Сумрачный мир (главы 41,42,43 и эпилог)

Комментарии к роману вышли слишком далеко за рамки. Поэтому, чтобы не устраивать под каждой главой неприятные разборки, я решил выложить остаток целиком.   

                       Глава сорок первая.

       Искусство войны, это искусство греха, думал Миша глядя на туманную степь очередного полигона, поэтому на небесах почти нет боевых генералов.

       За пять месяцев он изменился, и дело не в многочисленных шрамах, покрывающих тело. Он сам стал суше, злее и циничнее. Он сам становился генералом. Такова участь предводителей и от нее никуда не денешься.

       Тщедушный бесполый ангел из Праведного Дозора пытался привлечь его внимание уже минуты две. Наконец Миша соизволил обратить внимание на крылатого вестника.

       - Я не совсем понимаю, почему Вы меня отвлекаете от праведных трудов. – раздраженно сказал он ангелу.

       Ангел сделал вид, что не обиделся, хотя нимб его сильно потускнел, а крылья обвисли. Но он достал из-за пазухи свиток и прочел донесение снова:

       - «Святому, Блаженному, Миропомазанному Верховному Инквизитору Праведного Дозора, челом бьет, раб его недостойный, Дунканом окликаемый. Во неусыпном бдении и радении о воинстве небесном, молитвы мои и труды. Стало знамо нам, что святой Миша, не токмо не святой, но и грешник великий нераскаянный…»

       - Я уже понял, что это донос. – оборвал ангела Миша – Насколько я помню поучения Отцов Церкви «доносчику первый кнут»? Вот и разберитесь с завистником. Нечего меня из-за ерунды дергать. У нас наступление со дня на день.

       - Конечно-конечно… - сладостно пропел ангел – вот только есть неподтверждённые данные о том, что в вверенном Вам войске секта образовалась…

       - Это Вы сейчас о праведниках-молитвенниках сказали? – Миша обернулся и зло сузив глаза смотрел на съежившегося от страха ангела – О братьях, что вместо отдыха молятся о нас и успехе Замысла?

       Впрочем в Праведном Дозоре трусов не держали и ангел хоть и струхнул, но продолжил гнуть свою линию:

       - И все же молитвы их странные…

       - Молитвы утверждены Епархией с участием Праведного Дозора. – пожал плечами Миша – Так что претензии к ним. Или Вы решили критиковать начальство, так в моем лице не найдете благодарного слушателя.

       - Нет, что Вы, - всплеснул ручками ангел – сами молитвы великолепны, славят Единого, да будет свято его имя. Но вот подборка молитв, необычная для воинов.

       - Например? – Миша прикидывал, насколько подозревают его и насколько он близок к допросной келье.

       - «Мир живущим», «Благость труда», «Благодарение за чад», «Прощение для врагов»… Они все о мире и любви. – сказал ангел – Странный выбор для воинов.

       - Вы считаете, - сухо предположил Миша – что мои люди, что входят в молитвенные группы, слабые и неспособные воины? Не желаете это проверить на ристалище или тренировочной площадке?

       Вот теперь ангел испугался по-настоящему. Среди праведников-молитвенников, были исключительно сильные бойцы, к тому же обученные по особой программе, придуманной Мишей. Они без всяких молитв открутят ему крылья. Миша истолковал молчание ангела как отказ от проверки.

       - Если это все, то попрошу Вас заняться и дальше проверкой доносов, а мне надо готовиться к вечерней проповеди. Так что извините, я занят.

       - А можно и мне послушать Вашу проповедь. – маслянистым голосом предложил ангел – Все Ваши воины в восторге от них.

       - Без проблем, - улыбаясь ответил Миша – вступайте в один из моих легионов рядовым праведником и будете слышать их каждый вечер.

       Конечно ангел был предан Инквизитору, но не настолько, чтобы вступать в легион. Есть и другие пути подслушать слишком популярного святого. Он вежливо попрощался и упорхнул по своим делам. А Миша, горько усмехнувшись, принялся писать конспект проповеди.

       В центре равнины был одинокая скала. Гранитный шпиль возносился над поверхностью на сто метров. На его вершине и расположился генеральных храм пехоты. И с его порога Миша читал свои проповеди. Он вышел наружу и смотрел на воинов. Волнующееся море людей, рефаимов, ангелов и полубогов. Все они пели и молились о нем, мечта властолюбивого человека. Мишу это зрелище угнетало. А от того, что ему приходится врать миллионам тех, кто в него верит, вообще тошнило.

