Аксаксаксас млё

Словосочетание аксаксаксас млё, встречающеея в двух самых знаменитых рассказах Борхеса «Тлён, Укбар, Tertius orbis» и «Вавилонская библиотека», явно таит в себе некое послание. Не стал бы Борхес дважды без тайного умысла акцентировать на нём внимание:

«В предполагаемом Ursprache Тлена, от которого происходят "современные" языки и диалекты, нет существительных, в нем есть безличные глаголы с определениями в виде односложных суффиксов (или префиксов) с адвербиальным значением. Например: нет слова, соответствующего слову "луна", но есть глагол, который можно было бы перевести "лунить" или "лунарить". "Луна поднялась над рекой" звучит "хлер у фанг аксаксаксас мле" или, переводя слово за словом, "вверх над постоянным течь залунело"».

«Наверное, не стоит говорить, что лучшая книга многих шестигранников, которыми я ведал, носит титул «Причесанный гром», другая называется «Гипсовая судорога» и третья — «Аксаксаксас мле». Эти названия, на первый взгляд несвязанные, без сомнения, содержат потаенный или иносказательный смысл, он записан и существует в Библиотеке.

Какое бы сочетание букв, например:

дхцмрлчдй —

я ни написал, в божественной Библиотеке на одном из ее таинственных языков они будут содержать некий грозный смысл. А любой произнесенный слог будет исполнен сладости и трепета и на одном из этих языков означать могущественное имя Бога. Говорить — это погрязнуть в тавтологиях».

Теперь я совершенно точно знаю, что послание адресовано мне, что и намереваюсь доказать в этой статье. Поводом к её написанию стал стихотворный текст Борхеса, предварённый другим, с которого и начну выстраивать систему доказательств, а логику я люблю. В сборнике Борхеса «Золото тигров» помещено стихотворение:

1971

Dos hombres caminaron por la luna,
Otros después. ¿Qué puede la palabra,
Qué puede lo que el arte sueña y labra,
Ante su real y casi irreal fortuna?
Ebrios de horror divino y de aventura,
Esos hijos de Whitman han pisado
El páramo lunar, el inviolado
Orbe que, antes de Adán, pasa y perdura.
El amor de Endimión en su montaña,
El hipogrifo, la curiosa esfera
De Wells, que en mi recuerdo es verdadera,
Se confirman. De todos es la hazaña.
No hay en la tierra un hombre que no sea
Hoy más valiente y más feliz. El día
Inmemorial se exalta de energía
Por la sola virtud de la Odisea
De esos amigos mágicos. La luna,
Que el amor secular busca en el cielo
Con triste rostro y no saciado anhelo,
Será su monumento, eterna y una.

ПОДСТРОЧНЫЙ ПЕРЕВОД

Два человека ходили по луне,
Потом другие. Что тут может слово?
Что может вымысел искусства
Перед их реальным и почти нереальным счастьем?
В пылу священного ужаса и риска
Эти сыны Уитмена ступили
На лунную поверхность, нетронутую сферу,
Которая от Адама преходяща и неизменна.
Любовь Эндимиона на её пике,
Гиппогриф, любопытная сфера
Уэллса, зеленеющая в моём воспоминанье,
Подтверждаются. Это их общий подвиг.
Нет на земле человека, который был бы
Величественней и счастливее. День,
Который не исчезнет, всё ярче
Ради единственной доблести Одиссея
Этих таинственных друзей. Луна,
Которую вековая любовь ищет на небесах
С грустным лицом неудовлетворённого ангела,
Пребудет их памятником, единственным и вечным.

1971

Сегодня на луну ступили двое.
Они -- начало. Что слова поэта,
что сон и труд искусства перед этой
бесспорной и немыслимой судьбою?
В пылу и ужасе перед святыней,
наследники Уитмена ступили
в мир не тревожимой от века пыли,
все той же до Адама и поныне.
Эндимион, ласкающий сиянье,
крылатый конь, светящаяся сфера
Уэллса, детская моя химера --
сбылась. Их подвиг -- общее деянье.
Сегодня каждый на земле храбрее
и окрыленней. Многочасовая
рутина дня исчезла, представая
свершеньями героев "Одиссеи", --
двух заколдованных друзей. Селена,
которую томящийся влюбленный
искал века в тоске неутоленной, --
им памятник, навечный и бесценный.

Перевод Б.Дубина

Я сразу заподозрил что-то неладное во всём этом нагромождении несвойственной для Борхеса пустопорожней риторики, впрочем, весьма витиеватой. Обратите внимание: в оригинале строфа зарифмована максимально точно, что для испанского языка, бедноватого рифмами (в сравнении с русским, конечно) следует расценивать как неявное указание переводчику: рифмы перевода должны быть такими же. Первые два стиха идеально передают мысль оригинала. Поэтому велик соблазн оставить их в переводе так, как есть. Надо лишь найти достойное окончание этому зачину при условии, что рифмы будут максимально точными. И тут выясняется, что вариантов не так уж и много… Конечно, третий и четвёртый стихи выражают иной смысл, чем тот, что у Борхеса

Что может вымысел искусства
Перед их реальным и почти нереальным счастьем?

Но это риторическое восклицание не передаёт никакого нового смысла, им можно пожертвовать. Посмотрите, во второй строфе ситуация повторяется: первые два стиха значимы для сюжета стихотворения, без них никак не обойтись, а вторые два – риторическое украшение, которым можно и пожертвовать.

Идём дальше.

