Н. Чернецкий ПРЕДНОВОГОДНЯЯ ИСТОРИЯ (Весёлый четверг)

Приветствую вас, друзья мои!
В сегодняшнем "Весёлом четверге" я знакомлю вас с рассказом Николая Чернецкого, об истории,
произошедшей с ним буквально на днях. Как говорится: "Смех сквозь слёзы"...

                                                                  ПРЕДНОВОГОДНЯЯ    ИСТОРИЯ 

С переходом на седьмой десяток позвонила старость. Знаешь что, говорит, старый пень – пора бы тебе и честь знать. Ну куда это годится! По деревьями лазаешь, как та обезьяна, чуть ли не в пятьдесят дитё родил – ровесницу внучки, на роликах носишься – народ смешишь, таскаешь рюкзак по два пуда, по лестнице на пятый этаж взбегаешь козлом, стишки всякие любовные кропаешь… Про остальное – ладно, помалкиваю. Да посмотри ты уже в календарь, а ещё лучше – в зеркало! Тебе, сивому да плешивому, пора уже не беса в ребро, а в поясницу чего-нибудь из моего календарного плана…
Плюнула и отключилась.

Дура ты, думаю, старая – и тут же забыл про звонок. Благо, до памяти карга всё-таки добирается потихоньку…
И тут, аккурат к Новому году – как скрутит поясницу… Согласно её календарному плану.
Что-то похожее однажды уже было, без всяких прелюдий – лет шесть назад. Но тогда это настигло меня в Петербурге, и кажется со Скорой помощью приезжал чуть ли не соразмерный врач. После его укола мне без особого труда удалось дойти до поликлиники на соседней улице, и спустя дальнейшую колючую неделю всё практически утромбонилось. Наклояться некоторое время было затруднительно, поэтому ещё носил при себе трость на предмет усаживания-вставания – и всё. В нынешнем же моём захолустье у единственного нужного специалиста, говорят, квалификация как из ведра. Опять же, очереди: по причине погодных условий и в связи с усердием ЖКХ – в коридорах поликлиники страждущие толпятся как в трамвае после насыщенного трудового дня. К тому же в наших палестинах порядки таковы, что пациенты вынуждены добираться самостоятельно даже к патологоанатому. 

Занятно, что боль не постоянная. Если возлежу, восседаю или даже просто стою не выпендриваясь в удачно принятой позе – тщательно выверенной ценой опыта, сына ошибок трудных и ооочень болезненных. То есть – просто хоть жениться. И только при включении каких-то мускульных волокон (миллиметр-градус туда-сюда) боль – внезапная, резкая, прострельная и громогласная. Даже – когда чихаю, зеваю и кашляю. А уж при непосредственно спинномышечных напряжениях…

Вызвал Скорую помощь. Приехавшая врач была мила и обходительна, однако результат нанесённого ею укола оказался малоутешителен. 
В травматологии только хирург как правило, поликлиника в выходные закрыта, и я понадеялся, что в больнице может дежурить тот, кто мне нужен – мало ли... Попросил на третий день жену сходить в больницу – это недалеко. Чтоб оттуда позвонила мне и передала телефон дежурному врачу. Изложил ему суть дела и попросил о консультации. Чувак слегка ошалел от моей наглости и не смотря на то, что он явный терапевт – прописал какие-то приколы. Она их на обратном пути и купила. И внедрила.

Мне скоропомощница предлагала – в больницу, но это моветон: мои некоторые движения – иной раз и самое незначительное задействование какой-либо мышцы, о существовании которой я у себя и не подозревал – вызывают такую боль, что невозможно удержать воплей на весь этаж. И проделывать те кульбиты, с которыми я, по необходимости встаю, перемещаюсь, например, в место не столь отдалённое и в оном, пардон, соответствую, аккомпанируя себе душераздирающими воплями – приличный с виду человек никак не может позволить себе же в присутствии посторонних.

А тем более ему не позволят присутствующие посторонние. Так что меня для начала интересует только диагноз, а с инъекциями – пока всего лишь болесмягчающими, потому что заметного утоления они не приносят – худо-бедно справляется и жена. Мужественно терпя мои стенания и хоть этим занятием отводя душу.