       Вот только у него не было выбора. Такая роскошь как совесть, не имела ничего общего с властью и политикой. Миша поднял руку и снизу роктот толпы превратился в рев. Его приветствовали. Благодаря специальным молитвам, голос предводителя легко перекрыл шум народа:

       - Братья! – сказал он – Восславим Единого, давшего нам жизнь и жизнь с избытком!

       - Аллилуйя! – возгласил народ.

       - Возблагодарим Единого за любовь и милосердие! За любящие семьи, за красоту наших любимых и здоровье детей!

       - Аминь! – подхватили люди.

       - Здесь, в раю, - Миша знал основной принцип любых речей, неважно что ты говоришь, главное, как – мы познали мир и покой, за что неустанно благословляем Его! Слава!

       Дальше Миша планировал перейти к самой проповеди, вот только его окутал свет и в следующее мгновение его вознесли. Толпа ревела от счастья, мало кого из святых генералов призывали таким образом. Для них это было лишь еще одним признаком, особого благоволения Единого к обожаемому начальнику.

       У Миши сомнений не было, его арестовали. В следующий миг, он оказался в небесном городе, но не на жемчужных площадях и не возле алмазных врат. Выложенный из сапфиров зал был местом его судилища. Его материализовали в полутора метрах над полом и он полетел на кобальтовые плиты пола. Чего-то подобного он ожидал, поэтому перекувыркнувшись вскочил на ноги и огляделся.

       По периметру зала стояли нефритовые скамьи, на которых восседали его судьи. Никаких праведников или мучеников. Только ангелы, архангелы, апостолы и пророки. От них шел ярчайший свет праведности, но Миша давно уже был не просто рядовым праведником, так что он его не слепил. Среди судей не было Даниила, значит не он его сдал, это была единственная хорошая новость. Даже Единому придется постараться, чтобы расколоть пророка, тем более такого как Даниил.

       Разумеется, никакой мебели для узника не предполагалось, он должен был до самого оглашения приговора стоять на коленях, вымаливать прощение и каяться. Заботливые организаторы, для этого рассыпали осколки стекла там, где он стоял. Миша отошел на пару шагов левее и сел на пол, скрестив ноги. Недовольный гул от обалдевших от такой наглости, судей он встретил улыбкой. Вряд ли его собирались щадить, так что пытаться им угодить бессмысленно, решил опальный святой.

       - Братья! – поднялся седой старик в золотой мантии апостола – Сей грешник, сеет смуту в умах праведников. Когда требуются ратные думы в сердцах каждого, он как змий шепчет о мире и прощении.

       - Не шепчет! – громко ответил Миша.

       Апостол застыл с открытым ртом. Согласно регламента, грешник мог сказать свое слово только после оглашения приговора, да и то, только чтобы раскаяться и вымаливать прощение.

       Сухая как палка старуха в зеленой одежде бодхисатвы, единственная женщина в собрании, пожевала беззубым ртом и спросила:

       - Ты о чем?

       Небеса по традиции, негативно относились к женщинам. Согласно большинству верований, женщина получала пропуск в рай, только будучи качественной женой. Если эту женщину признали достаточно мудрой, чтобы пустить в состав судилища, то она должна быть просто необыкновенной. Миша учтиво поклонился и объяснил:

       - Я не шептал, говорил прямо и открыто. – человеку, которому нечего терять, нельзя заткнуть рот – И сейчас повторю: нам не нужна война с адом! Пусть живут так, как им нравится.

       Вот это, судей проняло. Крик поднялся невероятный. Апостол пытался навести порядок среди судей. Миша спокойно улыбался и даже наслаждался произведенным эффектом. Бодхисатва поджала губы и села на место. Теперь еще сто лет, ее будут упрекать в том, что она, женщина, лезет не в свои дела. Хотя грешник ей понравился. Наглый, самоуверенный, но храбрый мальчик.

       - Значит ты признаешься? – апостол кое-как угомонил коллег и направил на него палец.

       Миша хотел было едко спросить «в чем?», но не смог произнести ни слова. Видимо, такие номера с апостолом прокатывали только раз. Парень пожал плечами, зачем задавать вопрос, не давая возможности ответить? Подумал пару минут, осознал, что лишен только возможности говорить и прибавил к своей пантомиме неприличный жест.

