Севере я делал то, что может любой нормальный, обу­чаемый человек. Хотя зарабатывал я в театре в три раза меньше, чем инженером, но оно того стоило. За несколько лет мы поставили 10 бардовских спектаклей и объехали с гастролями сотню городов. Но в 1990-х начались финансовые трудности, и все постепенно перешли на сольные проекты. Я ушёл на телевидение.

— Расскажите о ваших передачах.

— Первая программа «Утро неделового человека» с 1991 года шла в прямом эфире вечером в пятницу. Я предложил друзьям-геологам, которые ушли в бизнес, стать спонсорами. Нам дали пустую студию, а зрители присылали ненужные вещи для антуража. Мне нравилось вытаскивать из гостей истории. Например, снимали звёзд балета Васильева с Максимовой. Они пришли уставшие, между репетициями, им всё было неинтересно. Но я их зацепил вопросом о еде. Вот тогда у них глаза загорелись!

В 1995-м было «Гнездо глухаря», куда ко мне приходили барды, а иногда писатели и даже рокеры. Особенно запомнился выпуск со знаменитой пародисткой и исполнительницей романсов Кирой Смирновой. Ей было уже 74 года, её мучили жуткие боли в ногах, так что мы её принесли буквально на руках. Но как только включили свет, мотор — она сразу преобразилась, отработав полтора часа с улыбкой на одном дыхании! А через два дня её не стало.
Третья передача «Домашний концерт» шла на Рен ТВ в 1996-1998 годах. Съёмочная группа выезжала на дачу, куда мы теперь с друзьями в баню ездим на выходные.

— Передача «Гнездо глухаря» была самой популярной. Как появилось название?
— У меня с детства проблемы со слухом — хожу с аппаратом. Во время одного эфира я никак не мог расслышать, что говорит зритель, дозвонившийся по телефону. И художник наш назвал меня глухарём. А в советское время была популярна пьеса Розанова «Гнездо глухаря». Это закрепилось за мной. А потом Митяев предложил мне так назвать и бард-кафе.

Роды принимал сам
— Расскажите о семье. Как вы познакомились с женой?
— С Таней мы познакомились на первой практике в Крыму. Там есть большой каньон с так называемой ванной молодости Кара-голь. Она сказала: «Я альпинистка!» И пошла туда без поддержки. И хлобысь! Упала. А я как спортсмен нырнул и спас её. Тогда это запомнилось как некий факт. И вот лет семь-десять назад мы отмечали с товарищами День геолога. И кто-то говорит: «А помните, как одна дурочка упала в ванну молодости?» Я говорю: «Ага, я ж её спасал». И тут жена отвечает: «Так это ж я была!» Столько лет с ней прожил и никогда не ассоциировал её ту с девушкой, к которой уже через год начал клеиться.
Дочке нашей Евгении уже 33 года. Она живёт в Вене. Недавно внук родился — Якоб Себастьянович. День рождения дочки и жены путаю — у них день разницы. Зато дату свадьбы точно помню — 2 октября. На годовщину всегда заказываю огромный букет чёрной каллы — любимые цветы жены. Они такие редкие, что пару раз привозили цветы, покрашенные чёрной краской.
А сыну Арсению 26 лет. Роды я сам принимал.
— Не доехала скорая?
— Тогда было поветрие — роды в воду. И жена загорелась. Я только приехал с гастролей, и тут началось. Стоял с книжкой в руках и читал, что делать пошагово. Молодые были — дураки. Слава богу, всё прошло нормально.
— Знаю, что у вас всегда было много домашних животных.
— Как-то в 1989-м знакомые сказали, что на месяц едут в Израиль. Попросили в долг 2 тысячи долларов и подержать щеночка. Конечно, этих друзей мы никогда больше не видели. А щенок превратился в огромную афганскую борзую. Тогда и для себя еды негде было достать — я выступал даже на мясном комбинате за половину коровьей головы. Но собаку оставили.
Потом купили таксу Зяму. А некоторое время спустя я поехал в гости к композитору Грише Воронову, у которого увидел каких-то здоровенных крыс. Оказалось, это тоже щенки таксы. Мы немного выпили, и я позабыл, что мы недавно завели собаку. Взял у него ещё одну, чтоб жена не ругалась, когда вернулся в три часа ночи. Так у нас появилась вторая такса, Циля.
Когда они своё отжили, сын принёс морскую свинку скинни, а ещё купил в метро за 300 рублей кота. Это было настоящее пособие для начинающего ветеринара: без глаза, клещ в ухе, лишай и сломанная лапа. Сказали, что помрёт точно, но мы выходили. Глаз у кота раскрылся, но имя осталось — Кутузов. А дочь принесла второго кота, Степана.

— Что в ближайших творческих планах?
— Осенью хочу выпустить новый диск. Он будет называться «Люблю я пьющих стариков» или «Приметы старости», потому что накопилось много песен на эту тему: и про живот, и про лысину: «Ты с ней расстаться не спеши,/ её боятся только вши/ да дурочки не любят./ А девушки преклонных лет/ в ней знают толк, да-да./ Нет-нет, возьмут да приголубят».

Беседовала Ольга ГЕРАНЧЕВА