У нас чтоб получить направление к врачу – надо сходить к врачу, чтоб у него получить направление к врачу. Про степень доступности поликлинического врача и его репутацию я уже оповестил. Тогда я в понедельник решил набраться мужества, дерзости, и отправиться непосредственно в больницу, лично – хотя бы полюбопытствовать у тамошнего уже специалиста на предмет диагноза. Простодушно полагая, что если меня привезёт карета скорой помощи – мною с моей симптоматикой займётся соответствующий медик. 

"Как я ошибся, как наказан!" Приняла меня юная дежурная общего профиля, терпеливо выслушав моё скорбное повествование – предложила госпитализироваться, и тогда... От слова "тогда" на меня как-то явственно повеяло подступающими вплотную затяжными празднествами и соразмерными ему особенностями поведения персонала, так что я любезное её предложение деликатно отверг. Барышня, быстро утешившись, навыписывала мне дополнительных болеумаляющих из "Справочника санинструктора" и пожелала счастливого пути.
Надо сказать, пребывая под воздействием недавней инъекции, чувствовал я себя вполне сносно – до того, что сумел таки выдержать поездку в упомянутой скоропомощной карете. Поэтому в обратный путь, воодушевлённый пожеланием врачевательницы, отправился по образу пешего хождения. Под, разумеется, бдительным присмотром, а так же при моральной и физической поддержке жены, стоически меня сопровождавшей в этой экспедиции.

Отдельная история с каретой. Накануне изложенной эпопеи позвонил я Скорую помощь. Всё как на духу про себя выложил и поделился своими соображениями. Обещали прислать. Ждать пришлось долго, но оно и понятно. Сам-то то терпелив, мне только важно было успеть к узкому специалисту, находящемуся на рабочем месте строго до 16.00. Поэтому сразу после звоника с радостной вестью о приближении – я в полной боевой готовности уже спускался к ним навстречу по лестнице. Каково же было их возмущение и мое изумление оным, когда во исполнение ритуала от меня потребовалось вернуться на исходную позицию и проделать всё по протоколу: лично повторить изложенное мною по телефону при вызове и т. д. Снова поднялся, исполнил все предписания, на что выслушал новое возмущение – дескать, у меня же нет направления в больницу. Робкие мои попытки объясниться тем, что барышня на телефоне никаких препятствий тут мне чинить не стала, успеха не возымели – был обвиненён в злостном намерении использовать с корыстными целями карету скорой помощи в качестве бесплатного такси. В результате чего, как я понял – она готова была превратиться непосредственно в тыкву.

Жена со свойственной ей праведной горячностью тут же изъявила готовность заплатить чистоганом по счётчику, но скоропомощницы её порыв гордо отвергли. К успокоению свой совести могу упомянуть, что от предложения нанести мне обезболивающий укол для облегчения транспортировки я благоразумно отказался – накануне со мной уже было это проделано и состояние моё на тот момент позволяло обойтись без дополнительного истязания организма. Неиспользованную ампулу, как бы уже списанную на меня, можно было считать уплатой либо чаевых, либо компенсации за беспокойство или за проезд. При этом жене великодушно было дозволено меня сопровождать в той же карете – а не бежать за нею следом. 

Я думал, что водитель ждал нас в кабине, но им оказалась одна из двух этих благодетельниц. Только не понял – которая именно, поскольку кабина отделена непрозрачной перегородкой, а снаружи они внешне между собой никак не различались – ни униформой, ни манерами и лексикой. Ну, что было потом – я уже рассказал.

Боже упаси воспринимать эту не завершившуюся ещё историю как нечто обобщающее, как попытку что бы то и кого бы то ни было охарактеризовать – в том числе и непосредственно её героев и участников. Хотя на художественное произведение она тоже никак не тянет. Характеризует она только автора – человека действительно немолодого, саркастически настроенного и на самом деле очень измотанного как сильными болями, так действиями по их устранению. Про что дальше с определенностью можно сказать только одно – Новый год.

С Новым годом, друзья!