       На этот раз вой разрастался постепенно, большая часть присутствующих не знала, что это значит. Как только более современные судьи просвещали собратьев, те начинали вопить. Ни о каких дальнейших дознавательных действиях речи не шло. Впрочем, тут не было адвокатов, только прокуроры, так что суд шел очень быстро. Обсуждали степени наказания. Прозвучало пару предложений сослать его в ад, но Миша не рассчитывал всерьез на них. Те, кто это предлагал, просто сами поверили в собственную пропаганду.

       Так что его путь решался между убийством и Геенной Огненной. Миша все ждал, пока они вспомнят один нюанс и дождался. Черный пророк, с странным именем Зуль-Кифль, поднялся и потребовал тишины:

       - Волею Единого, Праведного и Истинного, сей человек призван возглавлять воинство небесное. – он поправил нереальных размеров чалму и прибавил – А кто мы, чтобы спорить с Его решениями?

       Миша замотал головой. Все, хватит с него. Парню осточертело быть на острие чужих замыслов, по перекройке Вселенной. Он даже подумал о том, чтобы схватить осколок стекла и перерезать себе горло. Вот только его тут же воскресят.

       Внезапно все в зале замерли. Потом как по команде повернулись к нему и заговорили одновременно. Разными голосами, но с одинаковой интонацией и скоростью они издавали одни и те же звуки. Видимо это было довольно болезненно, потому что из глаз у судей потекли слезы, сначала обычные, потом розовые, а через несколько секунд кровавые. Единый заглянул в зал, чтобы возгласить свое слово:

       - Человек. Исполнит. Мою. Волю. – каждое слово было отдельным, как будто Единому было сложно впихнуть свои многомерные мысли в убогий человеческий язык – Желание. Не. Нужно. Первый.

       Единый покинул судей и те со стонами попадали на пол. Миша оглянулся. Если бы у сапфирового зала был выход, он мог бы просто уйти. Вот только выходов не было. Ни явных, ни скрытых. Да и куда он уйдет, воля Единого настигнет его везде.

       Миша молчал. С одной стороны, ему вовсе не хотелось проверять на себе, что такое Геенна Огненная, а с другой, ему внятно объяснили, что свободы выбора у него нет. Когда два дюжих архангела подхватили его и потащили сквозь стену, он даже не сопротивлялся. Все что мог, он сделал. Теперь от него ничего не зависело. Оставалось лишь ждать и не сдохнуть раньше времени.

                    Глава сорок вторая.

       Миша мог вертеть только шеей, все остальное тело сковала тяжелая и невидимая сила смирения. И исходило смирение не от какого-то святого, даже не от апостола, сам Единый заставлял передовые отряды выстроиться в много километровые шеренги. Ровно, как по ниточке миллионы «…неблагонадежных для царствия божия…», стояли и ждали смерти. Стратегия и тактика красиво выглядят только с высоты сверхзвукового истребителя или на картах. Ну и конечно в кино.

       В реальности все здесь находящиеся знали, что их сметут. В их задачу даже не входило оказать сопротивление. В штабе ожидали что они замедлят передовые отряды ада. Вот так, цена жизни замедлить стрелочку на карте.

       Напрягшись Миша чуть-чуть смог выдвинуться корпусом вперед и осмотреть свою шеренгу. Насколько хватало глаз стояли такие же оболтусы как и он. Негр слева как заведенный повторял «отче наш» на английском и был скучным. Справа находился азиат. Миша сплюнул:

       - Блин, и поговорить не с кем перед смертью!

       - Не ругаися, а то ангел-ака, палка больно-больно бить!

       - Приплыли. – кисло сказал Миша.

       - Угомонись, братуха. – оскалился азиат – Ну угодил в небесный штрафбат, не кисни, кислых первых шарашат.

       - Так ты русский? – обрадовался Миша.

       - Мама казашка, папа бурят, а я, естественно русский! – захохотал парень и попытался протянуть руку, поле смирения, естественно ему помешало – Меня Тимуром зовут, а тебя?

       - Миша.

       - Слушай, - поинтересовался Тимур – а ты случаем не тот самый… Хотя нет, тот, говаривали ростом под три метра и в рукопашной просто зверь.

       - Тот, тот… - рассеянно ответил Миша.