Эндимион • прекрасный юноша, сын Аэтлия и Калики (дочери Эола), заселивший эолийцами из Фессалии Элиду. Взятый Зевсом на небо Эндимион попытался овладеть Герой, за что Зевс обрек его на вечный сон в пещере карийской горы Латмос. По более распространенному варианту мифа, усыпить Эндимиона, сохранив ему вечную молодость, Зевса уговорила влюбленная в него Селена, родившая Эндимиону впоследствии пятьдесят дочерей. Выражение «дряхлые прелести Эндимиона» встречается в стихотворении Бодлера «Оскорблённая Луна», которое я точно помню, что перевёл, но не нашёл своей версии – «кто-то» тайком от меня сделал в ней купюру и я только теперь это заметил, а черновик искать – месяц надо потратить. Легче перевести заново, что, наверное, придётся сделать. Но здесь важно отметить, что Борхес намеренно вводит читателя, которому адресовано послание, в контекст поэм Бодлера, у которого есть ещё один сонет, посвящённый Луне:

ПЕЧАЛИ ЛУНЫ

Этой ночью Луна была более томной.
Одалиска на дымчатом ситце своём
Словно бы воздыхала: «Любуется кто мной?»,
Нежа пышную грудь, как с собою вдвоём.

Не паломницы нищей и пустокатомной
Одр небесной красавицы – ложе внаём
Не сдаётся! Не ей ли грозил тем перстом Ной?
И в печалях Луны мы свои узнаём.

Иногда в этот мир из заоблачной выси
Уроняет слезу она. Остановись и
Полюбуйся, поэт, враг спокойного сна,

На мерцанье ночное живого опала,
На красу, что в ладонь твою прямо упала,
И от Солнца скрой в сердце на все времена.


Чтобы читатель понял, о чём тут речь, надобно заглянуть в изнанку слова «луна» АЕИЛМНОУХЫЮ. В ней содержится фраза (без одной буквы, которая легко восстанавливается): Онаны на Луне не (б)ыли. Бодлер пишет свой сонет на другую анаграмму: Онан и Луна. Вводя через тему Эндимиона, Борхес переадресовывает нас к «Печалям Луны», а через этот сонет Бодлера – к эпатажной теме, анаграмматически содержащейся в слове «луна». Борхесу важно было, чтобы его таинственный читатель, переводящий поэму на русский, заглянул в изнанку этого слова, потому что в ней содержится ключ к пониманию поэмы. Этот читатель по замыслу Борхеса имеет некое отношение к гиппогрифу - Гиппогриф — волшебное существо: полуконь, полугрифон (при этом грифон сам является помесью льва и орла). Это существо впервые описал Лудовико Ариосто в своей поэме «Неистовый Роланд». Именно это фантастическое животное является гербом Автономной Республики Крым в составе Украины!


Если меня спросят, почему я так уверен, что Борхеса нужно читать через русские анаграммы, я отвечу вот что: в имени Jorge Luis Borjes содержится фраза: (I=Y)o se ruso – Я знаю русский. Убедительно? Тут я понял, что в поэме Георгий Лукича Градова содержится шифрограмма: если первые два стиха перевести на русский максимально точно, то два последних стиха в строфе самовосстанавливаюся в соответствие с авторским замыслом! Вот почему мой перевод по сравнению с версией Б. Дубина на первый взгляд «грешит» явной отсебятиной, но это только на первый взгляд:

1971

Два человека по Луне ходили,
Затем другие. Что тут может слово?
Событие ну столь кружноголово,
Как если б вы душе вновь навредили.

От жути опьянев, только и риска,
Уитмена потомки по пустыне
В скафандрах шли, свой флаг в скалистой стыни
Чтоб водрузить, что сладок, как ириска.

Любовь Эндимиона, гипогриф и
Странная сфера Герберта Уэллса
Подтверждены. Не лжёт так принц Уэллса,
Как президент страны, у тайн где грифы.

Нет на земле того, кто б их храбрее
Был и счастливей, ликов день бессмертный!
Хоть Одиссей, как все, простой был смертный,
Ума в Элладе не было острее.

Луна, которой жертвы вековые
Приносятся как идолу с печальным
Лицом, но и страдальчески-кончальным
Теперь, аки химера, на их вые.

Итак, я воссоздал замысел Борхеса и опубликовал текст. Его, кстати, уже второй год пиратски тиражирует небезызвестный Либрусик, так что с ним многие знакомы. И вот вчера взбрело же мне в голову заглянуть в название «Аполлон 11» - так назывался первый из космических кораблей, якобы, доставивший на Луну американскую экспедицию. Первый, второй, девятый, десятый и одиннадцатый стихи – анаграммы, полученные из приведённого ниже букворяда:

Аполлон 11

АДЕИЛМНОПТУХЦЫФЮ

Вадим! В моей поэме о полёте
Онанов на Луну – упад лица
Соединённых Штатов. Славно шлёте
Далече вы нахального лжеца!
На, вот, от Хорхе аксаксаксас млё те,
Рифмующий катрены до конца:
Зачин строфы лишь важен в рифмосплёте,
А прочее – для полноты словца!
Они хотели от Левиафана
Тайну полёта (мнимого, увы)
Напрасно скрыть. В мажоре ноту «фа» на! –
Доллар обрушит паника молвы…
Дельф пифия! Лица паденье – это
Большой конфуз… Поэт поймёт поэта!


Вернёмся теперь к словосочетанию аксаксаксас млё. В нём энграмматически содержится шифрограмма (при отождествлении букв М=Н С=З):

Аксакал Сак сказал: «Англосакс, мля, Аляска моя!»

Я, кстати, сейчас проживаю в городе Саки… Из него, мля, можно образовать слово аксаксаксас.