В Академии наук заседает князь Дундук

Глеб Кузнецов

В Академии наук
Заседает князь Дундук.
Говорят, не подобает
Дундуку такая честь;
Почему ж он заседает?
Потому что жопа есть.

А.С. Пушкин

История с «разгромом» академчиновников в РАН беспрецедентна. Никогда ещё Владимир Путин, который всегда отличался большим уважением к администраторам, и во многом на их класс и опирающийся, не позволял себе таких резких высказываний в их адрес.

Путин выразил удивление присутствию в Академии крупных чиновников из силовых структур и собственного Управления делами. ТАСС насчитал 14 представителей власти, избравшихся в РАН только этой осенью несмотря на то, что чиновников якобы предупредили о нежелательности такого выдвижения и высказал намерение освободить «ученых» из федеральных органов власти с их постов, дабы они могли бы посвятить себя науке целиком и полностью.

Тайный советник князь Михаил Дондуков-Корсаков – вице-президент Академии Наук при Николае I и герой вышеприведенной пушкинской эпиграммы был бы расстроен претензиями Президента не меньше сегодняшнего главы Академии Фортова, экс-министра правительства В.С. Черномырдина.

Было и остается, что РАН – это не какое-то общество «ученых во имя развития знаний о природе», как, например, Королевское научное общество в Лондоне – это прежде всего клуб статусных администраторов и науки, и общественной жизни, и экономики, разбавленный учеными для большей «достоверности». Лицо Академии что при князе Дундуке, что теперь, при академиках из системы МВД – это лицо чиновника, либо простого участника «ярмарки тщеславия» из уважаемого федерального присутствия, либо «профильного» распределителя государственных средств на «науку». А академия – прежде всего клуб организаторов науки и образовательного процесса, собравшихся во имя защиты своих исторических привилегий, связанных с управлением приписанной к «институтам» собственности и госденег.

Негодование Президента понятно – он сам много раз говорил о необходимости реформирования в том числе и управления отечественной наукой, и в итоге, эта реформа была проведена. Академик Фортов по прежнему как лев борется за «академическую собственность» и приглашает в свой клуб уважаемых чиновников.

Да, ученые присутствуют в списках академиков и членов-корреспондентов, но в рамках РАН бал правят именно и исключительно администраторы

РАН – это деканы и ректоры, директоры всевозможных ФГБУ, ГОУ, и прочих бюджетных организаций, а также их многочисленные дети, родственники и клиенты.

Средняя биография член-кора или академика РАН «российского поколения» довольно типична: молодой талантливый человек из провинции, студент ВУЗа, комсорг группы, быстрая защита кандидатской (по сравнению с не менее талантливыми одногруппниками, не обремененными политической работой), комсорг курса, секретарь комитета комсомола, потом — партбюро, собрания, партийный рост, затем в 90-е переход на административную работу, быстрая защита докторской, директорское (ректорское) кресло – корочка член-кора, а затем и академика.

Наукой у нас занимаются люди «помельче», для которых отводится роль вечных младших соавторов больших руководителей и операторов бюджетного процесса. Как это парадоксально, но участие генерала, или директора ФГУПА в работе нынешней РАН более органично и логично, нежели, к примеру, математика Перельмана или физиков Гейма с Новосёловым.

Попытки изменить ситуацию делаются, но судя по всему каждый новый шаг лишь закрепляет господство именно «администраторов» в науке

Создание «Большой Академии» путем объединения «отраслевых» еще больше оторвало класс академических управленцев от земли. Если раньше АН СССР можно было гордится хотя бы как органом, лицом которого являются выдающиеся советские физики и математики, то в сегодняшней мегаРАН и их присутствие и достижения оказываются размытым.

Академия принципиально нереформируема и никакие новые попытки не принесут успеха. И поэтому вопрос стоит не в том, как сделать её лучше, а в том нужен ли государству этот клуб администраторов, паразитирующий на бюджете, или стоит всё же искать какие-то другие способы управления отечественной наукой.

А эти другие способы есть – как это организуется, например, за рубежом, где существуют независимые сообщества учёных, а финансировании науки ведется через гранты.

В США, например, научное сообщество организовано преимущественно по отраслям знаний и эти ассоциации (например, химиков (American Chemical Society — ACM), математиков (American Mathematical Society – AMS) или микробиологов (The American Society for Microbiology — ASM) созданы, прежде всего, для того, чтобы объединить учёных, занимающихся схожими проблемами, дать им возможность эффективно коммуницировать друг с другом на научные, а не организационно-административные темы.

Существует в США и Национальная академия наук, являющая собой тот самый «клуб учёных» из разных отраслей, членство в ней пожизненное, но принимают туда действительно только выдающихся деятелей и они там ничем особенным не занимаются, кроме как изданием журнала и проведением торжественных обедов.

Быть членом Национальной академии – просто престижно и больше ничего

Помимо сугубо «неформальных» организаций существуют и государственные структуры поддержки науки, самой крупной из которых является Национальный научный фонд (NSF), чьи правление и директор назначаются лично президентом США и утверждаются Сенатом. NSF преимущественно занимается финансированием фундаментальных исследований, оценивая поступающие от учёных заявки и распределяя деньги, при этом  решения о выделении средств принимаются на основе независимой экспертизы, которую делают специалисты со всей страны (ежегодно около 50 тысяч учёных и инженеров участвуют в этой работе). Помимо NSF свои программы финансирования и поддержки фундаментальной науки имеют Национальный институт здоровья, Министерство энергетики, NASA, Министерство обороны и прочие государственные агентства, но при этом суммарно доля такого государственного финансирования науки едва ли превышает 50% от общего объёма. Остальные деньги идут по негосударственным каналам – через различные частные фонды, университеты и благотворительные организации.  Всё финансирование построено по грантовой системе – деньги выделяются под конкретные проекты конкретным командам учёных и затем ведётся строгая экспертиза их деятельности на каждом этапе.

Знаменитое «Лондонское королевское общество по развитию знаний о природе» представляет собой именно общественную организацию, занимающуюся преимущественно просветительством и оказанием «экспертным услуг» для разных правительственных организаций, которые организуют и финансируют науку. Точно так же как в США в Британии существуют и отраслевые общества, состоящие из одних учёных и существующие исключительно ради самих учёных. Они не распределяют никаких денег, не занимаются серьёзным менеджментом в науке, а служат только налаживанию контактов между специалистами в своих сферах.

Распределением же государственных денег занимаются так называемые финансовые советы по различным отраслям, которые работают по той же грантовой системе, являясь исключительно аппаратами администрирования финансовых потоков

С разными отличиями, но в целом очень похоже, система управления наукой организована так во всех развитых европейских странах. Есть организации, занимающиеся распределением денег (будь то государственные или частные структуры) на основе экспертной оценки заявок, приоритетов государственной политики, моды, погоды и любых других факторов. А есть сообщества учёных, которые объединяются, чтобы обмениваться информацией, печатать журналы, проводить конференции и чествовать друг друга на различных профильных премиях – никакими вопросами о собственности они не заняты.

В России, затем СССР, а затем и опять в России пошли своим путём – жёсткая централизация всей науки (закончившаяся последней реформой РАН), раздувание контролирующих и надзирающих штатов, бесконечная бюрократия и словоблудие.

Академия наук у нас вот такая и другой нет. И да, там заседают генералы и чиновники. Ведомство князя Дундука победить можно, только лишив его денег и собственности. Академия станет академией наук, а не управленцев, тогда и только тогда, когда управленцам там станет неинтересно. И они организованно отойдут на заранее подготоволенные позиции рядам с бюджетными краниками. А наука останется ученым.