       Сейчас его внимание привлекло движение впереди. То, что выглядело в аду как Железная Степь, в раю было похоже на ржавую колонну, диаметром в несколько сот метров и уходящую в облака. На саму колонну Миша насмотрелся еще до того как угодил в передовой отряд. Но сейчас вокруг колонны ходили архангелы и бормотали молитвы, через каждые пятьдесят шагов они останавливались и всаживали в ржавое железо черные гематитовые клинья. На клиньях болтались куски кровоточащего мяса. Мишу почему-то пробрал озноб от такого зрелища, хотя видел и пострашнее. Он не сразу осознал, что его зовут.

       - Миша! Миша! – Тимур вращал головой, потому что не мог двигать телом и шипел, стараясь привлечь его внимание, но чтобы не услышал надзирающий ангел.

       - Чего тебе?

       - Ты, действительно ты? – спросил Тимур возбужденно.

       - Слушай, Тимур, - закатил глаза Миша – ты сам-то понимаешь весь идиотизм своего вопроса?

       Тимур сказал что-то непонятное, видимо от папы с мамой он взял не только внешность, но и идиоматические выражения. Потом справился с эмоциями и спросил понятнее:

       - Ты тот Четырежды Мертвец, про которого рассказывали молитвенные братья?

       - Да, - Миша напрягал зрение, пытаясь рассмотреть что же еще творят архангелы вокруг колонны, поэтому отвечал рассеяно – и похоже скоро стану пятикратным, только уже насовсем.

       - Генри! Генри, твою мать! – обратился Тимур к молящемуся негру – Это тот самый Миша!

       Негр сначала выпучил глаза, оборвав свою бесконечную молитву на полуслове, а через минуту уже говорил что-то соседу слева. Скорость слуха, как известно, не только быстрее скорости звука, но и скорости света. Шепот разносился по рядам неблагонадежных. Надзиратели чувствовали, что что-то не так, но как только они приближались к шепчущимся бойцам, те замолкали. Поле смирения не давало возможности прочитать их мысли, так что командный состав лишь бесполезно бегал туда-сюда. Наконец ответной волной пришел вопрос:

       - То, что говорили молитвенные братья, правда? – в глазах Тимура и всех тех кто мог смотреть на него, светилась вера и надежда, Мише стало неуютно от такого внимания, но план работал и это главное.

       - От начала и до конца это правда и жизнь моя тому порука! – твердо ответил Миша.

       По мере узнавания ответа, на лицах все большего числа приговоренных расцветали улыбки и ухмылки. Вот это уже всерьез забеспокоило командование. Но архангелы почти закончили и времени что-либо предпринять не осталось.

       - Это так здорово!.. – начал было Тимур, но Миша его оборвал.

       - Ты знаешь, что они делают? – глазами парень показал на железную колонну.

       - Какой-то пророк пожертвовал собой, чтобы сокрушить Печать. – пожал плечами Тимур – Его бессмертную душу разрезали на тысячи кусков. Пророки так крепко сделаны, что даже распыли ты его на атомы, они соберутся вместе и ничто не может это остановить. Сейчас пророк начнет собираться воедино и сдавливать Печать, от давления она рухнет. Псих, если хочешь знать мое мнение, это же дико больно! Да и собраться он сможет, но где гарантия что так же?

       - Даниил. – прошептал едва слышно Миша – Ты ничего им не сказал. Прости что подумал о тебе плохо, брат.

       Насаженное на клинья мясо начало вдавливать их в колонну. Архангелы убедились, что все идет как надо и поспешили покинуть передовую. Миша криво ухмыльнулся. Первая трещина пошла по ржавой колонне через минуту. Миша оглядел асфальтовую равнину и прекрасное небо рая, если его план сорвется, это будет последнее что он увидит.

       Колонна не взорвалась, просто осела грудой пыли и мелких кусочков, с шорохом похожим на громкий всхлип. В тот же момент рай и ад стали рядом. Небо разделилось пополам. Над Мишей был тот же вечный рассвет, озаряющий облака, а с другой стороны клубился вечный сумрак отливающий то зеленым, то синим, то желтым. Но на земле разница была еще контрастнее. Казенный асфальт райского поля боя, через сто шагов резко переходил в каменистую пустыню ада.

       Миша не мог заглянуть за спину, но знал, что за миллионами штрафников, идут еще миллионы простых праведников, и лишь потом, после почитаемых хламом людей, начинаются полки ангелов. Отдельными клиньями собрались архангелы вокруг громад Херувимов. Воинство небес сияло белыми, розовыми и голубыми тонами.

       Адская армия наоборот, пехоту прикрывала громадами чертей, левиафанов и демоны стояли вперемешку с людьми. Проклятые защищали свой дом, плюя на ранги и старшинство. Слева, как гигантское дерево высилась Клара Штейнмаер, она выползла из Злых Щелей, прихватив всю свою корпорацию.

Видимо даже этой насквозь эгоистичной даме, было понятно, не победят адские воинства, ей тоже конец придет.

       Никаких пулеметов, гаубиц или авиации, не могли применить ни те, ни другие. Любая магия и молитва, оказывалась сильнее огнестрельного, да и другого человеческого оружия. Так что рукопашная рубка, а где представится случай, шарахнешь проклятие или экзорцизм. Таков был план Небес.

       Миша вглядывался в ощетинившуюся топорами и копьями толпу людей и бесов, искал знакомые лица. Заметил на одном из копий розовый кружевной лифчик, так и есть, его возлюбленная знала, чем привлечь внимание мужа. Смирение отпускало, но пошевелиться все еще было трудно. Адское воинство не спешило нападать. Что, кстати, никак не укладывалось в концепции политзанятий и проповедей. По идее это ад должен был штурмовать небеса, а благородные праведники давать отпор.

       Вместо смирения накатывала волна веры и праведного гнева. Вот сейчас и узнаем, нервно хихикнул Миша, сработало или нет. Неблагонадежные выхватили дрянные, наспех слепленные гладии и пошли вперед. Миша стоял в первом ряду, как и предписывалось в пророчестве Единого, он первый ступил на землю ада. И его отпустило. Сразу, мгновенно. Волна веры, смирения перед неизбежным и праведный гнев улетучились в мгновение ока.

       Парень оглянулся. Вот идет Тимур, глаза злые, рот оскален в боевом благословении и переступает черту. На лице отражается страх, недоумение и радость. Миша обнял его, план сработал!

       - Миша, а чего дальше? – растерянно спросил Тимур.

       - Ямагата! – позвал Миша из толпы главного самогонщика Поселка – Есть чем гостей угостить?

       Ближайший к ним демон, бросил топор и достал из сумы огромную пыльную бутыль.

       - Человеки, - прогудел он – вино, слаще грибного самогона, да и голова меньше потом болит.

       Миша сдернул с плеч тощенький рюкзачок, в котором каждый воин небес хранил свой нехитрый скарб: молитвослов, нитки-иголки и прочее. Благодаря молитвенным братьям, у каждого слушателя были припасены амброзия и мех с небесным вином.

       Оскаленные солдаты ступали на землю ада, чтобы пасть в святой битве, а через полминуты оказывались на грандиозной попойке. Командование видело, что первые ряды смешались с рядами противника, но вопли павших и раненых почему-то были похожи на «слышь, Антоха, ершей печеных не забыл?» и «что же ты сразу под юбку лезешь, праведник? Сначала поешь-попей, успеется…»

       Ангел, надзиравший над их отрядом, тот самый из Инквизиции, опасливо приблизился и попытался усовестить бойцов. Был послан в художественно-некультурной манере. Миша блаженно обнимался с Ритой и не сразу почувствовал, что земля под ногами подрагивает. Бойцы притихли, а жители ада потянулись за брошенным оружием. Миша оглянулся и увидел топающего к ним архангела. Здоровенный в алмазной броне праведности, лик светится праведным гневом:

       - Это что за Содом и Гоморра? – заревел он.

       - Не ори, - оглохнуть можно, ответил Миша – что у вас, у сверхъестественных созданий, за привычка, чуть что сразу орать?

       - Поднялся и в строй! – на этот раз архангел орал так, что с ближайшей скатерки, расстеленной прямо на земле, сдуло закуску.

       - Тебе надо, - вскочил на ноги Тимур и еще несколько праведников из неблагонадежных – ты и воюй! А нам ваши разборки, до нимба!

       - Как тебя зовут? – спросил Миша миролюбиво.

       - Ахматитриэль. - от наглости людей у архангела слетела его привычная спесь.

       - А… - Миша понял, что без запинки не сможет произнести его имя и словчил – Братан, ну нафига нам с адом воевать? Вот лично тебе зачем?

       - Это же воля Единого! – опешил архангел – Все подчиняется его воле.

       - Как видишь не все. – Миша демонстративно обвел рукой рассевшихся бойцов – Вот они все, в гробу видели эту войну.

       Архангел молчал. Хотел было разгневаться на полную, вот только люди и нелюди, его не боялись. Вообще. Это было непривычно, странно.

       - Значит вы отказываетесь исполнять волю?

       - Отказываемся, дорогой. Напрочь отказываемся. – улыбнулся один из бойцов.

       - Я доложу, учтите! – строго сказал архангел, но сам почувствовал насколько это жалко прозвучало.

       Он развернулся и взмыл в воздух, чтобы быстрее переложить эту проблему на головы вышестоящего начальства. Люди все прибывали и прибывали. Уже не только неблагонадежные, но и простые праведники, да и некоторые ангелы, доведенные муштрой до бешенства, плевали на приказы и оставались в теплой компании.

       Тощий демон Ах Пуч угощал Мишу рагу из мясного червя по собственному рецепту.

       - Значит это все просто проповеди о миролюбии? – он знал о плане Миши, но никогда в него не верил – Просто «живи сам, не мешай жить другим»?

       - А еще вера, Ах Пуч. – ответил Миша – Нереальная концентрация веры. И это было далеко не просто. – добавил парень, вспоминая как трудно вдолбить здравый смысл в твердокаменно верующую голову.

       Сейчас Миша представлял какой бардак твориться в генштабе, ведь многие ангелы, полубоги и даже несколько архангелов, точно так же не хотели воевать. Кому охота оплакивать друзей? Вот почему Миша сначала сконцентрировался на тех, кто помнил, что такое война с адом. И каких жертв она может стоить. Сейчас каждый в генштабе прикидывает, что важнее, покорность Единому или спокойная жизнь.

       Бойцы ели, пили, отдыхали и просто вздыхали с облегчением. Ведь боя не состоялось, они выжили и уже от этого они были немного опьяненными. Только Миша так и не прикоснулся к вину, да и ел неохотно. Он знал, что все еще далеко не закончено. И самое страшное впереди.

       Делегация от генштаба небес шла стройными рядами: ангелы в полном боевом облачении, архангелы, пророки и впереди апостолы. Шли они слишком синхронно, до мельчайших подробностей повторяя движения.

       - Приплыли. – тяжело вздохнул Миша.

       - Ты о чем? – спросил Гаврилыч.

       - К нам Единый топает, собственной персоной. – пояснил парень – Как бы нам не огрести по полной программе.

       Демон вскочил и подхватил свое трехметровое копье. Миша положил руку ему на запястье:

       - Это не поможет. – он заглянул в глаза друга, прощаясь, понимал, что шансов выжить после разговора у него нет – Я сам поговорю.

                    Глава сорок третья.

       Чем ближе подходил Единый, тем больше людей попадало под его контроль. Миша видел, как еще секунду назад сидящие люди, вставали и принимали одну и ту же позу. Видел он и другое: некоторые не поддавались контролю, как жители ада, так и пришедшие с неба. Миша на секунду прикрыл глаза, мелькнула мысль перекреститься, он даже улыбнулся. Самое время, взывать к богу, собираясь с ним спорить.

       - Подняться. – раздался многоголосый приказ. Вот только сейчас это был не просто голос. Ведь под контролем у Единого находились не полсотни судей, а сотни тысяч. Теперь он вкладывал в каждое слово смысл, врывающийся в разум каждого присутствующего.  

       - Подняться! – В простом слове, причем даже не крике содержалась воля бога. В голове людей, ангелов и демонов проносилась картина вскакивающих мячей, мгновенно вырастающих деревьев и солдат перепугано принимающих стойку смирно. Мало кто мог этому противиться, даже некоторые демоны начали вставать. Миша демонстративно плюхнулся на задницу. Хотя и ему хотелось вытянуться в строевом рвении перед Единым.

       - Воевать! – Перед мысленным взором проносились изображения дерущихся насекомых, рвущих глотки собак и стреляющих друг в друга людей. В слове было заключен сама суть войны. Безумие и агрессия. Жестокость и злость. А главное, страстно хотелось схватить врага и бить его чем попало. Даже если не окажется оружия, грызть зубами.

       - Не хочу! – сквозь зубы, борясь с собственными инстинктами воина, солдата и убийцы, сказал Миша.

       Все в кого вселился Единый, дружно обернулись к Мише, что его, мягко говоря, припугнуло. Казалось бог удивлен тем, что какая-то букашка отказывается от его воли.

       - Убивать. – голос Единого напоминал шум прибоя, каждый подконтрольный говорил тихо, но синхронно с другими это создавало страшный эффект. Мишу начали давить мыслеобразы смерти и убийств. Тех убийств что совершил он и в которых не раскаивался никогда.

       Он одновременно был и убийцей и жертвой, чувствовал, как кровь уходит из тела и брызжет на его же руки. Страх жертвы и безразлично-деловитое настроение убийцы. Никогда при жизни и после смерти, Миша не получал удовольствия от убийства. Но свыкся с своей сущностью, а сейчас эта сущность хотела на волю. Теперь он хотел убивать. По-настоящему упиться кровью, смотреть на тускнеющие глаза врага и в следующую секунду всаживать гладий в следующую жертву.

       Тело медленно, плюя на возмущенные вопли разума, поднималось. Руки сами нащупывали смертоносное железо на поясе. Миша понял, что сейчас будет больно, и со всей силы саданул сам себя по голени мечом. Дрянная железка не смогла отрубить ногу, но кость с противных хрустом, лопнула в голенище пыльного ботинка. С громким криком, Миша свалился на землю.

       - Нет! – заорал он от боли, ярости и упрямства – Никогда! Хватит!

       Единый смотрел на него, тысячами глаз рассматривал корчащегося от боли человека. Человек обязан был исполнить его волю, и не захотел. Бог принял решение:

       - Убить. – почти равнодушное, как смахнуть комара, но не менее мощное чем предыдущие, осознание вломилось в головы подконтрольных – Убить его.

       Миша понял, вот и финал. Тысячи тысяч тех, кто и так не прочь его прикончить, конечно подчинятся воле Единого. Страха не было, только горечь, ведь он потерпел неудачу. Война все равно начнется. А то что его совесть чиста, слабое утешение.

       Из рядов пророков выбежал седой мулат, с почему-то знакомыми чертами лица. Он встал между окружающими Мишу ангелами и людьми.

       - Нет, я не дам его убить! – Миша узнал его по голосу, это был Даниил, видимо регенерация не далась ему легко, раз даже внешность поменялась.

       Стоящий левее архангел поднял копье, застыл на мгновение, а потом бросил его на землю.

       - Нет, мне тоже осточертели эти войны! – существо созданное с абсолютной покорностью, бросило вызов создателю.

       Люди, ангелы, демоны, второй раз за день нарушали приказ Единого. Чем больше противились его воле, тем слабее слышался его ментальный зов. Вот уже не гранитным утесом, нависает в голове приказ «убей», а лишь легким шепотом.

       Перед Мишей стоял лишь один, в котором еще теплилась воля Единого. Тощий, изможденный старик, в рваной рясе пророка.

       - Ты. – Миша еще ощущал вкладываемый в слово смысл, но он уже не давил на психику. Себя он видел негодяем, скотом, гопником, что разрушает хрустальные пирамиды замыслов – Пожалеть об этом.

       В последних словах не было мыслеобразов, только тьма. Единый вышел из тела старика. Но отнюдь не потому что сдался. Гнев бога был страшен. Затрещал мир. В буквальном смысле. Небеса ада и рая за змеились трещинами, с востока в двуцветную картину вломилось голубое небо земли. Бог сминал мироздание как бумагу. Расшвыривая и уничтожая галактики и звездные скопления.

       Может быть, успел подумать Миша, перед тем как потерять сознание, война была не самым худшим.

                                 Эпилог.

       Мир не вернулся в прежнее состояние, кое-где остались трещины и заломы в реальности. Даже дыры. Но мироздание все же выдержало. Миша проковылял к окраине Поселка, усевшись на нагретый Солнцем валун. Теперь, после гнева Единого, возле Поселка образовалась дыра на Землю и через нее проглядывал солнечный свет.

       Проклятый перелом никак не желал заживать и Миша не отходил от Поселка далеко, спасибо Алисе, хоть без костылей обходился. Со стороны барсучьего озера шла женщина, чуть полноватая, Миша ее сразу признал и приветливо помахал рукой.

       - Привет, Цирцея!

       - Сам «привет»! – усмехнулась гречанка – Как нога?

       - Пока не отрезали. – пожал плечами Миша – Где пропадала?

       - Да, так… - ушла от ответа Цирцея – То тут, то там…

       Миша умиленно кивал ей в такт. Цирцея поняла, что мужчина не верит ни единому ее слову. Вздохнула и спросила:

       - Ладно, что ты хотел узнать?

       - Ну, для начала, - прищурился Миша – кто ты такая на самом деле? И почему вся эта история вертится вокруг тебя?

       - Откуда взялся Единый, как думаешь? – спросила ведьма, присаживаясь на камень рядом с Мишей.

       - Ничего себе вопрос! Да откуда же я знаю? Ответишь может сама?

       Цирцея ответила, да так, что Миша захлебнулся в беззвучном крике. Вне Вселенной, вне Времени, есть такая мощная Жизнь и такая Любовь, что они могут породить еще жизнь и любовь. Понятия, которые могли бы свести с ума даже математиков-теоретиков, вламывались в разум Миши, отодвигая просторы знания за пределы возможного. Теперь парень понял, почему Единый говорил так примитивно, потому что примитивны мы, а не он.

       - Ты его мать! – Миша вытирал испарину и пытался отдышаться.

       - Не так, но для общего понимания сойдет. – улыбнулась Цирцея.

       - И зачем все это было устраивать?

       Новые понятия полились рекой в измученный мозг человека. Игра, которая больше игры. Жестокость, которая милосердие. Обучение, которое всегда созидание. Жизнь, которая всегда заканчивается разумом.

       - Тот, кого вы зовете Единым, - продолжила Цирцея словами, чтобы не свести бедного Мишу с ума – еще учится, создавать жизнь. Со временем он поймет, когда разум становится настоящим разумом и должен обрести свободу воли.

       - Но зачем он устроил эту бойню? Зачем попытался уничтожить им же созданное мироздание?

       - Вы его… - Цирцея долго подбирала подходящее слово, потом вздохнула и сказала – обидели. Игрушки попытавшиеся кусаться.

       - Мы его обидели? – возмутился Миша, потом понял, что маме, лучше не говорить плохих вещей про сынишку.

       - Он станет мудрее и следующий мир будет совершеннее. – пожала плечами Цирцея.

       - А почему же мы еще существуем, ведь он ясно дал понять, что уничтожит нас?

       - Ваши мамы сохраняют детские рисунки своих деток? – улыбнулась Цирцея – Вот и я решила сохранить эту, пусть и несовершенную Вселенную.

       Миша честно попытался представить вселенную висящую на магнитиках на холодильнике, не получилось. Цирцея подошла к Мише и присела на корточки и коснулась криво сросшейся ноги. Секунду спустя, парень шевелил пальцами и крутил ступней совершенно здоровой конечности.

       - А три месяца назад, этого сделать было нельзя? – проворчал он.

       - Бесшабашная наглость, граничащая с безумием, вот поэтому ты мне и понравился. – рассмеялась Цирцея.

       - Извините, Ваше… - Миша запнулся – А как тебя называть?

       - Да как ни назови… - призадумалась Цирцея – Можете звать меня Мать. Обращайтесь если что. Мироздание для вас я перекраивать не буду, а по мелочи помогу. Ну там, цунами остановить или мор.

       - Спасибо, Мать. – вполне искренне ответил Миша.

       - Ладно, мне пора. – ответила Мать и поднялась, потом вспомнила что-то и добавила – Кстати, ваша семейка настолько мне понравилась, что я вам кое-что без просьб подарю. Прощай.

       Мать ушла без спецэффектов. Просто исчезла, сохранив творение своего чада. Миша улыбался и вертел исцеленной ногой. Сзади он услышал тихие, знакомые шаги.

       - Мать была тут? – спросила Рита. Миша хмыкнул, конечно, его благоверная всегда в курсе событий.

       - Волк сообщил, что если ты выздоровеешь, они со Смертью, хотят устроить первый тур по девяти кругам ада и семидесяти небесам, с твоим участием. Поедешь?

       - Это кто их надоумил к такому рекламному трюку? – удивился Миша – Загробное турагенство, а в качестве первого туриста, спаситель мироздания?

       - А то ты не знаешь? – хихикнула Рита – Фаланг и Арахна честно отрабатывают незапланированный проезд в ад. Так что у Смерти появился целый штат сотрудников. Правда после того как архангелы и демоны, дубьем объяснили всем правительствам, что лучший способ международных отношений, это не мешать жить другим, работы у Смерти гораздо меньше.

       - Ладно, пошли домой. – сказал Миша и хромая по привычке пошел к Поселку.

       Рита задержалась на секунду, неосознанно поглаживая живот. Задержки задержками, но ведь в аду не беременеют? Она еще не знала, о последнем подарке Матери.

Конец.

Август 2015 – март 2016 гг.